 |
Ритуальные погребения
|
В 1922-1934 гг. английская археологическая экспедиция под руководством Леонарда Вулли вела систематические раскопки древнего Ура. Были открыты памятники, позволяющие восстановить историю города с IV тыс. до н.э по IV в. до н.э, в том числе царские гробницы раннединастического периода.
Сами гробницы представляли собой внушительные подземные камеры, сооруженные из жженого кирпича, употребление которого позволило создать купольные перекрытия. Две отличительные черты ярко характеризуют представленный здесь погребальный обряд – наличие сопровождающих жертвенных захоронений (до 59 человек в одной гробнице) и необычайное богатство погребального инвентаря. Особенной популярностью пользовался прием сочетания золота и лазурита. Так, золотые головы быков снабжены широкими бородами из бирюзы. Если в рядовых погребениях убейдского Эреду находят неказистые глиняные модели лодок, то в урских гробницах им функционально соответствует подлинно царская серебряная ладья. Лица, погребенные в этих усыпальницах, принадлежали к самому высокому социальному рангу – определены гробницы царя, носившего имя Мескаламду, и цариц (или жриц) Абарге и Пуаби.
 |
Статуя Гудеа
|
Могила Мескаламду, найденная в рабочий сезон 1927/28 гг., была вырыта в шахте самой большой царской гробницы. В могиле были обнаружены копья, алебастровые и глиняные вазы, кинжалы, резцы и другие инструменты. Тут же — около пятидесяти медных сосудов, среди которых много рифленых, серебряные чаши, медные кувшины, блюда и разнообразная посуда из камня и глины, набор стрел с долотообразными наконечниками из кремневых осколков.
Тело лежало в обычной позе спящего на правом боку. Широкий серебряный пояс распался; к нему был подвешен золотой кинжал и оселок из лазурита на золотом кольце. Между руками покойного была найдена тяжелая золотая чаша, а рядом — еще одна, овальная, тоже золотая, но крупнее. Около локтя стоял золотой светильник в форме раковины, а за головой — третья золотая чаша. К правому плечу был прислонен двусторонний топор из электрона, а к левому — обыкновенный топор из того же металла. Позади тела находились золотые головные украшения, браслеты, бусины, амулеты, серьги в форме полумесяца и спиральные кольца из золотой проволоки.
Особого внимания заслуживает шлем покойного, выкованный из золота в форме парика, который глубоко надвигался на голову и хорошо прикрывал лицо щечными пластинами.
Тело лежало в обычной позе спящего на правом боку. Широкий серебряный пояс распался; к нему был подвешен золотой кинжал и оселок из лазурита на золотом кольце. Между руками покойного была найдена тяжелая золотая чаша, а рядом — еще одна, овальная, тоже золотая, но крупнее. Около локтя стоял золотой светильник в форме раковины, а за головой — третья золотая чаша. К правому плечу был прислонен двусторонний топор из электрона, а к левому — обыкновенный топор из того же металла. Позади тела находились золотые головные украшения, браслеты, бусины, амулеты, серьги в форме полумесяца и спиральные кольца из золотой проволоки.
Особого внимания заслуживает шлем покойного, выкованный из золота в форме парика, который глубоко надвигался на голову и хорошо прикрывал лицо щечными пластинами.
Завитки волос на нем вычеканены рельефом, а отдельные волоски изображены тонкими линиями. От середины шлема волосы спускаются вниз плоскими завитками, перехваченными плетеной тесьмой. На затылке они завязаны в небольшой пучок. Ниже тесьмы волосы ниспадают стилизованными локонами вокруг ушей, вычеканенных горельефом, с отверстиями, чтобы шлем не мешал слышать. Локоны на щечных пластинах изображают бакенбарды. По краю нижней оторочки шлема в золоте проделаны маленькие отверстия для бечевок, которыми закреплялся стеганый капюшон — прокладка. От него сохранилось несколько обрывков.
 |
Золотой
шлем из гробницы Мескаламдуга.
