«Хроники Нарнии» Клайва Стейплза Льюиса, занимающие верхние строчки большинства списков лучших книг всех времен и народов, — загадочное явление, ключ к которому до сих пор не найден. Попробуем разобраться, как их читать.
Поэтика мифа в "Хрониках Нарнии" К.С.Льюиса:
По своей основной специальности Льюис был историком литературы. Бóльшую часть жизни он преподавал историю литературы Средних веков и Возрождения в Оксфорде, а под конец возглавил созданную специально для него кафедру в Кембридже.
Помимо пяти научных книг и огромного количества статей, Льюис опубликовал восемь книг в жанре христианской апологетики (передачи о религии на Би-би-си в годы Второй мировой сделали его известным по всей Британии, а «Письма баламута» — в Европе и США), духовную автобиографию, три повести-притчи, три научно-фантастических романа и два сборника стихов.
Как и в случае с Льюисом Кэрроллом, Джоном Р. Р. Толкиным и многими другими «детскими» писателями, книги для детей, которые принесли Льюису мировую известность, были для него далеко не самым важным из написанного.
Помимо пяти научных книг и огромного количества статей, Льюис опубликовал восемь книг в жанре христианской апологетики (передачи о религии на Би-би-си в годы Второй мировой сделали его известным по всей Британии, а «Письма баламута» — в Европе и США), духовную автобиографию, три повести-притчи, три научно-фантастических романа и два сборника стихов.
Как и в случае с Льюисом Кэрроллом, Джоном Р. Р. Толкиным и многими другими «детскими» писателями, книги для детей, которые принесли Льюису мировую известность, были для него далеко не самым важным из написанного.
 |
Клайв
Стейплз Льюис. Оксфорд, 1950 год
©
John Chillingworth / Getty Images
|
Главная трудность «Нарний» — в невероятной разнородности материала, из которого они собраны. Особенно это заметно на фоне художественных книг Джона Толкина, ближайшего друга Льюиса и товарища по литературному сообществу «Инклинги» , перфекциониста, крайне внимательного к чистоте и стройности тем и мотивов. Толкин работал над своими книгами годами и десятилетиями (большинство так и не были закончены), тщательно шлифовал стиль и внимательно следил за тем, чтобы в его до деталей продуманный мир не проникли посторонние влияния.
Льюис писал быстро («Нарния» создавалась с конца 1940-х по 1956 год), мало заботился о стиле и валил в одну кучу разные традиции и мифологии. Толкин не любил «Хроники Нарнии», видя в них аллегорию Евангелия, а аллегоризм как метод был ему глубоко чужд (он не уставал отбиваться от попыток представить «Властелина колец» как аллегорию, в которой Война за кольцо — это Вторая мировая, а Саурон — это Гитлер). Аллегоризм действительно не чужд Льюису , и все же видеть в «Нарниях» простой пересказ библейских историй — значит предельно их упрощать.
В первой части цикла присутствуют Дед Мороз (Father Christmas), Снежная королева из сказки Андерсена, фавны и кентавры из древнегреческой мифологии, бесконечная зима — из скандинавской, английские дети — прямиком из романов Эдит Несбит, а сюжет о казни и возрождении льва Аслана дублирует евангельскую историю предательства, казни и воскресения Иисуса Христа. Чтобы разобраться в том, что же такое «Хроники Нарнии», попробуем разложить их сложный и разноплановый материал на разные слои.
Льюис писал быстро («Нарния» создавалась с конца 1940-х по 1956 год), мало заботился о стиле и валил в одну кучу разные традиции и мифологии. Толкин не любил «Хроники Нарнии», видя в них аллегорию Евангелия, а аллегоризм как метод был ему глубоко чужд (он не уставал отбиваться от попыток представить «Властелина колец» как аллегорию, в которой Война за кольцо — это Вторая мировая, а Саурон — это Гитлер). Аллегоризм действительно не чужд Льюису , и все же видеть в «Нарниях» простой пересказ библейских историй — значит предельно их упрощать.
