 |
|
«Юдифь и Олоферн» — картина итальянского художника Микеланджело да Караваджо, написанная в 1599 году по мотивам ветхозаветной книги Иудифи |
В одной далекой стране жил-был царь. Евреем он не был, но быть царем – это тоже не так уж и плохо. Любил этот царь переодеться в простую одежду и вместе со своим другом и советником побродить по своей столице, посмотреть, как живет народ, о чем думает, не говорит ли про царя чего дурного.
Как-то раз забрели царь с советником на стройку и, видимо, немаленькую: дом к тому времени вырос уже до четырех этажей. Стройка была в самом разгаре. И тут царь с советником обратили внимание на двух строителей: один был высоким, крепким парнем, как говорится, косая сажень в плечах, а другой – невысоким и тощим. Крупный подтаскивал на тачке к дому кирпичи, а маленький хватал их и с легкостью забрасывал рукой вверх, на четвертый этаж, где их ловили другие строители. Когда последний уставал и садился передохнуть, его напарник начинал бросать кирпичи вверх сам. Но странное дело: ни один из них не долетал до четвертого этажа. Как ни старался этот парень, ему даже выше второго этажа добросить кирпич не удавалось. Кирпичи один за другим со свистом падали вниз и разбивались на куски.
– Что за чудеса?! – удивился царь. – Вроде бы всё должно быть наоборот. Этот парень выглядит как богатырь, но не может добросить кирпич даже до второго этажа, а его напарник-заморыш забрасывает их до четвертого, словно это не кирпичи, а пирожки!
– Это все потому, что маленькому и тощему досталась хорошая жена, а здоровяку – плохая, – ответил советник.
– Глупости! – воскликнул наш царь. – Как ты, только взглянув на человека, можешь судить, какая у него жена?
– Могу поспорить, что я прав! – предложил пари советник.
Ударили они по рукам, узнали у прораба домашние адреса этих рабочих и ближе к вечеру направились к дому заморыша, затаились и стали наблюдать.
Когда он вернулся домой, жена помогла снять с него рабочую одежду, нагрела воды, чтобы он мог вымыться, принесла чистое полотенце и халат. А потом усадила за стол, на котором уже стояли соленые огурчики и стопочка водки и дымилась жареная картошка. Поел этот мужичок, выпил, и сели они с женой разговаривать и песни петь. А потом задули свечу и легли в кровать, и что там было дальше, нам уже неведомо.
На следующий день направились царь с советником к дому здоровяка. Еще не успел он войти домой, как жена набросилась на него с упреками да обвинениями.
– А, явился – не запылился! – закричала она. – И сколько ты заработал за сегодня?! Опять медный грош?! Как на эти деньги можно кормить семью?! Вон соседка каждую неделю щеголяет в новом платье, мебель недавно прикупила, только мы живем, как нищие!
– Чего ты хочешь, жена! – ответил уставший муж. – Я работаю с утра до вечера, весь заработок приношу в дом. Воровать и грабить не умею и не буду – не моё это. Ты бы лучше, чем кричать, дала мне что-нибудь поесть. Бросила жена ему на стол кусок хлеба и грохнула миской с кашей.
– Вот тебе, ешь! – крикнула она. – На большее ты не заработал!
Поел здоровяк хлеб с картошкой, запил жидким чаем, и пошли они спать без песен и разговоров на разных сторонах кровати.
– Что за чудеса?! – удивился царь. – Вроде бы всё должно быть наоборот. Этот парень выглядит как богатырь, но не может добросить кирпич даже до второго этажа, а его напарник-заморыш забрасывает их до четвертого, словно это не кирпичи, а пирожки!
– Это все потому, что маленькому и тощему досталась хорошая жена, а здоровяку – плохая, – ответил советник.
– Глупости! – воскликнул наш царь. – Как ты, только взглянув на человека, можешь судить, какая у него жена?
– Могу поспорить, что я прав! – предложил пари советник.
Ударили они по рукам, узнали у прораба домашние адреса этих рабочих и ближе к вечеру направились к дому заморыша, затаились и стали наблюдать.
Когда он вернулся домой, жена помогла снять с него рабочую одежду, нагрела воды, чтобы он мог вымыться, принесла чистое полотенце и халат. А потом усадила за стол, на котором уже стояли соленые огурчики и стопочка водки и дымилась жареная картошка. Поел этот мужичок, выпил, и сели они с женой разговаривать и песни петь. А потом задули свечу и легли в кровать, и что там было дальше, нам уже неведомо.