Ур.
III тыс. до н. э.
|
В раскопочный сезон 1927/28 г. в другом месте кладбища были обнаружены пять скелетов, уложенных бок о бок на дне наклонной траншеи. У пояса каждого был медный кинжал, тут же стояли одна или две маленькие глиняные чашки. Ниже по траншее обнаружили слой циновок, который привел ко второй группе: десять женщин были заботливо уложены двумя ровными рядами. На всех были головные украшения из золота, лазурита и сердолика, изящные ожерелья из бусин, но обычной погребальной утвари здесь тоже не оказалось. В конце крайнего ряда лежали остатки арфы: верхний деревянный брус был обшит золотом, в котором держались золотые гвозди, — на них натягивали струны. Резонатор украшала мозаика из красного камня, лазурита и перламутра, а впереди выступала великолепная золотая голова быка с глазами и бородой из лазурита.
Неподалеку от входа в подземный покой стояли тяжелые деревянные сани, рама которых была отделана красно-бело-синей мозаикой, а боковые панели — раковинами и золотыми львиными головами с гривами из лазурита на углах. Верхний брус (перекладину) украшали золотые львиные и бычьи головы меньшего размера, спереди были укреплены серебряные головы львиц. Ряд бело-синей инкрустации и две маленькие серебряные головки львиц отмечали положение истлевшего яремного дышла.
Рядом с повозкой нашли игорную доску. Тут же была целая коллекция оружия и инструментов: набор долот и золотая пила, большие серые горшки из мыльного камня, медная посуда и золотая питьевая трубка с лазуритовой отделкой. Через такие трубки шумерийцы пили из сосудов разные напитки.
После того, как расширили площадь раскопок и сразу же натолкнулись еще на одну шахту, отделенную от первой лишь стеной и расположенную всего на метр восемьдесят сантиметров ниже. В могиле были обнаружены две деревянные четырехосные повозки, запряженные каждая тремя быками. Солдаты, лежавшие посредине могильного рва, были вооружены: один — связкой из четырех дротиков с золотыми наконечниками, двое других — набором из четырех дротиков с серебряными наконечниками; возле четвертого оказался поразительный медный рельеф — два льва, терзающие двух поверженных людей. По-видимому, это было украшение щита.
На тела «придворных дам» была поставлена прислоненная к стене гробницы деревянная арфа. От нее сохранилась только медная бычья голова да перламутровые пластинки, украшавшие резонатор. У боковой стены траншеи, также поверх скелетов, лежала вторая арфа с чудесной головой быка. Она сделана из золота, а глаза, кончики рогов и борода — из лазурита. Помимо скелетов слуг, здесь же покоился и прах владелицы гробницы, имя которой, если верить надписи на цилиндрической печати, было Абарги.
Здесь же были обнаружены не замеченные грабителями две прислоненные к стене модели лодок: медная, совершенно разрушенная временем, и серебряная, прекрасной сохранности, длиной около шестидесяти сантиметров. У нее высокие нос и корма, пять сидений и в середине арка, поддерживавшая тент над пассажирами. В уключинах уцелели даже весла с листообразными лопастями. Лодками точно такого же типа пользуются и по сей день в заболоченных низовьях Евфрата, километрах в восьмидесяти от Ура.
Подводя итоги, можно сказать, что в «царских гробницах» Ура погребены служители древнего культа (царь-жрец и жрицы), который можно отнести к ранним формам шумерских верований периода их прибытия в Южное Двуречье. На это указывает наличие моделей лодок в захоронениях и инструментов, используемых при постройке судов – долото и пилы, имевших, видимо, некое сакральное значение.
