Философов часто упрекают в
умозрительности и легковесности мыслительных построений. Кто-то считает, что
философы витают в облаках, строят воздушные замки и вообще силы гравитации на
них воздействуют слабо.
Но порой философам приходится
прибегать и к весьма тяжелым доводам для отстаивания собственных позиций.
Причем в самом прямом смысле этого слова! Действительно ли идеи философов
звучат весомее, если их усилить железными аргументами?
Кочерга Витгенштейна
25 октября 1946 года в Кембриджском университете состоялась знаменательная философская дискуссия. Необычность этого спора заключалась в том, что в нем принимало участие сразу несколько выдающихся философов ХХ века: Людвиг Витгенштейн, Карл Поппер и Бертран Рассел. Тема обсуждения звучала следующим образом: «Существуют ли философские проблемы?». Поппер выступал с докладом, Витгенштейн был раздражен и беспокоен. Атмосфера накалялась, что было неудивительным, ведь Поппер и Витгенштейн придерживались совершенно противоположных точек зрения по данному вопросу.
Людвиг Витгенштейн был сторонником анализа логических оснований рассуждений. Он считал, что именно в этом заключается позитивистская функция философии, которая играет роль своеобразной лестницы, которую отбрасывают, когда по ней поднялись. Витгенштейн писал: «В зале суда никого не убедило бы простое заверение свидетеля: «Я знаю…». Должно быть показано, что свидетель был в состоянии знать». Но Поппер таких любителей «языковых игр» называл «протирателями очков», так как они бесконечно долго могут заниматься анализом зависимости языка от контекста употребления слов и прочими головоломками, так никогда и не начав через эти очки смотреть.
Поэтому возмущенный Витгенштейн вскочил с места и, размахивая кочергой, потребовал от Поппера привести пример хотя бы одной философской проблемы. И вот что из этого вышло:
Людвиг Витгенштейн был сторонником анализа логических оснований рассуждений. Он считал, что именно в этом заключается позитивистская функция философии, которая играет роль своеобразной лестницы, которую отбрасывают, когда по ней поднялись. Витгенштейн писал: «В зале суда никого не убедило бы простое заверение свидетеля: «Я знаю…». Должно быть показано, что свидетель был в состоянии знать». Но Поппер таких любителей «языковых игр» называл «протирателями очков», так как они бесконечно долго могут заниматься анализом зависимости языка от контекста употребления слов и прочими головоломками, так никогда и не начав через эти очки смотреть.
Поэтому возмущенный Витгенштейн вскочил с места и, размахивая кочергой, потребовал от Поппера привести пример хотя бы одной философской проблемы. И вот что из этого вышло:
— Познаем ли мы вещи чувствами? – выпалил Поппер.
— Логика. Не философия. Дальше, – парировал Витгенштейн.
— Пользуемся ли мы индукцией в приобретении знания? – продолжал докладчик.
— Логика. Не философия. Дальше, – снова отверг пример Витгенштейн.
— Существует ли потенциальная и актуальная бесконечность? – не унимался Поппер.
— Математика. Не философия. Дальше, – чуть ли не кричал рассерженный Витгенштейн, сжимая в руке кочергу.
Бертран Рассел привстав, чтобы унять спорщиков, обратился к Витгенштейну:
— Людвиг, положи кочергу на место!
— Ты никогда не понимал меня, Рассел, – крикнул Витгенштейн.
— Ты все путаешь, Людвиг, – попытался смягчить ситуацию Рассел.
В это время Поппер завершает серию вопросов:
— Существуют ли значимые нравственные нормы?
Витгенштейн делает шаг навстречу Попперу, и говорит:
— Приведите пример нравственной нормы! – на что Поппер тут же отвечает:
— Не угрожать приглашенным докладчикам кочергой.
Витгенштейн в ярости кинул на пол кочергу и вышел из зала, громко хлопнув дверью.
