 |
Sadly, this situation ends badly
for the dragon.
(see Bel and the Dragon story from Daniel) The Hague, MMW, 10 B 23 |
Одним
из самых увлекательных сюжетов в литературе ветхозаветных псевдоэпиграфов
является история о борьбе пророка Даниила с культом «Бога-дракона». В мифологии
многих народов легенды о драконах и противоборство с этими загадочными и
ужасными животными занимают значительное место. До XVIII века существование
драконов считалось доказанным фактом, а многочисленные легенды лишь подтверждали
истинность повествований об этих опасных существах. Первые описания борьбы с
драконами известны из культуры древнего Шумера. Исследователь шумерского эпоса
и культуры С. Крамер пишет:
«Поскольку тема борьбы с драконом возникла в Шумере уже в III тысячелетии до н. э., мы имеем все основания предполагать, что многие детали этих легенд, как греческих, так и раннехристианских, восходят к шумерским источникам. В настоящее время нам известны по крайней мере три варианта уничтожения дракона, существовавшие у шумеров более трех с половиной тысяч лет назад. В первых двух вариантах противниками дракона выступают боги — бог воды Энки, весьма похожий на греческого Посейдона, и бог южного ветра Нинурта. Но в третьем мифе это смертный, герой Гильгамеш, далекий прообраз св. Георгия»[1].
[1] С.
Крамер “История начинается в Шумере»
В литературе народов Востока и Запада драконы олицетворяют мудрость, коварство и
жестокость и являются некой альтернативой человеческой цивилизации. В
Пятикнижии нет столь любимых в других эпосах историй борьбы с драконами, хотя и
упоминается легендарный морской змей Левиафан, под шатром из шкуры которого
праведники будут восседать в раю, вкушая мясо легендарного быка Шора.
Литература
неканонических ветхозаветных произведений не упоминает о мифических чудовищах и
драконах. Исключением является известное в христианском мире дополнение к Книге
пророка Даниила. История о драконе не является там отдельным рассказом, а
служит неким логическим продолжением повествования о борьбе пророка против
язычества; монотеизм возвеличивается, а идолопоклонство народов Вавилона
осмеивается и осуждается.
 |
Божество
Бел, пророк Даниил и дракон.
Иллюстрация
рукописи XV века «Ars Moriendi»,
Марсель, Франция |
Псевдоэпиграф
повествует о разоблачении пророком Даниилом жрецов медного идола Бела, служение
которому требовало ежедневных приношений в «двадцать больших мер пшеничной
муки, сорок овец и вина шесть мер».
Божество Бел
(Вил) занимал центральное место в пантеоне богов Вавилонии, поэтому Даниил
обладал немалым мужеством и верой, когда решился на борьбу против него.
Исследователь Д. Садаев отмечает значение Бела:
«Бог Энлиль (Бел) как у шумеров, так и у аккадцев чаще всего выступает как царь богов. Его город Ниппур считался священным центром Шумера. Когда во II тысячелетии до н.э. возвысился Вавилон и местные жрецы захотели провозгласить своего бога-покровителя Мардука повелителем других богов, то они стали утверждать, что Мардук и Бел разные имена одного и того же божественного существа. Отсюда ясно видно, каким огромным влиянием пользовался культ этого бога»[2].
[2] Д. Садаев “История Древней Ассирии»
Царь
Вавилона недоумевал, почему Даниил отказывался служить Белу (Вилу), и вопрошал:
«Не думаешь ли ты, что Вил неживой бог? не видишь ли, сколько он ест и пьет каждый день?».
Даниил в ответ улыбался:
«Не обманывайся, царь; ибо он внутри глина, а снаружи медь, и никогда ни ел, ни пил».
Сумев
хитроумно доказать, что приносимые жертвы идут лишь на пропитание 70 семей
жрецов, а не на нужды медного истукана, Даниил завоевал уважение царя и
ненависть священнослужителей. Именно разоблачение этого идолопоклонства и
привело пророка Даниила к следующему испытанию: борьбе с культом живого
Дракона.
Псевдоэпиграф описывает развитие событий, приведшее к новому этапу противодействия идолопоклонству, так:
Псевдоэпиграф описывает развитие событий, приведшее к новому этапу противодействия идолопоклонству, так:
«И, разгневавшись, царь приказал схватить жрецов, жен их и детей, и они показали потаенные двери, которыми они входили и съедали, что было на столе. Тогда царь повелел умертвить их и отдал Вила Даниилу, и он разрушил его и храм его. Был на том месте большой дракон, и Вавилоняне чтили его. И сказал царь Даниилу: не скажешь ли и об этом, что он медь? вот, он живой, и ест и пьет; ты не можешь сказать, что этот бог неживой; итак поклонись ему».
В
большинстве легенд народов мира кульминацией борьбы с драконом стал бы поединок
рыцаря с огнедышащим чудовищем. Но в Книге Даниила главным является вовсе не
предполагаемый поединок, а борьба с заблуждениями идолопоклонства. Пророк, не
используя меч и щит, действует решительно и просто:
«Тогда Даниил взял смолы, жира и волос, сварил это вместе и, сделав из этого ком, бросил его в пасть дракону, и дракон расселся. И сказал Даниил: вот ваши святыни!»[3]
[3].