Большое количество человеческих жертв в богатых одеждах и без следа насильственной смерти, по-видимому, указывает на желание умереть со своим царем или жрецом и, возможно, явились результатом временной и не слишком длительной вспышки религиозных чувств, религиозной экзальтации, которую шумерологи сравнивают с усилением религиозного фанатизма в Египте в годы царствования Аменхотепа IV (ок. 1372-1352 гг. до н.э). Смена обычаев отражает перемену верований.
В частности, по мнению Вулли, модели лодок, обнаруженные в двух царских гробницах и во многих частных могилах раннединастического периода, а также на кладбище Саргонидов, предназначались в дар злому духу, чтобы он не тревожил умершего или, что они должны были служить умершему: на этой лодке ему предстояло плыть к берегам потустороннего мира.
Независимо от его истолкования этот обычай исчез. Со II тысячелетия до н. э. и вплоть до последних дней существования Ура о нем не сохранилось никаких свидетельств ни в одной из многих тысяч исследованных могил.
Л. Вулли писал:
Аналогичный обычай шахтных захоронений бытовал далеко от Южной Месопотамии, на северо-востоке Пелопоннеса, в древних Микенах. Создателями микенской культуры были греки-ахейцы, вторгшиеся на Балканский полуостров на рубеже III-II тыс. до н.э., по-видимому, с севера, из района придунайской низменности. Продвигаясь по территории Греции на юг, ахейцы частью уничтожили, а частью ассимилировали коренное догреческое население этих областей, которое поздние греческие историки называли пеласгами, народа, возможно родственного минойцам.
Наиболее ранними памятниками микенской культуры являются т.н. «шахтные гробницы» в Микенах на северо-востоке Пелопоннеса. Первые шесть могил этого типа («круг А») были открыты в 1876 году Г. Шлиманом в черте стен микенской цитадели. В них было найдено множество предметов из золота, серебра, слоновой кости и других дорогих материалов.
Шахтные гробницы датируются XVIв. до н.э. Часть вещей очень примитивна по исполнению, что выдает неискусную руку микенского ремесленника, другие являются работой лучших минойских мастеров. В шлимановском круге погребений находилось шесть подобных могил, в каждой обнаружили от двух до пяти скелетов. Только в могиле II был один погребенный.
Внутри круга находилось несколько ямных погребений меньшего размера. Пол гробницы покрывали слоем гальки, поверх которого клали тело. Длинные стороны гробницы делали из бутового камня. Они поддерживали деревянную крышу. После ее установки на место глубокую яму заполняли землей. Иногда, чтобы отметить место захоронения, устанавливали резные стелы или панели. Некоторые из этих могил предназначались для одного человека, другие имели больший размер (самые большие достигали размеров 6,4 на 4,5 метра). Внутри могилы располагалось несколько погребений, явно принадлежавших членам одной семьи. Благодаря богатому содержимому их назвали «царскими» гробницами.
В 1952 году в Микенах был открыт еще один царский некрополь вне стен цитадели из 24 могил, аналогичных шахтному типу. Самые ранние могилы «круга Б» датируются 2 пол. XVIIв до н.э. В круге захоронений Б находится 24 погребения, 14 можно определить, как шахтные могилы. Их содержимое не отличается таким великолепием, как в захоронениях круга А, хотя и производит глубокое впечатление. Видимо, могилы круга Б датируются началом XVI в. до н. э. и, соответственно, относятся к немного более раннему времени, чем круг А.
В обоих могильных кругах встречаются отдельные примеры вытянутых погребений того типа, который, похоже, начал появляться в конце среднеэлладского периода одновременно с увеличением размеров гробницы.
Некогда оба могильных круга были частью одного большого кладбища, которое поднималось по склону до самого основания акрополя. Позже, в XIII в., когда расширяли оборонительные сооружения цитадели, к могильному кругу А по-прежнему относились с таким благоговением, что обнесли его крепостной стеной, хотя это и создавало некоторые неудобства при обороне.
