Наука постепенно реабилитирует психоделики — в последнее время возрождается интерес к экспериментальным исследованиям псилоцибина и других психоактивных веществ.В статье задействованы работы доктора медицинских наук Николаса В. Коззи, выжимки из книг философа-когнитивиста Томаса Метцингера и работы других ученых, связанных с нейронауками, фармакологией и психологией.
Полезно вспомнить, с чего все началось: в 1960-х опыты по расширению сознания стали кладезем новой информации для психотерапевтов и нейробиологов. В частности, именно благодаря им выяснилась роль серотонина в функционировании мозга — а из этого открытия выросла вся современная психофармакология.
Отчасти эта тема рассматривалась в статье «Микродозинг и психостимуляторы: измененные состояния сознания».
Серотонин и ЛСД
Возможно самым важным открытием среди исследований психоделических средств было определение роли серотонина в психических процессах. Серотонин, химическая структура которого была определена в 1949 году, как стало известно с конца 1800-х годов, присутствует в свернувшейся крови. Здесь нам открывается его кровоостанавливающая роль: при повреждении тканей он помогает предотвратить кровотечение. В случае травмы серотонин освобождается из тромбоцитов, вызывая локальное сужение сосудов и стимулируя дальнейшую агрегацию тромбоцитов, помогая сформировать сгусток и остановить кровотечение.
Серотонин также был открыт в тканях мозга в начале 1950-х, что указывало на его потенциальную роль в функционировании мозга и сознания. Обнаружение серотонина в мозге было произведено независимо и одновременно группой ученых в Соединенных Штатах и другой группой ученых в Эдинбурге, Шотландия, во главе с сэром Джоном Х. Геддамом. Однако в формировании ранних теорий относительно участия серотонина в процессах сознания особое значение имели эксперименты Геддама с ЛСД, проведенные на себе.
Серотонин также был открыт в тканях мозга в начале 1950-х, что указывало на его потенциальную роль в функционировании мозга и сознания. Обнаружение серотонина в мозге было произведено независимо и одновременно группой ученых в Соединенных Штатах и другой группой ученых в Эдинбурге, Шотландия, во главе с сэром Джоном Х. Геддамом. Однако в формировании ранних теорий относительно участия серотонина в процессах сознания особое значение имели эксперименты Геддама с ЛСД, проведенные на себе.
Сэр Джон Х. Геддам, британский фармаколог, принимал участие в первоначальных исследованиях серотонина. Четыре раза в 1953 году Геддам принимал ЛСД, чтобы узнать о его воздействии на свой организм. Без сомнения, частично благодаря этим экспериментам на себе и частично его лабораторным экспериментам с ЛСД и серотонином Геддам стал первым, кто предположил наличие связи между ЛСД и серотонином, и затем допустил, что влияние ЛСД на функции серотонина были ответственны за психоделические эффекты ЛСД. Его рукописные заметки о самостоятельном эксперименте с 86 микрограммами ЛСД от 1 июня 1953 года выглядят следующим образом:
«9:48 Моя рука выглядит странно, будто это чудовищный рисунок руки, который корчится, пока я не сфокусирую на нем взгляд. У нее удивительные цветовые контрасты. Я вижу будто бы более чем реальный рисунок, что вызывает довольно странные чувства — как будто она принадлежит кому-то другому. Все в комнате стоит довольно нестабильно».
Метедрин не ликвидировал воздействие на ощущения. Он продолжает:
«Доказательства наличия HT (серотонина) в некоторых частях мозга могут быть использованы в поддержку теории о том, что психические эффекты диэтиламида лизергиновой кислоты появляются из-за интерференции с HT (серотонином)».
Таким образом, в личности сэра Джона Геддама произошло слияние личного опыта употребления ЛСД и научного осмысления, что и дало толчок зарождению химической нейронауки.
Эндогенный ДМТ
Некоторые южноамериканские аборигены столетиями использовали отвар лианы Banisteriopsis caapi – аяуаску – для магических и врачебных практик. Считалось, что он благотворно влияет и на духовную, и на физическую стороны человека. Сегодня известно, что напиток содержит диметилтриптамин (ДМТ), сильный алкалоид, который обуславливает его галлюциногенные и психоактивные свойства. Но аяуаска недаром применялась веками: испанские ученые во главе с Джорди Риба (Jordi Riba) обнаружили и ее лечебные свойства.
На прошедшей в Амстердаме Междисциплинарной конференции по исследованиям психоделиков Джорди Риба сообщил, что алкалоиды гармин и тетрагидрогармин стимулируют рост и созревание новых нейронов из стволовых клеток. Вещества относятся к ингибиторам моноаминоксидазы и препятствуют работе этого фермента, расщепляющего моноамины в синапсах.
ДМТ также сильно повлиял на эволюцию нашего представления о нормальных и экстраординарных состояниях сознания. В 1961 году лауреат Нобелевской премии Джулиус Аксельрод сделал замечательное открытие: ткань млекопитающих (легкое кролика) имеет способность синтезировать ДМТ.
