Старые карты хранят память об истории влиятельных родов крымскотатарской знати

Пестрый народ жил в Крыму, и такими же разнообразными были их имена и фамилии. Иногда в названии чужому человеку и невозможно было «услышать» фамилию. Вот, например, Барин. Прочтет приезжий, плечами пожмет: ну и что? Владелец земли почудил, выбрал имя по своему вкусу. В конце концов, были же в Крыму деревни, в названии которых можно было услышать «владетельный» отзвук — например, сразу несколько Байгельды («хозяин пришел») в Симферопольском и Евпаторийском уездах и два Якшибая («хороший хозяин») в Джанкойском.

Но не все так просто. На старых картах, оказывается, была разбросана память об истории влиятельных родов крымскотатарской знати. Например, в случае с тем же Барином (или, как писали в конце XIX и начале ХХ веков, Барыном) жители Джанкойского района еще в конце 20-х годов прошлого века помнили о происхождении этого названия: «За Барином находится железнодорожная станция Джанкой... до нее целых восемнадцать верст. Здесь когда-то были владения богатых мурз Бари́нских». На старых картах, вплоть до довоенных, мы найдем и другие знаменитые имена — Ширин, Аргин, Кипчак и другие. Эти роды некогда были хозяевами огромных территорий, хотя со временем земельные владения дробились, некоторые ветви семейств приходили в упадок.

Бунтовщики, приближенные к трону

Французский дипломат Пейссонель, написавший в 1755 – 1758 гг. свои «Записки о состоянии гражданском, политическом и военном Малой Татарии», то есть Крыма, достаточно подробно описывает крымскотатарскую знать. Он указывает, что делится она на два класса: к первому принадлежат потомки древних завоевателей полуострова, ко второму — возвысившиеся по службе (капикули, или капихалки). И тех и других называют мурзами (мирзами). Главы четырех знатных родов носили титул бея и составляли совет, на мнение которого опирался в принятии своих решений хан.

Первый и самый знатный из пяти знаменитых родов Крыма — это род Ширина, притязающего иметь большие права на престол, чем царствующий дом, основываясь на старинной традиции, утверждающей, что Ширин, спутник Чингиз-хана, вошел первым в Крым... Можно сказать, что Ширин-бей после хана самое значительное лицо во всем Крыму... Ему принадлежит первое место в диване после султанов... Род Ширинов заключил больше всего браков с царствующим домом: именно между дворянами этого рода почти всегда ханы выбирают супругов для своих дочерей или для самых близких родственниц.

По сути, Ширины были «государством в государстве» — ни один значимый вопрос не решался без согласия главы рода, который вел собственную переписку с зарубежными политиками, имел свой административный аппарат. Насколько влиятельным, выделяющимся среди остальных знатных и богатых был этот род, говорит то, что каждый Ширин-бей имел своего калгу — официально провозглашенного наследника. Практика назначения преемника во избежание споров о старшинстве и главенстве существовала в царствующих династиях. Но кроме хана, этой привилегией пользовалось и второе лицо Крымского ханства.

Карло Боссоли. Татары, путешествующие по степи

Можно сказать, что свое влияние Ширины пронесли сквозь несколько веков, хотя был момент, когда исчезнуть мог весь род. В истории не раз случалось, что близость к трону кружила голову и толкала на авантюры. Ширины однажды возглавили дворянский бунт, сместив хана, который, как пишет Пейссонель, «дал им повод к неудовольствию». Аджи-Ширин-бей, поддержанный отрядом в двадцать тысяч человек, осмелился объявить действующему хану Сеадет-Гераю об изгнании из Крыма. Правитель предпочел кровопролитию отъезд в Стамбул. Оттоманская Порта, которая, собственно, и держала руку на пульсе Крымского ханства, назначила нового правителя — Мехмет-Герая, но и тот «не пришелся по вкусу Ширин-бею». А очередной, выбранный в Стамбуле преемник — Мехмет-Герай сам отказался укрощать бунтовщиков во главе с Ширином. Не исключено, что у второго человека в ханстве возник план вообще сменить правящую династию и взойти на трон самому. Правда, это наверняка привело бы к настоящей войне, да и не все дворяне, восставшие против хана, с восторгом бы восприняли идею о воцарении Ширинов. Так или иначе, но очередной претендент на ханский трон из рода Гераев, поддержанный Портой, в Крым прибыл. И конечно, первое, что он должен был сделать, — показать, кто в Крыму настоящий хозяин, жестоко наказать всех, кто имел отношение к бунту.

