 |
В XVII веке оказаться в «Бедламе» —
значило попасть в худшую психиатрическую клинику в Англии. Лечение было
специфическим: людей заковывали в цепи и истязали.
|
Сколько страшных легенд ходит о том, что происходит за стенами психоневрологических диспансеров! В каменных мешках с крошечными окошечками сидят безумцы, бросающиеся на санитаров при любой возможности, а последние, в свою очередь, бьют пациентов резиновыми дубинками и «лечат» электрошоком! Так?
Конечно, в XXI веке всё выглядит куда лучше: в больницах чисто, стерильно, да и физическое воздействие применяется крайне редко. А вот электросудорожная терапия используется по сей день — это один из последних пережитков жестокой психиатрии XIX века. Зададимся вопросом: насколько жестокой?
Как Нелли Блай разоблачила психбольницы
В 1887 году 23-летняя журналистка Нелли Блай уволилась из газеты Pittsburgh Dispatch, устав освещать театральные премьеры, и придумала, как сделать репортаж, способный принести ей настоящую славу и признание. Конечно, она руководствовалась не только и не столько эгоизмом. В первую очередь ею двигало человеколюбие.
 |
Нелли
Блай в 1890 году, уже известная всей Америке
благодаря репортажу из сумасшедшего дома |
Всего лишь за одну ночь Нелли отрепетировала — театральный опыт помог ей — поведение шизофренички, а на следующий день сняла комнату в дешёвом доме для рабочих. Целый день она доводила владельцев дома до белого каления, бегая к ним из своей комнаты и докладывая то о гигантских крысах, то о чудовищах в шкафу, а их самих называя безумными убийцами.
Достаточно быстро Нелли сочли сумасшедшей, вызвали полицию, и через несколько дней, после обследования, подтвердившего её безумие, девушка оказалась в нью-йоркской психиатрической больнице Бельвью.
 |
Нелли
Блай тренируется симулировать безумие
|
 |
Нелли
Блай обследует психіатр
(рисунок из первого издания книги «Десять дней в сумасшедшем доме») |
Блай провела в больнице десять дней — и была поражена антисанитарными, антинаучными, античеловеческими условиями, в которых содержались больные. Большую часть дня — с шести утра до восьми вечера — пациенты находились в связанном состоянии, сидя на деревянных скамьях, причём никакой защиты от холода им не полагалось. Кормили их порченой говядиной и чёрствым хлебом, отбракованным фермерскими хозяйствами, поили грязной водой. Пациентам не позволялось ходить в туалет в неурочное время, они постоянно испражнялись под себя, и никто это не убирал. Больница была полна крыс. Никакого лечения, кроме ударов палками, больные не получали. Мыли их, окатывая ледяной водой.
 |
«Октагон»
на острове Рузвельта — главный вход в ту самую больницу,
где провела десять дней Нелли Блай. Снимок 1897 года |
Через десять дней Нелли забрали из больницы сотрудники газеты The World, с которой она заранее договорилась о подготовке материала. Её отчёт не уложился в объём статьи и вышел отдельно в виде книги «Десять дней в сумасшедшем доме». Публикация стала сенсацией; в том же 1887 году было произведено судебное разбирательство, в больницу были направлены полицейские, а Нелли Блай выступила главным свидетелем по делу об издевательствах над больными.
 |
Упаковка сеточки для волос Nellie
Bly.
Аксессуары с портретом знаменитой журналистки раскупали мигом |
Это был переломный момент. После окончания скандала, в результате которого полетело много голов — расследование затронуло целый ряд психбольниц, — на психиатрию стали выделять значительно больше средств, больницы начали инспектировать, а методы «излечения» стали стремительно меняться. По сути, Нелли инициировала революцию, переход от средневековой «медицины» к современной, проложила границу между двумя эпохами.
Что ж, посмотрим, что было «до», во что это превратилось «после» и как дела обстоят сейчас.
Испокон веков сумасшествие считалось происками демонов, злых богов, дьявола, высшим наказанием, то есть болезнью не физической, а мистической. Что в Древней Греции или Риме, что в Вавилоне или Китае — безумие нигде не воспринималось как нечто, требующее непосредственного вмешательства человека. В той же Греции некоторые разновидности сумасшествия считались ниспосланными богами не в наказание, а во благо, поскольку безумец обретал необыкновенные способности — например, начинал видеть будущее.
Так или иначе, не существовало никакого общепринятого отношения к сошедшим с ума. Их сторонились и их восхваляли, на них не обращали внимания или вели себя с ними как с обычными людьми. Если больных и «лечили», то разве что молитвами. Поэтому дохристианский период нам не очень интересен.
