Вторая мировая война на море охватила практически все районы мирового океана и велась с невиданным размахом и применением новейших достижений научно-технического прогресса. Иногда противостояние смертельных врагов обретало крайне причудливые формы в самых неподходящих для сражений географических точках планеты. К таким случаям относятся и боевые действия в Гренландии — огромный остров, покрытый льдами, стал ареной схватки между силами Союзников и метеорологами кригсмарине.
Меж двух огней
9 апреля 1940 года, спустя несколько часов после начала немецкого вторжения в Данию, король Кристиан X приказал вооружённым силам королевства и своим подданным не оказывать сопротивления оккупации. В своём решении король опирался как на объективную невозможность маленькой страны противостоять вермахту, так и на предупреждение британского правительства, что Великобритания и Франция не смогут оказать действенной помощи в отражении агрессии.
Наибольшее смущение указ короля вызвал в Гренландии, крупнейшей колонии королевства на одноимённом острове в Северной Атлантике. Немцы проследили за тем, чтобы распоряжения короля Кристиана были переданы правительству колонии по радио, а нейтральные португальцы доставили официальный письменный приказ. Однако губернаторы Северной и Южной Гренландии, Эске Брун (Eske Brun) и Аксель Сване (Axel Svane), сразу решили, что будут действовать по-своему. Несмотря на полученный приказ, они объявили, что применяют Закон об управлении Гренландией от 1925 года, согласно которому, если связь с родиной прерывается, колония переходит на полное самоуправление, и администрация должна действовать строго в интересах самих гренландцев. Мотивы этого решения были далеки от вроде бы очевидного «немцы далеко, оккупации можно не бояться».
Наибольшее смущение указ короля вызвал в Гренландии, крупнейшей колонии королевства на одноимённом острове в Северной Атлантике. Немцы проследили за тем, чтобы распоряжения короля Кристиана были переданы правительству колонии по радио, а нейтральные португальцы доставили официальный письменный приказ. Однако губернаторы Северной и Южной Гренландии, Эске Брун (Eske Brun) и Аксель Сване (Axel Svane), сразу решили, что будут действовать по-своему. Несмотря на полученный приказ, они объявили, что применяют Закон об управлении Гренландией от 1925 года, согласно которому, если связь с родиной прерывается, колония переходит на полное самоуправление, и администрация должна действовать строго в интересах самих гренландцев. Мотивы этого решения были далеки от вроде бы очевидного «немцы далеко, оккупации можно не бояться».
 |
Интерьер полярного поста Сандодден
в Гренландии —
в здании оборудована маленькая
экспозиция
|
На самом деле администрация Гренландии оказалась в очень щекотливом положении, так как у Дании до войны были серьёзные территориальные споры с Канадой и Норвегией по поводу некоторых гренландских территорий. Брун и Сване понимали: стоит им объявить о подчинении указу короля, как Канада и Норвегия сразу оккупируют остров просто по законам войны. Но в случае присоединения гренландцев к союзникам в борьбе против Германии неминуемо должно было произойти то же самое!
Это сразу же понял и посол Дании в США Хенрик Кауфман (Henrik Kauffmann), который 13 апреля 1940 года убедил губернаторов предоставить ему полномочия представлять их интересы в Вашингтоне. Кауфман признал перед американцами, что Дания потеряла суверенитет, и в своей просьбе предоставить гарантии Гренландии от вторжения любой державы он действует вопреки указаниям Копенгагена. Американцы охотно согласились, так как это полностью отвечало и их интересам. Правительство США официально признало суверенитет и нейтралитет Гренландии, и 22 мая 1940 года в административный центр колонии Готхоб прибыла американская консульская миссия.
9 апреля 1941 года, в первую годовщину немецкой оккупации, Хенрик Кауфман и государственный секретарь США Корделл Халл (Cordell Hull) подписали «Соглашение об обороне Гренландии», согласно которому датская колония фактически становилась протекторатом Соединённых Штатов. Современники отмечали огромный личный интерес президента США Франклина Рузвельта к проблеме Гренландии, а также его уверенность, что немцы обязательно попытаются проникнуть на остров. Чтобы пресечь любую возможную активность Германии в этом районе, гренландское побережье были направлены патрулировать корабли американской береговой охраны.
Как уже упоминалось, до войны существовал территориальный спор между Норвегией и Данией по поводу некоторых областей восточной Гренландии. Влиятельные норвежские рыболовные компании и научные общества активно продвигали идею аннексии территорий на востоке острова, так называемой Земли Эрика Рыжего. Международный суд в Гааге в 1933 году отверг все претензии норвежцев, но было достигнуто соглашение, что норвежским охотникам и метеорологам будет разрешено осуществлять деятельность в этом районе.
Когда немцы вторглись в Норвегию и привели к власти марионеточное правительство Квислинга, националисты быстро воспряли духом по поводу экспансии в Гренландии. Ещё когда продолжались бои в северной Норвегии, они «для поддержки норвежских охотников» сумели получить разрешение на отправку двух судов в Гренландию — как от немцев и квислинговцев в Осло, так и от официального правительства, эвакуированного в Тромсё. Суда вышли в море, но одно из них, «Веслекари» (Veslekari), было перехвачено норвежским кораблём береговой охраны «Фритьоф Нансен», арестовано и отправлено в Англию, а второе, «Рингсель» (Ringsel), было задержано американским патрульным кораблём «Нортленд» (Nortland) и отпущено обратно в Норвегию. Англичане подозревали, что норвежцы на этих судах должны были работать в интересах вермахта, однако доказать это не удалось.