Библия. Синодальный перевод. Книга пророка Даниила Гл. 14
Естественно,
что такая бескомпромиссная борьба пророка с язычеством вызвала гнев жрецов и
паствы, которые в категорической форме потребовали наказать Даниила.
Сочувствующий пророку царь был вынужден бросить Даниила в ров с семью голодными
львами. Всевышний пришел на помощь Даниилу, послав к нему чудесным путем
пророка Аввакума из Иудеи, чтобы накормить голодного пророка похлебкой. Когда
же через семь дней царь подошел ко рву, то увидел лишь присмиревших хищников и
невредимого Даниила. Поразившись чудесному избавлению пророка и осознав этот
факт, как подтверждение верности идей монотеизма, царь велел бросить в ров
жрецов культа Дракона, которые были немедленно растерзаны голодными львами.
 |
Даниил
14:32-39
Даниил
во львином рву и Аввакум –
Ветхий
Завет в гравюрах Карольсфельда
|
Данный текст не вошел в канон
книги Даниила в Танахе, но присутствует в Септуагинте и считается в католицизме
и православии неканоническим добавлением к книге Даниила. До нашего времени
этот псевдоэпиграф дошел в греческом и арамейском переводах, причем, арамейский
перевод признан большинством ученых наиболее древним. Согласно исследователю К.
Муру, первоначальный текст был создан именно на арамейском языке примерно в VI
веке до н.э. в Эрец Исраэль, а после был переведен на древнееврейский и
греческий языки [4].
[4].
Moore “Daniel, Esther, and
Jeremiah: The Additions.” N. Y., 1977 P. 41-46
Среди христианских богословов это
неканоническое дополнение к книге Даниила считается важным, так как в нем
утверждается бескомпромиссная борьба с языческими «богами». В то же время,
некоторые православные теологи (например, А. Лопухин, А. Петровский и другие)
отмечали крайнюю «неисторичность» этого дополнения. К примеру, А. Лопухин
отмечал:
«Сомнительна со стороны исторической
достоверности и вторая половина 14 гл., – повествование о драконе. Очевидная
неправдоподобность его видна из того, что оно считает пророка Аввакума
современником Даниила (ст. 33). В действительности, Аввакум жил задолго до
нашествия Халдеев на Иудею, так как характеризует их, как народ совершенно еще
неизвестный его слушателям (Авв 1:6-12), а самое нашествие изображает, как
событие мало для них вероятное (1:5-6). Пророк Аввакум считается младшим
современником Исаии, но не Даниила»[5].
[5]. А. Лопухин «Толкование на Книгу пророка
Даниила» 1910 год
Несмотря на эти замечания, в
православном богослужении по прежнему продолжают читать молитвы, где
упоминается борьба пророка со «змием» и факт кормления Даниила похлебкой,
принесенной Аввакумом.
 |
Пророк Даниил во рву. Мозаика в
Осиос Лука, 12-13 вв.
|
Интересно проследить влияние
этого псевдоэпиграфа на литературу мидрашей в иудаизме, ведь истории с подобным
сюжетом есть в «Мидраш Раба», Иерусалимском Талмуде и «Мидраше Танхума».
Несмотря на некоторые изменения в содержании данной истории, темы низвержения
идола, смерти бога-дракона и торжества монотеизма, являются основными идеями в
пересказе аггадической литературы.
«Мидраш Раба» так описывает
историю повержения идолослужения в Вавилонии:
«И вот ангелы Всесильного» – это Даниэль, «восходят и спускаются по ней» – который поднялся и вынул съеденное из его рта. Это, то что написано: «И посещу Вила в Вавилоне, и исторгну из уст проглоченное им…» (Иеремия, 51) Был один дракон у Новохудоносора и он заглатывал все, что ему кидали. Даниэль сказал Новохудоносору: дай мне право и я его посрамлю. Царь дал ему разрешение. Что он тогда сделал? Взял солому, спрятал внутри гвозди и бросил перед драконом, и пронзили гвозди его кишечник. Как сказано: «и исторгну из уст проглоченное им»[6].
[6]. Мидраш
Раба 68:13
Надо отметить, что мидраши не
только повторяют историю посрамления идолов, но также широко используют и сюжет
спасения Даниила от голодных львов во рву, куда пророка кидали неоднократно и
согласно каноническому тексту Книги Даниила.
Интерес к этому псевдоэпиграфу
заново возник в еврейской среде в XIX веке. Один из первых «маскилим», И.
Зибенбергер (1797-1879) издал на иврите и на идиш книгу («Хаей Товия») в 1839
году, посвященную текстам, не вошедшим в канон Танаха, где пересказывается и
история о борьбе Даниила с драконом. Автор книги утверждает, что еврейские
мудрецы были хорошо знакомы с историей борьбы Даниила с драконом и
разоблачением Бела. История Бела и дракона, хоть и не признанная каноническим
произведением в Танахе, послужила основой для устного народного творчества и
продолжает оставаться частью фольклора еврейского народа.
Реувен Левин