Важным индикатором корпоративной идеологии является
символика. Как слой, ориентированный на получение рыцарского статуса, казаки
должны были выработать систему соответствующих внешних признаков. Составляющими
корпоративной, а именно рыцарской символики в Западной Европе, которая должна
служить, как иногда утверждают, образцом для казаков были гербы и родословные,
оружие, одежда, прически, жилье, церемониал, кони и их упряжь, еда - словом все,
с чем связывалась жизнь рыцаря и что отличало его от общественности. Отдельное
место принадлежит также уставам, символике и идеологии меньших корпораций
внутри сословия - рыцарских орденов. Уже с первого взгляда видно, что далеко не
все перечисленные элементы существовали у казаков, а те, что существовали,
часто очень сильно отличались от западных аналогов.
Алексей Толочко в одной из своих статей очень метко
подметил метафоричность названия казацкой державы - "Войско
Запорожское", (6), которое прочно
укоренилось в украинском восприятии и, между прочим, красноречиво иллюстрирует
связь рыцарской корпоративной идеологии казачества с его политическими
претензиями. Но кроме этого, данная метафора является ярким симптомом
восточного влияния, потому истоки ее следует искать на Ближнем Востоке. Орду,
слово слишком известное в Украине, на протяжении XV -XVIII ст. (разумеется, без
пейоративной коннотаций) служило метафорой государства в Крымском Ханати,
Османской Империи, Сефевидском Иране, государстве Великих Моголов в Индии, в
многочисленных ханств Средней Азии и даже в Китае, под правлением маньчжурской
династии Цинь. В то же самое время ни среди северных, ни среди западных соседей
упомянутых государственных образований такого названия государства не
фиксируется.
Вероятным восточным заимствованием, по мнению части
исследователей, есть ряд казацко-шляхетских геральдических фигур, выросших из
тамгових знаков кочевых народов Евразийской Степи. (7)
До сих пор специально не исследовались наряды и внешний вид казаков (возможно,
потому, что их "восточный" характер казался очевидным). Так, Дмитрий
Яворницкий, впервые уделил внимание казацким символам в быту, по поводу одежды
писал:
"Нет сомнения, что покрой одежды запорожских казаков,
особенно высоких шляп, широких шаровар, длинных кафтанов и широких поясов,
восточного происхождения и заимствован ими от татар и турок". (8)
В то же время Яворницкий дал символическое значение
прическам, на которые в первую очередь обращали внимание его информаторы. Между
тем именно казацкие чубы и шевелюры следует рассматривать как специальный
признак доблести и родовитости, проникшие от степного рыцарства. Во времена
Яворницкого, наверное, это уже не распознавалось, а вот для византийцев Приска
и Льва Диакона «селедки» Аттилы и Святослава служили четкой приметой их
высокого рыцарского статуса. Зато восточное наряд казаков в качестве
отличительного символа НЕ бесспорное, потому что в действительности запорожцы
пытались в одежде копировать европейцев, а восточные одежды употреблялись скорее
как обычная добыча, разве что их роскошь должна подчеркивать военное счастье.
6 Толочко А. Образ
государства и культ обладателя в древней Руси II // Medievalia Ucrainica:
ментальность и история идей. - К., 1994 - Т. 3 - С. 19-20.
7 Dziadulewicz. List
szlachty województwa bracławskiego do króla Stefana Batorego // Misięcznik
Heraldyczny. - Lwow, 1936 -R.15. - S. 69-71. Тамга - сначала собственническое
клеймо на скоте в кочевников, позже - родовой гербовый знак.
8 Яворницкий Д.
История запорожских казаков. - К., 1990 - Т. И. - С. 208.