Это сразу же понял и посол Дании в США Хенрик Кауфман (Henrik Kauffmann), который 13 апреля 1940 года убедил губернаторов предоставить ему полномочия представлять их интересы в Вашингтоне. Кауфман признал перед американцами, что Дания потеряла суверенитет, и в своей просьбе предоставить гарантии Гренландии от вторжения любой державы он действует вопреки указаниям Копенгагена. Американцы охотно согласились, так как это полностью отвечало и их интересам. Правительство США официально признало суверенитет и нейтралитет Гренландии, и 22 мая 1940 года в административный центр колонии Готхоб прибыла американская консульская миссия.
9 апреля 1941 года, в первую годовщину немецкой оккупации, Хенрик Кауфман и государственный секретарь США Корделл Халл (Cordell Hull) подписали «Соглашение об обороне Гренландии», согласно которому датская колония фактически становилась протекторатом Соединённых Штатов. Современники отмечали огромный личный интерес президента США Франклина Рузвельта к проблеме Гренландии, а также его уверенность, что немцы обязательно попытаются проникнуть на остров. Чтобы пресечь любую возможную активность Германии в этом районе, гренландское побережье были направлены патрулировать корабли американской береговой охраны.
 |
Пейзаж в заливе Петерсбэй, 1939 год
|
Эске Брун, принявший на себя руководство обороной внезапно ставшего «независимым» огромного острова с населением 22 000 человек, не меньше Рузвельта был озабочен вероятностью появления немцев, в котором тоже не сомневался. Более обжитое и близкое к Северной Америке западное побережье опасений не вызывало, но восточный берег, протяжённостью 1600 миль и полностью открытый Атлантическому океану, был вполне доступен для врага. Брун решил воспользоваться советом американцев и полностью эвакуировать всё население северо-востока острова на юг в посёлок Скорсбисунд. Патрулировать необитаемую область было гораздо легче, так как любые следы присутствия человека автоматически означали появление незваных гостей.
Выяснилось, что на расстоянии 700 километров к северу от Скорсбисунда проживает всего 26 мужчин и одна женщина — 12 датских и норвежских охотников на пушного зверя (один из них с женой) и персонал трёх датских и одной норвежской метеостанций. Приказ губернатора покинуть районы охоты и метеостанции был передан по радио, но из-за больших расстояний процесс возвращения охотников и метеорологов затянулся до самой осени 1941 года.
Выяснилось, что на расстоянии 700 километров к северу от Скорсбисунда проживает всего 26 мужчин и одна женщина — 12 датских и норвежских охотников на пушного зверя (один из них с женой) и персонал трёх датских и одной норвежской метеостанций. Приказ губернатора покинуть районы охоты и метеостанции был передан по радио, но из-за больших расстояний процесс возвращения охотников и метеорологов затянулся до самой осени 1941 года.
 |
Немецкие метеорологи в Гренландии,
начало 30-х годов
|
Консультируясь с американцами по поводу организации охраны и обороны восточного побережья, Брун заметил, что, несмотря на искреннее желание помочь и несравненно большие возможности, даже они колеблются с принятием ответственности за патрулирование такого огромного побережья в суровых условиях Арктики. В конце концов Брун решил, что гренландцы должны показать, что могут сами охранять свою землю, и предложил организовать патрулирование своими силами, на что было дано радостное согласие. Связавшись со Скорсбисундом по радио, Эске Брун сообщил населению посёлка, что ему необходимы 15 добровольцев для оплачиваемого патрулирования побережья, вплоть до 77° северной широты: этим ограничивался район, доступный для судоходства на восточном побережье острова.
Проблем с набором добровольцев не возникло; так было положено начало элитному датскому спецподразделению, которое Эске Брун назвал «Северо-Восточный Гренландский санный патруль», а в настоящее время оно известно как патруль «Сириус». Базой патруля Эске Брун определил заброшенную научную станцию Эскимонес на острове Клеверинг, в 400 километрах севернее Скорсбисунда. Уже совсем скоро опасения губернатора, что Третий рейх не забыл про мятежную колонию, получили подтверждение.
Проблем с набором добровольцев не возникло; так было положено начало элитному датскому спецподразделению, которое Эске Брун назвал «Северо-Восточный Гренландский санный патруль», а в настоящее время оно известно как патруль «Сириус». Базой патруля Эске Брун определил заброшенную научную станцию Эскимонес на острове Клеверинг, в 400 километрах севернее Скорсбисунда. Уже совсем скоро опасения губернатора, что Третий рейх не забыл про мятежную колонию, получили подтверждение.
Предвестники вторжения
Как уже упоминалось, до войны существовал территориальный спор между Норвегией и Данией по поводу некоторых областей восточной Гренландии. Влиятельные норвежские рыболовные компании и научные общества активно продвигали идею аннексии территорий на востоке острова, так называемой Земли Эрика Рыжего. Международный суд в Гааге в 1933 году отверг все претензии норвежцев, но было достигнуто соглашение, что норвежским охотникам и метеорологам будет разрешено осуществлять деятельность в этом районе.
Когда немцы вторглись в Норвегию и привели к власти марионеточное правительство Квислинга, националисты быстро воспряли духом по поводу экспансии в Гренландии. Ещё когда продолжались бои в северной Норвегии, они «для поддержки норвежских охотников» сумели получить разрешение на отправку двух судов в Гренландию — как от немцев и квислинговцев в Осло, так и от официального правительства, эвакуированного в Тромсё. Суда вышли в море, но одно из них, «Веслекари» (Veslekari), было перехвачено норвежским кораблём береговой охраны «Фритьоф Нансен», арестовано и отправлено в Англию, а второе, «Рингсель» (Ringsel), было задержано американским патрульным кораблём «Нортленд» (Nortland) и отпущено обратно в Норвегию. Англичане подозревали, что норвежцы на этих судах должны были работать в интересах вермахта, однако доказать это не удалось.
 |
Американский патрульный корабль
«Нортленд».
