 |
Рельефная панель саркофага Великого
Людовизи
|
В первой половине – середине III века в Германии произошли важные политические изменения. Из конгломерата живших вдоль Рейна племен и мелких этнических групп, известных по описанию Корнелия Тацита, сложились крупные объединения, которые во время кризиса середины – второй половины III века перешли в наступление по всей линии границы. Наиболее опасными противниками Рима оказались франки, жившие на Нижнем Рейне к северу от Майна, и алеманны, заселявшие широкое пространство между истоками Рейна и Дуная в предполье Германского лимеса.
Германские союзы
Имя алеманнов, как утверждает римский историк Азиний Квадрат, означает «смешанный род людей». Эта этимология происходит от германского alle Männer («мужской союз») и с большой долей вероятности отражает смешанное происхождение алеманнов из представителей различных племён, к которым относились прежде всего свевы, маркоманны, тюринги, гермундуры, а также, с меньшей долей уверенности, пришедшие с Верхней Эльбы семноны и ютунги.
 |
Бронзовое изображение германца II
в. с характерной причёской в форме завязанного на боку «свевского узла».
Национальный музей археологии, Будапешт
|
Впервые имя алеманнов появляется на страницах источников в тексте Кассия Диона, который называет их в качестве основных противников римлян во время экспедиции Каракаллы за Рейн в 213 году, однако похоже, что здесь мы имеем дело с редакцией текста более позднего времени. Это название не отражается ни в монетных легендах, ни в победной титулатуре императоров и надёжно засвидетельствовано в словоупотреблении современников лишь со второй половины 280-х годов.
Хотя римское название алеманнов, безусловно, является отражением современного ему германского имени, однако современные исследователи давно обращают внимание, что оно, скорее, отражает обозначение этой племенной общности снаружи, со стороны соседей, нежели какое-то аутентичное самоназвание. Мы не знаем, называли ли себя сами алеманны этим именем или же его использовали только их соседи, в том числе и римляне. Более того, мы не знаем, ощущали ли они себя единым народом, или представляли собой лишь неустойчивое политическое объединение, созданное в процессе организации походов за добычей или осуществления совместной обороны.
Хотя римское название алеманнов, безусловно, является отражением современного ему германского имени, однако современные исследователи давно обращают внимание, что оно, скорее, отражает обозначение этой племенной общности снаружи, со стороны соседей, нежели какое-то аутентичное самоназвание. Мы не знаем, называли ли себя сами алеманны этим именем или же его использовали только их соседи, в том числе и римляне. Более того, мы не знаем, ощущали ли они себя единым народом, или представляли собой лишь неустойчивое политическое объединение, созданное в процессе организации походов за добычей или осуществления совместной обороны.
Новейшие исследования акцентируют внимание на роли римлян в процессе формирования алеманнской общности. Ситуация, которую римляне воспринимали как возникновение нового племенного объединения, возможно, являлась всего лишь результатом изменения привычного порядка отношений римской администрации и её пограничных соседей. С начала III века постепенно разрушается устоявшийся порядок, построенный на клиентской зависимости германских вождей, на получении ими регулярных субсидий из Рима, на покровительстве и даже, в случае необходимости, на военной помощи в обмен на их лояльность и принятые на себя обязательства по недопущению грабительских вторжений их соплеменников на римскую территорию.
Пока эта система удовлетворяла амбиции германских вождей, она работала. Но в какой-то момент она дала слабину, и те же зависимые ранее от римлян клиенты пришли к выводу, что прибыль, полученная ими от грабительских походов на римскую территорию, превысит доходы от субсидий за их недопущение. Факторами, которые оказали влияние на этот выбор, могли стать внутренние изменения в социальной структуре германского общества, борьба за власть между проримски и антиримски настроенными группировками знати, скрытая ротация кадров, появление достаточно большого числа лиц, стремящихся увеличить собственный статус благодаря распределению захваченной военной добычи. Дополнительным фактором могли стать миграции, способствовавшие оседанию у римских границ новых групп выходцев из Центральной и Северной Европы.
Рассказывая о первом знакомстве с алеманнами, римские авторы прежде всего акцентируют внимание на их высоких боевых качествах. Аврелий Виктор, автор, живший в IV в. и транслировавший представления своего времени на более ранний период, пишет о них как «о многочисленном и удивительно сражающемся на конях племени». После первых конфликтов в 213 году и в 233–236 годах происходят новые столкновения, информация о которых из-за фрагментарного состояния повествовательных источников черпается преимущественно из археологических данных.
