У тёти Сони: Львовский поход Хмельницкого: время собирать камни

После страшного Пилявецкого разгрома в конце сентября 1648 года польская армия фактически перестала существовать. Огромные беззащитные земли лежали перед казаками, чьё войско преисполнилось уверенности в своих силах. Варшаву же обуяла паника. Пилявцы – не Корсунь, не Жёлтые Воды, не грохот оружия на далёких рубежах, а гибель главной военной силы страны, её лучших войск. И враг, стоящий у ворот.

Головокружение от успехов

Масштабы победы испугали даже часть казацкого командования, не верившего в такой невероятный успех. Поэтому на военных советах мнения старшины разделились – многие выступали за то, чтобы остановиться на реке Случь и не продвигаться вглубь страны, но голос радикалов во главе с Максимом Кривоносом, Иваном Чернятой и Петром Головацким, уверенных в близкой и окончательной победе, оказался громче. Было решено идти как можно дальше на запад и «добить зверя в его логове». При этом существовала неплохая перспектива поднять на восстание и Русское воеводство (Львов, Перемышль и Галич с близлежащими землями). Как упоминалось ранее, народные массы и в украинных воеводствах, и на Руси были вполне готовы взяться за косы и самопалы. Но на Руси открытое восстание до поры до времени было невозможно – там хватало польских частей для противостояния бунтовщикам. Так, ещё до Пилявецкой битвы, 11 сентября 1648 года, галицкий каштелян разбил под Збаражем отряд показачившихся крестьян численностью до 10 000 человек. 18 сентября отряд шляхтича Злотницкого отправился на бой с повстанцами, но был вынужден отступить – численное превосходство противника оказалось подавляющим. Но Пилявцы изменили всё –тушить пожар восстания было уже некем, а деморализованному польскому войску оставалось лишь искать спасения.

Условия для восстания в Русском воеводстве были подготовлены заранее – ещё с лета 1648 года агенты Хмельницкого и Кривоноса поддерживали контакты с населением воеводств западной части Малой Польши.

Малопольская провинция (на карте выделена красным). В XVII веке в неё входила не только современная Малая Польша с Краковом, но и большая часть территории нынешней Украины. Таким образом, Малопольская провинция территориально превосходила Великую Польшу

Источник: poland-marketing.eu

Хмельницкий и Кривонос работали, если можно так выразиться, с различной целевой аудиторией. Гетман обращался к шляхте, магнатам, православному духовенству – вероятно, на Львовщине у Хмеля сохранились связи с тех пор, когда он вербовал здесь людей для морских походов Владислава IV. Кривонос же пытался взбудоражить низы, поднять «бессмысленный и беспощадный» бунт черни. Так, летом люди Вишневецкого задержали агента Хмельницкого – некоего Ярему Концевича. Тот дал ошеломляющие показания – оказывается, помочь местным повстанцам оружием планировали… владыки Луцкий и Львовский. Участие в заговоре столь высоких персон легко объясняется тем, что православное духовенство, невзирая на формальный отказ поддержать Хмельницкого, прекрасно осознавало выгоды, которые можно будет получить, если на вверенные ему земли придут православные хозяева.

Но православные владыки и их торговля оружием с казаками – это объяснимо. Гораздо более интересным выглядит факт участия в торговле с повстанцами самого Адама Киселя. В Речи Посполитой этот человек был фигурой известной и влиятельной, но в высших эшелонах власти его не любили. Будучи последним православным сенатором государства (после его смерти и до самых разделов Польши этот пост занимали только католики), он прославился отнюдь не борьбой за веру отцов. Современники справедливо подозревали брацлавского воеводу в том, что во время восстания он, вместо того чтобы в тяжёлую годину спасать Отечество, вёл собственную игру, дабы упрочить своё влияние и обогатиться. О том, что Кисель имел договорённости с казаками касательно неприкосновенности его владений, и о том, что это не всегда работало, мы уже упоминали. Но в конце лета-начале осени 1648 года сотрудничество Киселя и казаков стало ещё теснее. Когда крестьяне из владений Киселя поголовно показачились, разбились на сотни, организовались в полк под руководством Ивана Куковского по прозвищу «Листопад» и разграбили Гощанский монастырь, их усмирили… казаки, оперативно прибывшие на место событий и наголову разбившие своих «новых товарищей». Карательная экспедиция была санкционирована лично Хмельницким и возглавлялась сотником Романенко и сыном гетмана Тимофеем. Понятное дело, утаить столь очевидные факты сотрудничества с казаками было затруднительно, и авторитет Киселя сильно пошатнулся. Среди шляхты даже ходили слухи, что новоизбранный король Ян Казимир, сам Кисель и Хмельницкий затеяли заговор, конечной целью которого было подорвать влияние шляхты и забрать всю власть себе.