Несмотря на скромные размеры, он
был хорошо приспособлен к плаванию во льдах, на борту имелся даже
самолёт-разведчик «Грумман» J2F «Дак»
|
Причастность немцев к этим первым инцидентам точно не доказана, но в сентябре 1941 года произошла первая однозначная попытка спецслужб Германии заброски своего агента-метеоролога в Гренландию. Адольф Хоэль (Adolf Hoel), главный проповедник «норвежской Гренландии», летом 1941 года сумел убедить Квислинга организовать новую экспедицию по доставке охотников на остров.
Осознавая риск столкновения с Союзниками, правительство коллаборационистов полностью засекретило мероприятие, запретило экспедиции брать с собой радиостанции и пользоваться радиосвязью на берегу.
Однако 28 августа 1941 года перед самым выходом в море экспедиционного судна «Бускё» (Buskø) на его борт прибыл куратор экспедиции от СД оберштурмфюрер СС Герман Краузе (Hermann Krause). Он доставил на борт «Бускё» ещё одного участника экспедиции, снабжённого радиостанцией, метеорологическими приборами и оружием — 25-летнего норвежского нациста Якоба Бредли (Jacob Bradley). С инициаторами экспедиции Краузе разобрался ещё раньше: на протесты капитана «Бускё» и руководителя экспедиции он привёл только один аргумент:
Однако 28 августа 1941 года перед самым выходом в море экспедиционного судна «Бускё» (Buskø) на его борт прибыл куратор экспедиции от СД оберштурмфюрер СС Герман Краузе (Hermann Krause). Он доставил на борт «Бускё» ещё одного участника экспедиции, снабжённого радиостанцией, метеорологическими приборами и оружием — 25-летнего норвежского нациста Якоба Бредли (Jacob Bradley). С инициаторами экспедиции Краузе разобрался ещё раньше: на протесты капитана «Бускё» и руководителя экспедиции он привёл только один аргумент:
«Учтите, у нас длинные руки, у нас есть подводные лодки и самолёты, а ваши семьи остаются здесь, на берегу»«Тщательность» подготовки операции эсэсовцами впечатляет: Бредли был отобран случайно, подготовку радиста и метеоролога провели в штаб-квартире гестапо в Осло в течение всего пяти дней. После прибытия в Гренландию он должен был четырежды в сутки передавать метеонаблюдения простейшим буквенным кодом, в качестве кодовой книги служил приключенческий роман. Неудивительно, что когда 4 сентября 1941 года агента и двух охотников высадили с «Бускё» в заливе Петерсбэй, Бредли даже не стал распаковывать свою аппаратуру.
 |
Бредли представляет Квислингу
нацистов Бергена
|
Один из датских охотников обнаружил «Бускё» в фиорде и смог сообщить об этом американскому кораблю береговой охраны «Нортленд». 12 сентября «Бускё» был захвачен, и норвежцы признались, что высадили в Петерсбэе «подсадного» радиста. Американцы немедленно отправили туда десантную партию, которая захватила охотников и агента спящими. Охотничий домик и радиомачты были сожжены, а пленники доставлены на «Нортленд». 14 октября 1941 года «Бускё» был доставлен в Бостон, и правительство США постаралось, чтобы этот инцидент получил максимальный резонанс в прессе.
Информационный шум по поводу «первой немецкой радиостанции в Гренландии» и «первого приза США во Второй мировой войне» продолжался вплоть до 7 декабря 1941 года, когда японцы напали на Пёрл-Харбор. Бредли и руководитель экспедиции были, по сути, интернированы, остальных просто отпустили, сам «диверсант» из-за страха перед обвинением в измене ступил на норвежскую землю только в 1979 году. К тому времени бывший нацист уже женился на еврейке, и после смерти в 1999 году в Швеции был похоронен по еврейскому обряду.
Информационный шум по поводу «первой немецкой радиостанции в Гренландии» и «первого приза США во Второй мировой войне» продолжался вплоть до 7 декабря 1941 года, когда японцы напали на Пёрл-Харбор. Бредли и руководитель экспедиции были, по сути, интернированы, остальных просто отпустили, сам «диверсант» из-за страха перед обвинением в измене ступил на норвежскую землю только в 1979 году. К тому времени бывший нацист уже женился на еврейке, и после смерти в 1999 году в Швеции был похоронен по еврейскому обряду.
 |
Уничтожение базы в Петерсбэе
|
Норвежские и немецкие исследователи не нашли никаких свидетельств, что эта операция СД выполнялась в интересах кригсмарине или люфтваффе, и склоняются к мнению, что это была собственная инициатива ведомства Гиммлера с целью доказать свою значимость. Однако ровно через год в дело вступили профессионалы немецкого флота из метеослужбы контр-адмирала Фрица Конрада, и дело приняло совершенно другой оборот.
24 марта 1941 года коллеги службы Фрица Конрада из люфтваффе предприняли первую попытку разведки побережья Гренландии с воздуха. Бомбардировщик «Хейнкель» He 111 из отряда разведчиков погоды Wekusta 5 был вынужден вернуться на авиабазу Вернес после удара грозового разряда прямо в кабину экипажа. Спустя неделю этот же самолёт смог успешно обследовать побережье Гренландии в районе основного восточного поселения Скорсбисунд, после чего последовало ещё несколько вылетов на ледовую разведку.
Операция «Хольцауге»
24 марта 1941 года коллеги службы Фрица Конрада из люфтваффе предприняли первую попытку разведки побережья Гренландии с воздуха. Бомбардировщик «Хейнкель» He 111 из отряда разведчиков погоды Wekusta 5 был вынужден вернуться на авиабазу Вернес после удара грозового разряда прямо в кабину экипажа. Спустя неделю этот же самолёт смог успешно обследовать побережье Гренландии в районе основного восточного поселения Скорсбисунд, после чего последовало ещё несколько вылетов на ледовую разведку.
 |
Вид на восточное побережье
Гренландии
с борта «Хейнкеля» эскадрильи
Wekusta 5
|
10 июля 1941 года из Вернеса вылетел четырёхмоторный Fw 200 «Кондор», который пилотировал известный ас-бомбардировщик, командир группы I./KG 40 гауптман Бернард Йопе (Bernhard Jope). На борту находился сотрудник метеослужбы кригсмарине доктор Готфрид Вайс (Gottfried Weiß), в миру — декан географического факультета университета Ростока. Задачей вылета была разведка обстановки планирующейся операции кригсмарине «Хольцауге» («Деревянный глаз») по высадке первой немецкой метеостанции на побережье Гренландии. Результатом разведки был вывод, что наиболее перспективным для высадки является район побережья между 74 и 75° северной широты.