По прибытии он собрал, согласно обычаю, большой диван, на котором Ширин-бей обязан был присутствовать. Он действительно явился туда, и все было подготовлено для того, чтобы убить его. Он был предупрежден об этом одним из своих офицеров, сообщившим ему об этом в той самой зале дивана; он тотчас же под предлогом кровотечения из носа вышел и имел время убежать. Он удалился в Черкесию и оттуда вернулся в свои поместья, где нашли неудобным на него напасть, где он умер очень старым и в совершенной безопасности. Это восстание стоило жизни большому числу мирз, не смогших укрыться от казни.текст, который надо выделить от общей массы

Много ли в истории существует примеров, когда глава антигосударственного заговора, сбежав от расправы, тихо и мирно доживает до глубокой старости в собственном поместье? Скорее всего, упомянутый Пейссонелем оборот «нашли неудобным на него напасть» стоит понимать не как уважение к дворянину-бунтовщику. Видимо, силы, которые Ширин мог бы выставить против ханских войск, были столь значительны, что на скрывшегося в поместье бея проще было махнуть рукой: пусть, мол, живет, только бы снова не пытался встать у трона.

К слову, в своих поместьях крымские сливки общества были самыми настоящими самодержцами, власть их на этих землях была абсолютной. Они назначали подати и вершили суд, расправлялись с виновными, держали в руках всю торговлю.

Крымскотатарские продавцы овощей на базаре Симферополя.
Начало XX века

 

Бейлик (владения) Ширинов простирался от Карасубазара (нынешний Белогорск) до Эски-Крыма (Старого Крыма) и от Сиваша до северных склонов северной гряды крымских гор. На карте Крыма 1940 года в Джанкойском районе показаны три населенных пункта — Ширин Новый с пометкой «немецкий», Ширин Славянский и Ширин Татарский. Это тот след, который на карте оставил могущественный род. Хотя, конечно, принадлежащие им деревни, поместья, хутора и экономии носили другие, самые разнообразные названия, до революции владения ветвей семейства Ширинских были еще очень значительными. Вот только несколько примеров: в Богемской волости Перекопского уезда владельцем хутора Алгазы значится Ширинский, в Салынской волости Феодосийского уезда имение Мурзакой (обратите внимание, какое говорящее название: «деревня мурзы») принадлежала М. П. Ширинскому, на его же земле находилось и одноименное село. Неподалеку располагалось имение Урус-Ходжа, принадлежащее О. М. Ширинскому. В соседней Сарайминской волости того же уезда бок о бок располагались сразу три экономии с одинаковым названием Мисир. Владельцем одной был А. Ширинский, вторую делили между собой его родственники с инициалами М. и Д. Третья значилась как собственность Ширинской и Джантиевой. В Цюрихтальской волости Ширинскому А. М. принадлежала экономия Акчора, на земле Ширинского С. М. находилась деревня Антай, а рядом экономия с таким же названием, владелец которой Ширинский У. М. Судя по всему, эти земли были поделены между братьями. В Симферопольском уезде при деревне Биюк-Яшлав значится хутор, принадлежащий Ширинской Ассие-Ханым.

Предание о проклятии рода

А теперь вернемся к Барыну — древнему и знатному роду (разные исследователи писали его также как Барин, Барун, Барюн). Глава его носил титул бея, его владения находились к западу от Карасубазара, земель Ширина. Сохранилась такая любопытная подробность об этом семействе: во времена, когда многодетность была обычным делом, семья Барын никогда не делилась на ветви, продолжаясь по прямой линии. Причина в том, что всегда выживал единственный сын в семье. Наверняка такая особенность была связана с генетическим заболеванием, передававшимся по наследству. Хотя, по свидетельству исследователей Крыма, «татары объясняют эту странность проклятием рода одним святым человеком, навлекшего на себя его гнев».

Населенные пункты, связанные с фамилией этих крымских беев, сохранялись и в советское время. На довоенной карте значится один Барын в Карасубазарском районе и три — армянский, немецкий и татарский — в Джанкойском. В статистическом справочнике Таврической губернии за 1915 год в Ак-Шеихской волости Перекопского уезда числится вакуфное (пожертвованное или приписанное для получения дохода к мечети) владение с названием Барын. А рядом, в Богемской волости, два хутора, принадлежащие разным владельцам, с одинаковым названием Барын-Суран. Село Барын существовало в Андреевской волости Феодосийского уезда. Упомянутые земли уже не были собственностью Баринских, но названия ясно говорят о днях минувших. Впрочем, и к началу ХХ века у членов этой многочисленной семьи сохранилось немало земли. В Симферопольском уезде при деревне Баяут находились частные владения Барынь, в этом уезде Баринским также принадлежали несколько хуторов.