В то же время выше захоронений были построены новые, более внушительные стены (так называемые теменосы), которые сохранились и до наших дней. Последнее захоронение в могильном круге А датируется примерно 1500 г. до н. э., но обычай захоронения в шахтных могилах продолжал бытовать вплоть до конца первой трети позднеэлладского периода (то есть до 1400 г. до н. э.).
В то же время в царских шахтных могилах в Микенах появился совершенно иной тип захоронений – большие коридорные гробницы с толосами (купольные здания). Обычно они размещались внутри холмов (по крайней мере, так всегда было в Микенах). Погребальная камера в них круглой формы и перекрыта остроконечным куполом. Внутрь ведет дромос, или длинный коридор, горизонтально прорытый в холме. Обычно в Микенах подобные гробницы возводились теми же мастерами, что и толосы. Всего в Микенах обнаружили девять таких гробниц. Их можно датировать периодом примерно с 1500 до 1240 г. до н. э. Последние раскопки показали, что гробницы с толосами намного древнее, чем считалось ранее. Только в Микенах они появились позже, чем царские шахтные могилы.
Шахтные могилы известны на острове Левкас, где сохранилось похожее размещение шахтных могил группами, причем сверху на каждую насыпан холм, а также в Элевсине и Лерне.
На основе археологических находок можно дать только сокращенное и во многом приблизительное описание погребальных обрядов, совершавшихся в толосе после смерти представителя царского рода. Если его проводили в «Сокровищнице Атрея», то процессия плакальщиков, сопровождавших погребальную колесницу с установленными на ней носилками с телом, медленно двигалась по длинному дромосу, ведущему в самую середину холма. Справа и слева от них отлого возвышались стены, постепенно закрывавшие солнечный свет.
Носилки снимали с колесницы и ставили на земляной пол, покрытый золотым покрывалом. Ярко сверкали парадные одежды, в которые было облачено тело, его голову венчала корона. К поясу прикрепляли его официальную печать и любимый кинжал. Вокруг него расставляли сосуды с едой, фляги с вином, кувшины с маслом и благовонными мазями, необходимые для жизни и ухода за телом во время его последнего путешествия. Рядом с ними клали его личное оружие: кинжалы, мечи, копья, а также лук и колчан, набитый стрелами.
Затем плакальщики отходили в сторону, и по специальному сигналу слуги начинали закалывать лошадей, которые привозили колесницу с похоронными дрогами. Они беспокойно храпели в дромосе, как бы предчувствуя свою судьбу. За лошадьми наступала очередь баранов и других священных животных, которых приносили в жертву прямо внутри склепа. Наконец, снаружи зажигали костры, жертв поджаривали, и все участвовали в погребальном пире.
Плакальщики воздавали последнюю дань умершему и удалялись, осторожно пробираясь между тел заколотых лошадей, разложенных так, чтобы их морды были обращены друг к другу. После того как большие двери закрывали, каменщики замуровывали вход.
Неподалеку от входа в подземный покой стояли тяжелые деревянные сани, рама которых была отделана красно-бело-синей мозаикой, а боковые панели — раковинами и золотыми львиными головами с гривами из лазурита на углах. Верхний брус (перекладину) украшали золотые львиные и бычьи головы меньшего размера, спереди были укреплены серебряные головы львиц. Ряд бело-синей инкрустации и две маленькие серебряные головки львиц отмечали положение истлевшего яремного дышла.
Рядом с повозкой нашли игорную доску. Тут же была целая коллекция оружия и инструментов: набор долот и золотая пила, большие серые горшки из мыльного камня, медная посуда и золотая питьевая трубка с лазуритовой отделкой. Через такие трубки шумерийцы пили из сосудов разные напитки.