На следующий день направились царь с советником к дому здоровяка. Еще не успел он войти домой, как жена набросилась на него с упреками да обвинениями.
– А, явился – не запылился! – закричала она. – И сколько ты заработал за сегодня?! Опять медный грош?! Как на эти деньги можно кормить семью?! Вон соседка каждую неделю щеголяет в новом платье, мебель недавно прикупила, только мы живем, как нищие!
– Чего ты хочешь, жена! – ответил уставший муж. – Я работаю с утра до вечера, весь заработок приношу в дом. Воровать и грабить не умею и не буду – не моё это. Ты бы лучше, чем кричать, дала мне что-нибудь поесть. Бросила жена ему на стол кусок хлеба и грохнула миской с кашей.
– Вот тебе, ешь! – крикнула она. – На большее ты не заработал!
Поел здоровяк хлеб с картошкой, запил жидким чаем, и пошли они спать без песен и разговоров на разных сторонах кровати.
– Ну что?! – спросил не скрывающий удовольствия советник. – Я выиграл спор?!
– Ты оказался прав в том, что у первого хорошая жена, а у второго плохая, но это не доказывает, что именно поэтому тощий коротышка сильнее своего напарника-здоровяка, – ответил царь.
– Дайте мне неделю, я докажу и это, – сказал советник.
На следующий день направился советник в дом коротышки и спросил его жену:
– Сколько зарабатывает твой муж?
– Одну медную монету в день, – ответила женщина.
– И на эти деньги ты так ладно ведешь дом?! – воскликнул удивленный советник. – Раз ты такая замечательная хозяйка, то я хочу нанять тебя для уборки своих личных апартаментов и платить тебе буду в два раза больше, чем сейчас получает твой муженек. Ну как, идет?
Подумала женщина и согласилась – ведь это втрое увеличивало семейный доход.
Договорился советник с ней, что она уже завтра приступит к работе, и направился затем в дом здоровяка и спросил его жену:
– За что ты всё время пилишь мужа? Так ведь нельзя жить!
– Да разве жизнь у меня?! – ответила она. – Соседи вон недавно мебель купили, живут по-человечески, а мой гроши приносит, так что я даже буфет уже много лет поменять не могу.
– Давай условимся, что я тебе сейчас пришлю новую мебель прямо из царского дворца, все соседи обзавидуются, – предложил ей советник, – а ты, когда муж придет с работы, поможешь ему умыться, дашь чистую одежду и усадишь за стол. И пока ты будешь встречать мужа именно так, мебель будет оставаться у тебя. Но если возьмешься за старое, то я заберу ее назад.
На следующий день вернулся невзрачный мужичок с работы, но вот жена его как обычно не встретила – она ведь тоже целый день работала, убиралась в апартаментах царского советника и не меньше мужа устала. Так что пришлось коротышке самому нагревать себе воду для мытья, искать в шкафу чистое полотенце и чистую одежду. Затем сел он за стол, а на нем лишь хлеб да вареная картошка: огурчики жена купить не успела, да и про чекушку забыла. Посидел муж за столом, поковырялся в картошке – чувствует, что ни есть, ни петь ему не хочется, и пошел спать.
Зато в доме здоровяка дела по-другому обстояли: сидит он в чистом халате за обеденным столом, ест картошку с мясом, запивает вишневой наливкой да на жену с любовью посматривает. Посидели они еще немного, поговорили, а потом задули свечу и в кровать пошли, а что было там дальше, так не рассказывают.
На следующий день позвал советник царя с собой на стройку, дом уж до пяти этажей вырос. Вот только коротышка, как ни старается, а добросить кирпичи выше второго этажа никак не может, зато здоровяк мечет их на пятый этаж, будто и не кирпичи это, а мячики. Поменялись они местами: теперь коротышка с трудом тачку с кирпичами волочит, а его напарник их вверх закидывает.
И так уж почти убедил царя советник, но чтобы никаких сомнений не осталось, уволил он через день свою новую уборщицу, и та стала встречать мужа с работы, как прежде. Да и жена здоровяка недолго держалась – глаза-то у нее были завидущие: как углядела, что соседи новой черепицей крышу кладут, так и давай снова пилить мужа. Тут у нее мебель-то и забрали.
И стало через неделю все по-прежнему: здоровяк кирпичи подтаскивает, а коротышка их вверх подбрасывает. Признал царь, что проиграл спор.