Гуляния крымских татар на Чуфут-Кале

Третий бейский род — Аргин (Аргын) — был, как отмечал Паллас, очень многочисленным. Возможно, с этим связано то, что он, теряя свои позиции и владения, сумел отметиться на карте очень большим количеством «отфамильных» названий. Так, к началу ХХ века две деревни Аргин-Тобечик значились в Петровской волости Феодосийского уезда (одна — вакуфное владение), были Аргины также в Александровской волости Перекопского уезда, в Зуйской волости Симферопольского уезда. При последней числились частные владения Сеит-Гирея-Мурзы Аргинского, Зелихе-Ханым Аргинской, Сайде-Ханым Аргинской. У деревни Кайнаут Аргинские владели поместьем Канлык. А Сулейману-Мурзе Аргинскому принадлежал хутор у деревни Найман.

Хутор Джанкой (не путать с городом и многочисленными тезками-деревнями!), находившийся неподалеку, назывался также Аргинской дачей, как и соседняя деревня Казанлы. Опять же при деревне Казанлы собственные хутора имели Урие-Ханым Аргинская и Амет-Мурза Аргинский. Но процесс потери этих владений продолжался. Например, в мае 1908 года газета «Таврические губернские ведомости» опубликовала объявление о предстоящей продаже имения дворянина Максюты Мурзы Аргинского при деревне Казанлы. Продавалось оно из-за накопившихся недоимок на 1037 рублей, оценено владение (более чем 361 десятина земли) было в 1,5 тыс. рублей.

Старая гвардия

В четверку старинных бейских родов входили и Яшлавские (Яшлав, Яушлав). Известно, что представители именно этого рода курировали дипломатические отношения. Для послов разных государств аудиенция у Яшлав-бея была той ступенькой, которая позволяла приблизиться к обсуждению того или иного вопроса отношений с другими странами. Паллас в конце XVIII века называл род Яшлав «прежде очень значительным и довольно многочисленным, жившим вокруг Бахчисарая», между реками Альма и Бельбек. На память о Яшлавских в этих местах остались деревни Биюк-Яшлав и Кучук-Яшлав, то есть «большое» и «маленькое» владение, резиденции и родовые гнезда. Но от былого земельного богатства к началу ХХ века все-таки сохранилось немало. Уже упоминались две деревни Байгельды, они располагались в Камбарской волости Евпаторийского уезда и принадлежали Ариф-бею и Асан-бею Яшлавским. Здесь же, в Кокейской волости, семье принадлежала экономия Телеш. В Симферопольском уезде, у деревни Орта-Кисек, Отаркой Мартаза-бей и Умер-бей Яшлавские владели садами на собственной земле.

Ханский дворец в Бахчисарае

За этой старой гвардией следовали роды тоже сильные, не упускавшие возможности потеснить конкурентов. Неслучайно же французский дипломат Пейссонель выстраивает свою классификацию крымскотатарского дворянства не по знатности, а по значимости и весу в жизни Крымского ханства. И вторым по влиятельности он называл род Мансур-оглу. Его возвышение связывают со временем правления Сахиб II Герая (1532 – 1551), который решил приблизить к себе недавно появившийся в Крыму многочисленный род Мансур, правящий несколькими десятками тысяч кочевников.

Следует, видимо, считать, что к середине XVIII века, когда французский дипломат изучал крымскотатарское дворянство, Мансуры процветали, потеснив даже более знатные роды, и также женились на принцессах династии Гераев. Их владения располагались в степной части полуострова, но многократно дробились и уходили из владения семьи. В начале ХХ века Мансурские оставались владельцами садов, хуторов, а в Коджамбайской волости Евпаторийского уезда Умеру-Мурзе Мансурскому принадлежали соляные промыслы при Тепизском озере.

Не всем сливкам общества повезло оставить о себе воспоминание на карте, иные (род Сиджвут) вообще исчезли, некогда сильный род Дайр, «имевший также своего бея и владеющий землями преимущественно в Перекопском уезде и между Салгиром и Зуей», постепенно утратил и славу, и богатство. Зато довольно долго в Крыму просуществовали деревни с названиями Кипчак, Битак, Ойрат, Бурульча, Собла (Саблы), а ведь это тоже привет из далекого прошлого полуострова, от крымскотатарской знати.

Наталья Дремова