В первой части цикла присутствуют Дед Мороз (Father Christmas), Снежная королева из сказки Андерсена, фавны и кентавры из древнегреческой мифологии, бесконечная зима — из скандинавской, английские дети — прямиком из романов Эдит Несбит, а сюжет о казни и возрождении льва Аслана дублирует евангельскую историю предательства, казни и воскресения Иисуса Христа. Чтобы разобраться в том, что же такое «Хроники Нарнии», попробуем разложить их сложный и разноплановый материал на разные слои.
В
каком порядке читать
Путаница начинается уже с последовательности, в которой следует читать «Хроники Нарнии». Дело в том, что публикуются они вовсе не в том порядке, в котором были написаны. Книга «Племянник чародея», где рассказывается о сотворении Нарнии, появлении там Белой колдуньи и происхождении платяного шкафа, была написана предпоследней, а первой появилась «Лев, колдунья и платяной шкаф», которая сохраняет значительную часть очарования первоначальной истории. В такой последовательности она опубликована в самом дельном русском издании — пятом и шестом томах восьмитомного собрания сочинений Льюиса, — и с нее начинаются и большинство экранизаций книги.
После «Льва, колдуньи и платяного шкафа» следует «Конь и его мальчик», затем «Принц Каспиан», «Покоритель зари, или Плавание на край света», «Серебряное кресло», затем приквел «Племянник чародея» и, наконец, «Последняя битва».
 | |
Обложка
книги «Лев, колдунья и платяной шкаф».
1950 год Geoffrey Bles, London |
 |
Обложка
книги «Конь и его мальчик».
1954 год Geoffrey
Bles, London |
 |
Обложка книги «Принц
Каспиан».
1951 год Geoffrey
Bles, London |
 |
Обложка
книги «Покоритель зари, или Плавание
на край света».
1952 год Geoffrey Bles, London
|
 |
Обложка
книги «Серебряное кресло».
1953 год
Geoffrey Bles, London
|
 |
Обложка
книги «Племянник чародея».
1955 год The
Bodley Head, London |
 |
Обложка
книги «Последняя битва».
1956 год The
Bodley Head, London |
Всплески интереса к «Хроникам Нарнии» в последние годы связаны с голливудскими экранизациями серии. Любая экранизация неизбежно смущает поклонников литературного первоисточника, но здесь неприятие фанатами новых фильмов оказалось куда острее, чем в случае «Властелина колец». И дело, как ни странно, даже не в качестве. Экранизацию книг о Нарнии затрудняет тот самый аллегоризм, или, точнее, притчевость, страны Аслана.
В отличие от «Властелина колец», где гномы и эльфы — это прежде всего гномы и эльфы, за героями «Нарний» часто отчетливо проступает второй план (когда лев — это не просто лев), а потому реалистичная экранизация превращает полную намеков притчу в плоский экшен. Гораздо лучше фильмы Би-би-си, снятые в 1988–1990 годах, — с плюшевым Асланом и сказочными говорящими зверями: «Лев, колдунья и платяной шкаф», «Принц Каспиан», «Покоритель зари» и «Серебряное кресло».
В отличие от «Властелина колец», где гномы и эльфы — это прежде всего гномы и эльфы, за героями «Нарний» часто отчетливо проступает второй план (когда лев — это не просто лев), а потому реалистичная экранизация превращает полную намеков притчу в плоский экшен. Гораздо лучше фильмы Би-би-си, снятые в 1988–1990 годах, — с плюшевым Асланом и сказочными говорящими зверями: «Лев, колдунья и платяной шкаф», «Принц Каспиан», «Покоритель зари» и «Серебряное кресло».
 |
Кадр
из сериала «Хроники Нарнии».
1988 год
© BBC / IMDb
|
Откуда
что взялось
Льюис любил рассказывать, что «Нарнии» начались задолго до их написания. Образ фавна, гуляющего по зимнему лесу с зонтиком и свертками под мышкой, преследовал его с 16 лет и пригодился, когда Льюис впервые — и не без некоторого страха — вплотную столкнулся с детьми, общаться с которыми не умел. В 1939 году в его доме под Оксфордом жили несколько девочек, эвакуированных из Лондона во время войны. Льюис стал рассказывать им сказки: так жившие в его голове образы пришли в движение, а через несколько лет он понял, что рождающуюся историю необходимо записать. Иногда общение оксфордских профессоров с детьми оканчивается подобным образом.
 |
Фрагмент
обложки книги «Лев, колдунья и платяной шкаф».