После того, как расширили площадь раскопок и сразу же натолкнулись еще на одну шахту, отделенную от первой лишь стеной и расположенную всего на метр восемьдесят сантиметров ниже. В могиле были обнаружены две деревянные четырехосные повозки, запряженные каждая тремя быками. Солдаты, лежавшие посредине могильного рва, были вооружены: один — связкой из четырех дротиков с золотыми наконечниками, двое других — набором из четырех дротиков с серебряными наконечниками; возле четвертого оказался поразительный медный рельеф — два льва, терзающие двух поверженных людей. По-видимому, это было украшение щита.
На тела «придворных дам» была поставлена прислоненная к стене гробницы деревянная арфа. От нее сохранилась только медная бычья голова да перламутровые пластинки, украшавшие резонатор. У боковой стены траншеи, также поверх скелетов, лежала вторая арфа с чудесной головой быка. Она сделана из золота, а глаза, кончики рогов и борода — из лазурита. Помимо скелетов слуг, здесь же покоился и прах владелицы гробницы, имя которой, если верить надписи на цилиндрической печати, было Абарги.
Здесь же были обнаружены не замеченные грабителями две прислоненные к стене модели лодок: медная, совершенно разрушенная временем, и серебряная, прекрасной сохранности, длиной около шестидесяти сантиметров. У нее высокие нос и корма, пять сидений и в середине арка, поддерживавшая тент над пассажирами. В уключинах уцелели даже весла с листообразными лопастями. Лодками точно такого же типа пользуются и по сей день в заболоченных низовьях Евфрата, километрах в восьмидесяти от Ура.
 |
При раскопках развалин
древнего Урука и холма Джемдет-Наср были найдены документы хозяйственной
отчётности храмов, сохранившие, полностью или частично, рисуночный
(пиктографический) облик письма.
|
К гробнице Пуаби вел пологий вход, в котором стояли повозки, запряженные волами; вход в склеп охранялся воинами в шлемах с копьями. И волы, и воины были умерщвлены при устройстве погребения. Склеп представлял собой довольно большое, выкопанное в земле помещение. У его стен сидели (изначально) десятки женщин, некоторые с музыкальными инструментами. В одном углу склепа была маленькая кирпичная опочивальня под сводом. В ней оказалось не обычное шумерское погребение, а остатки ложа, на котором навзничь лежала женщина в плаще из синего бисера, сделанного из привозного камня – лазурита, в богатых бусах из сердолика и золота, с большими золотыми серьгами и в своеобразном головном уборе из золотых цветов. Судя по надписи на ее печати, женщину звали Пуаби. Было найдено также две необыкновенной работы арфы со скульптурными изображениями быка и коровы из золота и лазурита на резонаторе. Это погребение вызвало у исследователей большие споры. Оно не похоже на другие погребения этой эпохи, в том числе и на обнаруженное также в Уре шахтное царское погребение того времени, где покойник был найден в золотом шлеме необычайно тонкой работы. Ни на одной из жертв в погребении Пуаби не было найдено следов насилия. Вероятно, все они были отравлены – усыплены. Вполне возможно, что все они подчинились своей судьбе добровольно, чтобы продолжить в ином мире привычную службу своей госпоже.
Невероятно, чтобы воины охраны Пуаби и ее придворные дамы в их дорогом убранстве были обыкновенными рабами. Растительные символы на голове Пуаби, то, что она лежала как бы на «брачном ложе», тот факт, что на ее золотых арфах были изображены бородатый дикий бык, олицетворение урского бога Луны Нанны, и дикая корова, олицетворение жены Нанны, богини Нингаль, - все это указывает на то, что Пуаби являлась жрицей, участницей обрядов священного брака с богом Луны.
В данном случае можно провести аналогию с мифом об Энки, который условно называется «Энки и мироздание» и рассказывает о том, как бог мудрости упорядочил жизнь на земле. Имеется ввиду эпизод о наполнении реки Тигр животворной водой. Согласно фрагментарно сохранившемуся тексту. Энки превращается в неукротимого быка, набрасывающегося на дикую корову – реку. Эта метафора вызывает в памяти миф о Зевсе, который приняв похищает Европу в облике быка.