Исходя из названия операции, можно однозначно утверждать, что первоначально её научным руководителем планировался известный полярник и метеоролог Руперт Хольцапфель (Rupert Holzapfel), который в 1930 году был участником немецкой научной экспедиции в Гренландию, а осенью 1940 года в течение двух с половиной месяцев осуществлял метеоразведку в Датском проливе и у острова Ян-Майен в качестве научного руководителя «веттершиффа» «Заксен» (WBS 1 Sachsen). Тем не менее в нарушение традиции должность доверили Вайсу, а название операции, проведение которой 3 августа 1942 года окончательно утвердил Штаб руководства войной на море (Stabes der Seekriegsleitung — SKL), менять не стали.
Исходя из названия операции, можно однозначно утверждать, что первоначально её научным руководителем планировался известный полярник и метеоролог Руперт Хольцапфель (Rupert Holzapfel), который в 1930 году был участником немецкой научной экспедиции в Гренландию, а осенью 1940 года в течение двух с половиной месяцев осуществлял метеоразведку в Датском проливе и у острова Ян-Майен в качестве научного руководителя «веттершиффа» «Заксен» (WBS 1 Sachsen). Тем не менее в нарушение традиции должность доверили Вайсу, а название операции, проведение которой 3 августа 1942 года окончательно утвердил Штаб руководства войной на море (Stabes der Seekriegsleitung — SKL), менять не стали.
 |
Научная станция Эскимонес, 30-е
годы XX века
|
12 августа 1942 года «Заксен» вышел из Варнемюнде в норвежский порт Тромсё, откуда 22 августа отправился к берегам Гренландии. Учитывая специфику предстоящей операции, когда траулер с экипажем (всего 17 человек) должны были остаться на зимовку вместе с партией метеорологов, общее командование экспедицией теперь было возложено на командира «Заксена» лейтенанта цур зее резерва Германа Риттера (Hermann Ritter). Назначению способствовал его серьёзный полярный опыт: до войны Риттер был капитаном китобойного судна и занимался охотничьим промыслом на Шпицбергене.
26 августа 1942 года «Заксен», пользуясь плохой погодой, достиг побережья Гренландии в районе острова Шеннон. Здравый смысл требовал найти базу для станции как можно севернее, но существовал риск быть затёртыми льдами и беспомощно дрейфовать в ледяных полях. Командир «Заксена» решил спуститься к югу и на следующий день нашёл подходящее место — укромный залив Ганза в северной части небольшого острова Сабин.
Личный состав экспедиции Риттер разделил на две части: команда «Заксена» осталась на зимовку на траулере, который подвели как можно ближе к берегу и постарались замаскировать под айсберг, а научная партия обосновалась в лагере на берегу. Между траулером и лагерем протянули силовые кабели для подачи электричества от генератора «Заксена» и телефонную линию. Хижины на берегу также постарались максимально замаскировать, так что только радиомачта выделялась на фоне арктического пейзажа. 30 августа начались первые метеонаблюдения и регулярные радиопередачи полученных данных в Тромсё.
26 августа 1942 года «Заксен», пользуясь плохой погодой, достиг побережья Гренландии в районе острова Шеннон. Здравый смысл требовал найти базу для станции как можно севернее, но существовал риск быть затёртыми льдами и беспомощно дрейфовать в ледяных полях. Командир «Заксена» решил спуститься к югу и на следующий день нашёл подходящее место — укромный залив Ганза в северной части небольшого острова Сабин.
Личный состав экспедиции Риттер разделил на две части: команда «Заксена» осталась на зимовку на траулере, который подвели как можно ближе к берегу и постарались замаскировать под айсберг, а научная партия обосновалась в лагере на берегу. Между траулером и лагерем протянули силовые кабели для подачи электричества от генератора «Заксена» и телефонную линию. Хижины на берегу также постарались максимально замаскировать, так что только радиомачта выделялась на фоне арктического пейзажа. 30 августа начались первые метеонаблюдения и регулярные радиопередачи полученных данных в Тромсё.
 |
Сабин был исследован и
картографирован немецкой полярной экспедицией 1870 года, поэтому неудивительно,
что все его географические названия были немецкими.
|
Немцы не знали, что всего в 130 километрах южнее их лагеря, в Эскимонесе, базируется Северо-Восточный санный патруль, созданный специально для их обнаружения. Но Герману Риттеру повезло: охотники патруля предпочитали совмещать новые обязанности со своим основным занятием, а остров Сабин имел среди них репутацию самого бесперспективного в плане промысла места.
Работа станции «Хольцауге» быстро вошла в штатный режим, за исключением того, что 12 сентября старший офицер «Заксена» Рудольф Каспер (Rudolf Kasper) получил ранение в результате неосторожного обращения с оружием. Предусмотрительно включённый в состав экспедиции врач Рудольф Сенс (Rudolf Senss) успешно прооперировал раненого, но встать на ноги Каспер смог только через четыре месяца. В остальном зимовка и передача метеоданных протекали без происшествий.
Риттер сначала строго запрещал покидать территорию лагеря, но, чтобы улучшить морально-психологическое состояние подчинённых, был вынужден разрешить членам экспедиции охотиться за пределами бухты Ганза. По позднейшим показаниям самого Риттера, судетского немца и ветерана австрийских горных частей в Первую мировую войну, лично ему больше всего отравляла жизнь на станции группа особо ярых нацистов, которые требовали проводить политические занятия, а самого командира, не особо скрывая, считали неблагонадёжным.