Что ж, посмотрим, что было «до», во что это превратилось «после» и как дела обстоят сейчас.
Психиатрия древних: изгнание демонов
Испокон веков сумасшествие считалось происками демонов, злых богов, дьявола, высшим наказанием, то есть болезнью не физической, а мистической. Что в Древней Греции или Риме, что в Вавилоне или Китае — безумие нигде не воспринималось как нечто, требующее непосредственного вмешательства человека. В той же Греции некоторые разновидности сумасшествия считались ниспосланными богами не в наказание, а во благо, поскольку безумец обретал необыкновенные способности — например, начинал видеть будущее.
Так или иначе, не существовало никакого общепринятого отношения к сошедшим с ума. Их сторонились и их восхваляли, на них не обращали внимания или вели себя с ними как с обычными людьми. Если больных и «лечили», то разве что молитвами. Поэтому дохристианский период нам не очень интересен.
 |
Трепанированный
череп времён железного века.
Если верить исследованиям, больной жил некоторое время после операции |
Впрочем, один хирургический метод появился в зачаточной «психиатрии» задолго до нашей эры — это трепанация. Например, в шумерских захоронениях можно встретить черепа с аккуратно высверленными отверстиями.
Наибольшего расцвета трепанационные методы достигли в Мезоамерике, которая развивалась до вмешательства европейцев значительно медленнее, нежели Старый Свет, и к XIII веку достигала уровня цивилизации, пройденного Европой и Азией за полторы тысячи лет до того.
В раскопках ацтекских захоронений регулярно встречаются трепанированные черепа, причём анализ показывает, что люди с высверленными в черепе отверстиями жили порой по несколько лет после операции.
Наибольшего расцвета трепанационные методы достигли в Мезоамерике, которая развивалась до вмешательства европейцев значительно медленнее, нежели Старый Свет, и к XIII веку достигала уровня цивилизации, пройденного Европой и Азией за полторы тысячи лет до того.
В раскопках ацтекских захоронений регулярно встречаются трепанированные черепа, причём анализ показывает, что люди с высверленными в черепе отверстиями жили порой по несколько лет после операции.
 |
Гравюра,
изображающая процесс трепанации,
из медицинской книги 1525 года издания |
В Европе же первые трепанированные черепа относятся к неолитическому периоду — в каменных дольменах на сегодняшний день найдено несколько десятков черепов с вырезами. Методики вырезания были разнообразными: насечками вырубался квадратный участок черепа, также использовались кольцеобразные свёрла; иногда череп долбили узким инструментом, напоминающим долото, выбивая треугольные, сужающиеся книзу отверстия.
Основной вопрос — для чего это делалось. Причины были самыми разными: например, с помощью трепанации извлекали осколки, полученные при травмах черепа, или излечивали пациента от головных болей. В качестве средства от безумия трепанация работала довольно просто: через дыру в черепе голову пациента покидали злые духи. Так или иначе, трепанация приводила к смертельному исходу более чем в половине случаев, но при этом не была чем-то жестоким, античеловеческим, насильственным. Врачи просто делали как умели.
Основной вопрос — для чего это делалось. Причины были самыми разными: например, с помощью трепанации извлекали осколки, полученные при травмах черепа, или излечивали пациента от головных болей. В качестве средства от безумия трепанация работала довольно просто: через дыру в черепе голову пациента покидали злые духи. Так или иначе, трепанация приводила к смертельному исходу более чем в половине случаев, но при этом не была чем-то жестоким, античеловеческим, насильственным. Врачи просто делали как умели.
 |
На картине «Извлечение камней
глупости» Босхом изображена средневековая операция – удаление камня безумия из
головы сумасшедшего. Это произведение не всеми исследователями приписывается
Босху. Тем не менее довольно убедительно причисление этой работы к его наиболее
ранним произведениям, написанным между 1475 и 1480 годами. Сцена исцеления
глупости украшала столовую епископа утрехтского в 1524 году. Возможно, это была
та же самая работа, которую приобрел Филипп II у наследников Де Гевары в 1570
году. Дошедшая до нас картина – меньшего формата, ее размеры – высота 47,5 см,
ширина 34,5 см. На ней, кстати, изображен цветок, а не камень. Надпись интерпретировалась
неоднократно.
|
Европейская христианская цивилизация воспринимала сумасшедших исключительно как одержимых бесами или демонами. Иногда их не трогали, иногда — убивали, порой заставляли работать. Вплоть до XVIII века основным способом существования для безумцев было попрошайничество. Юродивым подавали — или не подавали, на них смотрели с отвращением — или со смехом.