Монетные клады на территории Реции, Верхней Германии, Белгики и Галлии, особенно найденные в сельской местности в глубине провинциальной территории, говорят о том, что местные обитатели не чувствовали себя в безопасности из-за периодически повторяющихся набегов варваров. Для правительства в это время, напротив, оказывается характерна глобальная недооценка серьёзности угрозы. В 253 году император Валериан, а в 256–257 годах его сын Галлиен использовали отряды германской армии для решения внутри- и внешнеполитических задач на других направлениях. Можно предположить, что на некоторых участках Германского лимеса вывод гарнизонов и разрушение оставленных без присмотра сооружений произошли ещё задолго до германского вторжения.
Надписи удостоверяют, что в 257–259 годах Галлиен находился на Среднем Рейне, где в это время шли какие-то военные действия, ознаменовавшиеся выпуском серии монет с легендой «Германская победа» и «восстановитель Галлии». Противником римлян в это время, скорее всего, выступали франки. Об активности алеманнов в это время нам ничего не известно. Однако как только Галлиен в 259 году направился в Паннонию, где поднял восстание Ингенуй, германская граница сразу подверглась нападению и оказалась прорвана на всём своём протяжении. Описывавшие эту катастрофу римские авторы не жалели для неё чёрных красок. Павел Орозий, христианский автор, живший в начале V века, видел в этих событиях предвестие современных ему бедствий:
Пока эта система удовлетворяла амбиции германских вождей, она работала. Но в какой-то момент она дала слабину, и те же зависимые ранее от римлян клиенты пришли к выводу, что прибыль, полученная ими от грабительских походов на римскую территорию, превысит доходы от субсидий за их недопущение. Факторами, которые оказали влияние на этот выбор, могли стать внутренние изменения в социальной структуре германского общества, борьба за власть между проримски и антиримски настроенными группировками знати, скрытая ротация кадров, появление достаточно большого числа лиц, стремящихся увеличить собственный статус благодаря распределению захваченной военной добычи. Дополнительным фактором могли стать миграции, способствовавшие оседанию у римских границ новых групп выходцев из Центральной и Северной Европы.
Германское вторжение
Рассказывая о первом знакомстве с алеманнами, римские авторы прежде всего акцентируют внимание на их высоких боевых качествах. Аврелий Виктор, автор, живший в IV в. и транслировавший представления своего времени на более ранний период, пишет о них как «о многочисленном и удивительно сражающемся на конях племени». После первых конфликтов в 213 году и в 233–236 годах происходят новые столкновения, информация о которых из-за фрагментарного состояния повествовательных источников черпается преимущественно из археологических данных.
Монетные клады на территории Реции, Верхней Германии, Белгики и Галлии, особенно найденные в сельской местности в глубине провинциальной территории, говорят о том, что местные обитатели не чувствовали себя в безопасности из-за периодически повторяющихся набегов варваров. Для правительства в это время, напротив, оказывается характерна глобальная недооценка серьёзности угрозы. В 253 году император Валериан, а в 256–257 годах его сын Галлиен использовали отряды германской армии для решения внутри- и внешнеполитических задач на других направлениях. Можно предположить, что на некоторых участках Германского лимеса вывод гарнизонов и разрушение оставленных без присмотра сооружений произошли ещё задолго до германского вторжения.
 |
Сражение римлян с варварами.
Рельеф саркофага из Портоначчо, 180–190 годы.
Национальный музей Рима
|
Надписи удостоверяют, что в 257–259 годах Галлиен находился на Среднем Рейне, где в это время шли какие-то военные действия, ознаменовавшиеся выпуском серии монет с легендой «Германская победа» и «восстановитель Галлии». Противником римлян в это время, скорее всего, выступали франки. Об активности алеманнов в это время нам ничего не известно. Однако как только Галлиен в 259 году направился в Паннонию, где поднял восстание Ингенуй, германская граница сразу подверглась нападению и оказалась прорвана на всём своём протяжении. Описывавшие эту катастрофу римские авторы не жалели для неё чёрных красок. Павел Орозий, христианский автор, живший в начале V века, видел в этих событиях предвестие современных ему бедствий:
«Внезапно c позволения Божия отовсюду приходят в движение племена, жившие до этого кто вблизи, а кто и вдали от империи, и во весь опор устремляются на территории римлян. Германцы со стороны Альп, пройдя Рецию и всю Италию, достигают Равенны, аламанны, минуя Галлию, также переходят в Италию… Франки, живущие в более отдалённых землях, хозяйничают в разграбленной ими Испании».