Некоторые члены экспедиции стали так налегать на крепкое спиртное, что Риттер просто уничтожил все его запасы. В феврале 1943 года, опасаясь внезапного авиаудара, Риттер приказал экипажу «Заксена» переместиться в береговой лагерь. Предчувствия не обманули опытного полярника и охотника — датчане решили проверить свои владения.
В начале марта 1943 года командир санного патруля Иб Паульсен (Ib Poulsen) решил, что пришла пора наведаться на остров Сабин. Паульсен приказал патрульному Мариусу Йенсену (Marius Jensen) с двумя эскимосами доставить припасы ушедшему далеко на север члену патруля и по пути обследовать остров Сабин. 8 марта маленький отряд Йенсена покинул Эскимонес и направился к острову.
Спустя три дня Йенсен достиг залива Германия на южном побережье острова. Дом, построенный немецкими первопроходцами, сохранился и изредка использовался гренландцами, к нему и направлялся Йенсен на ночёвку. К изумлению Йенсена, когда на горизонте показалась хижина, над ней курился дымок печки. Сначала он подумал, что там остановился охотник, которому они везли припасы, но вскоре патрульные увидели на снегу следы от сапогов с каблуками — гренландцы никогда таких не носили.
Следующим утром в ловушку с интервалом всего в один час угодили Мариус Йенсен и Петер Нильсен. Для Йенсена, недавно сумевшего ускользнуть из рук немцев, попадание в плен стало шоком. Патрульные были уверены, что их расстреляют, однако Риттер приказал их накормить и обстоятельно допросил. Из показаний датчан он понял, что они ничего не знают о планах Союзников в Гренландии и являются простыми разведчиками.
Работа станции «Хольцауге» быстро вошла в штатный режим, за исключением того, что 12 сентября старший офицер «Заксена» Рудольф Каспер (Rudolf Kasper) получил ранение в результате неосторожного обращения с оружием. Предусмотрительно включённый в состав экспедиции врач Рудольф Сенс (Rudolf Senss) успешно прооперировал раненого, но встать на ноги Каспер смог только через четыре месяца. В остальном зимовка и передача метеоданных протекали без происшествий.
Риттер сначала строго запрещал покидать территорию лагеря, но, чтобы улучшить морально-психологическое состояние подчинённых, был вынужден разрешить членам экспедиции охотиться за пределами бухты Ганза. По позднейшим показаниям самого Риттера, судетского немца и ветерана австрийских горных частей в Первую мировую войну, лично ему больше всего отравляла жизнь на станции группа особо ярых нацистов, которые требовали проводить политические занятия, а самого командира, не особо скрывая, считали неблагонадёжным.
Некоторые члены экспедиции стали так налегать на крепкое спиртное, что Риттер просто уничтожил все его запасы. В феврале 1943 года, опасаясь внезапного авиаудара, Риттер приказал экипажу «Заксена» переместиться в береговой лагерь. Предчувствия не обманули опытного полярника и охотника — датчане решили проверить свои владения.
Первый контакт
В начале марта 1943 года командир санного патруля Иб Паульсен (Ib Poulsen) решил, что пришла пора наведаться на остров Сабин. Паульсен приказал патрульному Мариусу Йенсену (Marius Jensen) с двумя эскимосами доставить припасы ушедшему далеко на север члену патруля и по пути обследовать остров Сабин. 8 марта маленький отряд Йенсена покинул Эскимонес и направился к острову.
Спустя три дня Йенсен достиг залива Германия на южном побережье острова. Дом, построенный немецкими первопроходцами, сохранился и изредка использовался гренландцами, к нему и направлялся Йенсен на ночёвку. К изумлению Йенсена, когда на горизонте показалась хижина, над ней курился дымок печки. Сначала он подумал, что там остановился охотник, которому они везли припасы, но вскоре патрульные увидели на снегу следы от сапогов с каблуками — гренландцы никогда таких не носили.
 |
Основной вид транспорта в
Гренландии не меняется много лет
|
Датчанин и эскимосы продолжали пребывать в замешательстве, когда увидели, что из хижины выбежали два человека и бросились бежать в северную часть острова, быстро исчезнув за ледяными холмами. Первым, что патрульный увидел в хижине, была форменная куртка с орлом и свастикой вермахта. Йенсен, как он признавал позднее, сильно недооценил немцев и, несмотря на обескураженность, действовал скорее по привычке, чем по обстановке. Он отступил по льду пролива на совсем близкий материк, где на мысе Уинн располагался ещё один охотничий домик, и решил переночевать там.
Новость, которую принесли два незадачливых «охотника», буквально вышвырнула лежащего с температурой Риттера из койки. На вопрос командира, почему незнакомцев не расстреляли из засады или не взяли в плен, метеорологи признались, что не смогли стрелять в людей. Уже через пять минут перед командиром стояли семь наиболее надёжных и опытных членов экспедиции, вооружённых до зубов автоматами, карабинами и пистолетами. Риттер разделил их на два отряда, один из которых возглавил сам, а второй поручил Готфриду Вайсу. До места происшествия от станции было около восьми километров, и обе группы марш-броском направились к бухте Германия, чтобы зайти к незваным гостям с флангов. Приказ Риттера был краток: «Взять живыми или мёртвыми».
Когда немцы достигли хижины, она была пуста; гренландцы по своим обычаям ничего не тронули, только следы саней на снегу указывали, что здесь были посторонние. Уже стемнело, но после недолгого совещания Риттер решил отправить всю группу с Вайсом по санному следу, сам заболевший командир остался в хижине. Удача улыбнулась немцам: Йенсен и эскимосы зажгли в своём убежище лампу, и её свет помог Вайсу сориентироваться. Однако собаки, привязанные возле дома, успели предупредить патрульных о приближении врагов, Йенсен с эскимосами выскочили из дома с одними винтовками и скрылись в темноте.