В этом была странная логическая нестыковка: с одной стороны, сумасшедший воспринимался как больной, но с другой его не требовалось лечить, как, например, раненого или захворавшего горлом. Хотя трепанация всё равно периодически практиковалась — преимущественно в отношении достаточно обеспеченных пациентов, страдавших, например, приступами эпилепсии или мигрени.
 |
Василий Суриков, «Юродивый, сидящий
на снегу», 1885.
В русской традиции «безумие во имя Христа», то есть юродивость, воспринималось как дар свыше; юродивых почитали и прислушивались к ним |
Лечить же безумцев по-настоящему начали лишь с развитием науки, во времена промышленной революции. В просвещённом XVIII веке появляются трактаты, научные работы и рекомендации по излечению сумасшедших — и порой в сравнении с ними руководства по сожжению ведьм кажутся детской сказочкой.
Психбольницы нового времени: Бедлам как тюрьма
 |
«Уильям Норрис, безумец из Америки»
— гравюра 1814 года,
показывающая условия содержания в Бетлеме. Норрис провёл в цепях более двадцати лет |
Первые учреждения для содержания сумасшедших появились ещё в XV веке, но в течение последующих трёх столетий они не выполняли лечебной функции. Диспансеры были не более чем тюрьмами, позволявшими отделить безумцев от общества, изолировать их и очистить городские улицы. «Пациентов» просто приковывали к стенам и порой кормили — вот и всё.
Обратите внимание на то, что точно такие же условия Нелли Блай обнаружила в центральной нью-йоркской психиатрической клинике в конце XIX века!
Пожалуй, самой известной европейской больницей был Бетлемский (то есть «Вифлиемский») королевский госпиталь близ Лондона — именно от искажённого «Бетлем» пошло слово «бедлам», значение которого объяснять, мы полагаем, не нужно. Основанный в XIV веке Бетлем стал пристанищем душевнобольных в 1547 году, когда сюда перестали доставлять обычных пациентов, сосредоточив все силы на безумцах.
Изначально больных было немного, но в 1675 году госпиталь был вынужден перебраться в новый комплекс зданий, поскольку количество душевнобольных неотвратимо росло.
Последние, к слову, служили основным источником дохода, поскольку за несколько пенсов любой желающий мог пройтись по больничным коридорам и заглянуть в камеры, набитые вопящими, дрыгающимися и злобными сумасшедшими. Здоровый человек, волей судьбы попадавший в такое заведение, сходил с ума не более чем за несколько месяцев.
 |
Новое, третье по счёту здание
Бетлемской больницы
(гравюра 1828 года) |
Именно такими оставались практически все европейские госпитали для душевнобольных в течение нескольких сотен лет. Тот же Бедлам «исправился» лишь в 1816 году, и то после значительного скандала. В начале XVIII века потребовалось очередное расширение, и для госпиталя спроектировали новое здание — уже не как тюрьму, но как больницу, с большими окнами и палатами.
Тем не менее Томас Монро, занявший в начале 1816 года пост главврача Бетлема, менять обычаи не собирался, и заключённые были точно так же прикованы к стенам в новом здании, как и в старом. В июне того же года после посещения госпиталя проверяющей комиссией Монро был смещён, а условия в больнице стали постепенно меняться: заключённых начали выпускать на прогулки, появились библиотека и танцзал.
Тем не менее Томас Монро, занявший в начале 1816 года пост главврача Бетлема, менять обычаи не собирался, и заключённые были точно так же прикованы к стенам в новом здании, как и в старом. В июне того же года после посещения госпиталя проверяющей комиссией Монро был смещён, а условия в больнице стали постепенно меняться: заключённых начали выпускать на прогулки, появились библиотека и танцзал.
|
|
Впрочем, говорить о том, что в больницах XIX века совсем не лечили пациентов, было бы несправедливо. Им делали кровопускания (потому что их делали всем больным вообще, независимо от недуга), кормили опиумом и чемерицей. Толку от всего этого не было ни малейшего, но зато больные вели себя спокойнее, слабели, много спали и жили недолго, что облегчало перегруженные сумасшедшие дома.
Улучшение условий
Революционером в деле психиатрии был француз Филипп Пинель. В 1792 году, в самый разгар Французской революции, он стал главврачом одного из крупных заведений для душевнобольных — больницы Бисетр. Воспользовавшись политической неразберихой, Пинель сумел вытребовать у революционных властей разрешение на снятие с пациентов цепей.
Король никогда бы не согласился на подобное, но Конвент воспринимал душевнобольных в том числе как узников монархии, и потому Пинель легко получил требуемый документ. Он оказался прав: без цепей пациенты не стали опаснее. Наоборот, общее настроение в госпитале повысилось, а случаи членовредительства значительно сократились. По примеру больницы Бисетр уже к концу XVIII века от цепей избавились все госпитали.
