Страницы

Анна - Ванна бригадир

Лейб Квитко | Иллюстратор: Сергей Ержиковский | Одесса, 1935 год | Дитвидав (Государственное издательство детской литературы УРСР), друкарня им. Ленина | Тираж: 3000 экз.
Лейб Квитко | Иллюстратор: Сергей Ержиковский | Одесса, 1935 год | Дитвидав (Государственное издательство детской литературы УРСР), друкарня им. Ленина | Тираж: 3000 экз.

Анна - Ванна бригадир
– Анна-Ванна, наш отряд
хочет видеть поросят!
Мы их не обидим:
Поглядим и выйдем!

       – Уходите со двора,
       Лучше не просите!
       Поросят купать пора,
       После приходите.

– Анна-Ванна, наш отряд
хочет видеть поросят
и потрогать спинки –
много ли щетинки?

       – Уходите со двора,
       Лучше не просите!
       Поросят кормить пора,
       После приходите.

– Анна-Ванна, наш отряд
Хочет видеть поросят!
Рыльца – пятачками?
Хвостики – крючками?

       – Уходите со двора,
       Лучше не просите!
       Поросятам спать пора,
       После заходите.

– Анна-Ванна, наш отряд
Хочет видеть поросят!
       – Уходите со двора,
       Потерпите до утра.
       Мы уже фонарь зажгли,
       Поросята спать легли!

1939
Перевод
Сергея Михалкова

חזרלעך

־ אַנאַ־װאַנאַ, בריגאַדיר,
עפֿן אױף פֿון שטאַל די טיר!
װײַז מיר נײַע, שײנע,
חזרלעך די קלײנע!

־ שפּעטער, קינדער, חבֿרהלײַט,
איצטער דאָ ניט ראַשן,
כ'האַלט דאָך איצט די חזרלעך
גראָד אינמיטן װאַשן.

־ אַנאַ־װאַנאַ, בריגאַדיר,
עפֿן אױף פֿון שטאַל די טיר,
לאָז זײ דאָך אַ גלעט טאָן ־
מאָגערע צי פֿעטע?

־ שפּעטער, קינדער, חבֿרהלײַט,
האָט איר דען פֿאַרגעסן?
סע דאַרפֿן דאָך די חזרלעך
גראַדע איצטער עסן.

־ אַנאַ־װאַנאַ, בריגאַדיר,
עפֿן אױף פֿון שטאַל די טיר!
גיכער שױן באַווײַז זײ
־ ראָזעװע צי װײַסע?

־ שפּעטער, קינדער, חבֿרהלײַט,
שטילער, ניט געלאָפֿן,
כ'לײג אַװעק די חזרלעך
גראַדע איצטער שלאָפֿן.

־ אַנאַ־װאַנאַ, בריגאַדיר,
קינדער בעטן זיך בײַ דיר!

־ שאַ־שאַ, חבֿרימלעך,
סע שלאָפֿן די חזרימלעך!
אָט־אָ רוען זײ זיך אױס ־
לאָז איך זײ צו אײַך אַרױס

Стихотворение Хазерлех («Поросята») в 1935 году написал на идише Лев (Лейб) Квитко, а Сергей Михалков перевел на русский под названием «Анна-Ванна – бригадир». 

«Поросята» стали одним из самых любимых стихотворений у нескольких поколений советских детей. Пусть его приписывают то переводчику-Михалкову, то вообще Маршаку или Агнии Барто, но оно всплывает в памяти всегда, когда заходит речь о поросятах – в блогах картинки с поросятами и свиньями регулярно подписывают этим стишком, а ангажированная публика неизменно цитирует его, когда охота поговорить о запретности свинины и ассимиляции советских евреев

Лейб Квитко | Иллюстратор: Сергей Ержиковский | Одесса, 1935 год | Дитвидав (Государственное издательство детской литературы УРСР), друкарня им. Ленина | Тираж: 3000 экз.
Лейб Квитко | Иллюстратор: Сергей Ержиковский | Одесса, 1935 год | Дитвидав (Государственное издательство детской литературы УРСР), друкарня им. Ленина | Тираж: 3000 экз.

А публика ангажированная и к тому же не чуждая творческого подхода предлагает новаторские интерпретации сюжета, задаваясь вопросами вроде «Какой нарком чистил зубы щеткой, сделанной из щетины бедного украинского поросенка?» или попроще – о фигуре автора, природе загадочной Анны-Ванны и истинной цели странного вуайеристского желания отряда.

«Что, поросят не видывали? Тоже мне, экзотическое животное! Не кенгуру же какое...» – вопрошает Саша М.. Самые неизощренные комментаторы предполагают, что пионеры пришли взять шефство лишь бы над чем, выпало – над поросятами.

Саша М. вспоминает о том, что «Анна-Ванна» была написана на идише, и предлагает рассматривать стишок в «иудейском» контексте: 
«восприятие этого стихотворения будет неполным без знания о том, что свинья – некошерное животное. Речь, собственно, идет о странной форме табу: евреям поросят нельзя есть, а пионерам – смотреть». 
Автор, очевидно, не в курсе бурных дискуссий о том, можно ли евреям смотреть на поросят.

Линор Горалик делает подробный анализ текста sub specie раскулачивания:
«Отряд юных пионеров всем кагалом приходит на ферму к зажиточному кулаку Ивану и обращается к его дочери Анне с просьбой показать поросят. Анна, уже не раз видавшая, как подобные отряды пионеров и комсомольцев грабили ее соседей, не поддается на их клятвы: "Мы их не обидим, поглядим и выйдем!" и всячески старается дать понять, что поросята не заслуживают внимания социалистического государства: они грязные ("Поросят купать пора"), недокормленные ("Поросят кормить пора") и в целом малахольные ("Поросятам спать пора") заморыши.

Пионеры же, не будь дураки, пытаются, в свою очередь, определить ценность кулацкого добра – как в качестве вкусной, и, главное, здоровой пищи ("Рыльца – пятачками? Хвостики – крючками?"), так и в качестве вторсырья ("Много ли щетинки?")…»
Линор Горалик предлагает совсем сложную интертекстуальную трактовку, сосредотачиваясь на двух образах – поросят и фонаря:
«Стоило бы разобраться, куда вообще-то делись поросята, существуют ли они или были разбазарены совхозом не без участия подозрительной Анны-Ванны».
В качестве любопытной параллели предлагается мультфильм Хаяо Миядзаки "Тахиро, унесенная призраками", где обожравшиеся волшебной пищи родители превращаются в свиней, а дочь приходит их навестить... Интересно, что в этом мультфильме духи появляются только ночью, то есть с зажиганием фонарей. И еще одна «фонарная» параллель – гоголевский "Невский проспект", где демон зажигает лампы, чтобы показать все в ненастоящем виде.

"Тахиро, унесенная призраками"
"Тахиро, унесенная призраками"

Участники дискуссии также отмечают, что поросят дети так и не увидели. склонна видеть здесь противопоставление детскому стереотипному представлению о поросятах (хвостики крючками, рыльца пятачками) – пустоты, отсутствия объекта: "поросенок так и остается означающим без означаемого, вынутым знаком". Среди других версий – восходящая к "Парламенту птиц" идея о том, что дети и есть поросята, подкрепленная аналогией с "Винни-Пухом", где герои идут по следу вымышленных существ Буки и Бяки, одно из которых, очевидно, является свиньей.

Самое трагическое виденье событий предлагает:
«Для меня это стихи о смерти, вернее – об убийстве. Поросенок ведь трагическое животное, он как-то вдвойне смертен. Мне кажется, ситуация была такая: поросят-то отвезли на бойню, и нужно детей психологически подготовить к осознанию этого факта. Были милые существа, хвостики крючками – а стали пищей, такой дуализм. Конечно, это делается не сразу, зрелище пустых клетушек может шокировать.

Cон, которым заснули поросята – вечный. Просто-напросто их зарезали, только Анна-Ванна не хочет сразу об этом детям сообщать. Они успели уже этих поросят полюбить, правда их слишком бы травмировала.

Маленькому ребенку так говорят: "мама уехала", "мама в больнице" – на разные лады, чтобы успокоился. Он еще просто не готов к пониманию смерти и смертности».
Представляется, что такое разнообразие трактовок неслучайно. Стихотворение Лейба Квитко о некошерных поросятах построено на атеистическом отрицании религиозной еврейской традиции, однако фигура умолчания, к которой прибегает автор, создает "мистический" контекст, воспринимаемый – в зависимости от желания интерпретатора – через Гоголя, Миядзаки или Жака Деррида.

Знаменитое стихотворение Квитко «Анна-Ванна – бригадир» в переводе С. Михалкова звучит сегодня как обычное «пионерское» стихотворение. Однако желание «видеть поросят» (животное, возникающее не только в этом стихотворении Квитко), будучи выражено на идише, выглядело вполне определенно в 1939 году, когда в еврейской литературе отчетливо существовало противопоставление новой жизни старым, отживающим иудейским обычаям. Антипасхальные агады или антипуримные «пурим-шпили» содержали порой специфические образные ряды… Даже женскую красоту лирик Квитко воспевал, отталкиваясь от Песни Песней, и начинал «Гимн женщине» строками:
Не Песню Песней Соломона –
Я стану петь о той,
Что на лесах неугомонна,
Проворна среди тонн бетона –
О нашей женщине простой.
Зато стихотворение «Василиса» изобилует образами из той же Песни Песней. Свои антифашистские стихи 1938 года «Пушкин и Гейне», с предложением Гейне от имени Пушкина пожить в Советской стране, Квитко пишет в те дни, когда книги Гейне в Германии горят на уличных кострах. Читая стихотворение «Откуда едешь?» со строками: «Откуда ты едешь, внучек Муня? / Из Брембелембе, бабушка Груня», следует помнить, что написано оно в 1946 году, когда этот вопрос на идише, обращенный к евреям, звучал совсем не по-детски и вовсе не весело, хотя на возке у Муни были куклы да червонцы.

Это стихотворение звучит в фильме  "Красный Сион"