К сожалению, в этом рассказе слишком мало конкретных деталей и совсем нет хронологических привязок. Основываясь на монетных находках и следах разрушений в Заальбурге, Каперсбурге, Ягcтаузене и Нидербибере, а также на широком горизонте монетных кладов на территории германских и галльских провинций, учёные-археологи начала ХХ в. датировали германское вторжение 259–260 гг. Со временем среди специалистов возобладала более осторожная оценка. Благодаря новым находкам оказалось возможным переосмыслить более ранние датировки, а кроме того, разнести по времени целый ряд событий.
Классическую картину разрушения и гибели мы видим в Нидербибере, римском форте, расположенном на правом берегу Рейна в 40 км южнее Бонна. Гарнизоном форта являлись два отряда, нумер Германских разведчиков из Дивиции и Британский нумер. Раскопки, проводимые в конце XIX – начале XX веков, выявили на территории форта следы пожара и намеренных разрушений, после которых он уже более никогда не восстанавливался.
На территории штаб-квартиры (principia) при раскопках было найдено большое количество костей животных, включая коров, овец, свиней и собак. Общепринятая интерпретация этой находки гласит, что животные были введены вовнутрь укреплений, чтобы пережить угрожавшую их обитателям осаду. В восточной части комплекса, там, где обычно находилось святилище знамён (aedes principiorum), был обнаружен целый человеческий скелет в сидячем положении. Рядом с ним были найдены шлем, статуэтка с надписью genio vexillar et imaginif, а также круглые серебряные фалеры и серебряная табличка с надписью COH V, которые изначально крепились на деревянном древке. Очевидно, они принадлежали знамени VII Ретийской когорты, находившейся в качестве гарнизона в соседнем Нидерберге.
В примыкавшем к помещению принципии соседнем дворе был найден ещё один полный скелет, рядом с которым лежал наконечник копья. Три найденных на территории форта клада и ещё два клада на территории примыкавшего к воротам поселения содержали монеты эпохи правления Валериана – Галлиена, самые поздние из которых были отчеканены в 258 и 259 годах. Это позволяет датировать время гибели укрепления и связать его причину с германским вторжением.
Схожая картина наблюдается в Остербуркене, одном из передовых укреплений лимеса между Майном и Неккаром, построенном около 150 года. Его гарнизон составляла III-я Аквитанская конная когорта римских граждан, а после 190 года также и Британский нумер. При раскопках, проведённых в конце XIX – начале XX веков, здесь было выявлено несколько фаз постройки и реставрации форта. Одна из них датируется 233 годом, когда сам форт и прилегающее к нему гражданское поселение пострадали во время вторжения алеманнов. Надписи и монетные находки, датируемые 244–249 годами, свидетельствуют, что гарнизон вновь вернулся в восстановленный форт и находился здесь до середины III века.
Картина разрушений и гибели
Классическую картину разрушения и гибели мы видим в Нидербибере, римском форте, расположенном на правом берегу Рейна в 40 км южнее Бонна. Гарнизоном форта являлись два отряда, нумер Германских разведчиков из Дивиции и Британский нумер. Раскопки, проводимые в конце XIX – начале XX веков, выявили на территории форта следы пожара и намеренных разрушений, после которых он уже более никогда не восстанавливался.
На территории штаб-квартиры (principia) при раскопках было найдено большое количество костей животных, включая коров, овец, свиней и собак. Общепринятая интерпретация этой находки гласит, что животные были введены вовнутрь укреплений, чтобы пережить угрожавшую их обитателям осаду. В восточной части комплекса, там, где обычно находилось святилище знамён (aedes principiorum), был обнаружен целый человеческий скелет в сидячем положении. Рядом с ним были найдены шлем, статуэтка с надписью genio vexillar et imaginif, а также круглые серебряные фалеры и серебряная табличка с надписью COH V, которые изначально крепились на деревянном древке. Очевидно, они принадлежали знамени VII Ретийской когорты, находившейся в качестве гарнизона в соседнем Нидерберге.