Король никогда бы не согласился на подобное, но Конвент воспринимал душевнобольных в том числе как узников монархии, и потому Пинель легко получил требуемый документ. Он оказался прав: без цепей пациенты не стали опаснее. Наоборот, общее настроение в госпитале повысилось, а случаи членовредительства значительно сократились. По примеру больницы Бисетр уже к концу XVIII века от цепей избавились все госпитали.
 |
«Филипп Пинель в Салпетриере».
Снятие цепей с душевнобольных, худ. Тони Робер-Флёри |
Несмотря на то, что Пинель написал целый ряд работ по психиатрии, ни он, ни кто-либо другой в то время так и не нашёл никакого адекватного способа лечить душевнобольных. Госпитали попрежнему оставались тюрьмами — пусть и без цепей.
Впрочем, облегчение условий в психиатрических лечебницах происходило очень медленно.
Впрочем, облегчение условий в психиатрических лечебницах происходило очень медленно.
Пинель убрал цепи, но оставались стены, закрытые каменные мешки, палки в качестве лечения, постоянное недоедание и антисанитария. Такие условия царили по всей Европе, хотя надо отметить, что в 1784 году в Вене произошёл ещё один прорыв — впервые было построено здание, специально предназначенное именно для содержания душевнобольных.
Башня Narrenturm сохранилась по сей день — теперь в её мрачных камерах содержатся экспонаты Национального патологоанатомического музея; кроме того, башня известна тем, что на её крыше находится один из старейших в мире и старейший в Европе молниеотвод.
 |
Венская башня-психбольница
Narrenturm была закончена в 1784 году.
Сегодня в ней находится патологоанатомический музей |
К концу XIX века появилось множество психиатрических исследований. В домах для душевнобольных постепенно внедрялись нормальные санитарные условия, индивидуальные палаты и койки, заключённые получали относительную свободу передвижения. Знаменитое расследование Нелли Блай всколыхнуло общественность так, что уже к 1900 году в мире не было, видимо, ни одного учреждения, где с пациентами обращались как со скотом, хотя ещё за двадцать лет до этого методика обездвиживания, изоляции и кормления опиумом была широко распространена и в Старом, и в Новом Свете.
Но в том же XIX веке начался ещё один сложный для психиатрии период — назовём его «научным». Теоретические исследования и наблюдения за больными, которым положил начало Пинель, привели к само собой разумеющемуся результату: необходимости как-то больных лечить. Вот тут-то и начался второй круг ада.
Пинель, как и его предшественники, полагал, что основой лечения должно быть успокоение больного — но, конечно, не кровопусканиями (хотя в крайнем случае допускал и их). Он прописывал своим пациентам тёплые ванны, антиспазматические препараты, камфору, тот же опий, слабительные. То есть, несмотря на все прогрессивные изменения, великий француз не продвинулся дальше средневековых понятий о лечении — как и многие продолжатели его дела.
Но в том же XIX веке начался ещё один сложный для психиатрии период — назовём его «научным». Теоретические исследования и наблюдения за больными, которым положил начало Пинель, привели к само собой разумеющемуся результату: необходимости как-то больных лечить. Вот тут-то и начался второй круг ада.
Жуткие методы лечения
Пинель, как и его предшественники, полагал, что основой лечения должно быть успокоение больного — но, конечно, не кровопусканиями (хотя в крайнем случае допускал и их). Он прописывал своим пациентам тёплые ванны, антиспазматические препараты, камфору, тот же опий, слабительные. То есть, несмотря на все прогрессивные изменения, великий француз не продвинулся дальше средневековых понятий о лечении — как и многие продолжатели его дела.
 |
Вращающаяся кровать-центрифуга для
лечения душевнобольных
|
Ещё задолго до Пинеля некоторые психиатры пытались излечить больных необычными способами, но они шли вслепую, тыча пальцем в небо. Например, фламандский врач Ян Баптиста ван Гельмонт в начале XVII века предложил методику «водяного шока». Совершенно случайно он увидел, как один из его пациентов чуть не утонул во время мытья — и после этого стал почти нормальным.
Ван Гельмонт предположил, что шок и страх смерти могут положительно повлиять на травмированный рассудок. За прототип аппарата для водяного шока он взял средневековое пыточное колесо. Пациента привязывали к колесу, а затем опускали в воду и доводили почти до захлёбывания — но не до потери сознания! Несмотря на крайне низкую статистику выздоровлений, ван Гельмонт отмечал, что некоторые пациенты становились более спокойными, рассудительными и здравомыслящими, вплоть до полного выздоровления.