Иллюстрация
Паулины Бейнс.
1998 год Издательство Collins. Лондон
|
 |
Обложка
книги «Лев, колдунья и платяной шкаф».
Иллюстрация
Паулины Бейнс.
1998 год Издательство Collins. Лондон
|
Люси
Прототипом Люси Певенси считается Джун Флюэтт, дочь преподавателя древних языков в Школе святого Павла (ее закончил Честертон), в 1939-м эвакуированная из Лондона в Оксфорд, а в 1943 году оказавшаяся в доме Льюиса. Джун было шестнадцать, и Льюис был ее любимым христианским автором. Однако, только прожив несколько недель в его доме, она поняла, что известный апологет К. С. Льюис и хозяин дома Джек (так его называли друзья) — одно и то же лицо.
Джун поступила в театральное училище (причем обучение ей оплатил Льюис), стала известной театральной актрисой и режиссером (ее сценический псевдоним — Джилл Реймонд) и вышла замуж за внука знаменитого психоаналитика сэра Клемента Фрейда, писателя, радиоведущего и члена парламента.
Джун поступила в театральное училище (причем обучение ей оплатил Льюис), стала известной театральной актрисой и режиссером (ее сценический псевдоним — Джилл Реймонд) и вышла замуж за внука знаменитого психоаналитика сэра Клемента Фрейда, писателя, радиоведущего и члена парламента.
 |
Люси
Барфилд в 6 лет. 1941 год
©
Owen Barfield Literary Estate
|
Посвящены же «Нарнии» крестнице Льюиса — Люси Барфилд, приемной дочери Оуэна Барфилда, автора книг по философии языка и одного из ближайших друзей Льюиса.
Квакль-бродякль
Квакль-бродякль Хмур из «Серебряного кресла» списан с внешне мрачного, но доброго внутри садовника Льюиса, а его имя — аллюзия на строку Сенеки, переведенную Джоном Стадли (по-английски его зовут Puddleglum — «угрюмая жижа», у Стадли было «стигийская угрюмая жижа» про воды Стикса): Льюис разбирает этот перевод в своей толстенной книге, посвященной XVI веку.
 |
Квакль-бродякль
Хмур.
Кадр
из сериала «Хроники Нарнии».
1990 год © BBC |
Нарния
Нарнию Льюис не выдумал, а нашел в Атласе Древнего мира, когда учил латынь, готовясь к поступлению в Оксфорд. Нарния — латинское название города Нарни в Умбрии. Небесной покровительницей города считается блаженная Лючия Брокаделли, или Лючия Нарнийская.
 |
Нарния в латинском Малом атласе
Древнего мира Мюррея.
Лондон, 1904 год Getty
Research Institute |
Карта
Нарнии. Рисунок Паулины Бейс. 1950-е годы
©
CS Lewis Pte Ltd. / Bodleian Libraries
University of Oxford
|
Географический прототип, вдохновивший Льюиса, вероятнее всего, находится в Ирландии. Льюис с детства любил северное графство Даун и не раз ездил туда с матерью. Он говорил, что «небеса — это Оксфорд, перенесенный в середину графства Даун». По некоторым данным. Льюис даже называл брату точное место, ставшее для него образом Нарнии, — это деревенька Ростревор на юге графства Даун, точнее склоны Моурнских гор, откуда открывается вид на ледниковый фьорд Карлингфорд-Лох.
 |
Вид на фьорд Карлингфорд-Лох. Thomas
O'Rourke / CC BY 2.0
|
 |
Вид на фьорд
Карлингфорд-Лох. Anthony Cranney / CC BY-NC 2.0
|
 |
Вид
на фьорд Карлингфорд-Лох. Bill Strong / CC BY-NC-ND 2.0
|
Дигори
Керк
Прототипом пожилого Дигори из «Льва и колдуньи» стал репетитор Льюиса Уильям Керкпатрик, готовивший его к поступлению в Оксфорд. А вот хроника «Племянник чародея», в которой Дигори Керк противостоит соблазну украсть яблоко вечной жизни для своей смертельно больной матери, связана с биографией самого Льюиса. Льюис пережил смерть матери в девять лет, и это было для него сильнейшим ударом, приведшим к потере веры в Бога, вернуть которую он смог только к тридцати годам.