Казаки не выработали также специальной одежды или ритуала в
одежде, если не считать разгульной страсти к прихорашиванию и страсти к
красному цвету, (9) свойственной
восточным воинам. Яворницкий, правда, вспоминает случай, когда крымский хан
наградил казацкого старшину красными кафтанами, но тонкости восточного ритуала,
связанного с одеждой, в казацкой среде, похоже, не прижились. Поэтому уже в
конце XVII в. доблестные казаки, следуя европейской моде, давали изображать себя
в стальных доспехах, хотя изредка встречается портрет казака в кольчуге, что
явно не соответствовало европейской моде. (10)
Рядовых же казаков вскоре без протестов с их стороны вообще переодели в форму
на московский лад. Между тем мусульманские соседи казаков - османы и иранцы -
крепко держались собственного наряда вплоть до начала XIX в., а в героическую
эпоху своей истории вообще откровенно пренебрегали трофейными латами
европейских рыцарей, сохраняя привязанность к кольчугам или пластинчатым
доспехам. Сохранились рисунки, на которых одетые в цветастый шелк турецкие
всадники импозантно крушат окровавленными мечами закованных в железо
европейских противников ("людей из железа"), русских генералов и их
пехотные каре.
Итак, не похоже, чтобы казаки позаимствовали от турок
вместе с одеждой присущее ему значение "турецкой" доблести. Вместе с
тем нет оснований утверждать, что они переняли от своих западных коллег ту
символику одежды, которой пропитана европейская куртуазно-рыцарская литература
и дворцовый этикет. (11) Словом, одежда
в Украине не стала отличием рыцарства, и казаки относились к ней более или
менее безразлично. То же можно сказать и о другом символе европейского
рыцарства, заимствованного с Востока - роскошные ковры и палатки, которые в
эпоху расцвета куртуазной культуры стали одним из обязательных примет рыцарства
с соответствующим ритуалом употребления, украшения и тому подобное. Вес этого
символа в глазах европейца хорошо иллюстрирует легенда о Тимуре, якобы цветом
своего шатра показывающего своему противнику, осажденному в каком-нибудь
городе, какая судьба его ждет. Сидя в первый день осады под белым шатром, он
давал знать о своей готовности проявить милосердие; когда палатку заменили на
красный цвет - это обещало осажденным кровь за их упрямство, а черный шатер
означал безусловное опустошение и уничтожение города. (12)
Европейское происхождение этой легенды, переведенной
Софоновичем, не подлежит сомнению, учитывая семантику классической для
европейской средневековой культуры триаду цветов - белого, красного и черного,
которая была несвойственна Востоку. (13)
Как видим, восточные заимствования творчески осваивались и
сознательно вводились в ритуальную систему западноевропейского рыцарства на тех
же правах, что и удельные, местные элементы. Что касается казаков, то,
очевидно, ритуальная сторона их интересовала меньше, когда речь шла о
второстепенных для непритязательного быта предметах. Зато совершенно иным было
отношение к оружию.
9 Прихорашивание
казаков также подробно описал Яворницкий (там же, с. 204-208). Однако тема
популярности красного цвета среди запорожцев выходит за рамки проблемы ритуала
в одежде, поскольку красному цвету отводилась особая роль в казацком
погребальном обряде - очевидную рыцарскую окраску: казака заворачивали в
красную материю (а не в белый саван), на холм,
насыпанный над могилой, втыкали красный флажок (а не
крест). Тот факт, что культ красного цвета как рыцарского имеет восточные
корни, указывают параллели в описаниях погребения первого османского султана
Османа (+ 1326) с упоминанием о красном флажке, а также холостых юношей на
Алтае в конце прошлого века.
10 Ср., Например,
известный прижизненный Портрет гетмана Ивана Самойловича.
 |
Исторический портрет Ивана Мазепы
|
11 Вumke J. Courtly
culture. Literature and society in the High Middle Ages / Transl. from German
by Th. Dunlap. - University of California Press, 1991 - Р.136-155.
12 Феодосий
Софонович. Хроника из летописцев древних / Изд. Ю. Мицик, В. Кравченко. -К.,
1992-С.210.
13 Этим наблюдением я
обязан профессору Мишелю Пастуро из Парижской Школы высших обществоведческих
исследований (ENESS), чьи лекции по европейской средневековой теории цветов мне
посчастливилось слушать в 1996 и 1997 годах.
Олександр Галенко.
"Зброя в системі елементів корпоративної символіки козацтва"
(Copyrighted © Перевод с украинского яз. Louiza Smith)