Отмечу сразу: это один из худших фильмов с некой претензией на историзм
из тех, что мне приходилось видеть. Конечно, сложно ожидать какого-либо
следования историческим реалиям в сюжете о совершенно мифологическом
персонаже, каким является Моисей. Нет ни одного подлинного
археологического или текстуального источника, который бы хоть как-то
подтверждал даже сам факт его существования. Фильм бы так и
воспринимался знающими людьми, как дорогое фэнтези, если бы не активно
продвигаемый в западной прессе тезис о том, что в фильме «максимально
точно воссозданы реалии Египта эпохи Рамессидов». Для этой весьма
сомнительной задачи из университета Суонси даже был приглашен египтолог
Алан Ллойд, безусловно, погубивший свою профессиональную карьеру и
просто имя участием в этом проекте.
Фильм не зря был запрещен к показу в Египте и ряде других стран: это очень ущербная национально-религиозная агитка, в которой все подчинено простому тезису: «Мойша – гениальный человек, а его «современник» фараон Рамсес II – отъевшийся примитивный глупец и тиран». Эта нехитрая конструкция смонтирована из ужасающих своей примитивностью диалогов и высосанных из пальца деталей сюжета, которыми дополнен известный по библейскому тексту «исход».
Для тех, кто интересуется древнеегипетской цивилизацией, фильм настолько же никчемен и вреден, насколько он оскорбителен для Египта, как для страны и многотысячелетнего очага цивилизации и культуры. Хотя, о чем вообще можно говорить, если египетский фараон в диалогах рассуждает о том, что то или иное явление «не целесообразно с экономической точки зрения», а строящийся красивейший город Пер-Тему (Питом, совр. Телль эль-Маскхута) больше напоминает скалистый зловонный (об этом говорится особо) Мордор, нежели плоскую как стол восточную Дельту Нила в Египте – плодороднейшие и красивейшие земли страны. Впрочем, для того, чтобы показать, что Мойша – великий герой, для создателей фильма все средства хороши. По-моему, они перегнули в своей откровенной ненависти к неевреям даже сам библейский текст.
Агитка при этом изобилует откровенными подлогами: в мифологический сюжет обильно подмешаны упоминания о реальных исторических событиях, например, о битве при Кадеше, для того, чтобы как-то показать доверчивым людям все тот же пресловутый «историзм» происходящего. Чего стоит только одна из первых фраз, с которых начинается фильм, гласящая, что «за время 400-летнего рабства евреи трудились, создавая величие Древнего Египта». Думаю, многие знают, что единственное (!) упоминание Израиля, как племенного образования, сохранилось в тексте знаменитой церемониальной стелы Мернептаха – сына Рамсеса II, ныне хранящейся в Египетском музее в Каире. На этом фоне происходящее на экране – в частности, евреи, строящие пирамиды для Рамсеса II, ко времени которого и пирамид-то не строили уже около трех веков, смотрится если не печально, то отвратительно.
Теперь о ляпах, считать которые устаешь уже на первой трети фильма. Становится смешно уже на первых кадрах, когда знаменитый царь Сети I пользуется для предсказания исходы битвы гаданием на внутренностях птицы, которого никогда, в отличие от Вавилонии или Рима, не было в Египте. Для того, чтобы показать «темность» суеверного и недалекого царя, который вообще-то был знаменитым мыслителем, мистиком и строителем храмов, показывают, как он пробует на вкус жертвенную кровь подле статуи богини Сехмет под осуждающим взглядом «продвинутого» Моисея.
Дальше начинается парад страшных анахронизмов. Так, битва египтян с хеттами при сирийском городе Кадеше произошла на 5 году самостоятельного правления Рамсеса II, а вовсе не при жизни его отца Сети. Рамсес, который демонстративно показан туповатым алчным увальнем (Джоэл Эдгертон, несколько других актеров от этой роли отказались), выезжает биться с хеттами… в головном уборе великой царской жены, более уместном на голове его матери Туйи, которую играет Сигурни Уивер — женщина с настолько негодными для этой роли европейскими чертами лица, что даже взрыв вороньего гнезда поверх ее парика – т.е. там, где должен был быть головной убор, в котором вышел на поле брани ее сын – не так уж ужасно бросается в глаза.