На прошедшей в Амстердаме Междисциплинарной конференции по исследованиям психоделиков Джорди Риба сообщил, что алкалоиды гармин и тетрагидрогармин стимулируют рост и созревание новых нейронов из стволовых клеток. Вещества относятся к ингибиторам моноаминоксидазы и препятствуют работе этого фермента, расщепляющего моноамины в синапсах.
ДМТ также сильно повлиял на эволюцию нашего представления о нормальных и экстраординарных состояниях сознания. В 1961 году лауреат Нобелевской премии Джулиус Аксельрод сделал замечательное открытие: ткань млекопитающих (легкое кролика) имеет способность синтезировать ДМТ.
Это открытие было подвергнуто всестороннему исследованию в начале 1970-х, когда стало известно, что ткань человеческого мозга, подверженная биопсии, может выполнять ту же биотрансформацию. Открытие того, что ткань человеческого мозга может производить, по крайней мере, в лабораторных условиях, небольшое количество ДМТ, привело к бурному обсуждению относительно возможной роли ДМТ в человеческом сознании. Тем не менее, аналитические технологии того времени не были столь чувствительны или надежны, как сегодня. Некоторые ученые в то время считали, что результат лабораторных наблюдений Аксельрода и других исследователей был скорее лишь артефактом, чем объективным явлением. Вопрос оставался неразрешенным почти 30 лет.
Тогда, в 1999 году, Майкл Томпсон и его коллеги в медицинском институте Майо в Рочестере, штат Миннесота, используя методы молекулярной биологии — клонирования и секвенирования — обнаружили человеческий ген, который кодирует фермент, синтезирующий ДМТ из триптамина. Открытие Томпсона возобновило многочисленные обсуждения и в полной мере укрепило гипотезы о том, что эндогенный ДМТ играет важную роль в таких состояниях сознания как восторженное состояние, мечтание, творчество, клиническая смерть и другие.
Тогда, в 1999 году, Майкл Томпсон и его коллеги в медицинском институте Майо в Рочестере, штат Миннесота, используя методы молекулярной биологии — клонирования и секвенирования — обнаружили человеческий ген, который кодирует фермент, синтезирующий ДМТ из триптамина. Открытие Томпсона возобновило многочисленные обсуждения и в полной мере укрепило гипотезы о том, что эндогенный ДМТ играет важную роль в таких состояниях сознания как восторженное состояние, мечтание, творчество, клиническая смерть и другие.
Различия
Очевидно, одновременное действие психоделических средств на многие или даже все 40+ ныне выявленных рецепторных участков, при том, что каждый психоделический агент имеет уникальное рецепторное связывание и профиль активации (фармакологический «отпечаток пальцев»), формирует множество субъективных ощущений, вызванных этими веществами.
Таким образом, хотя термин «психоделический» часто используется как упрощающий термин, психоделические вещества хотя и вызывают похожие субъективные эффекты у людей, но не производят одинаковых субъективных эффектов, о чем люди, принимавшие эти средства, с готовностью сообщают. Эффект от ЛСД совершенно другой, нежели чем от мескалина, который, в свою очередь, отличается от действия ДМТ, который отличается от TMA-2, который отличается от псилоцибина, который отличается от действия 2C-B, и т.д.
Таким образом, хотя термин «психоделический» часто используется как упрощающий термин, психоделические вещества хотя и вызывают похожие субъективные эффекты у людей, но не производят одинаковых субъективных эффектов, о чем люди, принимавшие эти средства, с готовностью сообщают. Эффект от ЛСД совершенно другой, нежели чем от мескалина, который, в свою очередь, отличается от действия ДМТ, который отличается от TMA-2, который отличается от псилоцибина, который отличается от действия 2C-B, и т.д.
Проблема определения единых критериев для определения психоделических веществ и переживаний, которые они вызывают, конечно, не является новой. Как говорил Александр Шульгин: «если существует путаница в выборе термина для описания класса препаратов, которые мы будем называть [психоделические средства], то при согласовании описания их действия мы придем к совершенной неразберихе». Один из подходов, предложенный в 1970-х годах, заключался в определении психоделиков как средств, имитирующих эффекты ЛСД.
 |
Алекса́ндр
Теодор Шульги́н (Alexander Theodore Shulgin),
также известный как Саша Шульгин, —
американский химик, фармаколог, публицист и разработчик многих психоактивных
веществ
|
Хотя это определение замыкается само на себе, оно поставило психоделический опыт в самый центр обсуждения. Лестер Грин Спун и Джеймс Бекалар предложили следующее:
«Препарат будет считаться психоделическим или нет, в зависимости от того, насколько и каким образом он напоминает ЛСД; о сходстве нужно судить по культурной роли препарата, а также по диапазону его психофармакологических эффектов. С этой точки зрения группа психоделических препаратов имеет четко определенный центр и размытую периферию…».
Исследования
с применением психоделиков
Большая часть прогресса, которая была достигнута в этой области, стала возможной благодаря работе Александра Шульгина, который разработал, синтезировал и дал характеристику более 200 новым психоделическим веществам в своей частной лаборатории.
Соединения Шульгина были использованы многими другими учеными по всему миру для изучения рецепторного связывания и активирования препарата в лабораторных условиях, для компьютерного моделирования веществ и картирования форм рецепторов, для исследования электрической активности нейронов, для исследования поведения животных и др. Разработки Шульгина также внесли значительный вклад в разнообразие психоделического опыта человека.
Большая часть современных исследований нейротрансмиттеров и препаратов, влияющих на их функцию в мозге, прослеживается от экспериментов и работ ученых, изучающих механизмы действия ЛСД, ДМТ и других психоделических соединений.
Соединения Шульгина были использованы многими другими учеными по всему миру для изучения рецепторного связывания и активирования препарата в лабораторных условиях, для компьютерного моделирования веществ и картирования форм рецепторов, для исследования электрической активности нейронов, для исследования поведения животных и др. Разработки Шульгина также внесли значительный вклад в разнообразие психоделического опыта человека.
Большая часть современных исследований нейротрансмиттеров и препаратов, влияющих на их функцию в мозге, прослеживается от экспериментов и работ ученых, изучающих механизмы действия ЛСД, ДМТ и других психоделических соединений.
Опыт
по воздействию LSD
Нейрохимия и нейрофармакология начали играть доминирующую роль в исследовании сознания и в лечении психических заболеваний к концу 1950-х годов и в 1960-е годы. Например, для психотерапевтических практик стало обязательным использование психоактивных препаратов, которые были получены на базе экспериментальных открытий нейрофармакологии, как основной подход для психологического лечения.
Таким образом, появилась психофармакология как медицинская и научная дисциплина. Хотя все еще остается многое, что может быть улучшено, эффективность этих препаратов, несомненно, спасла бесчисленное количество жизней.
Таким образом, появилась психофармакология как медицинская и научная дисциплина. Хотя все еще остается многое, что может быть улучшено, эффективность этих препаратов, несомненно, спасла бесчисленное количество жизней.
Несмотря на то, что клинические исследования психоделиков на человеке были временно приостановлены в конце 1960-х и 1970-х, исследования их основной химии, фармакологии и нейробиологии продолжались.
В научных кругах исследование с химическим синтезом и фармакологическим исследованием психоделических средств было сосредоточено в лабораториях вышеупомянутого Ричарда Гленнона и Дэвида Николса в фармацевтическом колледже Университета Пердью в Уэст Лафайетт, Индиана, Джорджа Агаджаняна в школе медицины Йельского университета в Нью Хейвене, штат Коннектикут, что в значительной мере содействовало нашему пониманию воздействий психоделиков на нейронную сигнальную систему и систему мозга.
В научных кругах исследование с химическим синтезом и фармакологическим исследованием психоделических средств было сосредоточено в лабораториях вышеупомянутого Ричарда Гленнона и Дэвида Николса в фармацевтическом колледже Университета Пердью в Уэст Лафайетт, Индиана, Джорджа Агаджаняна в школе медицины Йельского университета в Нью Хейвене, штат Коннектикут, что в значительной мере содействовало нашему пониманию воздействий психоделиков на нейронную сигнальную систему и систему мозга.
Как
выглядит мозг в психоделическом состоянии?
Ученые просканировали мозговую активность 15 человек до и после инъекции псилоцибина, галлюциногенного вещества, которое содержится в «волшебных» грибах.
Исследователи обнаружили, что под воздействием псилоцибина деятельность определенных областей мозга – в частности, гиппокампа и передней части поясной извилины, ответственных за эмоции и память, – становится более синхронизированной, что предполагает их совместную деятельность.
Исследователи обнаружили, что под воздействием псилоцибина деятельность определенных областей мозга – в частности, гиппокампа и передней части поясной извилины, ответственных за эмоции и память, – становится более синхронизированной, что предполагает их совместную деятельность.
Схожесть активности мозга в психоделическом состоянии с процессами, происходящими во время сна, просто поразительна. Люди часто описывают свои переживания после приема псилоцибина со сновидениями. Нам впервые удалось получить физическое подтверждение схожести этих состояний.
– Робин Кархарт-Харрис, Имперский колледж Лондона
Специалисты отмечают, что активность в областях мозга, ответственных за высокоуровневое мышление (включая самосознание), под действием псилоцибина стала значительно менее координированной.
Наконец, используя новую методику анализа полученных данных, ученые обнаружили, что деятельность мозга становится значительно разнообразнее под влиянием галлюциногена, нежели в обычном состоянии.
Скорее всего, именно поэтому принимающие психоделики люди говорят о «расширении сознания» – их мозг действительно получает дополнительные состояния активности по сравнению со своей нормальной деятельностью.
Наконец, используя новую методику анализа полученных данных, ученые обнаружили, что деятельность мозга становится значительно разнообразнее под влиянием галлюциногена, нежели в обычном состоянии.
Скорее всего, именно поэтому принимающие психоделики люди говорят о «расширении сознания» – их мозг действительно получает дополнительные состояния активности по сравнению со своей нормальной деятельностью.