 |
Остатки знамени из Нидербибера
|
Схожая картина наблюдается в Остербуркене, одном из передовых укреплений лимеса между Майном и Неккаром, построенном около 150 года. Его гарнизон составляла III-я Аквитанская конная когорта римских граждан, а после 190 года также и Британский нумер. При раскопках, проведённых в конце XIX – начале XX веков, здесь было выявлено несколько фаз постройки и реставрации форта. Одна из них датируется 233 годом, когда сам форт и прилегающее к нему гражданское поселение пострадали во время вторжения алеманнов. Надписи и монетные находки, датируемые 244–249 годами, свидетельствуют, что гарнизон вновь вернулся в восстановленный форт и находился здесь до середины III века.
 |
Изображение юного императора на
серебряной фалере из Нидербибера
принадлежит, по мнению различных
исследователей, Гордиану III или Салонину
|
Найденные при раскопках следы пожара и разрушений, человеческие кости, монеты и остатки оружия указывают на насильственный конец форта и его обитателей. Ещё во время ранних раскопок в западной части форта был обнаружен человеческий скелет с застрявшим в костях наконечником стрелы. Второй скелет был частично завален остатками рухнувшей стены, одна его рука была поднята над головой, другая вытянута в сторону. В время раскопок 1991 года во рву, отделявшем укрепления от канабы, были найдены ещё три взрослых скелета, а кроме того – обгоревшие фрагменты древесины, керамика и фрагменты оружия.
Разрушение форта Пфюнц на Ретийском участке лимеса, который наряду с Нидербибером и Остербуркеном традиционно считали иллюстрацией насильственной гибели римской системы пограничных укреплений, согласно уточнённым данным, по-видимому, следует датировать более ранним периодом, 233–235 годами.
Легко преодолевая сопротивление немногочисленных пограничных войск, германцы двинулись в глубину римской территории. Римское военное командование было полностью дезорганизовано, и в течение нескольких лет западные провинции подвергались систематическому грабежу. Целью захватчиков являлась добыча, и в её поисках они, прежде всего, атаковали города.
Большинство провинциальных городских центров было обнесено стенами, которые являлись хорошей защитой от нападения, поскольку, как сообщают римские авторы, германцы ещё не умели их осаждать. Чтобы ворваться вовнутрь, им приходилось всецело полагаться на эффект внезапности, помощь перебежчиков и захваченных пленных. Таким образом им удалось захватить до 70 городов, среди которых были такие крупные центры, как Лугдун и Августодун в Галлии и Таракон в Испании.
Если захватить город внезапным нападением не удавалось, то германцы, как правило, разбредались по прилегающей к нему округе, подвергая разграблению богатые виллы и небольшие поселения в сельской местности. Здесь их путь отмечал дым пожаров, поскольку варвары сжигали оставленные жителями дома и разрушали храмы. Получив известия о приближении захватчиков, гражданское население зарывало наиболее драгоценную часть имущества в землю и спасалось бегством. Потоки беженцев хлынули на юг, увеличивая общую сумятицу и сея панику рассказами о многочисленности захватчиков и их жестокости.
Италия в это время была полностью лишена войск и обещала стать лёгкой добычей. Вскоре отряды алеманнов появились в долине По и даже начали доходить до окрестностей Равенны. Беженцы, устремившиеся на юг, распространяли панические слухи о большом числе и жестокости нападавших. Со дня на день захватчиков ожидали в Риме. Сенат принял постановление раздать оружие для защиты столицы городскому плебсу. Зосим следующим образом рассказывает об этих событиях:
Литература:
Разрушение форта Пфюнц на Ретийском участке лимеса, который наряду с Нидербибером и Остербуркеном традиционно считали иллюстрацией насильственной гибели римской системы пограничных укреплений, согласно уточнённым данным, по-видимому, следует датировать более ранним периодом, 233–235 годами.
Жертвы среди мирного населения
Легко преодолевая сопротивление немногочисленных пограничных войск, германцы двинулись в глубину римской территории. Римское военное командование было полностью дезорганизовано, и в течение нескольких лет западные провинции подвергались систематическому грабежу. Целью захватчиков являлась добыча, и в её поисках они, прежде всего, атаковали города.