(цит. по П.Г. Калеро «Философия с шуткой. О великих философах и их учениях». С другими версиями событий можно познакомиться в книге: Д. Эдмондс, Дж. Айдиноу «Кочерга Витгенштейна. История десятиминутного спора между двумя великими философами»)
— Логика. Не философия. Дальше, – парировал Витгенштейн.
— Пользуемся ли мы индукцией в приобретении знания? – продолжал докладчик.
— Логика. Не философия. Дальше, – снова отверг пример Витгенштейн.
— Существует ли потенциальная и актуальная бесконечность? – не унимался Поппер.
— Математика. Не философия. Дальше, – чуть ли не кричал рассерженный Витгенштейн, сжимая в руке кочергу.
Бертран Рассел привстав, чтобы унять спорщиков, обратился к Витгенштейну:
— Людвиг, положи кочергу на место!
— Ты никогда не понимал меня, Рассел, – крикнул Витгенштейн.
— Ты все путаешь, Людвиг, – попытался смягчить ситуацию Рассел.
В это время Поппер завершает серию вопросов:
— Существуют ли значимые нравственные нормы?
Витгенштейн делает шаг навстречу Попперу, и говорит:
— Приведите пример нравственной нормы! – на что Поппер тут же отвечает:
— Не угрожать приглашенным докладчикам кочергой.
Витгенштейн в ярости кинул на пол кочергу и вышел из зала, громко хлопнув дверью.
(цит. по П.Г. Калеро «Философия с шуткой. О великих философах и их учениях». С другими версиями событий можно познакомиться в книге: Д. Эдмондс, Дж. Айдиноу «Кочерга Витгенштейна. История десятиминутного спора между двумя великими философами»)
Молот Ницше
Фридрих Ницше в книге «Сумерки идолов, или как философствуют молотом» протестует против общепринятых авторитетов в познании окружающего мира. Больше всего достается античным философам, и в особенности Сократу. Ницше критикует сами основания, на которых был построен рационалистический подход к миропониманию. Но так как этот фундамент для нас столь привычен, а оттого и прочен, его реформирование возможно только с помощью очень мощного инструмента, например, молота.
Ницше считает, что именно в античности были допущены роковые заблуждения, из-за которых мы в принципе неверно устанавливаем связи между явлениями. Поэтому наше знание о действительности не является истинным, а выстроенная на этих заблуждениях наука несостоятельна.
Так, Ницше критикует установку, что все в мире причинно-следственно связано и если что-то и происходит необъяснимое, то только в силу нашего незнания причин явлений. Философ разбивает своим молотом эту идею, утверждая противоположный принцип – никаких универсальных и тем более устойчивых и неизменных связей не существует. Реальность игрива, спонтанна и непредсказуема.
Другое заблуждение, которое разрушает философ – все имеет универсальное основание, а познание заключается в выявлении этой структуры, в обнаружении инвариантных форм. Этой фундаментальной установке рационализма противостоит точка зрения, согласно которой значимыми явлениями могут быть даже самые незначительные. Именно через внимание к индивидуальному и единичному, а не универсальному и всеобщему, можно проникнуть в подлинные глубины понимания реальности и обнаружить скрытые смыслы.
Ницше считает, что именно в античности были допущены роковые заблуждения, из-за которых мы в принципе неверно устанавливаем связи между явлениями. Поэтому наше знание о действительности не является истинным, а выстроенная на этих заблуждениях наука несостоятельна.
Так, Ницше критикует установку, что все в мире причинно-следственно связано и если что-то и происходит необъяснимое, то только в силу нашего незнания причин явлений. Философ разбивает своим молотом эту идею, утверждая противоположный принцип – никаких универсальных и тем более устойчивых и неизменных связей не существует. Реальность игрива, спонтанна и непредсказуема.