Ван Гельмонт предположил, что шок и страх смерти могут положительно повлиять на травмированный рассудок. За прототип аппарата для водяного шока он взял средневековое пыточное колесо. Пациента привязывали к колесу, а затем опускали в воду и доводили почти до захлёбывания — но не до потери сознания! Несмотря на крайне низкую статистику выздоровлений, ван Гельмонт отмечал, что некоторые пациенты становились более спокойными, рассудительными и здравомыслящими, вплоть до полного выздоровления.
 |
Водными процедурами лечили и
истерию, которую в то время считали исключительно женской болезнью. Считалось,
что для этого надо стимулировать гениталии пациента
|
Впоследствии — уже в XVIII-XIX веках — методику ван Гельмонта широко применяли в американских больницах. Известны, например, опыты доктора Сэмюэля Уилларда (1748—1801), главврача психиатрической клиники города Аксбридж (Массачусетс). Уиллард разработал специальный танк с иллюминаторами, куда погружал пациентов и доводил их почти до полного утопления, вызывая «водяной шок». Выздоровевших среди них, судя по записям врача, не наблюдалось. В защиту Уилларда надо сказать, что он внёс огромный вклад в борьбу с оспой: в одиночку уговорил городской совет не запрещать «подозрительный» процесс вакцинации и спас тем самым несколько сотен жизней.
Ещё одним известным курьёзом была попытка французского врача Жана Дени излечивать душевнобольных путём переливания им овечьей крови. На дворе стоял 1667 год, переливание крови было в зачаточном состоянии, но, если верить записям врача, его пациент Артур Гога выжил и даже стал рассудительнее. Дени утверждал, что переливание крови чистого животного позволит выгнать больную кровь пациента, уменьшив влияние беса на его разум.
Ещё одним известным курьёзом была попытка французского врача Жана Дени излечивать душевнобольных путём переливания им овечьей крови. На дворе стоял 1667 год, переливание крови было в зачаточном состоянии, но, если верить записям врача, его пациент Артур Гога выжил и даже стал рассудительнее. Дени утверждал, что переливание крови чистого животного позволит выгнать больную кровь пациента, уменьшив влияние беса на его разум.
Правда, уже второй подобный опыт Дени, проведенный во Франции (Гогу он лечил в Лондоне), привёл к гибели пациента. Врача обвинили в преднамеренном убийстве и казнили.
 |
«Успокоительное кресло»
|
Опыты с переливанием (как и «водяные») продолжались и в XIX веке. Сам Бенджамин Раш (1746—1813), отец американской психиатрии, пускал кровь пациентам и замещал её «здоровой» — от нормальных людей. Во время своих опытов Раш убил несколько десятков больных, но при этом внёс огромный вклад и в психиатрию, и в другие области медицины. Он первым ввёл понятие «трудотерапии» (которая сегодня служит одним из основных методов лечения душевнобольных) и описал ряд типовых синдромов (в том числе непризнанный до сих пор «синдром саванта»).
Раш придумал множество жутких способов излечения душевнобольного. Например, в 1811 году он запатентовал «успокоительное кресло», представлявшее собой деревянный стул с ремнями для ног, рук и деревянной коробкой-фиксатором головы. Пациент в таком кресле был абсолютно беспомощен и неподвижен.
Говоря о психиатрических заблуждениях, нельзя не упомянуть доктора Франца Йозефа Галля (1758—1828). Он ввёл в медицину понятие френологии — науки о связи человеческой психики с формой и рельефом черепа. Галль «привязал» человеческие качества к различным участкам черепа; если какая-либо часть была выпуклой, соответствующее качество у человека было хорошо развито. Несостоятельность френологии окончательно доказали только в середине XX века. Сам Галль не слишком навредил пациентам, но его последователи-френологи нередко проводили трепанации тех или иных частей черепа именно для изменения психики больного. Отсутствие результатов мало кого смущало.
Это жутковатое направлении медицины заслуживает отдельного внимания. Собственно, лоботомия сама по себе — раздел обширной отрасли, психохирургии.
Тим Скоренко
Раш придумал множество жутких способов излечения душевнобольного. Например, в 1811 году он запатентовал «успокоительное кресло», представлявшее собой деревянный стул с ремнями для ног, рук и деревянной коробкой-фиксатором головы. Пациент в таком кресле был абсолютно беспомощен и неподвижен.