Дигори
Керк.
Кадр из сериала «Хроники Нарнии». 1988 год © BBC
|
Как «Хроники Нарнии»
связаны с Библией
Аслан
и Иисус
Библейский пласт в «Нарниях» был наиболее важным для Льюиса. Творец и правитель Нарнии, «сын Императора-за-морем», изображен в виде льва не только потому, что это естественный образ для царя страны говорящих зверей. Львом от колена Иудина в Откровении Иоанна Богослова назван Иисус Христос. Аслан творит Нарнию песней — и это отсылка не только к библейскому рассказу о сотворении Словом, но и к творению как воплощению музыки айнуров из «Сильмариллиона» Толкина.
Аслан появляется в Нарнии в Рождество, отдает свою жизнь, чтобы спасти «сына Адама» из плена Белой колдуньи. Силы зла убивают его, но он воскресает, потому что стародавняя магия, существовавшая до сотворения Нарнии, гласит:
Аслан появляется в Нарнии в Рождество, отдает свою жизнь, чтобы спасти «сына Адама» из плена Белой колдуньи. Силы зла убивают его, но он воскресает, потому что стародавняя магия, существовавшая до сотворения Нарнии, гласит:
«Когда вместо предателя на жертвенный Стол по доброй воле взойдет тот, кто ни в чем не виноват, кто не совершал никакого предательства, Стол сломается и сама смерть отступит перед ним».
 |
Аслан
на Каменном столе.
Иллюстрация
Паулины Бейнс к книге «Лев, колдунья и платяной шкаф».
1950-е
годы © CS Lewis Pte Ltd. / narnia.wikia.com / Fair use
|
В финале книги Аслан является героям в образе агнца, символизирующего Христа в Библии и раннехристианском искусстве, и приглашает их отведать жареной рыбы — это аллюзия на явление Христа ученикам на Тивериадском озере.
Сюжет книги «Конь и его мальчик», рассказывающей о бегстве мальчика Шасты и говорящего коня из страны Тархистан, которой правит тиран и где почитаются ложные и жестокие боги, в свободную Нарнию, — аллюзия на историю Моисея и исхода евреев из Египта.
В книге «Покоритель зари, или Плавание на край света» описывается внутреннее перерождение одного из героев, Юстаса Вреда, который, поддавшись алчности, превращается в дракона. Его обратное превращение в человека — одна из ярчайших в мировой литературе аллегорий крещения.
«Последняя битва», заключительная книга серии, рассказывающая о конце старой и начале новой Нарнии, представляет собой аллюзию на Откровение Иоанна Богослова, или Апокалипсис. В коварном Обезьяне, совращающем жителей Нарнии, заставляя их поклониться лже-Аслану, угадывается парадоксально изложенный сюжет об Антихристе и Звере.
Хроники Нарнии не просто наполнены персонажами античной мифологии — фавнами, кентаврами, дриадами и сильванами. Льюис, хорошо знавший и любивший античность, не боится разбрасывать отсылки к ней на самых разных уровнях. Одна из запоминающихся сцен цикла — шествие освободившихся из‑под гнета природных сил, Вакха, менад и Силена, предводительствуемое Асланом в «Принце Каспиане» (соединение довольно рискованное с точки зрения церковной традиции, считающей языческих богов бесами). А в самый возвышенный момент в финале «Последней битвы», когда герои видят, что за пределами ветхой Нарнии открывается новая, относящаяся к прежней как прообраз к образу, профессор Керк бормочет про себя, глядя на удивление детей: «Все это есть у Платона, все у Платона… Боже мой, чему их только учат в этих школах!»
Шаста
и Моисей
Сюжет книги «Конь и его мальчик», рассказывающей о бегстве мальчика Шасты и говорящего коня из страны Тархистан, которой правит тиран и где почитаются ложные и жестокие боги, в свободную Нарнию, — аллюзия на историю Моисея и исхода евреев из Египта.
Дракон–Юстас
и крещение
В книге «Покоритель зари, или Плавание на край света» описывается внутреннее перерождение одного из героев, Юстаса Вреда, который, поддавшись алчности, превращается в дракона. Его обратное превращение в человека — одна из ярчайших в мировой литературе аллегорий крещения.