Большинство провинциальных городских центров было обнесено стенами, которые являлись хорошей защитой от нападения, поскольку, как сообщают римские авторы, германцы ещё не умели их осаждать. Чтобы ворваться вовнутрь, им приходилось всецело полагаться на эффект внезапности, помощь перебежчиков и захваченных пленных. Таким образом им удалось захватить до 70 городов, среди которых были такие крупные центры, как Лугдун и Августодун в Галлии и Таракон в Испании.
Если захватить город внезапным нападением не удавалось, то германцы, как правило, разбредались по прилегающей к нему округе, подвергая разграблению богатые виллы и небольшие поселения в сельской местности. Здесь их путь отмечал дым пожаров, поскольку варвары сжигали оставленные жителями дома и разрушали храмы. Получив известия о приближении захватчиков, гражданское население зарывало наиболее драгоценную часть имущества в землю и спасалось бегством. Потоки беженцев хлынули на юг, увеличивая общую сумятицу и сея панику рассказами о многочисленности захватчиков и их жестокости.
 |
Франки грабят римскую виллу
|
Спастись удавалось далеко не всем. В окрестностях Гельдубы, современного Крефельда, в 22 км северо-западнее Дюссельдорфа, археологи обнаружили массовое захоронение, в котором были найдены тела 13 человек, восемь из которых принадлежали мужчинам в возрасте между 20 и 30 годами, одно – женщине и одно – ребенку. Судя по характерным следам на костях, тела примерно на протяжении месяца оставались на открытом воздухе, прежде чем были в спешке захоронены вернувшимися на место трагедии соседями или родственниками. На поясе женщины оставался кожаный кошелёк, не замеченный ни убийцами, ни могильщиками. Одна из четырёх обнаруженных внутри монет являлась свежеотчеканенным антонинианом Валериана, датируемым 257 годом.
Другая подобная находка была обнаружена при раскопках римской виллы Бургвайнтинг в окрестностях Регенсбурга в Баварии. Вилла была сожжена и разграблена во время вторжения алеманнов в 259 году. В двух колодцах были обнаружены фрагменты костей, принадлежавших 13 индивидуумам. По-видимому, это были родственники, скорее всего семья, проживавшая на вилле, а также их слуги. Найденные черепа имели тяжёлые повреждения. Большинство жертв было убито тяжёлым ударом тупого оружия в лобную область и зону вокруг глаз. Кроме того, один женский череп содержал явственные следы скальпирования. После того как людей убили, их тела были сброшены в колодцы.
Другая подобная находка была обнаружена при раскопках римской виллы Бургвайнтинг в окрестностях Регенсбурга в Баварии. Вилла была сожжена и разграблена во время вторжения алеманнов в 259 году. В двух колодцах были обнаружены фрагменты костей, принадлежавших 13 индивидуумам. По-видимому, это были родственники, скорее всего семья, проживавшая на вилле, а также их слуги. Найденные черепа имели тяжёлые повреждения. Большинство жертв было убито тяжёлым ударом тупого оружия в лобную область и зону вокруг глаз. Кроме того, один женский череп содержал явственные следы скальпирования. После того как людей убили, их тела были сброшены в колодцы.
 |
Женский череп, найденный в колодце
при раскопках римской виллы в окрестностях Регенсбурга. Возраст женщины 20–30
лет, смерть наступила от тяжёлого удара, пришедшегося в область над левым
глазом. Режущие отметины над правым ухом свидетельствуют о том, что с головы
жертвы был снят скальп.
|
В Ниде-Хеддернхайме жертвы нападения также были брошены в колодец. В данном случае речь тоже идёт о семье, которая включала мужчину и женщину возрастом между 25 и 30 лет, а также 3-летнего ребенка. Все они также были убиты тяжёлыми ударами, нанесёнными по головам. Кроме человеческих останков, на дне колодца были обнаружены скелеты трёх собак и кошки, брошенных туда вместе с людьми. Интересно, что погибшие, ставшие жертвами грабителей, были, вероятно, германского происхождения. Они, вероятно, являлись слугами, оставшимися дома, несмотря на надвигающуюся угрозу.