Далее переврана вся Кадешская битва, с отчаянной смелостью Рамсеса и верностью его возничего Менны. И это только для того, чтобы показать, как суровый и сильный Мойша спас никудышного царского сынка. Пару кадров спустя сам Сети I, до этого рассуждавший, что Рамсес и главный герой фильма «выросли как братья», что есть банальнейшая и невозможная для реалий египетского двора ложь, беседуя с Моисеем доходит до апофеоза, указывая, что мол, сынок-то никудышен, а вот его, Мойшу, назначить бы преемником на египетском престоле… Напомню: речь идет о последних годах правления Сети I, который при жизни назначил Рамсеса – соправителем, которому сам избирал жен, которого прославлял в надписях.
Надо ли говорить, что зная изображения Рамсеса в трауре после смерти отца и то, с каким усердием он завершал начатые при нем постройки, прославляя имя Сети, хочется встать и выйти из зала кинотеатра глядя, как уныло Рамсес жует какую-то пищу, глядя на умирающего отца? Кроме того, если Сети еще хоть как-то похож на самого себя, то Рамсес, которого идеология национальной агитки требовала показать омерзительным, вообще не имеет никакого сходства с историческим прототипом, от которого остались тысячи изображений и мумия.
Далее ляпы продолжаются. Средневековые азиатские флаги вместо штандартов у египетских воинов, элементы позднеантичных доспехов, современная упряжь на лошадях.
«Лошади — это отдельная песня во всём фильме, — пишут знатоки Снежана Шабанова и Алексей Паевский. — Надо ли говорить, что в ту пору в Египте и вообще везде в тех краях лошадки были невеликие и ростом около 120 в холке, несколько напоминающие ослов. На этом фоне Мойша на фризском жеребце, фактически рыцарском коне-переростке выглядит мммм… Также доставляют кучи липицианов. Сёдла. Нам удалось заметить вестерновые сёдла (америка, чо), австралийские и испанские, стыдливо накрытые часто задирающимися тряпочками. Металлические стремена появились лет через 2000 после описываемых событий — как раз для того, чтобы можно было удобнее стрелять из лука и выделывать трюки а-ля Мухтарбек Кантемиров.А кошмарные парики и короны? Чего стоит только золоченая ступка для гороха на немесе Рамсеса II во время его коронации или жуткий убор великой жрицы, отдаленно напоминающий парик Нефертити, но дико искаженный.
Современная драйвинговая шорка-хомут (оно и правильно, ибо такие чудеса руления делают съезженные драйвинговые экипажи). Появились в XX веке. Нашей эры. Местами заметили карабины. Испанские уздечки, «почтовые» пелямы (они же бабочки, порою с медным напылением), пелямы-мундштуки. Кое-что из «египетской» упряжи у нас есть».
Главное, в показе Египта и его архитектуры в фильме – это монументальность. При этом зачастую это нагромождение совершенно не сочетаемых элементов египетской храмовой архитектуры совершенно разных эпох, жуткие колоссальные статуи богов на площади Мемфиса, которые просто придуманы, все те же строящиеся (!) пирамиды, хаотично стоящие в пределах города, а не в некрополе, и, конечно же, обелиски неправильных форм. Чуть лучше обстоит дело с внутренними интерьерами дворцов и мебелью, за которыми часто угадываются конкретные египетские оригиналы. И черт бы с ними, с букетами из южноафриканских стрелиций, которых египтяне не знали и вновь и вновь появляющимися женскими париками на головах мужчин. Мы уже поняли с Вами: фильм не об этом.
О том, что красивый Питом превратился в ужасающий скалистый кошмар, я уже говорил. Тут видно, кстати, что режиссер и сценарист не читали и библейский текст, который пишет о плодородной земле Гошен, где еврейские «рабы», якобы строили города Питом и Раамсес. Это, кстати, единственная деталь, из-за которой отдельные особо талантливые «историки» привязывают мифологические события «исхода» к эпохе Рамсеса II, ведь его столица Пер-Рамсес строилась именно в восточной части Дельты. Впрочем, чего мы хотим, если в самом библейском тексте Иосиф, живший за века до Моисея, якобы обитавшего в XIII в. до н.э. носит искаженное египетское имя «Цафнафпанеах» (т.е. Джедптахиуфанх), которое появилось в Египте только к VIIв. до н.э.?