Последняя
битва и Апокалипсис
Источники «Хроник
Нарнии»
Античная
мифология
Хроники Нарнии не просто наполнены персонажами античной мифологии — фавнами, кентаврами, дриадами и сильванами. Льюис, хорошо знавший и любивший античность, не боится разбрасывать отсылки к ней на самых разных уровнях. Одна из запоминающихся сцен цикла — шествие освободившихся из‑под гнета природных сил, Вакха, менад и Силена, предводительствуемое Асланом в «Принце Каспиане» (соединение довольно рискованное с точки зрения церковной традиции, считающей языческих богов бесами). А в самый возвышенный момент в финале «Последней битвы», когда герои видят, что за пределами ветхой Нарнии открывается новая, относящаяся к прежней как прообраз к образу, профессор Керк бормочет про себя, глядя на удивление детей: «Все это есть у Платона, все у Платона… Боже мой, чему их только учат в этих школах!»
 |
Шествие
с менадами.
Иллюстрация
Паулины Бейнс к ниге «Принц Каспиан».
1950-е
годы © CS Lewis Pte Ltd. / narnia.wikia.com / Fair use
|
Средневековая
литература
Льюис знал и любил Средневековье — и даже считал себя современником скорее древних авторов, чем новых, — а всё, что знал и любил, старался использовать в своих книгах. Неудивительно, что в «Нарниях» множество отсылок к средневековой литературе. Вот только два примера.
В «Бракосочетании Филологии и Меркурия», сочинении латинского писателя и философа V века Марциана Капеллы, рассказывается, как дева Филология приплывает к краю света на корабле вместе с львом, кошкой, крокодилом и командой из семи матросов; готовясь пить из чаши Бессмертия, Филология извергает из себя книги точно так же, как Рипичип, воплощение рыцарства, в «Покорителе зари» отшвыривает шпагу на пороге страны Аслана. А пробуждение природы в сцене творения Асланом Нарнии из «Племянника чародея» напоминает сцену явления девы Природы из «Плача Природы» — латинского аллегорического сочинения Алана Лилльского, поэта и богослова XII века.
В «Бракосочетании Филологии и Меркурия», сочинении латинского писателя и философа V века Марциана Капеллы, рассказывается, как дева Филология приплывает к краю света на корабле вместе с львом, кошкой, крокодилом и командой из семи матросов; готовясь пить из чаши Бессмертия, Филология извергает из себя книги точно так же, как Рипичип, воплощение рыцарства, в «Покорителе зари» отшвыривает шпагу на пороге страны Аслана. А пробуждение природы в сцене творения Асланом Нарнии из «Племянника чародея» напоминает сцену явления девы Природы из «Плача Природы» — латинского аллегорического сочинения Алана Лилльского, поэта и богослова XII века.
Английская
литература
Основной специальностью Льюиса была история английской литературы, и он не мог отказать себе в удовольствии поиграть с любимым предметом. Главные источники «Нарний» — два лучше всего изученных им произведения: «Королева фей» Эдмунда Спенсера и «Потерянный рай» Джона Мильтона.
Белая колдунья очень похожа на Дуэссу Спенсера. Она пытается соблазнить Эдмунда восточными сладостями, а Дигори — яблоком жизни точно так же, как Дуэсса соблазняла Рыцаря Алого креста рыцарским щитом (совпадают даже детали — бубенцы на экипаже Белой колдуньи достались ей от Дуэссы, а Зеленая колдунья из «Серебряного кресла», как и Ложь, оказывается обезглавлена своим пленником).
Обезьян, наряжающий ослика Лопуха Асланом, — отсылка к колдуну Архимагу из книги Спенсера, создающему ложную Флоримеллу; тархистанцы — к спенсеровским «сарацинам», нападающим на главного героя, Рыцаря Алого креста, и его даму Уну; а падение и искупление Эдмунда и Юстеса — к падению и искуплению Рыцаря Алого креста; Люси сопровождают Аслан и фавн Тумнус, как Уну у Спенсера — лев, единорог, фавны и сатиры.