Говоря о психиатрических заблуждениях, нельзя не упомянуть доктора Франца Йозефа Галля (1758—1828). Он ввёл в медицину понятие френологии — науки о связи человеческой психики с формой и рельефом черепа. Галль «привязал» человеческие качества к различным участкам черепа; если какая-либо часть была выпуклой, соответствующее качество у человека было хорошо развито. Несостоятельность френологии окончательно доказали только в середине XX века. Сам Галль не слишком навредил пациентам, но его последователи-френологи нередко проводили трепанации тех или иных частей черепа именно для изменения психики больного. Отсутствие результатов мало кого смущало.
 |
Классическая френологическая схема
Галля, породившая после доказательства своей несостоятельности огромное
количество пародий и карикатур
|
Удивительно, но подобные заблуждения возникали в психиатрии и значительно позже, в начале XX века. Известный американский врач Генри Коттон (1876—1933), например, высказал предположение о том, что психические заболевания являются следствием инфекции, поражающей ту или иную часть тела. Своих пациентов Коттон лечил путём… ампутации. Вовремя удалив заражённый орган, Коттон — как он сам считал — останавливал распространение бактерии, которая при попадании в мозг могла вызвать лунатизм.
 |
Типичная иллюстрация из книги
Коттона об инфекционной природе безумия. Инфекция, по мнению врача, содержалась
в основном в зубах, и Коттон рекомендовал их нещадно драть.
|
Будучи по основной специальности стоматологом, Коттон удалил между 1919 и 1921 годами более 11 000 зубов, а порой ампутировал челюстные кости, пальцы и гениталии. Смертность его пациентов достигала 43%; тем не менее клиника Коттона в течение длительного времени считалась весьма прогрессивной, а Коттон воспринимался как светило и новатор американской психиатрии.
Лоботомия
Это жутковатое направлении медицины заслуживает отдельного внимания. Собственно, лоботомия сама по себе — раздел обширной отрасли, психохирургии.
Основные виды психохирургииПрефронтальная лоботомия (лейкотомия) — разрезание тканей, соединяющих лобные доли мозга с остальной его частью. Передняя цингулотомия — разрезание тканей, соединяющих таламическую и заднюю лобные об- ласти, а также приводящее к разрушению передней поясной области. Передняя капсулотомия — разъединение орбито-фронтальной коры и таламических ядер. Субкаудальная трактотомия — разрыв связи лимбической системы и супраорбитальной части лобной доли. Лимбическая лейкотомия — операция, совмещающая субкаудальную трактотомию и переднюю цингулотомию. Амигдалотомия — разрезание тканей, связы вающих мозг с миндалевидным телом.
 |
Кадр из документального фильма «Лоботомист»
(2008) демонстрирует ранюю лоботомию образца Мониша — с разрезанием черепа.
Позже перешли к сверлению, ещё позже — к проходу через глазную орбиту.
|
Хотя психохирургия включает в себя целый ряд направлений и операций, именно слово «лоботомия» ассоциируется сегодня с издевательствами над душевнобольными и превращением их в овощи. Стоит отметить, что лоботомия бывает нескольких типов, и, говоря об операции, в ходе которой разрывается связь между лобными долями и остальной частью мозга, мы имеем в виду так называемую лейкотомию, или префронтальную лоботомию.
Лейкотомию разработал в 1935 году португальских хирург Эгаш Мониш; первую операцию провёл под его началом профессор Алмейд Лима — и она прошла успешно. Мониш открыл, что лоботомия приводит к успокоению буйного пациента, его смирению с реальностью. Да, в результате операции терялись определённые навыки, например, долговременная память заметно ухудшалась, но пациент, ранее не поддающийся никакому лечению, становился частью общества.
Сам Мониш рекомендовал использовать лоботомию исключительно в крайних случаях, когда шизофрения пациента приобретала опасные формы и не поддавалась контролю. В 1949 году за свои работы португалец получил Нобелевскую премию по медицине — но знал ли он, к чему в итоге приведут его исследования?
Лейкотомию разработал в 1935 году португальских хирург Эгаш Мониш; первую операцию провёл под его началом профессор Алмейд Лима — и она прошла успешно. Мониш открыл, что лоботомия приводит к успокоению буйного пациента, его смирению с реальностью. Да, в результате операции терялись определённые навыки, например, долговременная память заметно ухудшалась, но пациент, ранее не поддающийся никакому лечению, становился частью общества.