А чего стоит большой храм в Абу-Симбеле, в котором Рамсес совершает обряд «отверзания уст и очей» мумии усопшего отца?. Если отсчитывать от момента воцарения Рамсеса, то этот знаменитейший храм, облик которого не надо было трогать и который вообще никак не связан с погребальными ритуалами, был завершен только через … тридцать четыре года правления…
Думаю, что рассказывать о том, что египтяне в фильме все сплошь коррумпированы, изнеженны, глупы, лицемерны – не надо. Зато все поголовно евреи – мудры, сильны, ярки и горды собой. Примитивная, глупая черно-белая парадигма тут выпирает из всех мест так, что во время моего просмотра фильма некоторые зрители стали уходить из зала с комментариями: «какая дурь!».
Конечно, полностью продемонстрировал свои способности режиссер, когда пришел черед «казней египетских», которые также являются сугубо мифологическими событиями, не подтверждающимися никакими историческими источниками. Тут вам и море кровищи и гигантские крокодилы и черви и лягушки и град и страшный-страшный, черный-черный, как в детской байке мрак, из-за которого перестают дышать египетские первенцы, в том числе и младенец — старший сын Рамсеса. Вообще-то, старший сын Рамсеса II и царицы Нефертари Аменхерхепешеф даже успел юношей повоевать с отцом и изображен на массе памятников, а царица Нефертари сгорела бы от стыда, увидев играющую ее роль симпатичную актрису Гольшифте Фарахани, вьющиеся волосы которой выдают в ней вовсе не египтянку, иссиня-черные прямые волосы которых прославлялись в Древнем мире. Сложно было нацепить парик? Во дворце фараона в Мемфисе вообще с правильным порядком туго: все ходят куда им надо, царь живет без стражи, сам зажигает масляные лампы, демократично не пользуется прислугой и настолько смел, что у выхода в царские конюшни нет ни одного стражника, который задержал бы Мойшу, который до того демонстративно махал мечом перед царским носом.
Образ тирана и деспота требует жертв. Поэтому, в неустанных попытках обнаружить и ликвидировать Моисея, Рамсес, негодуя, что долго строится его дворец (проект при этом содержит в себе пирамиду – т.е. типовую усыпальницу более древних царей), требует публично вешать евреев из числа «400 тысяч рабов-строителей». Такого вида казни в Древнем Египте никогда не было, а уж тем более, сам фараон не вопил ничего в толпу, бегая в истерических припадках по строительным лесам.
В итоге, как и рассказывает библейский текст, фараон отправляет куда подальше главного героя и его народ. И тут вам ни знаменитого «чуда Моисея и Аарона со змеями», ни чуда с разверзшимися водами морскими нет. Не верит средний поедатель гамбургеров со счастливого континента в инфернальное и в чудеса, поэтому они убраны и даже бог Иегова говорит со своим пророком из горящего куста и вообще в горной местности через некоего не особенно мытого злобного мальчика, который еще временами и чай разносит, как и полагается бедному бедуинскому дитяте его возраста. Примитивизм, который, как мне известно, возмутил уже ортодоксальную иудейскую публику, узревшую в этой понятной каждому честному американцу профанации святотатство.
Дальше апофеоз: все египетские войска погибли, все евреи счастливо пошли обедать, а несчастный выплывший Рамсес II с искаженным лицом презрительно называет себя «Великим» в кавычках. Вообще-то по библейской сказке он погиб, утоп то есть, но было неловко: даже средний американский турист в шортах знает, что Рамсес II – т.е. его мумия лежит в Египетском музее в Каире целехонькая, да и сам царь правил аж 67 лет (!) не признавая никакой демократии, хлопка, кукурузы, экономики и иных прав человека, которые часто появляются в фильме.
Было бы смешно, конечно, если бы не было так грустно. Создатели фильма постарались на славу, чтобы убедить среднего человека, не просто ничего не читавшего о блистательной, просвещенной эпохе Рамсеса Великого, но и с трудом помнящего библейский текст, что все было именно так. Битвы, кровь и колоссальность, осуществленная за вложенные в это вторсырье $140 млн., могут «вдохновить» тех, кто, увы, не захочет поинтересоваться: а где именно и почему авторы фильма солгали.
Виктор
Солкин,
историк
(египтология) и музеолог, создатель и руководитель
Ассоциации
по изучению Древнего Египта («МААТ»)