Белая колдунья очень похожа на Дуэссу Спенсера. Она пытается соблазнить Эдмунда восточными сладостями, а Дигори — яблоком жизни точно так же, как Дуэсса соблазняла Рыцаря Алого креста рыцарским щитом (совпадают даже детали — бубенцы на экипаже Белой колдуньи достались ей от Дуэссы, а Зеленая колдунья из «Серебряного кресла», как и Ложь, оказывается обезглавлена своим пленником).
Обезьян, наряжающий ослика Лопуха Асланом, — отсылка к колдуну Архимагу из книги Спенсера, создающему ложную Флоримеллу; тархистанцы — к спенсеровским «сарацинам», нападающим на главного героя, Рыцаря Алого креста, и его даму Уну; а падение и искупление Эдмунда и Юстеса — к падению и искуплению Рыцаря Алого креста; Люси сопровождают Аслан и фавн Тумнус, как Уну у Спенсера — лев, единорог, фавны и сатиры.
 |
Уна
и лев. Картина Брайтона Ривьера.
Иллюстрация
к поэме Эдмунда Спенсера «Королева фей».
1880 год.
Частная коллекция / Wikimedia Commons
|
Серебряное кресло тоже родом из «Королевы фей». Там на серебряном троне в подземном царстве восседает Прозерпина. Особенно интересно сходство сцен творения мира песней в «Потерянном рае» и «Племяннике чародея» — тем более что этот сюжет не имеет библейских параллелей, но близок соответствующему сюжету из «Сильмариллиона» Толкина.
«Код Нарнии», или Как
объединены семь книг
Несмотря на то что Льюис не раз признавался, что, начиная работать над первыми книгами, не планировал серию, исследователи давно пытаются разгадать «код Нарнии», замысел, объединяющий все семь книг. В них видят соответствие семи католическим таинствам, семи степеням посвящения в англиканстве, семи добродетелям или семи смертным грехам. Дальше всех пошел по этому пути английский ученый и священник Майкл Уорд, предположивший, что семь «Нарний» соответствуют семи планетам средневековой космологии.
Вот как:
- «Лев, колдунья и платяной шкаф» — Юпитер
Его атрибуты —
царственность, поворот от зимы к лету, от смерти к жизни.
- «Принц Каспиан» — Марс
Эта книга об освободительной войне, которую ведут коренные жители Нарнии против поработивших их тельмаринцев. Важный мотив книги — борьба с узурпатором местных божеств и пробуждение природы. Одно из имен Марса — Mars Silvanus, «лесной»; «это не только бог войны, но также покровитель лесов и полей, а потому идущий войной на врага лес (мотив кельтской мифологии, использованный Шекспиром в «Макбете») — вдвойне по части Марса.
- «Покоритель Зари» — Солнце
Помимо того что край света, где восходит солнце, — это цель странствия героев книги, она наполнена солнечной и связанной с солнцем символикой; лев Аслан также является в сиянии как солярное существо. Главные антагонисты книги — змеи и драконы (их в книге целых пять), а ведь бог солнца Аполлон — победитель дракона Тифона.
- «Серебряное кресло» — Луна
Серебро — это лунный металл, а влияние Луны на приливы и отливы связывало ее с водной стихией. Бледность, отраженный свет и вода, болота, подземные моря — основная стихия книги. Обитель Зеленой колдуньи — это призрачное царство, населенное потерявшими ориентацию в пространстве большого мира «лунатиками».
- «Конь и его мальчик» — Меркурий
В основе сюжета — воссоединение близнецов, которых в книге несколько пар, а созвездием Близнецов управляет Меркурий. Меркурий — покровитель риторики, а речь и ее обретение — также одна из важнейших тем книги. Меркурий — покровитель воров и обманщиков, а главные герои книги — конь, которого похитил мальчик, или мальчик, которого похитил конь.
- «Племянник чародея» — Венера
Белая колдунья очень напоминает Иштар, вавилонский аналог Венеры. Она соблазняет дядюшку Эндрю и пытается соблазнить Дигори. Сотворение Нарнии и благословение зверей населять ее — торжество производительного начала, светлой Венеры.
- «Последняя битва» — Сатурн
Это планета и божество несчастливых происшествий, и крах Нарнии происходит под знаком Сатурна. В финале великан Время, который в черновиках прямо именуется Сатурном, восстав ото сна, трубит в рог, открывая путь в новую Нарнию, как круг времен в IV эклоге Вергилия, завершаясь, приближает эсхатологическое Сатурново царство.