Несмотря на крики Вайса с предложением сдаться, датчанин его не понимал, да и сдаваться не собирался. Йенсен отпустил эскимосов, попросив их по возможности добраться до Эскимонеса, а сам ещё два часа оставался вблизи хижины, надеясь, что немцы, захватившие три собачьи упряжки и все его припасы, скоро уйдут. В конце концов Мариус решил, что время слишком дорого: на столе в доме он оставил журнал наблюдений, в котором было много информации о патруле. Иногда свои ошибки можно исправить только подвигом, и именно это совершил Мариус Йенсен. За 34 часа, без остановок, пищи и воды, выдержав схватку с белым медведем, он преодолел пешком 100 километров ледяной пустыни до Эскимонеса.
Йенсена обнаружили утром 13 марта на подходах к базе в почти бессознательном состоянии, бредущим в одних носках — его обувь полностью развалилась. Уже через час в эфир ушло шифрованное сообщение лично Эске Бруну о том, что на острове Сабин обнаружены немцы, а Эскимонес готовится к обороне.
Ответ губернатора пришёл утром следующего дня. Брун приказывал продолжать разведку и одновременно попытаться уничтожить немцев. У Паульсена после прочтения послания губернатора сложилось впечатление, что к ним по воздуху должна прибыть помощь — американцы высадят десант или сбросят патрулю пулемёты. Он снова отбил шифровку в Готхоб, что возле посёлка есть идеальная посадочная площадка, и желательно прислать автоматическое оружие.
Однако губернатор преподнёс другой сюрприз. Брун внезапно понял, что приказывает воевать людям, которые юридически с точки зрения немцев являются обычными партизанами. Следующая радиограмма сообщала Паульсену, что теперь он служит в «вооружённых силах Гренландии» в чине капитана, его заместитель становится лейтенантом, остальные европейцы-патрульные получили звание капрала. Это на время повеселило обитателей Эскимонеса, но все их мысли были заняты возможным нападением немцев, которое ожидали буквально с минуты на минуту. Однако проходили дни, а враг всё не появлялся.
Прочитав дневник Йенсена, Герман Риттер понял, что за противник ему противостоит, и где его база. Он решил атаковать Эскимонес, в котором, как он понял из записей Йенсена, весь патруль никогда не собирается, а постоянно находятся только командир и радист. У командира станции ушла неделя, чтобы обучить отобранных людей обращаться с захваченными собачьими упряжками.
Вечером 23 марта отряд Риттера из шести человек подошёл к Эскимонесу. Паульсен перед этим отправил патрульных в разведку, и, чтобы оповестить остальных об опасности, на базе находился только он, его заместитель, один патрульный и два эскимоса.
Новость, которую принесли два незадачливых «охотника», буквально вышвырнула лежащего с температурой Риттера из койки. На вопрос командира, почему незнакомцев не расстреляли из засады или не взяли в плен, метеорологи признались, что не смогли стрелять в людей. Уже через пять минут перед командиром стояли семь наиболее надёжных и опытных членов экспедиции, вооружённых до зубов автоматами, карабинами и пистолетами. Риттер разделил их на два отряда, один из которых возглавил сам, а второй поручил Готфриду Вайсу. До места происшествия от станции было около восьми километров, и обе группы марш-броском направились к бухте Германия, чтобы зайти к незваным гостям с флангов. Приказ Риттера был краток: «Взять живыми или мёртвыми».
Когда немцы достигли хижины, она была пуста; гренландцы по своим обычаям ничего не тронули, только следы саней на снегу указывали, что здесь были посторонние. Уже стемнело, но после недолгого совещания Риттер решил отправить всю группу с Вайсом по санному следу, сам заболевший командир остался в хижине. Удача улыбнулась немцам: Йенсен и эскимосы зажгли в своём убежище лампу, и её свет помог Вайсу сориентироваться. Однако собаки, привязанные возле дома, успели предупредить патрульных о приближении врагов, Йенсен с эскимосами выскочили из дома с одними винтовками и скрылись в темноте.
Несмотря на крики Вайса с предложением сдаться, датчанин его не понимал, да и сдаваться не собирался. Йенсен отпустил эскимосов, попросив их по возможности добраться до Эскимонеса, а сам ещё два часа оставался вблизи хижины, надеясь, что немцы, захватившие три собачьи упряжки и все его припасы, скоро уйдут. В конце концов Мариус решил, что время слишком дорого: на столе в доме он оставил журнал наблюдений, в котором было много информации о патруле. Иногда свои ошибки можно исправить только подвигом, и именно это совершил Мариус Йенсен. За 34 часа, без остановок, пищи и воды, выдержав схватку с белым медведем, он преодолел пешком 100 километров ледяной пустыни до Эскимонеса.
Йенсена обнаружили утром 13 марта на подходах к базе в почти бессознательном состоянии, бредущим в одних носках — его обувь полностью развалилась. Уже через час в эфир ушло шифрованное сообщение лично Эске Бруну о том, что на острове Сабин обнаружены немцы, а Эскимонес готовится к обороне.
Ответ губернатора пришёл утром следующего дня. Брун приказывал продолжать разведку и одновременно попытаться уничтожить немцев. У Паульсена после прочтения послания губернатора сложилось впечатление, что к ним по воздуху должна прибыть помощь — американцы высадят десант или сбросят патрулю пулемёты. Он снова отбил шифровку в Готхоб, что возле посёлка есть идеальная посадочная площадка, и желательно прислать автоматическое оружие.
