 |
|
Кембрийский мир |
Животные, украшавшие своим присутствием кембрийский период (541-485 миллионов лет назад), выглядят причудливо, поскольку жить им довелось в эпоху испытаний. Не в смысле «суровых» — какой-то особой суровостью период не отличался, — а в смысле полевых. Животные приобретали и испытывали дуг на друге новые органы. При этом, — чего уже не было в более поздние времена, — даже самые экстравагантные изобретения худо-бедно работали.
Мутации — стихия, направляемая руслом практической целесообразности. Но кембрийские животные ещё не видели берегов. Неумелые хищники странными способами атаковали жертв, в свою очередь столь неумелых, что эти способы внезапно срабатывали. Планка минимальной приспособленности располагалась очень низко. И в значительной мере простота выживания, не позволяющая отличить эффективные решения от неэффективных, была связана со слабостью конкуренции. Продуценты — живущие в верхнем слое ила фотосинтезирующие бактерии — обеспечивали пищей всех. Переесть простейших, численность которых восстанавливалась в течение часов, было невозможно. Располагая же неисчерпаемой ресурсной базой и первичные потребители — трилобиты и черви — могли позволить себе многое.
Дополнительным бонусом выступала и низкая планка гигантизма. Достигнув размера всего нескольких сантиметров, существо могло уже чувствовать себя в относительной, если не полной безопасности. Хищники уже не угрожали ему. Аналогичный эффект имело и переселение со дна в бедную ресурсами, но, фактически, «демилитаризованную» толщу воды. Некоторые хищники уже умели атаковать маневрирующую в трёх измерениях добычу, но данная тактика охоты являлась исключением.
…Может (должен) возникнуть вопрос: куда позже исчезло кембрийское изобилие? Разве сейчас бактерий в верхнем слое ила меньше? Их больше. Они тоже совершенствовались и за последние полмиллиарда лет заселили многие зоны, ранее пустовавшие. Просто, начиная с мезозоя детрит утратил статус главного ресурса. Подавляющая часть биомассы теперь производится в других условиях. Выживать же на дне всё ещё проще. Но дно стало дном во всех смыслах. Ныне, это заповедник эволюционных аутсайдеров. Нередко, мало изменившихся с кембрийской эпохи.
Мутации — стихия, направляемая руслом практической целесообразности. Но кембрийские животные ещё не видели берегов. Неумелые хищники странными способами атаковали жертв, в свою очередь столь неумелых, что эти способы внезапно срабатывали. Планка минимальной приспособленности располагалась очень низко. И в значительной мере простота выживания, не позволяющая отличить эффективные решения от неэффективных, была связана со слабостью конкуренции. Продуценты — живущие в верхнем слое ила фотосинтезирующие бактерии — обеспечивали пищей всех. Переесть простейших, численность которых восстанавливалась в течение часов, было невозможно. Располагая же неисчерпаемой ресурсной базой и первичные потребители — трилобиты и черви — могли позволить себе многое.
Дополнительным бонусом выступала и низкая планка гигантизма. Достигнув размера всего нескольких сантиметров, существо могло уже чувствовать себя в относительной, если не полной безопасности. Хищники уже не угрожали ему. Аналогичный эффект имело и переселение со дна в бедную ресурсами, но, фактически, «демилитаризованную» толщу воды. Некоторые хищники уже умели атаковать маневрирующую в трёх измерениях добычу, но данная тактика охоты являлась исключением.
…Может (должен) возникнуть вопрос: куда позже исчезло кембрийское изобилие? Разве сейчас бактерий в верхнем слое ила меньше? Их больше. Они тоже совершенствовались и за последние полмиллиарда лет заселили многие зоны, ранее пустовавшие. Просто, начиная с мезозоя детрит утратил статус главного ресурса. Подавляющая часть биомассы теперь производится в других условиях. Выживать же на дне всё ещё проще. Но дно стало дном во всех смыслах. Ныне, это заповедник эволюционных аутсайдеров. Нередко, мало изменившихся с кембрийской эпохи.
 |
|
Эхматокрин. Кембрийский мир |
Эхматокрин — прикреплённое животное неясного происхождения. Однако, довольно по меркам кембрия крупное — 17 сантиметров. Вероятнее всего, являлось оно представителем иглокожих. Эхматокрин представлял собой узкий, воткнутый в грунт покрытой известковой чешуёй конус, украшенный пучком из 7-9 не длинных, но мощных щупальцев. Капкан был явно рассчитан на относительно крупную добычу и едва ли мог захлопываться быстро. Быстрота — не является сильной стороной иглокожих. Стрекательное вооружение у них также отсутствует. Зато, их гидравлика развивает большее, чем мускулатура, усилие. Жертва погибала от сдавливания и отправлялась в желудок… Вопрос, каким образом плавающие членистоногие и хордовые попадали в капкан. Эхматокрин либо фаталистически полагался на удачу, сколько-то вероятную лишь в кембрии, либо, напротив, был не так-то прост и располагал некого рода приманкой.
 |
|
Юйуанозун. Кембрийский мир |
Юйуанозун — кембрийский монстр столь же странный, как и его название. Относится оно к уже упоминавшемуся ранее типу вентуликолий. И если бы существовало отчётливое представления, что представляли из себя вентуликолии, происхождение юйанозуна объясняло бы его облик… Да, впрочем, и облик не до конца ясен. «Клюв» на реконструкции, скорее всего, от Лукавого. А наличие гребной лопасти на хвосте, хоть и представляется логичным, но прямого подтверждения не имеет. В целом же, в плане строения вентуликолии имели много общего с хордовыми, хотя вместо хорды и использовали наружный скелет. Юайнозун являлся одним из крупнейших представителей типа — 20 сантиметров. Питался он путём фильтрования придонной взвеси. Ряд же «иллюминаторов» на бортах — выходные сопла жабр, через которые животное выпускало воду.
 |
|
Явуник. Кембрийский мир |
Явуник — одна из крупнейших мегахейр, достигавшая длины 17 сантиметров. Внимания она заслуживает, как пример абсурдной конструкции, способной найти применения лишь в условиях, когда ничего лучшего ещё нет. Щупальцевидные хватательные придатки характерные для этого класса членистоногих выглядели грозно, но не были достаточно эффективны. И мегахейры думали над чем-то вроде клешней, которыми можно нанести добыче тяжкие телесные повреждения, а не просто опутать её, и усов полезных в условиях ограниченной видимости. Думали, думали… и решили объединить. Ближайшая к телу часть придатков была превращена в членистые, позволяющие использовать принцип рычага конечности с крючьями для захвата добычи. Дальняя же часть из оружия превратилась в орган осязания. При этом, всё устройство ещё и складывалась под тело, чтобы снизить сопротивление при плавании.
Igor Krai (Игорь Край)
Кембрийский мир:
| Часть-1 | Часть-11 |
| Часть-2 | Часть-12 |
| Часть-3 | Часть-13 |
| Часть-4 | Часть-14 |
| Часть-5 | Часть-15 |
| Часть-6 | Часть-16 |
| Часть-7 | Часть-17 |
| Часть-8 | Часть-18 |
| Часть-9 | Часть-19 |
| Часть-10 |