Выше приведённые слова Павла Орозия, равно как и слова других историков (Аврелия Виктора и Евтропия) позволяют очертить область, охваченную германским вторжением. Ещё одним информативным в данном отношении источником является топография монетных кладов этого времени. Будучи нанесённым на карту, ареал находок показывает, что опустошению подверглись огромные территории, включая левый берег Рейна, долину Мозеля и территорию Белгики вплоть до берегов Сены. На территории Лугдунской Галлии область распространения кладов простирается до среднего течения Луары.
Отдельные группы захватчиков проникали ещё дальше на юг, в Аквитанию и Нарбоннскую провинцию. Отсюда, согласно сообщениям римских авторов, они пересекли Пиренеи и вторглись в Испанию, где франками была разрушена столица провинции, Тарракон. Захватив в гавани находившиеся здесь корабли, варвары совершили набег на побережье Северной Африки, после чего каким-то непостижимым образом смогли вернуться домой. Этот рассказ можно было бы посчитать выдумкой, если бы он не находил подтверждения в эпиграфическом материале. При раскопках Тамуды на территории римской провинции Мавретании Тингитане (Тетуан, Марокко) в 1933 г. была найдена надпись с упоминанием barbaros … inrupe[ntes], которую исследователи связывают с нападением германцев.
Маршруты вторжения
Выше приведённые слова Павла Орозия, равно как и слова других историков (Аврелия Виктора и Евтропия) позволяют очертить область, охваченную германским вторжением. Ещё одним информативным в данном отношении источником является топография монетных кладов этого времени. Будучи нанесённым на карту, ареал находок показывает, что опустошению подверглись огромные территории, включая левый берег Рейна, долину Мозеля и территорию Белгики вплоть до берегов Сены. На территории Лугдунской Галлии область распространения кладов простирается до среднего течения Луары.
Отдельные группы захватчиков проникали ещё дальше на юг, в Аквитанию и Нарбоннскую провинцию. Отсюда, согласно сообщениям римских авторов, они пересекли Пиренеи и вторглись в Испанию, где франками была разрушена столица провинции, Тарракон. Захватив в гавани находившиеся здесь корабли, варвары совершили набег на побережье Северной Африки, после чего каким-то непостижимым образом смогли вернуться домой. Этот рассказ можно было бы посчитать выдумкой, если бы он не находил подтверждения в эпиграфическом материале. При раскопках Тамуды на территории римской провинции Мавретании Тингитане (Тетуан, Марокко) в 1933 г. была найдена надпись с упоминанием barbaros … inrupe[ntes], которую исследователи связывают с нападением германцев.
 |
Карта кладов,
датируемых периодом правления
Галлиена (254–268 годы)
|
В это же время алеманны заняли оставленную римскими гарнизонами область Десятинных полей и отсюда продвинулись в юго-западном направлении, на территорию Верхней Германии и Галлии. Так же как и франки, на своём пути они сжигали города и разрушали храмы. Жертвой их нападения стала столица гельветов Авентик, сегодняшний Авенш в Западной Швейцарии. Средневековый хронист сообщает, что варвары разрушили город, «ведомые неким Вибиллием». По-видимому, это сообщение отражает какую-то местную устную традицию. Римское имя Вибиллия скорее принадлежит местному уроженцу, выступившему в качестве предателя, нежели германскому предводителю.
Двигаясь после разрушения Авентика далее на запад, часть алеманнов вышла к верховьям Роны и Луары, а затем, соединившись на территории Нарбоннской провинции с действовавшими здесь франками, ушла вместе с ними в Испанию. Отделившиеся от них отряды повернули в восточном направлении и через территорию Коттиевых Альп сумели прорваться в северную Италию. Здесь отдельные шайки добирались до Медиолана (Милан).
Основная часть алеманнов в это время подвергала грабежу территорию Реции, правительственный контроль над которой на какое-то время был полностью утрачен. Остатки населения провинции оказались предоставлены сами себе. Сокращение области монетных кладов свидетельствует об упадке социальной и экономической активности, связанном с резким уменьшением численности населения. Предав огню столицу Реции Кастра Регину (Регенсбург), алеманны проникли отсюда на сопредельную территорию Норика и Паннонии, где в это время также хозяйничали орды маркоманнов. Соединившись вместе, через восточно-альпийские проходы германцы направились в Италию.
Двигаясь после разрушения Авентика далее на запад, часть алеманнов вышла к верховьям Роны и Луары, а затем, соединившись на территории Нарбоннской провинции с действовавшими здесь франками, ушла вместе с ними в Испанию. Отделившиеся от них отряды повернули в восточном направлении и через территорию Коттиевых Альп сумели прорваться в северную Италию. Здесь отдельные шайки добирались до Медиолана (Милан).