Невероятно, чтобы воины охраны Пуаби и ее придворные дамы в их дорогом убранстве были обыкновенными рабами. Растительные символы на голове Пуаби, то, что она лежала как бы на «брачном ложе», тот факт, что на ее золотых арфах были изображены бородатый дикий бык, олицетворение урского бога Луны Нанны, и дикая корова, олицетворение жены Нанны, богини Нингаль, - все это указывает на то, что Пуаби являлась жрицей, участницей обрядов священного брака с богом Луны.
В данном случае можно провести аналогию с мифом об Энки, который условно называется «Энки и мироздание» и рассказывает о том, как бог мудрости упорядочил жизнь на земле. Имеется ввиду эпизод о наполнении реки Тигр животворной водой. Согласно фрагментарно сохранившемуся тексту. Энки превращается в неукротимого быка, набрасывающегося на дикую корову – реку. Эта метафора вызывает в памяти миф о Зевсе, который приняв похищает Европу в облике быка.
 |
«Во время похорон царя
в королевских гробницах Ура мужчины и женщины были принесены в жертву, чтобы
быть слугами королевской власти в загробной жизни. Они были построены, как показано,
затем им дали выпить яд ».
|
Подводя итоги, можно сказать, что в «царских гробницах» Ура погребены служители древнего культа (царь-жрец и жрицы), который можно отнести к ранним формам шумерских верований периода их прибытия в Южное Двуречье. На это указывает наличие моделей лодок в захоронениях и инструментов, используемых при постройке судов – долото и пилы, имевших, видимо, некое сакральное значение.
Большое количество человеческих жертв в богатых одеждах и без следа насильственной смерти, по-видимому, указывает на желание умереть со своим царем или жрецом и, возможно, явились результатом временной и не слишком длительной вспышки религиозных чувств, религиозной экзальтации, которую шумерологи сравнивают с усилением религиозного фанатизма в Египте в годы царствования Аменхотепа IV (ок. 1372-1352 гг. до н.э). Смена обычаев отражает перемену верований.
В частности, по мнению Вулли, модели лодок, обнаруженные в двух царских гробницах и во многих частных могилах раннединастического периода, а также на кладбище Саргонидов, предназначались в дар злому духу, чтобы он не тревожил умершего или, что они должны были служить умершему: на этой лодке ему предстояло плыть к берегам потустороннего мира.
Независимо от его истолкования этот обычай исчез. Со II тысячелетия до н. э. и вплоть до последних дней существования Ура о нем не сохранилось никаких свидетельств ни в одной из многих тысяч исследованных могил.
Л. Вулли писал:
«В Месопотамии никто до нас не находил подобных гробниц, и нам не с чем было их сопоставить. Археология не знала тогда ничего похожего. Царские погребения были уникальны по времени, по богатству, по архитектуре и тем более по сложности связанного с ними ритуала».Особое внимание следует обратить на архитектурные особенности царских гробниц. Вход в гробницу Абарги увенчан правильной кирпичной аркой, а кровля представляла собой кирпичный круглый купол с апсидами. Точно такой же купол был и над гробницей Шубад (Пуаби). Другие гробницы были накрыты куполами из грубоотесанного известняка. В этих подземных покоях не требовалось колонн. Зато в сооружениях следующей эпохи они попадаются в изобилии, а отсюда можно заключить, что шумерийцы умели их применять и раньше, в период царского кладбища. Можно сказать, что жителям Ура в начале III тысячелетия до н. э. уже были известны почти все основные элементы архитектуры. Царское кладбище относится к последней части раннединастического периода, с которого и начинается собственно шумерская цивилизация.