Другое заблуждение, которое разрушает философ – все имеет универсальное основание, а познание заключается в выявлении этой структуры, в обнаружении инвариантных форм. Этой фундаментальной установке рационализма противостоит точка зрения, согласно которой значимыми явлениями могут быть даже самые незначительные. Именно через внимание к индивидуальному и единичному, а не универсальному и всеобщему, можно проникнуть в подлинные глубины понимания реальности и обнаружить скрытые смыслы.
100 талеров Канта
Когда банк предлагает вам приобрести в кредит какой-то товар, то вы, как и любой современный человек, без особых сомнений можете совершить такую покупку, оплатив ее …воображаемыми деньгами. И в самом деле, в данном случае вы же не разбиваете свою копилку и не отдаете накопленные монеты в руки продавцу. Покупка товаров в кредит имеет прямое отношение к знаменитому парадоксу Канта о реальных и мнимых вещах.
Для того чтобы продемонстрировать совпадение понятий о действительных и возможных вещах Иммануил Кант предложил представить себе 100 талеров. Так, воображаемые талеры ничуть не больше и не меньше талеров реальных. В действительных талерах, по мнению Канта, содержится ровно столько признаков (предикатов), сколько и в виртуальных. 100 талеров в наших мечтах и 100 талеров в нашем кошельке – это одна и та же сумма денег. Их различие не имеет никакого отношения к содержанию понятия, а только к опыту.
Воображаемые талеры означают понятие, а вот реальные монеты – предмет. И если бы предмет содержал в себе нечто большее, чем его понятие, то получилось бы, что понятие не выражает всю полноту предмета. Из этого следует, что понятие не есть бытие. То есть бытие по Канту не может быть составной частью понятия.
Этот вопрос актуален не только при размышлении о трате несуществующих денег и вполне действительных долгах перед банком. Сегодня даже виртуальные преступления приводят к реальным наказаниям, а международные конвенции призывают воображаемые нормы принимать как основу для действительной жизни.
Для того чтобы продемонстрировать совпадение понятий о действительных и возможных вещах Иммануил Кант предложил представить себе 100 талеров. Так, воображаемые талеры ничуть не больше и не меньше талеров реальных. В действительных талерах, по мнению Канта, содержится ровно столько признаков (предикатов), сколько и в виртуальных. 100 талеров в наших мечтах и 100 талеров в нашем кошельке – это одна и та же сумма денег. Их различие не имеет никакого отношения к содержанию понятия, а только к опыту.
Воображаемые талеры означают понятие, а вот реальные монеты – предмет. И если бы предмет содержал в себе нечто большее, чем его понятие, то получилось бы, что понятие не выражает всю полноту предмета. Из этого следует, что понятие не есть бытие. То есть бытие по Канту не может быть составной частью понятия.
Этот вопрос актуален не только при размышлении о трате несуществующих денег и вполне действительных долгах перед банком. Сегодня даже виртуальные преступления приводят к реальным наказаниям, а международные конвенции призывают воображаемые нормы принимать как основу для действительной жизни.
Кольцо Гига
В знаменитой книге Платона «Государство» содержится удивительная история о Гиге и волшебном кольце, которое он нашел. Как и все легенды, она имеет несколько версий, дошедших до наших дней. Но все они сходятся в одном: для того чтобы прийти к власти, Гиг убил лидийского царя Кандавла и взял в жены его супругу. Вот, что об этих событиях рассказал Платон:
«Гиг был пастухом и батрачил у тогдашнего правителя Лидии; как-то раз, при проливном дожде и землетрясении, земля кое-где расселась и образовалась трещина в тех местах, где Гиг пас свое стадо.
Заметив это, он из любопытства спустился в расселину и увидел там, как рассказывают, разные диковины, между прочим медного коня, полого и снабженного дверцами. Заглянув внутрь, он увидел мертвеца, с виду больше человеческого роста. На мертвеце ничего не было, только на руке – золотой перстень. Гиг снял его и взял себе, а затем вылез наружу.