Сам Мониш рекомендовал использовать лоботомию исключительно в крайних случаях, когда шизофрения пациента приобретала опасные формы и не поддавалась контролю. В 1949 году за свои работы португалец получил Нобелевскую премию по медицине — но знал ли он, к чему в итоге приведут его исследования?
 |
Антонио Эгаш Мониш, изобретатель
фронтальной лоботомии,
лауреат Нобелевской премии |
 |
Розмари Кеннеди,
одна из самых известных пациенток, подвергнутых лоботомии |
По иронии судьбы последователь Мониша и главный адепт лоботомии, американец Уолтер Джексон Фримен II, оказался одновременно талантливым врачом и болезненным фанатиком своего дела. В 1936 году Фримен провёл первую лоботомию в США (в СССР первую подобную операцию провели уже после войны) и за последующие несколько лет осуществил около 200 префронтальных лоботомий, став ведущим специалистом в этой области.
А в 1945 году он придумал способ, как делать лоботомию, не распиливая череп, и назвал это трансорбитальной лоботомией. Если Мониш пилил череп и вводил инструменты через надрез, то Фример вводил через глазную орбиту специальный инструмент — лейкотом, а затем одним движением разрезал связи частей мозга, после чего извлекал устройство наружу. Лейкотом (впоследствии усовершенствованный и получивший название «орбитокласт») был крайне похож на нож для колки льда; сам Фримен говорил, что первые операции проводили именно таким ножом, но документально это не зафиксировано.
А в 1945 году он придумал способ, как делать лоботомию, не распиливая череп, и назвал это трансорбитальной лоботомией. Если Мониш пилил череп и вводил инструменты через надрез, то Фример вводил через глазную орбиту специальный инструмент — лейкотом, а затем одним движением разрезал связи частей мозга, после чего извлекал устройство наружу. Лейкотом (впоследствии усовершенствованный и получивший название «орбитокласт») был крайне похож на нож для колки льда; сам Фримен говорил, что первые операции проводили именно таким ножом, но документально это не зафиксировано.
 |
Орбитокласт —
инструмент для проведения трансорбитальной лоботомии |
Проблема заключалась в том, что результаты лоботомии могли быть самыми разными. Если некоторые пациенты становились спокойнее и вроде как нормальнее, то около половины превращались в овощи или вообще умирали. Неоднозначность процедуры привела к тому, что в Европе лоботомия была запрещена почти во всех странах к середине пятидесятых. В СССР её официально запретили 9 декабря 1950 года; лоботомия была объявлена лженаучным методом лечения (что соответствовало действительности), и Учёный медицинский Совет Минздрава СССР постановил «воздержаться от применения префронтальной лейкотомии при нервнопсихических заболеваниях как метода, противоречащего основным принципам хирургического лечения И.П. Павлова».
Иное дело в США. Метод Фримена позволил проводить лоботомии поточно, чем доктор и занялся. Его верный многолетний друг и ассистент Джеймс Уоттс разорвал отношения с Фрименом, объявив его методику надругательством над всеми гуманистическими принципами. Собственно, ассистент уже и не требовался: за одну лоботомию Фримен брал 25 долларов и делал её за считанные минуты. С Фримена брали пример другие врачи — и за один только 1949 год в США было лоботомировано 5074 пациента! Всего же операции подверглись более 40 000 человек, из них 3500 были прооперированы лично Фрименом.
Иное дело в США. Метод Фримена позволил проводить лоботомии поточно, чем доктор и занялся. Его верный многолетний друг и ассистент Джеймс Уоттс разорвал отношения с Фрименом, объявив его методику надругательством над всеми гуманистическими принципами. Собственно, ассистент уже и не требовался: за одну лоботомию Фримен брал 25 долларов и делал её за считанные минуты. С Фримена брали пример другие врачи — и за один только 1949 год в США было лоботомировано 5074 пациента! Всего же операции подверглись более 40 000 человек, из них 3500 были прооперированы лично Фрименом.
 |
Уолтер Фримен проводит публичный
сеанс трансорбитальной лоботомии. Обратите внимание: даже без перчаток.
|
Помимо неоднозначности самой операции, была и ещё одна проблема. Например, в 1960 году Фримен лоботомировал совершенно нормального 12-летнего мальчика Говарда Далли, которого в психушку сдала его собственная мачеха, ненавидевшая приёмного сына. Далли жив до сих пор и даже написал книгу «Моя лоботомия», но с памятью у него очень плохо, да и другие проблемы имеются. Простота операции вызвала огромное количество подлогов и нарушений: больницы старались избавиться от пациентов, выписывая фальсифицированные рекомендации к операциям. Превратить буйного больного в овощ (или вообще легально его убить!) — кто же от такого откажется. Очень известным случаем была лоботомия 23-летней Розмари Кеннеди (сестры будущего Президента США), в результате чего вспыльчивая девушка, подверженная частым сменам настроения, стала просто сумасшедшей.
 |
Классическая позиция пациента при
трансорбитальной лоботомии: голова запрокинута назад, через орбиты глаз введены
два орбитокласта.
|
Так или иначе, в 1967 году Фримену запретили практику. На сегодняшний день префронтальная лоботомия уже не проводится, хотя другие психохирургические операции по-прежнему имеют место — в очень ограниченном количестве и максимум в одной лицензированной больнице на страну. Конец психохиругии положило в первую очередь изобретение нейролептиков (в 1950 году был синтезирован первый из них — аминазин), глушащих симптомы и иногда подавляющих причины заболевания.
