 |
Фрэнсис Бэкон
|
По весьма меткому выражению английского философа и политика Фрэнсиса Бэкона, «Деньги — как навоз, если их не разбрасывать, от них будет мало толку». В том, что связано с деньгами, Бэкону вполне можно доверять — разбирался он в них весьма неплохо, по причине чего вошёл в историю не только как политик и философ, но и как один из самых знаменитых взяточников в истории Англии.
Разбрасывать же деньги во времена Бэкона было относительно не сложно. Большинство тех, у кого деньги водились, держали их в сундуках или шкатулках, так что при желании их потратить требовалось всего лишь взять ключ, дойти до сундука и отпереть его. Банки человечество к тому моменту уже изобрело, но пользовались их услугами не столь широко, да и степень досягаемости денег при вложении их в банк резко падала.
Когда пользование услугами банков распространилось гораздо шире, возникла проблема обеспечения доступа к деньгам, хранившимся не дома в сундучке под кроватью, а в крепком сейфе в подвале банка — тем более, что потребность в разбрасывании денег вполне могла возникнуть в те часы, когда отделения банков были закрыты. Частично эту проблему решило изобретение чековых книжек, но дальше дело не пошло — уровень развития техники мешал совершенствованию способов разбрасывания денег. Проблема решилась с появлением электроники — понятно, что не воспользоваться ей для того, чтобы помочь людям тратить деньги, было невозможно. Правда, это заняло некоторое время, но уже в 60-х годах были изобретены банкоматы, а в начале 70-х годов они добрались и до Израиля.
Новшество было сочтено весьма удобным, но была одна проблема — как его называть. Придумать специальное название поначалу как-то не догадались, и каждый банк называл свои аппараты по-своему. Академия языка была занята, судя по всему, более важными вопросами, и беспорядок продолжался, пока ровно сорок лет назад, в 1977 году один из банков не занялся расширением сети банкоматов и по этому поводу решил устроить большую рекламную кампанию. Приглашённый для её организации копирайтер задумался, помимо прочего, над броским названием для банковских машин. Результат раздумий был весьма оригинальным — он объединил ивритское слов «кэсеф» — «деньги» с английским словом «автомат» и получил весьма занятный гибрид — «каспомáт». Изначально слово предназначалось только для машин одной из сетей, но оказалось настолько удобным, что постепенно им стали называть все банковские машины, независимо от принадлежности.
Нельзя сказать, что новоизобретённое слово помогло жителям Израиля более эффективно тратить деньги — с этим они справлялись и тогда, когда банковские машины называли по-другому, но язык оно обогатило, причём, совершенно оригинальным способом - прецедентов объединения ивритского и иностранного корней до того зафиксировано не было.
Цви Миркин
Разбрасывать же деньги во времена Бэкона было относительно не сложно. Большинство тех, у кого деньги водились, держали их в сундуках или шкатулках, так что при желании их потратить требовалось всего лишь взять ключ, дойти до сундука и отпереть его. Банки человечество к тому моменту уже изобрело, но пользовались их услугами не столь широко, да и степень досягаемости денег при вложении их в банк резко падала.
Когда пользование услугами банков распространилось гораздо шире, возникла проблема обеспечения доступа к деньгам, хранившимся не дома в сундучке под кроватью, а в крепком сейфе в подвале банка — тем более, что потребность в разбрасывании денег вполне могла возникнуть в те часы, когда отделения банков были закрыты. Частично эту проблему решило изобретение чековых книжек, но дальше дело не пошло — уровень развития техники мешал совершенствованию способов разбрасывания денег. Проблема решилась с появлением электроники — понятно, что не воспользоваться ей для того, чтобы помочь людям тратить деньги, было невозможно. Правда, это заняло некоторое время, но уже в 60-х годах были изобретены банкоматы, а в начале 70-х годов они добрались и до Израиля.
Новшество было сочтено весьма удобным, но была одна проблема — как его называть. Придумать специальное название поначалу как-то не догадались, и каждый банк называл свои аппараты по-своему. Академия языка была занята, судя по всему, более важными вопросами, и беспорядок продолжался, пока ровно сорок лет назад, в 1977 году один из банков не занялся расширением сети банкоматов и по этому поводу решил устроить большую рекламную кампанию. Приглашённый для её организации копирайтер задумался, помимо прочего, над броским названием для банковских машин. Результат раздумий был весьма оригинальным — он объединил ивритское слов «кэсеф» — «деньги» с английским словом «автомат» и получил весьма занятный гибрид — «каспомáт». Изначально слово предназначалось только для машин одной из сетей, но оказалось настолько удобным, что постепенно им стали называть все банковские машины, независимо от принадлежности.
Нельзя сказать, что новоизобретённое слово помогло жителям Израиля более эффективно тратить деньги — с этим они справлялись и тогда, когда банковские машины называли по-другому, но язык оно обогатило, причём, совершенно оригинальным способом - прецедентов объединения ивритского и иностранного корней до того зафиксировано не было.
Цви Миркин