 |
| Положение амигдалы в головном мозгу |
Выбирая, кого лучше принять в
свой дом — собаку или кошку, не забудьте проконсультироваться со своим
миндалевидным телом, расположенным под правым виском. Как установили
нейрофизиологи, именно этот мудрый орган миллионы лет отвечал за наше
взаимодействие с животными.
У каждого найдется друг или
знакомый, готовый приласкать и взять на иждивение каждого бездомного зверя,
попавшегося на глаза. Всегда найдутся и такие, кто предпочтет обойти за три
версты любой объект, напоминающий собаку или даже кошку, подтверждая
универсальный закон, выведенный одним китайским мудрецом, что все без
исключения животные, рассмотренные издалека, обязаны превращаться в мух.
Но независимо от того, как вы
относитесь к зверям вообще и к отдельным представителям животного царства в
частности, перед тем как отреагировать на животное, необходимо установить сам
факт его присутствия в окружающем вас пространстве. Оказывается, что
базовую функцию, позволяющую
отличать животных от других объектов, выполняет определенная область
человеческого мозга амигдала — две небольших миндалины, симметрично
расположенные внутри височных долей обоих полушарий.
Обнаружить «звериный плагин» в
миндалевидном теле удалось группе нейрофизиологов из Калифорнийского института
технологий (CalTech), чью статью с описанием этого открытия публикует Nature
Neuroscience.
Миндалевидное тело, которое
называют еще «процессором эмоций», отвечает за формирование такой важной для
выживания эмоции, как страх, и последующее закрепление эмоционального ответа,
провоцируемого тем или иным раздражителем (то есть распознанной информацией,
поступающей в мозг извне), в «долгой» памяти. «Неисправности» в процессе
формирования отрицательных эмоций (тревоги, страха) в амигдале могут провоцировать
такие распространенные психические расстройства, как, например, панические
атаки, и биохимический механизм таких нарушений, связанный с избыточным
накоплением в миндалевидном теле гормона нейропсина, совсем недавно был
наконец-то расшифрован группой исследователей из Университета Лестера
(Великобритания).
Амигдала играет важнейшую роль в
регуляции базовых эмоций человека, однако, как установила команда из CalTech,
из всех раздражителей, запускающих этот «процессор эмоций», существует один,
раздражающий миндалевидное тело сильнее, чем другие.
И таким раздражителем оказались
звери.
Выяснить это удалось в ходе
эксперимента, поставленного с участием пациентов медицинского центра им.
Рональда Рейгана при Калифорнийском университете Лос-Анджелеса, страдающих от
тяжелых форм эпилепсии, не поддающейся лекарственной коррекции. Перед операцией
в мозг таких пациентов имплантируются электроды, помогающие врачам локализовать
проблемный эпилептический участок. Нейрофизиологи решили использовать
(естественно, с согласия самих больных) эту процедуру, чтобы записать сигналы,
продуцируемые нейронами, расположенными в различных областях мозга,
обрабатывающего различную визуальную информацию.
В эксперименте участвовал 41
пациент с имплантированными электродами. В ходе каждой из 111 сессий каждому из
них в случайном порядке демонстрировалась серия из приблизительно ста
фотографий различных людей, зданий, ландшафтов, предметов, помещений и
животных. В общей сложности была собрана информация с 1445 отдельных нейронов, расположенных
в амигдале (489), гиппокампе (549) и в энторинальной коре (407) — интерфейсе,
связывающем гиппокамп с корой головного мозга и играющем важную роль в
формировании эпизодической, автобиографической и пространственной памяти у
человека.
Анализ собранных данных показал,
что нейроны миндалевидного тела выборочно и быстро возбуждались, когда
пациентам демонстрировали фотографии животных, притом более интенсивно и с
более коротким временным откликом, чем нейроны гиппокампа и энторинальной коры,
которые никакой тематической специализации не продемонстрировали (см. график).
 |
| Реакция нейронов амигдалы на разные визуальные раздражители в сравнени с нейрономаи гиппокампа и энторинальной коры (черный столбик — изображения людей, светло-серый — животных, темно-серый — ландшафты, белый — предметы). Графики а и b отображают разные статистические параметры; c и d — разную картину откликов нейронов левой и правой миндалин // Nature |
Чтобы исключить «эпилептическую»
теорию, опыт был повторен, но уже с участием здоровых людей и магнитно-резонансного
сканера, не умеющего снимать сигналы с отдельных нейронов (в этом смысле
данные, полученные в результате прямых замеров нейроактивности, более ценные и
более точные), но также зафиксировавшего повышенную реакцию амигдалы на
изображения животных.
Другие возможные теории
(асимметричные реакции у правшей и левшей, статистические ошибки, шумы,
спонтанно выдаваемые соседними нейронами) также были последовательно исключены.
«Выборочная реакция на
животных нейронов амигдалы не зависела от эмоционального содержания фотографий,
а также опасны эти животные для человека или неопасны», — поясняет
руководивший экспериментом CalTech и ведущий автор статьи Флориан
Морманн.
«Примечательно, что такое
поведение нейронов наблюдалось только у миндалины, расположенной в правом
полушарии», — отмечает он.
Такая асимметрия, считают авторы,
подтверждает теорию, что на ранних стадиях эволюции позвоночных произошла
специализация правого полушария мозга, «фильтрующего» и обрабатывающего зрительные
раздражители, связанные с деятельностью других организмов.
«Амигдала — эволюционно очень
древний отдел мозга, несущий информацию об огромных временных отрезках нашей
биологической истории. Понятно, что животные в этой истории играли огромную роль
— и как опасные хищники, и как полезная добыча. Амигдала несет в себе отпечаток
этого наследия»,— заключает Морманн.
Впрочем, почему играли?
Правая амигдала, миллионы лет
определявшая, как реагировать ее хозяину на одну муху, вдруг вырастающую до
размеров чего-то большого, косматого, проворного и очень зубастого, и на
другую, обернувшуюся чем-то большим, пушистым, но нерасторопным и потенциально
вкусным, до сих пор исправно трудится, когда начинается бесконечный спор, что
лучше — собачки, кошечки или мадагаскарский таракан.