Одна из самых пугающих процедур, которые до сих пор применяются в современной психиатрии, — электросудорожная терапия, или, если говорить по-простому, электрошок. Пытки и шок для лечения безумия использовались ещё в XVII веке — взять хотя бы упомянутую в статье водную терапию. Но ЭСТ впервые была применена в 1934 году, то есть в век прогресса и цивилизации!
Изобретателем электросудорожной терапии стал венгерский врач Ладислас Медуна. 29 января 1934 года он провёл пять сеансов ЭСТ с пациентом, страдающим от кататонического синдрома (группы двигательных расстройств), — и пациент излечился. Из 26 пациентов, подвергнутых электрошоку, 10 пошли на поправку — и Медуна удостоверился в верности своей идеи.
Медуна опубликовал результаты, получил мировое признание, а в 1938-м, с нарастанием антисемитских настроений в Будапеште, эмигрировал в США.
Электросудорожная терапия
Одна из самых пугающих процедур, которые до сих пор применяются в современной психиатрии, — электросудорожная терапия, или, если говорить по-простому, электрошок. Пытки и шок для лечения безумия использовались ещё в XVII веке — взять хотя бы упомянутую в статье водную терапию. Но ЭСТ впервые была применена в 1934 году, то есть в век прогресса и цивилизации!
Изобретателем электросудорожной терапии стал венгерский врач Ладислас Медуна. 29 января 1934 года он провёл пять сеансов ЭСТ с пациентом, страдающим от кататонического синдрома (группы двигательных расстройств), — и пациент излечился. Из 26 пациентов, подвергнутых электрошоку, 10 пошли на поправку — и Медуна удостоверился в верности своей идеи.
Медуна опубликовал результаты, получил мировое признание, а в 1938-м, с нарастанием антисемитских настроений в Будапеште, эмигрировал в США.
 |
Siemens Konvulsator III, прибор для
проведения электросудорожной терапии
(конец 1960-х) |
Ирония состояла в том, что Медуна специализировался на пациентах-кататониках, а в американской практике ЭСТ начали применять для лечения самых разных психических расстройств. Причём вплоть до начала 1950-х она использовалась без предварительного приёма пациентом мускульных релаксантов. Итогом были жутчайшие фотографии пациентов с искажёнными чертами лица и исковерканными телами. На методику ЭСТ обрушилась пресса — и с 1970-х её применение начало постепенно ограничиваться.
Сейчас ЭСТ применяется крайне ограниченно и только для отдельных групп заболеваний.
Сейчас ЭСТ применяется крайне ограниченно и только для отдельных групп заболеваний.
Побочные эффекты этой терапии крайне неприятны — в частности, расстройства долговременной памяти. Великий американский писатель Эрнест Хэмингуэй покончил с собой во многом из-за психических проблем, вызванных электросудорожной терапией. Причём, как выяснилось гораздо позже, психические заболевания, от которых лечили Хэмингуэя, были мнимыми, а его мания преследования — обоснованной. За ним действительно постоянно следили агенты ФБР из-за его связей с Кубой.
 |
Позиция пациента при ЭСТ:
один контакт к затылку, второй — к виску |
Подводя итоги
Психиатрия сегодня не то чтобы сильно отличается от психиатрии столетней давности. Да, пациентов не мучают, значительно повысился уровень обслуживания и гигиены, вместо хирургических операций больные пьют таблетки. Но процент выздоравливающих столь же прискорбно мал, как и век, и два, и три назад. Даже самые современные средства позволяют придушить болезнь, скрыть её симптомы, но не излечить человека полностью. Да и побочных эффектов у лекарств столько, что не перечислишь.
Поэтому не стоит кивать на прошлое и говорить: какой ужас! Как так могли! Как издевались над бедными душевнобольными! Дело в том, что им и сейчас живётся не сладко. Просто каждой эпохе — свой ад.
Поэтому не стоит кивать на прошлое и говорить: какой ужас! Как так могли! Как издевались над бедными душевнобольными! Дело в том, что им и сейчас живётся не сладко. Просто каждой эпохе — свой ад.
Тим Скоренко
По теме: