 |
Вернер Форсман
The Nobel Foundation/Wikimedia
Commons
|
Как обвиненный в шарлатанстве и уволенный врач получил за то, в чем его обвиняли, Нобелевскую премию, как он ставил опыты на себе и совершил прорыв в кардиологии.
Вернер Теодор Отто Форсман (Форссманн)
Родился: 29 августа 1904 года, Берлин, Германская империя
Умер: 1 июня 1979 года, Шопфхайм, ФРГ
Нобелевская премия по физиологии и медицине 1956 года (1/3 премии, совместно с Андре Курнаном и Диккинсоном Ричардсом).
Родился: 29 августа 1904 года, Берлин, Германская империя
Умер: 1 июня 1979 года, Шопфхайм, ФРГ
Нобелевская премия по физиологии и медицине 1956 года (1/3 премии, совместно с Андре Курнаном и Диккинсоном Ричардсом).
Формулировка Нобелевского комитета: «За открытия, касающиеся катетеризации сердца и патологических изменений в системе кровообращения (Their discoveries concerning heart catheterization and pathological changes in the circulatory system)».
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
Наш герой появился на свет в одной стране, жил в двух других, а умер в четвертой, при этом особо никуда не переезжая. Вернер Форсман родился в столице Германской империи в семье адвоката Юлиуса Форсмана и его супруги Эмми. Изначально в жизни мальчика все шло хорошо: отец его был преуспевающим адвокатом и не жалел денег на отличное образование для сына. Поэтому он выбрал для него одну из лучших гимназий гуманитарного направления, Асканийскую. Но…
Всегда бывает «но». В жизни очень многих ровесников Вернера этим «но» была Первая мировая. Отец пошел на войну и 16 сентября 1916 года погиб от русской пули (или снаряда — история умалчивает). Воспитание и обеспечение сына легло на плечи матери и бабушки, Хелены Гинденберг. Вернер продолжил обучение, а на выбор специальности повлиял его дядя Вальтер, сельский врач, и для подкрепления намерений племянника он подарил ему отличный лейковский микроскоп, при помощи которого Вернер изучал простейших из аквариума.
Правда, перед самым поступлением наш герой чуть не сделал неправильный выбор: из-за тяжелой финансовой ситуации (это была гиперинфляция 1922 года) Вернер решил пойти в торговцы, но учитель в гимназии предостерег ученика: «Форсман, когда ты пойдешь в торговлю, деньги будут получать все, кроме тебя. Иди в медицину, тут у тебя огромный талант».
Это была чистая правда. Юноша со студенческой скамьи увлекся кардиологией и вообще наукой, в 1929 году защитил диссертацию о влиянии лечебного питания на содержание сывороточного холестерина и количество эритроцитов в крови, а потом вышел на работу в Эберсвальдскую хирургическую клинику. И в тот же год выпускник, новоиспеченный доктор медицины, сделал работу, которая в итоге перевернула кардиологию и четверть века спустя принесла забытому всеми сельскому врачу Нобелевскую премию по медицине.
 |
Огюст Шово
Wikimedia Commons
|
В студенчестве Форсман задумывался, как попасть в сердце, чтобы напрямую доставить туда лекарство или провести диагностическую процедуру. Он читал об опытах на животных французских врачей, Клода Бернара, Огюста Шово и Этьена-Жюля Мари, которые вводили в сердца собак или лошадей через шейную вену катетер, и через него можно было ввести лекарство, а Мари даже записал внутрисердечную кардиограмму.
 |
Катетеризация
сердца лошади Огюстом Шово
Wikimedia
Commons
|
 |
Внутрисердечная
кардиограмма Мари
Wikimedia
Commons
|
Тогда Форсману пришлось действовать тоньше: уговорить хирургическую сестру, которая помогла ему самому провести операцию. Она подготовила анестезию, инструменты для вскрытия вены и урологический катетер из вулканизированного каучука, а также рентгеновский аппарат. Обаяние ученого было настолько велико, что сестра готова была выступить добровольцем, но Вернер решил сделать все сам. Под контролем рентгеновского излучения он попал в себе в сердце, остался жив и невредим, а затем повторил этот эксперимент девять раз.
 |
Рентгенограмма
катетеризованного сердца Форсмана
Wikimedia
Commons
|
Форсман сделал доклад на заседании хирургического общества и… ничего. Через два года он уже работал в знаменитой клинике Шарите и сделал еще один важный шаг в использовании катетеризации сердца: он вводил в сердце контрастные препараты для рентгеновского снимка, получая прекрасные снимки важнейшего органа. В ноябре 1931 года Форсман опубликовал статью "О зондировании правой половины сердца" (Über die Sondierung des rechten Herzens) в журнале Klinische Wochenschrift — и снова никакой реакции.
Зато чуть позже об экспериментах смелого врача узнала пресса и сделала из этого сенсацию. Но результат был обратный тому, которого хотел бы наш герой: руководитель клиник Шарите Фердинанд Зауэрбрух, борец с пневмотораксом, прекрасный хирург, с криком «с такими работами тебе место в цирке, а не в приличной немецкой клинике», навесил на Форсмана клеймо шарлатана и уволил его. Форсман вернулся в Эберсвальд, стал урологом, андрологом и гинекологом и не возвращался к кардиологии вовсе.
Зато чуть позже об экспериментах смелого врача узнала пресса и сделала из этого сенсацию. Но результат был обратный тому, которого хотел бы наш герой: руководитель клиник Шарите Фердинанд Зауэрбрух, борец с пневмотораксом, прекрасный хирург, с криком «с такими работами тебе место в цирке, а не в приличной немецкой клинике», навесил на Форсмана клеймо шарлатана и уволил его. Форсман вернулся в Эберсвальд, стал урологом, андрологом и гинекологом и не возвращался к кардиологии вовсе.
 |
Фердинанд
Зауэрбрух
Wikimedia
Commons
|
Шли годы. Форсман стал членом НСДАП, активно работал, был главврачом клиники, где проводили кастрацию тех, кому расовые суды запретили размножаться, потом был призван в вермахт, с первого дня был военным врачом в частях, напавших на СССР… В 1945 году он понял, к чему идет дело, и сдался в плен союзникам.
Пять лет Форсман по программе денацификации был отлучен от профессии, после чего снова стал практиковать: сначала сельским врачом, потом урологом. Форсман и не подозревал, что его статью очень внимательно прочли за океаном Андре Курнан и Диккинсон Ричардс, которые начали активно применять катереризацию с начала Второй мировой и упоминали врача из страны-противника как основателя метода. Только в начале 1950-х Форсман смог побывать в Базеле в детской клинике и увидеть, что катетеризация уже применяется повсеместно. Тем не менее для него стала огромной неожиданностью новость, что Нобелевская премия по физиологии и медицине досталась и ему. Когда Форсмана спросили, на что он потратит свою долю, он сказал: «это несложный вопрос — ведь у меня шестеро детей».
Форсман умер в 1979 году, по иронии судьбы — от сердечного приступа. После себя он оставил пятерых детей (его любимая дочь погибла в автокатастрофе), а один из сыновей, Бернд Форсман, стал участником важного прорыва в урологии, правда как физик: он стал одним из разработчиков дистанционной ударно-волновой литотрипсии — способа разбивать камни в почках, не проникая в тело.
Пять лет Форсман по программе денацификации был отлучен от профессии, после чего снова стал практиковать: сначала сельским врачом, потом урологом. Форсман и не подозревал, что его статью очень внимательно прочли за океаном Андре Курнан и Диккинсон Ричардс, которые начали активно применять катереризацию с начала Второй мировой и упоминали врача из страны-противника как основателя метода. Только в начале 1950-х Форсман смог побывать в Базеле в детской клинике и увидеть, что катетеризация уже применяется повсеместно. Тем не менее для него стала огромной неожиданностью новость, что Нобелевская премия по физиологии и медицине досталась и ему. Когда Форсмана спросили, на что он потратит свою долю, он сказал: «это несложный вопрос — ведь у меня шестеро детей».
Форсман умер в 1979 году, по иронии судьбы — от сердечного приступа. После себя он оставил пятерых детей (его любимая дочь погибла в автокатастрофе), а один из сыновей, Бернд Форсман, стал участником важного прорыва в урологии, правда как физик: он стал одним из разработчиков дистанционной ударно-волновой литотрипсии — способа разбивать камни в почках, не проникая в тело.
Алексей Паевский