Основная часть алеманнов в это время подвергала грабежу территорию Реции, правительственный контроль над которой на какое-то время был полностью утрачен. Остатки населения провинции оказались предоставлены сами себе. Сокращение области монетных кладов свидетельствует об упадке социальной и экономической активности, связанном с резким уменьшением численности населения. Предав огню столицу Реции Кастра Регину (Регенсбург), алеманны проникли отсюда на сопредельную территорию Норика и Паннонии, где в это время также хозяйничали орды маркоманнов. Соединившись вместе, через восточно-альпийские проходы германцы направились в Италию.
 |
Комплект римского военного
снаряжения середины III века.
Современная реконструкция
|
«С тех пор как Галлиен упорно продолжал стоять по ту сторону Альп, увязнув в германских войнах, Рим оказался в чрезвычайной опасности. Сенат мобилизовал солдат в столице, а кроме того на службу пришлось призвать сильнейших граждан. Таким образом, было сформировано войско, превосходившее варваров по численности и так ужаснувшее врагов, что они отошли от Рима, но при отступлении разорили фактически всю Италию».Зосим выступает с просенатских позиций, приписывая заслугу изгнания варваров из Италии сенату. Иная точка зрения обнаруживается в тексте Зонары, который отдаёт эту заслугу императору:
«Галлиен, имея при себе лишь 10 000 воинов, неподалёку от Медиолана одержал победу над алеманнами, которых было 300 000… После этого он воевал ещё против франков».
Цифра в 300 000 нападавших, которую называет Зонара, значительно преувеличена. Она фигурирует в пропагандистском тексте, который стремится акцентировать внимание на заслугах победителя. Кроме того, характер действий завоевателей, разбившихся на мелкие группы, чтобы опустошить максимально обширную территорию, порождал иллюзию их многочисленности.
Вовремя появившись с достаточно крупными силами в Северной Италии, Галлиен сумел заставить варваров отступить восвояси. Тем не менее, как демонстрируют последующие события, борьба с ними была далеко ещё не окончена.
Вовремя появившись с достаточно крупными силами в Северной Италии, Галлиен сумел заставить варваров отступить восвояси. Тем не менее, как демонстрируют последующие события, борьба с ними была далеко ещё не окончена.
Литература:
- Дряхлов В. Н. Войны германских племён с Римом в 3-м веке. / Вестник древней истории. 1987 № 2 стр. 151–168.
- Крист К. История времён римских императоров от Августа до Константина. – Т.2. – Ростов-на-Дону: Феникс, 1997. – 573 с.
- Сергеев И. П. Римская империя в III веке нашей эры. Харьков: Майдан, 1999. – 212 с.
- Baatz D. Der Römische Limes. Archäologische Ausflüge zwischen Rhein und Donau. – Berlin, 2000 – 324 S.
- Die Römer an Rhein und Donau. Zur politischen, wirtschaftlichen und sozialen Entwicklung in den römischen Provinzen an Rhein, Mosel und oberer Donau im 3 und 4. Jahrhundert. (Hrsg.) Günther R. und Köpstein H. – Berlin, 1975 – 517 S.
- Alföldi A. Studien zur Geschichte der Weltkrise des 3. Jahrhunderts nach Christus. Wissenschaftliche Buchgesellschaft, Darmstadt 1967.
Цикл лекций:
- Германские войны: первые столкновения
- Германские войны: покорение варваров
- Германские войны: иллюзия мира
- Германские войны: удар в спину
- Германские войны: месть Рима
- Германские войны: немирное сосуществование
- Германские войны: смута в Риме и восстание батавов
- Германские войны: эпоха Флавиев
- Германские войны: укрепление границы
- Германские войны: за Рейном безоблачное небо
- Германские войны: тучи сгущаются
- Германские войны: кризис III века
- Германские войны: крушение лимеса
- Германские войны: Галльская сепаратная империя
- Германские войны: возвращение Галлии
- Германские войны: восстановление империи
- Германские войны: Проб — восстановитель мира
- Германские войны: начало Домината
- Германские войны: век Константина
- Германские войны: сыновья Константина и Юлиан Отступник