Аналогичный обычай шахтных захоронений бытовал далеко от Южной Месопотамии, на северо-востоке Пелопоннеса, в древних Микенах. Создателями микенской культуры были греки-ахейцы, вторгшиеся на Балканский полуостров на рубеже III-II тыс. до н.э., по-видимому, с севера, из района придунайской низменности. Продвигаясь по территории Греции на юг, ахейцы частью уничтожили, а частью ассимилировали коренное догреческое население этих областей, которое поздние греческие историки называли пеласгами, народа, возможно родственного минойцам.
Наиболее ранними памятниками микенской культуры являются т.н. «шахтные гробницы» в Микенах на северо-востоке Пелопоннеса. Первые шесть могил этого типа («круг А») были открыты в 1876 году Г. Шлиманом в черте стен микенской цитадели. В них было найдено множество предметов из золота, серебра, слоновой кости и других дорогих материалов.
Шахтные гробницы датируются XVIв. до н.э. Часть вещей очень примитивна по исполнению, что выдает неискусную руку микенского ремесленника, другие являются работой лучших минойских мастеров. В шлимановском круге погребений находилось шесть подобных могил, в каждой обнаружили от двух до пяти скелетов. Только в могиле II был один погребенный.
Внутри круга находилось несколько ямных погребений меньшего размера. Пол гробницы покрывали слоем гальки, поверх которого клали тело. Длинные стороны гробницы делали из бутового камня. Они поддерживали деревянную крышу. После ее установки на место глубокую яму заполняли землей. Иногда, чтобы отметить место захоронения, устанавливали резные стелы или панели. Некоторые из этих могил предназначались для одного человека, другие имели больший размер (самые большие достигали размеров 6,4 на 4,5 метра). Внутри могилы располагалось несколько погребений, явно принадлежавших членам одной семьи. Благодаря богатому содержимому их назвали «царскими» гробницами.
В 1952 году в Микенах был открыт еще один царский некрополь вне стен цитадели из 24 могил, аналогичных шахтному типу. Самые ранние могилы «круга Б» датируются 2 пол. XVIIв до н.э. В круге захоронений Б находится 24 погребения, 14 можно определить, как шахтные могилы. Их содержимое не отличается таким великолепием, как в захоронениях круга А, хотя и производит глубокое впечатление. Видимо, могилы круга Б датируются началом XVI в. до н. э. и, соответственно, относятся к немного более раннему времени, чем круг А.
В обоих могильных кругах встречаются отдельные примеры вытянутых погребений того типа, который, похоже, начал появляться в конце среднеэлладского периода одновременно с увеличением размеров гробницы.
Некогда оба могильных круга были частью одного большого кладбища, которое поднималось по склону до самого основания акрополя. Позже, в XIII в., когда расширяли оборонительные сооружения цитадели, к могильному кругу А по-прежнему относились с таким благоговением, что обнесли его крепостной стеной, хотя это и создавало некоторые неудобства при обороне.
В то же время выше захоронений были построены новые, более внушительные стены (так называемые теменосы), которые сохранились и до наших дней. Последнее захоронение в могильном круге А датируется примерно 1500 г. до н. э., но обычай захоронения в шахтных могилах продолжал бытовать вплоть до конца первой трети позднеэлладского периода (то есть до 1400 г. до н. э.).
В то же время в царских шахтных могилах в Микенах появился совершенно иной тип захоронений – большие коридорные гробницы с толосами (купольные здания). Обычно они размещались внутри холмов (по крайней мере, так всегда было в Микенах). Погребальная камера в них круглой формы и перекрыта остроконечным куполом. Внутрь ведет дромос, или длинный коридор, горизонтально прорытый в холме. Обычно в Микенах подобные гробницы возводились теми же мастерами, что и толосы. Всего в Микенах обнаружили девять таких гробниц. Их можно датировать периодом примерно с 1500 до 1240 г. до н. э. Последние раскопки показали, что гробницы с толосами намного древнее, чем считалось ранее. Только в Микенах они появились позже, чем царские шахтные могилы.
Шахтные могилы известны на острове Левкас, где сохранилось похожее размещение шахтных могил группами, причем сверху на каждую насыпан холм, а также в Элевсине и Лерне.