Кисель присутствовал на поле Пилявецкого сражения, однако воинской славы, как и иные сановники, не добыл, более того – ретировался с места боя столь стремительно, что это отдельно отметили в реляции:

«Пан Кисель раньше всех приехал для своего оправдания, но этот Кисель не только кислый, но и горький»

Русское воеводство – пороховой погреб Речи Посполитой

Эмиссары полковника Кривоноса наводнили территорию Малопольши вплоть до самого Кракова. Интересно, что среди агитаторов попадались и женщины – так, во Львове была схвачена некая особа, не то приятельница, не то любовница Кривоноса, которая вела подрывную деятельность в городе. В основном, агитации поддавались люди низкого достатка и, как правило, православного вероисповедания. Хотя во времена «Золотого покоя» православие было формально уравнено в правах с католицизмом, последний давал значительно большие возможности в духовной и светской карьере. Потому люди побогаче, познатнее и попредприимчивее массово покидали ряды православной церкви – ортодоксальная вера всё чаще оставалась уделом бедняков.

К осени крестьянство и мещанство Руси было уже достаточно «накручено» агентами Хмельницкого и Кривоноса, и в середине сентября восстания приняли такой масштаб, что польские отряды уже не могли с ними справиться. Восстания происходили так же, как и в украинных воеводствах парой месяцев ранее – население целых сёл показачивалось, разбивалось на сотни и полки, после чего начинались грабёж и уничтожение шляхты, богачей и евреев. Брались штурмом даже небольшие замки.

Массовый характер повстанческого движения просто-таки указывал казакам на то, что нужно немедля идти на Русь, брать восстания под свой контроль, ещё больше увеличивать своё войско и дожимать «панов» в сердце державы. Умеренная партия старшины была не в восторге от таких планов, опасаясь, что «гречкосеи» станут значимой силой и создадут угрозу казацким привилегиям. Однако в данный момент сама ситуация требовала активных действий.

Очень желали идти в поход татары. Для них любое продвижение вглубь страны означало новый ясырь и новую добычу. Большая часть казацкой старшины не возражала против дальнейшего наступления, и вскоре после Пилявецкой победы войско двинулось на Львов. Авангард воинства составляли татары, которые жгли всё, что горит, и брали весь ясырь, который получится (иногда в плен попадали даже восставшие крестьяне). Впрочем, иногда крестьяне вели с татарами взаимовыгодный торг – например, продавали крымцам пойманного шляхтича, обменивая его, скажем, на кобылу. За конницей шли показачившиеся крестьяне.

Казаки и крымцы в бою

Историк Пантелеймон Кулиш писал:

«Ватаги пьяных варваров, сопровождаемые татарами, устремились к Дубну, Кременцу, Острогу, Луцку, истребляя всё, что носило на себе печать усовершенствованной хозяйственности и печать культуры вообще. Только православные храмы да православные попы останавливали всепожирающий поток, но и то настолько, насколько казаки боялись раздражить своего Батька, боявшегося, в свою очередь, вооружить против себя малорусское духовенство. Бывали случаи, что хмельничане допытывались денег у православного попа по примеру начинателя казацкой «войны за веру», войскового писаря Грецковича. Бывали случаи обдиранья серебряных шат с образов и расхищения найденных в церкви денег… …Что касается казацких побратимов, татар, то среди широких пустынь, образовавшихся на поприще панской колонизации, казаки и сами попадали к ним в ясырь наравне с теми, кого они предприняли освободить из-под ляшского ярма»
За татарами и вчерашними крестьянами двигались отряды «кадрового» казачества. Серьёзного сопротивления неудержимой волне наступавших поляки не оказывали. Максимум, на что они были способны – это партизанские действия вроде тех, что Вишневецкий вёл летом. Порой их набеги на коммуникации противника бывали успешны, но на общую ситуацию эти «комариные укусы» не влияли.

На Львов!

Главные силы казаков двигались по маршруту Староконстантинов–Базалия–Збараж–Тернополь–Зборов–Глиняны–Львов. Отдельные полки шли другими путями, чтобы поддержать восстания, бушевавшие тут и там. На Волыни Кривонос взял Кременец, другие отряды пошли на Вишневец (родовое гнездо Вишневецких) и Броды, принадлежавшие Конецпольским. Укреплённые замки, как правило, с ходу не штурмовали – отряды повстанцев брали их в осаду, а основные силы шли дальше.

В Дрогобыче на Львовщине значительная часть местных жителей решила обороняться и собралась на городских укреплениях, но православные мещане симпатизировали казакам. Для начала они послали гонцов к осаждавшим, призывая их прийти и взять город. Затем, не привлекая лишнего внимания, заговорщики снесли ценные вещи к православной церкви, чтобы уберечь их. Тем временем на горизонте появился казацкий отряд, и начался бой. В решающий момент православные защитники города бросили католиков и иудеев и ушли с валов, крича казакам, чтобы те не стреляли. Увидев бегство своих товарищей, остальные мещане также запаниковали и оставили укрепления.

Казаки без помех вошли в Дрогобыч, опустошили костёл и забрали лежавшие здесь шляхетские депозиты (практика хранения денег в костёлах была широко распространена). В нападении на святое место активно участвовали и православные жители Дрогобыча. Постояв около двух недель в разграбленном городе, казаки ушли, после чего шляхетский отряд из Стрыя пришёл покарать местных повстанцев. Но те уже ощутили свою силу – мещане-русины Тимофей Михайлович, Лев Чучвара, Стефанчук и другие отправились в окрестные сёла, подняли их жителей на восстание, собрали отряд численностью до 2000 человек и напали на захваченный поляками Дрогобыч. Город снова пал и подвергся опустошению…

Наконец Хмельницкий с войском подошёл ко Львову и незамедлительно начал его осаду. Львов был крепким орешком: башни, валы и рвы не давали шанса на быстрый захват города. Казацко-крестьянское войско заняло окрестные высоты и первым делом захватило все ближайшие католические монастыри, которые тоже имели укрепления, но не столь мощные, как Львов. Затем пришёл черёд самого города.

Львов, гравюра XVII века

А что же поляки? Как мы помним, от Пилявцев удалось уйти немалой части армии, спаслось и всё командование. Большая часть командиров и комиссаров собралась как раз во Львове. Первым делом началось разбирательство в том, кто виноват в поражении, но истинных виновников выявить не удалось. По крайней мере, главнокомандующий Вишневецкий не нашёл ничего лучше, чем назначить своим ближайшим помощником Николая Остророга. «Лубенскому льву» в данном случае нельзя отказать в оптимизме: ставить во главе обороны человека, который под Пилявцами выбрал наихудшее место для обустройства лагеря, значит очень сильно уповать на «авось». По всей львовской округе был кинут клич, краткую суть которого можно описать следующими тезисами:

враг у ворот;
нам нужны ваши сабли и ружья;
ваши деньги нам тоже нужны.

«Паны-браты» по большей части призывам не вняли – Вишневецкому едва удалось собрать от четырёх до шести тысяч войска. Наличных денег собрали миллион злотых, ещё на 300 000 злотых удалось собрать ценностей. По окончании сбора, 5 октября 1648 года, Вишневецкий сотоварищи узнали, что враг действительно у ворот – к городу подходили крымцы. Долго не рассуждая, польские военачальники взяли часть уже собранного войска и ценностей и совершили стратегическое отступление из Львова в Замостье. Вырваться из города им удалось буквально под носом у татар. Оборону Львова возглавил опытный воин, генерал коронной артиллерии Кшиштоф Арцишевский, прославившийся как своим военным талантом, так и тем, что успел повоевать с португальцами в Бразилии.

Кшиштоф Арцишевский. Биография этого человека поражает – он был приговорён к смерти в Речи Посполитой, учился в Голландии, участвовал в осаде Ла-Рошели, сражался за голландцев в Бразилии, был прощён Владиславом IV и воевал против Хмельницкого на протяжении всего восстания

Источник: polona.pl

Татарское войско начало боевые действия по своему обыкновению – обложило город и сожгло все окрестные сёла (часть местных жителей отправилась к праотцам, другие – в ясырь). 6 октября татары попытались взять город штурмом, но Арцишевский своё дело знал хорошо, и атаку отбили. 8 октября к городу подошли казаки, которые продолжили «общее дело», первым делом убив большинство местных жителей, прятавшихся в костёлах. Многих найденных там женщин, включая православных, оптом продали татарам. Поляки тоже внесли свою лепту в опустошение окрестностей Львова – ради эффективности обороны Арцишевский приказал сжечь все предместья, расчищая пространство вокруг города.

В десятых числах октября начались штурмы укрепления Высокий Замок, господствовавшего над местностью. Основное участие в этих атаках принимали люди Максима Кривоноса, но сам полковник командовать ими не мог – судя по всему, уже тогда он был серьёзно болен. В перерывах между штурмами казаки предлагали сдать замок добровольно, осаждённые на это не соглашались, но во время очередного «раунда» переговоров последовал очередной штурм, и укрепление пало (около тысячи защитников погибло). Во время штурмов в первых рядах, как правило, находились недавно показаченные крестьяне – казаки уже не горели желанием подставлять свои головы под польские сабли и пули.

В это время у населения Львова дела шли не очень хорошо. Активную помощь казакам оказала городская беднота, перекопавшая водопровод, в результате чего водоснабжение города сильно ухудшилось. Параллельно со штурмами казаки активно пытались договориться со львовской верхушкой. Изначально просили многого – дать денег, выдать всех евреев и Вишневецкого. Но поскольку Вишневецкого в городе давным-давно не было, а штурм за штурмом оканчивался неудачей, вскоре требования казаков свелись к одному – дать денег. В ходе переговоров Хмельницкий рассказывал членам львовского магистрата старую историю о том, что он верный подданный Республики Обоих Народов, защищающий свои законные права. Другие казацкие вожди пытались запугать осаждённых, демонстрируя им золотую булаву Доминика Заславского, взятую в качестве трофея под Пилявцами. Присутствовавший на переговорах Тугай-бей укорял поляков, что они смеют стрелять в его воинов – поляки оправдывались тем, что во время войны такое случается.

Подковёрные интриги вместо битв

После долгих прений сторонам всё же удалось договориться. Казаки и татары создали комиссию (!), которая должна была осмотреть Львов и прикинуть, сколько денег можно затребовать у города за прекращение осады. Известно, что в состав казацкой делегации входил Пётр Головацкий. Поляки немедленно дали комиссии взятку, и та согласилась свидетельствовать, что все ценности украл Вишневецкий, а потому львовяне не при деньгах. В результате стороны договорились о том, что Львов выдаст казакам, по одним данным, 100 000 злотых серебром и 500 000 – товарами, по другим – 200 000 злотых серебром и товарами. 24 октября осада завершилась. Её финальным аккордом стал приказ Хмельницкого выстрелить по городу из пушек двадцать раз, после чего осаждавшие покинули свой лагерь. По дороге казацкое войско ещё раз основательно выжгло близлежащие сёла и направилось к городу Замостье.

Осада Замостья оказалась для казаков непростой. С одной стороны, взятие этого города открывало прямой путь на Варшаву. С другой – войско уже устало, среди казаков и крестьян начались эпидемии, от болезни умирал прославленный Кривонос. Среди казацкой верхушки начался разлад – сам Хмельницкий, взявший из львовского выкупа 20 000 злотых лично для себя, уже не очень хотел воевать, чем злил других вождей. Кроме того, перед казаками вновь открылась перспектива решить дело дипломатическим путём: в Речи Посполитой начались выборы нового короля, и Хмель рассчитывал многого добиться, вмешавшись в большую политику. Поэтому брать Замостье гетман особо не хотел и отправил на штурм города одного из «непримиримых» – Ивана Черняту, отряд которого состоял, в основном, из недавно показаченных крестьян. Штурм происходил приблизительно так: впереди – крестьяне за щитами «гуляй-города», позади – кадровые казаки в роли заградотрядов. Учитывая полное несовпадение интересов казаков с ожиданиями крестьян, которых посылали на убой, ничего удивительного, что город не взяли, проведя в бесплодных попытках две недели (с 6 по 21 ноября). После выборов короля, о которых мы расскажем в следующей статье, Хмельницкий ушёл на восток по маршруту Сокаль–Дубно–Острог–Житомир.

Пехота XVII века у щитов «гуляй-города».

Такие передвижные укрепления позволяли подобраться к противнику поближе и обстреливать его из-за укрытия.

Последним ярким событием осени 1648 года стала капитуляция польской крепости Кодак, находившейся на Днепре. Уйдя на запад, Хмельницкий оставил осаждать её отряд Максима Нестеренко, и спустя некоторое время гарнизон Кодака капитулировал. Сдача происходила под гарантии неприкосновенности и почётного выхода гарнизона с оружием и знамёнами. По уже сложившейся традиции, казаки договор блюсти не стали и обрушились на поляков, когда те были на марше. Жолнеров разоружили и ограбили, после чего многих убили, а некоторых оставили в живых.

Плоды Пилявецкой победы Богдан Хмельницкий пожал сполна. Казаки орудовали уже во внутренних воеводствах Речи Посполитой и рассчитывали заставить нового польского монарха признать за ними завоёванные земли и привилегии. Война вновь сменялась дворцовыми интригами…

Литература:

Адам Кисель, воевода киевский. / Ред. Ф. Лебединцев. // Киевская Старина. – 1885. – №11. – С. 408 – 430.
Буцинский П. О Богдане Хмельницком. / П. Н. Буцинский. – Харьков: Типография М. Зибельберга, 1882. – 240 с.
Воссоединение Украины с Россией. Документы и материалы. Т. 2: 1648–1651 годы. / Под ред. П. Гудзенко, А.
Касименко, А. Новосельский, А. Сидоров, Л. Черепнин, Ф. Шевченко. – Москва: Издательство АН СССР, 1953. – 558 с.
Документы об освободительной войне украинского народа 1648–1654./ Сост. А. З. Барабой, И. Л. Бутич, Е. С. Компан, А. Н. Катренко. – Киев: Наукова думка, 1965. – 828 с.
Історія Львова в документах i матеріалах. Збірник документів i матеріалів. / Відп. ред. М. В. Брик. – Київ: Наукова думка, 1986. – 425 с.
Каманин И. Участие южнорусского населения в восстании Богдана Хмельницкого./ И. Каманин. // Архив Юго-Западной России, издаваемый комиссией для разбора древних актов, состоящей при Киевском, Подольском и Волынском генерал-губернаторе. Часть третья. Том IV./ Типография Н. Т. Корчак-Новицкого. – Киев, 1914. – С. I – CI.
Крип'якевич І. Богдан Хмельницький./ Відп. ред. Ф. П. Шевченко, І. Л. Бутич, Я. Д. Ісаєвич, – 2-е вид., виправлене і доповнене. – Львів: Світ,1990. – 408 с.
Кулиш П. А. Отпадение Малороссии от Польши: В 3 т. Т.2/ П.А. Кулиш. – М.: Университетская типография, 1888. – 399 с.
Летопись Самовидца о войнах Богдана Хмельницкого и о междоусобиях, бывших в Малой России по его смерти./ Ред. О. Бодянский. – Москва: Университетская типография, 1846. – 152 с.
Томашівський С. Народні рухи в Галицькій Руси 1648 р. / Ред. М. Грушевський. // Записки Наукового товариства імені Шевченка. – Т. ХХIII-ХХІѴ. / Друкарня Наукового товариства імені Шевченка. – Львів, 1898. – 138 с.
Яковенко Н. Нарис історії України з найдавніших часів до кінця XVIII століття./ Н.Яковенко. – Київ: Критика, 2006. – 584 с.

Денис Бурковский,
Александр Варава

Весь цикл публикаций:

Страницы

Львовский поход Хмельницкого: время собирать камни