– Воистину, всё в мире от женщины! – сказал царь. – Она дает мужчине силу и она же отнимает, она созидает и она же разрушает.
Конечно, если бы этот царь был евреем, то он бы даже и не спорил по такому пустяковому вопросу. Потому что, будь он евреем, он знал бы известный еврейский литургический гимн, восславляющий женщин, взятый из последней книги «Притч царя Соломона»:
Piter Liukimson
– Ты оказался прав в том, что у первого хорошая жена, а у второго плохая, но это не доказывает, что именно поэтому тощий коротышка сильнее своего напарника-здоровяка, – ответил царь.
– Дайте мне неделю, я докажу и это, – сказал советник.
На следующий день направился советник в дом коротышки и спросил его жену:
– Сколько зарабатывает твой муж?
– Одну медную монету в день, – ответила женщина.
– И на эти деньги ты так ладно ведешь дом?! – воскликнул удивленный советник. – Раз ты такая замечательная хозяйка, то я хочу нанять тебя для уборки своих личных апартаментов и платить тебе буду в два раза больше, чем сейчас получает твой муженек. Ну как, идет?
Подумала женщина и согласилась – ведь это втрое увеличивало семейный доход.
Договорился советник с ней, что она уже завтра приступит к работе, и направился затем в дом здоровяка и спросил его жену:
– За что ты всё время пилишь мужа? Так ведь нельзя жить!
– Да разве жизнь у меня?! – ответила она. – Соседи вон недавно мебель купили, живут по-человечески, а мой гроши приносит, так что я даже буфет уже много лет поменять не могу.
– Давай условимся, что я тебе сейчас пришлю новую мебель прямо из царского дворца, все соседи обзавидуются, – предложил ей советник, – а ты, когда муж придет с работы, поможешь ему умыться, дашь чистую одежду и усадишь за стол. И пока ты будешь встречать мужа именно так, мебель будет оставаться у тебя. Но если возьмешься за старое, то я заберу ее назад.
На следующий день вернулся невзрачный мужичок с работы, но вот жена его как обычно не встретила – она ведь тоже целый день работала, убиралась в апартаментах царского советника и не меньше мужа устала. Так что пришлось коротышке самому нагревать себе воду для мытья, искать в шкафу чистое полотенце и чистую одежду. Затем сел он за стол, а на нем лишь хлеб да вареная картошка: огурчики жена купить не успела, да и про чекушку забыла. Посидел муж за столом, поковырялся в картошке – чувствует, что ни есть, ни петь ему не хочется, и пошел спать.
Зато в доме здоровяка дела по-другому обстояли: сидит он в чистом халате за обеденным столом, ест картошку с мясом, запивает вишневой наливкой да на жену с любовью посматривает. Посидели они еще немного, поговорили, а потом задули свечу и в кровать пошли, а что было там дальше, так не рассказывают.
На следующий день позвал советник царя с собой на стройку, дом уж до пяти этажей вырос. Вот только коротышка, как ни старается, а добросить кирпичи выше второго этажа никак не может, зато здоровяк мечет их на пятый этаж, будто и не кирпичи это, а мячики. Поменялись они местами: теперь коротышка с трудом тачку с кирпичами волочит, а его напарник их вверх закидывает.
И так уж почти убедил царя советник, но чтобы никаких сомнений не осталось, уволил он через день свою новую уборщицу, и та стала встречать мужа с работы, как прежде. Да и жена здоровяка недолго держалась – глаза-то у нее были завидущие: как углядела, что соседи новой черепицей крышу кладут, так и давай снова пилить мужа. Тут у нее мебель-то и забрали.
И стало через неделю все по-прежнему: здоровяк кирпичи подтаскивает, а коротышка их вверх подбрасывает. Признал царь, что проиграл спор.
– Воистину, всё в мире от женщины! – сказал царь. – Она дает мужчине силу и она же отнимает, она созидает и она же разрушает.
Конечно, если бы этот царь был евреем, то он бы даже и не спорил по такому пустяковому вопросу. Потому что, будь он евреем, он знал бы известный еврейский литургический гимн, восславляющий женщин, взятый из последней книги «Притч царя Соломона»:
«Кто найдет себе жену столь достойную? Драгоценнее жемчужины она. Уверенно в ней сердце мужа ее: заработанное не будет растрачено».Но он был всего лишь царем. Это, конечно, совсем не то, что быть евреем, но иногда тоже неплохо.
Piter Liukimson