На основе археологических находок можно дать только сокращенное и во многом приблизительное описание погребальных обрядов, совершавшихся в толосе после смерти представителя царского рода. Если его проводили в «Сокровищнице Атрея», то процессия плакальщиков, сопровождавших погребальную колесницу с установленными на ней носилками с телом, медленно двигалась по длинному дромосу, ведущему в самую середину холма. Справа и слева от них отлого возвышались стены, постепенно закрывавшие солнечный свет.
Носилки снимали с колесницы и ставили на земляной пол, покрытый золотым покрывалом. Ярко сверкали парадные одежды, в которые было облачено тело, его голову венчала корона. К поясу прикрепляли его официальную печать и любимый кинжал. Вокруг него расставляли сосуды с едой, фляги с вином, кувшины с маслом и благовонными мазями, необходимые для жизни и ухода за телом во время его последнего путешествия. Рядом с ними клали его личное оружие: кинжалы, мечи, копья, а также лук и колчан, набитый стрелами.
Затем плакальщики отходили в сторону, и по специальному сигналу слуги начинали закалывать лошадей, которые привозили колесницу с похоронными дрогами. Они беспокойно храпели в дромосе, как бы предчувствуя свою судьбу. За лошадьми наступала очередь баранов и других священных животных, которых приносили в жертву прямо внутри склепа. Наконец, снаружи зажигали костры, жертв поджаривали, и все участвовали в погребальном пире.
Плакальщики воздавали последнюю дань умершему и удалялись, осторожно пробираясь между тел заколотых лошадей, разложенных так, чтобы их морды были обращены друг к другу. После того как большие двери закрывали, каменщики замуровывали вход.
 |
Сокровищница
Атрея
(гробница Атрея, гробница Агамемнона (устаревшее название)) − монументальная
купольная подкурганная гробница ульевого типа (толос), врезанная в холм
Панагица неподалеку от Микен.
Предположительно,
данная гробница, упоминаемая в трудах древнегреческого писателя и географа II
века Павсания, была сооружена около 1250 года до нашей эры и использовалась для
хранения останков царя Атрея или его преемников Агамемнона и Менелая. Греки
считали, что там хранятся сокровища этих царей, поэтому гробница и стала
называться сокровищницей. Было ли это так на самом деле, неизвестно, так как
еще в древние времена она была разграблена.
|
Шахтные гробницы стали использовать только в позднеэлладский период. Некоторые ученые считают, что микенцы скопировали этот обычай с высеченных в скалах могил Среднего царства в Египте.
Каковы же общие черты погребальных обрядов, бытовавших в шумерской и микенской культурах?
Каковы же общие черты погребальных обрядов, бытовавших в шумерской и микенской культурах?
- Погребение в могилах «шахтного типа» и «купольных» гробницах.
- Наличие разнообразной посуды из камня, металла и глины с едой, вином, маслом и благовонными мазями, необходимыми для жизни и ухода за телом во время его последнего путешествия
- Размещение тела покойного на носилках внутри погребальной камеры.
- Золотая чаша между руками покойного. Схожий ритуал типичен для многих народов, как кочевых, так и оседлых племен.
- К поясу крепился кинжал и именная печать покойного.
- Шлем покойного шумерского царя был выкован из золота в форме парика. В связи с этим вспоминается обнаружение золотых погребальных масок микенских царей.
- Личное оружие: кинжалы, мечи, копья, а также лук и колчан, набитый стрелами.
- Погребальная колесница/повозка. В Микенах – запряженная лошадьми, в Шумере – быками.
- Жертвенное заклание лошадей/быков, которые привозили колесницу/повозку с похоронными дрогами.
- Пение магических заклинаний. В Микенах – это наличие плакальщиц, в Шумере – игра на музыкальных инструментах, на что указывает наличие арф и останков музыкантов в могилах цариц.