Когда пришла пора пастухам собраться на сходку, как они обычно делали каждый месяц, чтобы отчитаться перед царем о состоянии стада, Гиг тоже отправился туда, а на руке у него был перстень. Так вот, когда он сидел среди пастухов, случилось ему повернуть перстень камнем к ладони, и чуть только это произошло, Гиг стал невидимкой, и сидевшие рядом с ним говорили о нем уже как об отсутствующем.
Он подивился, нащупал снова перстень и повернул его камнем наружу, а чуть повернул, снова стал видимым. Заметив это, он начал пробовать, действительно ли перстень обладает таким свойством, и всякий раз получалось, что стоило только повернуть перстень камнем к ладони, Гиг делался невидимым, когда же он поворачивал его камнем наружу – видимым.
Поняв это, он сразу повел дело так, чтобы попасть в число вестников, окружавших царя. А получив к царю доступ, Гиг совратил его жену, вместе с ней напал на него, убил и захватил власть».
(Платон «Государство», II 359d–360b)
Заметив это, он из любопытства спустился в расселину и увидел там, как рассказывают, разные диковины, между прочим медного коня, полого и снабженного дверцами. Заглянув внутрь, он увидел мертвеца, с виду больше человеческого роста. На мертвеце ничего не было, только на руке – золотой перстень. Гиг снял его и взял себе, а затем вылез наружу.
Когда пришла пора пастухам собраться на сходку, как они обычно делали каждый месяц, чтобы отчитаться перед царем о состоянии стада, Гиг тоже отправился туда, а на руке у него был перстень. Так вот, когда он сидел среди пастухов, случилось ему повернуть перстень камнем к ладони, и чуть только это произошло, Гиг стал невидимкой, и сидевшие рядом с ним говорили о нем уже как об отсутствующем.
Он подивился, нащупал снова перстень и повернул его камнем наружу, а чуть повернул, снова стал видимым. Заметив это, он начал пробовать, действительно ли перстень обладает таким свойством, и всякий раз получалось, что стоило только повернуть перстень камнем к ладони, Гиг делался невидимым, когда же он поворачивал его камнем наружу – видимым.
Поняв это, он сразу повел дело так, чтобы попасть в число вестников, окружавших царя. А получив к царю доступ, Гиг совратил его жену, вместе с ней напал на него, убил и захватил власть».
(Платон «Государство», II 359d–360b)
Платон, на примере этой истории утверждает, что нет на свете человека, который бы не соблазнился совершить преступление, если бы был способен делаться невидимым, то есть был бы уверен, что никто не узнает о его злодеяниях. Неважно кому в руки попадет кольцо – человеку доброму или злому, каждый станет его использовать для воровства, убийств и прочих преступлений.
Происходит это потому, что несправедливые действия кажутся более целесообразными, чем справедливое поведение. И если найдется кто-то, кто не поддастся искушению кольца, то он будет выглядеть в глазах окружающих людей полным дураком. Хотя публично его бы похвалили за благородство, но это были бы лицемерные слова.
Удивительным образом история про Гига перекликается с историей о Кольце Всевластия, описанной Дж. Р. Р. Толкином в романе «Властелин Колец». Но и у Толкина Кольцо разрушительно воздействовало и порабощало всех смертных существ, даже самых благодушных из них – хоббитов.
Происходит это потому, что несправедливые действия кажутся более целесообразными, чем справедливое поведение. И если найдется кто-то, кто не поддастся искушению кольца, то он будет выглядеть в глазах окружающих людей полным дураком. Хотя публично его бы похвалили за благородство, но это были бы лицемерные слова.
Удивительным образом история про Гига перекликается с историей о Кольце Всевластия, описанной Дж. Р. Р. Толкином в романе «Властелин Колец». Но и у Толкина Кольцо разрушительно воздействовало и порабощало всех смертных существ, даже самых благодушных из них – хоббитов.
Evgenia Ivanova