Однако губернатор преподнёс другой сюрприз. Брун внезапно понял, что приказывает воевать людям, которые юридически с точки зрения немцев являются обычными партизанами. Следующая радиограмма сообщала Паульсену, что теперь он служит в «вооружённых силах Гренландии» в чине капитана, его заместитель становится лейтенантом, остальные европейцы-патрульные получили звание капрала. Это на время повеселило обитателей Эскимонеса, но все их мысли были заняты возможным нападением немцев, которое ожидали буквально с минуты на минуту. Однако проходили дни, а враг всё не появлялся.
Разгром армии Гренландии
Прочитав дневник Йенсена, Герман Риттер понял, что за противник ему противостоит, и где его база. Он решил атаковать Эскимонес, в котором, как он понял из записей Йенсена, весь патруль никогда не собирается, а постоянно находятся только командир и радист. У командира станции ушла неделя, чтобы обучить отобранных людей обращаться с захваченными собачьими упряжками.
Вечером 23 марта отряд Риттера из шести человек подошёл к Эскимонесу. Паульсен перед этим отправил патрульных в разведку, и, чтобы оповестить остальных об опасности, на базе находился только он, его заместитель, один патрульный и два эскимоса.
 |
Американская береговая охрана
рассматривает станцию Эскимонес
после того, как отгремели описываемые события
|
Развязка была быстрой: Риттер после тревожного окрика Паульсена обратился к нему по имени и осведомился, намерен ли тот оказывать вооружённое сопротивление. После утвердительного ответа немцы открыли шквальный огонь. В кромешной тьме гренландцы не видели ничего, кроме снопов трассирующих пуль, которые, казалось, летели со всех сторон, а собственные выстрелы их ослепляли. История с Йенсеном повторилась: Паульсен и его товарищи просто отступили в темноту, оставив Эскимонес.
Удовлетворённый Риттер и его люди два дня находились в захваченном пункте, прочитали радиограммы Бруна, захватили все документы и припасы патруля. Надежды немцев, что датчане не смогут выжить и придут сдаваться, не оправдались: Паульсен и его люди оборудовали в округе много небольших складов, которые позволяли при известной удаче добраться до обжитых мест на юге.
25 марта немцы сожгли Эскимонес и, отягощённые трофеями, отправились в обратный путь. Армия Гренландии была, по сути, обезглавлена, но впереди её ждал полный разгром. Из захваченных документов Риттер узнал, что трое патрульных ушли на север, и действовал соответственно. В сумерках 26 марта немцы расположились на привал на охотничьем посту Сандодден, выставив перед хижиной для охраны часового и пулемёт. Пост был важнейшим перевалочным пунктом на пути с севера на юг, и это сыграло роковую роль в судьбе новоиспечённого капрала Эли Кнудсена. На собачьей упряжке он вышел к Сандоддену сразу после того, как там обосновались немцы, и, несмотря на приказ остановиться, попытался сбежать. Риттер приказал стрелять по собакам, однако одна из пуль попала Кнудсену в грудь. Несмотря на все усилия доктора Сенса, датчанин через полчаса скончался.
Удовлетворённый Риттер и его люди два дня находились в захваченном пункте, прочитали радиограммы Бруна, захватили все документы и припасы патруля. Надежды немцев, что датчане не смогут выжить и придут сдаваться, не оправдались: Паульсен и его люди оборудовали в округе много небольших складов, которые позволяли при известной удаче добраться до обжитых мест на юге.
25 марта немцы сожгли Эскимонес и, отягощённые трофеями, отправились в обратный путь. Армия Гренландии была, по сути, обезглавлена, но впереди её ждал полный разгром. Из захваченных документов Риттер узнал, что трое патрульных ушли на север, и действовал соответственно. В сумерках 26 марта немцы расположились на привал на охотничьем посту Сандодден, выставив перед хижиной для охраны часового и пулемёт. Пост был важнейшим перевалочным пунктом на пути с севера на юг, и это сыграло роковую роль в судьбе новоиспечённого капрала Эли Кнудсена. На собачьей упряжке он вышел к Сандоддену сразу после того, как там обосновались немцы, и, несмотря на приказ остановиться, попытался сбежать. Риттер приказал стрелять по собакам, однако одна из пуль попала Кнудсену в грудь. Несмотря на все усилия доктора Сенса, датчанин через полчаса скончался.
 |
Упряжка санного патруля выезжает с
охотничьего поста Сандодден
|
Укомплектованный теперь с запасом собачьими упряжками, Риттер приказал возвращаться на остров Сабин. Немецкие метеорологи одержали полную победу, но последующие события показали, что пленные датчане не так просты, как могло показаться.
5 апреля 1943 года Эске Брун наконец получил подробный отчёт о подробностях разгрома его «армии» от полуживого и обмороженного Паульсена, который за 11 суток прошёл более 300 километров на юг, до ближайшей радиостанции на острове Элла. Его товарищи из Эскимонеса также смогли выжить и добраться до острова. Всё, что оставалось Бруну — это обратиться за помощью к американцам, а остаткам патруля приказать отступать в Скорсбисунд.
Жертвы доверчивости и неожиданный финал
5 апреля 1943 года Эске Брун наконец получил подробный отчёт о подробностях разгрома его «армии» от полуживого и обмороженного Паульсена, который за 11 суток прошёл более 300 километров на юг, до ближайшей радиостанции на острове Элла. Его товарищи из Эскимонеса также смогли выжить и добраться до острова. Всё, что оставалось Бруну — это обратиться за помощью к американцам, а остаткам патруля приказать отступать в Скорсбисунд.
 |
Могила капрала Эли Кнудсена в
Сандоддене — священное место для сегодняшнего патруля «Сириус». Считается, что
его смерть — первое зафиксированное убийство человека человеком в Гренландии, а
также единственная потеря санного патруля
|
Тем временем не севере огромного острова, где 17 немцев фактически полностью очистили территорию от противника, — даже все эскимосы в панике бежали на юг, — события приняли крайне необычный оборот. Риттер с самого начала очень мягко относился к пленникам и убеждал их научить немцев обращению с собачьими упряжками. После уничтожения Эскимонеса вошедшие в азарт метеорологи предложили разгромить и базу на острове Элла.
Риттер согласился, но поручил возглавить операцию Готфриду Вайсу; сам он хотел с пленным Йенсеном обследовать охотничьи станции дальше к северу, куда планировал переместить «Хольцауге». Перед этим Риттер отпустил под честное слово в Сандодден Петера Нильсена, чтобы похоронить Эли Кнудсена и там дожидаться отряд Вайса. Нильсен не собирался держать слово и сразу же отправился на юг предупредить базу на острове Элла.
В конце апреля 1943 года Риттер и Йенсен после объезда северных охотничьих угодий, в ходе которого датчанин сумел войти в доверие к немцу, прибыли на станцию Москито-Бэй, где находился на ночёвке отряд Вайса. Там командиру сообщили неприятный факт, что отряд побывал на Сандоддене, и Нильсена там нет. Однако Риттер приказал продолжать операцию, заявив, что возвращается с Йенсеном на остров Сабин.
В конце апреля 1943 года Риттер и Йенсен после объезда северных охотничьих угодий, в ходе которого датчанин сумел войти в доверие к немцу, прибыли на станцию Москито-Бэй, где находился на ночёвке отряд Вайса. Там командиру сообщили неприятный факт, что отряд побывал на Сандоддене, и Нильсена там нет. Однако Риттер приказал продолжать операцию, заявив, что возвращается с Йенсеном на остров Сабин.
 |
Доктор Рудольф Сенс в американском
плену
|
После убытия людей Вайса Йенсен разоружил окончательно утратившего бдительность Риттера и спешно отправился на остров Элла предупредить товарищей об опасности. Далеко обогнав немцев и достигнув острова, датчанин обнаружил записку, что его ищут, а все патрульные ушли в Скорсбисунд. После этого Йенсен решил вернуться и забрать Риттера, который без собак и оружия остался в Москито-Бэй. Сопротивления Риттер не оказал, и 13 мая 1943 года, ко всеобщему изумлению, Мариус Йенсен доставил пленного командира немцев в Скорсбисунд — при этом, кроме смены ролей, в этой паре ничего не поменялось, они по-прежнему вместе ели и спали рядом.
Отвечать на вопросы военного характера Риттер отказался, но после войны признавал, что после убийства Эли Кнудсена пережил нервный срыв и морально надломился. Тем временем Готфрид Вайс успешно разгромил пустую станцию на острове Элла, где позднее датчане нашли на стене дома большую фотографию Гитлера, а ниже подпись метеорологов Третьего рейха: «Мы лучшие солдаты в мире».
29 мая 1943 года наконец прибыла американская армия: четыре «Либерейтора» нанесли бомбовый удар по станции «Хольцауге», командование которой после пропавшего без вести Риттера принял на себя Вайс. Было разрушено несколько построек, потерь в людях немцы не понесли, но командование кригсмарине понимало, что станцию, которая полностью выполнила свою задачу, пора эвакуировать.
Отвечать на вопросы военного характера Риттер отказался, но после войны признавал, что после убийства Эли Кнудсена пережил нервный срыв и морально надломился. Тем временем Готфрид Вайс успешно разгромил пустую станцию на острове Элла, где позднее датчане нашли на стене дома большую фотографию Гитлера, а ниже подпись метеорологов Третьего рейха: «Мы лучшие солдаты в мире».
29 мая 1943 года наконец прибыла американская армия: четыре «Либерейтора» нанесли бомбовый удар по станции «Хольцауге», командование которой после пропавшего без вести Риттера принял на себя Вайс. Было разрушено несколько построек, потерь в людях немцы не понесли, но командование кригсмарине понимало, что станцию, которая полностью выполнила свою задачу, пора эвакуировать.
17 июня летающая лодка «Дорнье» Do 26, которую пилотировал бывший пилот «Люфтганзы» Вольфганг Блуме (Wolfgang Blume), приземлилась у острова Сабин. После восьмичасового перелёта она доставила 15 обитателей станции «Хольцауге» и несколько ездовых собак в Тромсё. Перед убытием немцы пробили корпус «Заксена» и подожгли его.
Доктор Рудольф Сенс, по своей инициативе отправившийся искать пропавшего Риттера, умудрился утопить свою собачью упряжку и оказался отрезанным от станции вскрывшимся льдом. Попыток найти или спасти его Вайс не предпринял.
В конце лета доктора обнаружили в Сандоддене американцы — в обществе трупа Эли Кнудсена и в его одежде, в состоянии, близком к помешательству. Так закончился арктический триллер, в который превратилась операция «Хольцауге», но она была только первым эпизодом гренландской метеорологической войны.
Источники и литература:
Максим Дианов
 |
Летающая лодка Do 26 в процессе
эвакуации станции «Хольцауге»
|
В конце лета доктора обнаружили в Сандоддене американцы — в обществе трупа Эли Кнудсена и в его одежде, в состоянии, близком к помешательству. Так закончился арктический триллер, в который превратилась операция «Хольцауге», но она была только первым эпизодом гренландской метеорологической войны.
Источники и литература:
- Dege, Wilhelm. War North of 80. The Last German Arctic Weather Station of World War II — Calgary, University of Calgary Press, 2004
- Holzapfel, Rupert. Deutsche Polarforschung 1940-1945 (http://epic.awi.de)
- Howarth, David. A WWII Epic of Escape, Survival, and Victory. The Sledge Patrol — Guilford, Connecticut, The Lions Press edition, 2001
- Thompson, Adam. Küstenflieger. The operational history of the German Coastal Air Service 1935-1944 — Stroud, Fonthill Media, 2013
- naval-history.net
- warcovers.dk
- wlb-stuttgart.de
- archive.org
- ibiblio.org
- onlinelibrary.wiley.com
Максим Дианов