Что все это значит
В такого рода реконструкциях много натяжек (особенно с учетом того, что Льюис отрицал наличие единого плана), но популярность книги Уорда — а по ней даже сняли документальный фильм — свидетельствует о том, что искать в «Нарниях» отсылки ко всему, чем Льюис с огромным увлечением занимался как ученый, — занятие крайне благодарное и увлекательное.
Более того, внимательное изучение связей ученых штудий Льюиса с его художественными сочинениями (а кроме сказок о Нарнии он написал аллегорию в духе Джона Беньяна, подобие романа в письмах в духе Эразма Роттердамского, три фантастических романа в духе Джона Мильтона и Томаса Мэлори и роман-притчу в духе «Золотого осла» Апулея) и апологетикой показывает, что так заметная в Нарниях мешанина — не недоработка, а органичная часть его метода.
Льюис не просто использовал образы европейской культуры и литературы в качестве деталей для украшения своих интеллектуальных конструкций, не просто пичкал сказки аллюзиями, чтобы удивить читателей или подмигнуть коллегам.
Если Толкин в своих книгах о Средиземье конструирует на основе германских языков «мифологию для Англии», Льюис в «Нарниях» переизобретает заново европейский миф. Европейская культура и литература были для него живым источником восторга и вдохновения и естественным строительным материалом, из которого он создавал всё им написанное — от лекций и научных книг до проповедей и фантастики.
Более того, внимательное изучение связей ученых штудий Льюиса с его художественными сочинениями (а кроме сказок о Нарнии он написал аллегорию в духе Джона Беньяна, подобие романа в письмах в духе Эразма Роттердамского, три фантастических романа в духе Джона Мильтона и Томаса Мэлори и роман-притчу в духе «Золотого осла» Апулея) и апологетикой показывает, что так заметная в Нарниях мешанина — не недоработка, а органичная часть его метода.
Льюис не просто использовал образы европейской культуры и литературы в качестве деталей для украшения своих интеллектуальных конструкций, не просто пичкал сказки аллюзиями, чтобы удивить читателей или подмигнуть коллегам.
Если Толкин в своих книгах о Средиземье конструирует на основе германских языков «мифологию для Англии», Льюис в «Нарниях» переизобретает заново европейский миф. Европейская культура и литература были для него живым источником восторга и вдохновения и естественным строительным материалом, из которого он создавал всё им написанное — от лекций и научных книг до проповедей и фантастики.
 |
Дверь
Хлева. Иллюстрация Паулины Бейнс к книге «Последняя битва».
1950-е
годы © CS Lewis Pte Ltd / thehogshead.org / Fair use
|
Эффектом такого свободного и увлеченного владения материалом оказывается возможность говорить языком сказки об огромном количестве довольно серьезных вещей — и не просто о жизни и смерти, но о том, что находится за чертой смерти и о чем в столь любимые Льюисом Средние века решались говорить мистики и богословы.
Источники:
- Кураев А. Закон Божий и «Хроники Нарнии».
- К. С. Льюис. «Хроники Нарнии». Письма детям. Статьи о Нарнии. М., 1991.
- Эппле Н. Клайв Стейплз Льюис. Настигнутый радостью.
- Фома. № 11 (127). 2013.
- Эппле Н. Танцующий динозавр.
- К. С. Льюис. Избранные работы по истории культуры. М., 2016.
- Hardy E. B. Milton, Spenser and the Chronicles of Narnia. Literary Sources for the C. S. Lewis Novels.
- McFarland & Company, 2007.
- Hooper W. Past Watchful Dragons: The Narnian Chronicles of C. S. Lewis.
- Macmillan, 1979.
- Ward M. Planet Narnia: The Seven Heavens in the Imagination of C. S. Lewis.
- Oxford University Press, 2008.
- Ward M. The Narnia Code: C. S. Lewis and the Secret of the Seven Heavens Tyndale.
- House Publishers, 2010.
- Williams R. The Lion’s World: A Journey into the Heart of Narnia.
- Oxford University Press, 2013.
Николай Эппле