Как известно, исполины официальной науке не нравятся, несмотря на изобилие свидетельств. Но известное редко бывает правдой. Потому что именно правду-то и скрывают. Если свидетельства изготовлены в фотошопе, это одно. Если же речь о реальных окаменелостях, — это совсем другое. Человеческие, но настолько большие, что подошли бы лишь гиганту 3.5 метрового роста, зубы давно уже найдены на Яве. По-этому, существование исполинов наука признаёт. Но для того чтобы сбить с толку непосвящённых, называет их мегантропами.
Шутка? Нет. Был же мегантроп. И даже маргинальная гипотеза об азиатском происхождении человека через мегантропа от гигантопитека тоже была. Давно когда-то. Ещё до эпохи исторического материализма. Хотя, на самом-то деле, ни человеком, ни тем более исполином, мегантроп не являлся. И даже, кроме зубов, не обладал чем-либо ещё выдающегося размера. Зубы, да, большие были, а рост он средний имел. Таков уж был причудливый облик азиатского вида парантропа.
Но парантроп это тоже интересно. Особенно, как идея в развитии.
В чём идея? Идея в том, что современный человек возник в результате эволюционного приспособления гоминид к орудийной деятельности. И уже с помощью орудий — в широком смысле — человек приспосабливается к условиям. К любым. Даже к условиям космического пространства. Но это сейчас. В прошлом, пока орудия были каменными, приспособление к условиям при их посредстве, а не напрямую, не всегда казалось оптимальным решением.
Парантропы, в частности, представляли собой достаточно процветающую ветвь прямоходящих гоминид, приспосабливавшихся к среде без орудий, а лишь усилиями челюстей и пищеварительного тракта. Ведь, очевидно, что существу, способному употреблять в пищу ветки и листья, в тропическом лесу голод не грозит. Не слишком беспокоили парантропов и хищники. Львы и гиены водятся в саваннах. В лесу можно встретиться, максимум, с леопардом, для которого существо ростом с человека — слишком крупная добыча.
Некоторое время идея даже работала. Потом, около миллиона лет назад, ранние люди парантропов, конечно, зачистили. Ибо нефиг. Хотя, криптозоологи надеются, что не всех. Теоретически, бигфут — если бы он вообще существовал — мог бы быть эволюционным потомком парантропов.
То есть, идея в наличии. А развитие, вот: для того чтобы стать снежным человеком, парантропу пришлось бы развиться, адаптировавшись не только к доведённому до логического завершения веганству, но и к суровому климату. Заново обрасти густой шерстью (предки людей потеряли её ещё до отделения ветви парантропов), а также увеличить массу тела для сокращения потерь тепла.
Но если бы «орудийная» линия в развитии предлюдей в итоге не восторжествовала, физически уничтожив другие, а пресеклась? Теоретически, такая возможность была. До рубежа 1.8 миллиона лет назад все эксперименты в области орудийной деятельности оказывались малоуспешными. Какие бы ещё могли возникнуть линии гоминид с прямым приспособлением?
Местные формы могут быть многообразны, поскольку многообразны и условия, к которым приходится приспосабливаться. Самое очевидное направление — экспансия в леса, занимавшие в прошлом 2/3 территории суши. Причём, приспосабливаться к условиям леса можно разными методами. Способ выбранный парантропами — не единственный.
Одна из черт унаследованных человеком от ещё древесных, совсем уж обезьяноподобных предков — это дневное зрение. Для поиска плодов требуется хорошо различать цвета, прыжки же по ветвям возможны лишь в условиях очень хорошей видимости. Позже, на равнине дневное, позволяющее обнаруживать и распознавать цели на дистанции в километры, зрение оказалось очень кстати. Но в целом у млекопитающих куда популярнее зрение ночное. Ведь в лесу поле зрения ограничено максимум десятками метров. В таких условиях не беда, что цвета неразличимы и даже на небольшом удалении контуры предметов сливаются. Зато, охотиться и убегать можно в любое время суток.