Татьяна Горбутович, специалист в средневековой живописи и культурных артефактах, рассказала об арабских плутовских повестях в ритмизованной прозе — Макамах. Жанр этот, пишет она, впервые появляется около 1000 года нашей эры.
Горбутович делится самыми яркими примерами — со стихотворными вставками и иллюминациями:
Дивная миниатюра из рукописи 13 века. Она иногда публикуется на англоязычных ресурсах в качестве гомосексуальной, как иначе, даже золотое сердце за головами мужей написано. Испорченные западные люди! Конечно же, здесь показана искренняя мужская любовь, любовь дружеская и духовная.
Горбутович делится самыми яркими примерами — со стихотворными вставками и иллюминациями:
Дивная миниатюра из рукописи 13 века. Она иногда публикуется на англоязычных ресурсах в качестве гомосексуальной, как иначе, даже золотое сердце за головами мужей написано. Испорченные западные люди! Конечно же, здесь показана искренняя мужская любовь, любовь дружеская и духовная.
 |
|
Эта иллюстрация украшает один из сохранившихся списков к "Макамат" прославленного мастера слова Абу Мухаммеда аль Касим ибн Али аль-Харири из Басры (1054-1122). К слову сказать, про тягу к красивым юношам в книге все же есть сюжет: "А за этим вали дурные склонности знали: в пристрастии к мальчикам подозревали" и этот порок высмеивается, а его носитель наказывается.
До нас дошло более 10 иллюминированных рукописей сочинения Аль-Харири "Макамат" или "Макамы". Макамат - множественное число от макам(а). В настоящей записи использованы листы из копии 13 века, хранящейся в Национальной библиотеке Франции Arabe 3929. Особенность данного манускрипта - присутствие нимбов над головами персонажей.
Макама буквально означает «место стоянки», «стоянка». Это старинное арабское слово, оно встречается уже в древней доисламской поэзии, обозначая место собрания племени, само собрание или людей, в этом собрании присутствующих. На бедуинских стоянках обычно велись беседы, рассказы о стычках между племенами и о подвигах знаменитых героев скрашивали долгие ночевки у костра. Обычай вечерней беседы сохранился и после распространения ислама. Термин «макама» также применялся к беседам, которые вели халифы со своими приближенными. Беседы состояли в рассказывании занимательных историй и в дискуссиях на богословские, моральные и филологические темы.
Термин «макам» имеет и музыкальный смысл. В основе музыки исламского мира лежит форма под названием макам. Это одновременно и лад, кардинально отличный от темперированного европейского, и принцип музицирования, и последовательность мелодических звеньев.
Энциклопедически-музыкальное краткое определение: МАКАМ – один из основных принципов музицирования в арабской музыке, подразумевающий в каждом случае определенный тип мелодического и метроритмического развертывания композиции. Имеет значения: лад, жанр, иногда – название произведения.
Кроме того, есть еще один пласт смысла этого слова – суфийский, о котором почему-то не упоминают исследователи, по крайней мере, русскоязычные или мне не попадалось. О суфизме мои представления сверх-поверхностные, все же рискну. О причастности этого смысла к литературным макамам я нигде не читала – всё на уровне моих личных догадок. Но о суфизме позже.
Хамадани создал литературный жанр "макам", а через 100 лет его макамы почти затмило творение несравненного Харири.
Макамы Аль-Харири стали образцом литературного красноречия, искусно использующего все языковые средства арабской речи. Аль-Харири сделал героем своих макам некоего Абу Зейда (Зайда) из Саруджа, города в Северной Месопотамии. Абу Зейд – образованный, талантливый поэт и ученый, шутник и хитрец. Как и его литературный предшественник, он шейх – духовный наставник.
О шейхстве героев макам русскоязычные исследователи и комментаторы не упоминают, не разъясняют кого могли называть шейхом в 11-12 веках, но, в любом случае (или не в любом?), шейхство – высокая духовная ступень. В первой макаме Абу Зейд предстает в кругу учеников, которым он приносит яства, заработанные проповедью. Правда, в последующих новеллах явных учеников, за исключением сына героя, мы не видим до последней макамы, в которой бывший плут становится суфием-праведником и аскетом.
Я читала 40 макам, переведенных и опубликованных в 1978 году, а в советское время, даже Ходжа Насреддин представлялся тайным противником ислама, а Омар Хайям – любителем вина и женщин, поэтому насколько точно перевод соответствует оригинальному тексту не известно.
Повествование в макамах аль-Харири ведется от лица путешественника и купца аль-Хариса ибн Хаммама, переезжающего из города в город по своим торговым делам и по зову сердца. В каждом городе судьба сталкивает рассказчика с Абу Зейдом, обычно аль-Харис не сразу узнает своего друга в его ловких перевоплощениях: "Ведь я тебя, шейх, еле узнал!" [вторая макама] и всегда рад встречи с ним, а при расставании грустит: "И пошел старик, унося с собой нашу любовь и сердечный покой." [вторая макама]. Однажды, после очередной встречи, аль-Харири отправился с Абу Зейдом в двухгодичное путешествие, но этот путь за рамками произведения, о нем только упомянуто.
В первой макаме читаем: "Абу Зейд из Серуджа родом, остроумец, признанный всем народом, чужестранцев светоч, Чудо природы" [слова ученика], "он цветистые фразы быстро сплетать умел, ловко рифмы нанизывал и голос его звенел" [описывает рассказчик]. Абу Зейд каждый раз появляется в новом виде, покоряя слушателей красотой своих речей и стихов, сочиненных экспромтом. Собравшиеся поэта кормят, одевают, дарят ему деньги и различные подношения. Герой переезжает в другой город, где он снова собирает вокруг себя восхищенную публику.
Позиция переводчиков такая: герои макам – нищие-бодяги. "В поисках пропитания нищие бродили по городам, сложилось даже нечто вроде корпорации нищих, бродяг, фокусников и т. п., которые называли себя «детьми Сасана». Они выманивали деньги у людей где придется и как придется: торговали амулетами и лекарствами, предсказывали судьбу, прикидывались больными, увечными, бежавшими из плена и т. п. У них был в ходу свой воровской жаргон. Таким нищим был несомненно и главный герой макам аль-Харири Абу Зейд ас-Серуджи." [Предисловие к Аль-Харири]. Тоже самое о предшественнике: "И главный герой макам Бади' аз-Замана с его удивительными проделками происходил, несомненно, из «Сасанова племени»". [Предисловие к макамам ал-Хамадани]
Мне же кажется, что не все так просто, но это длинный разговор. Всегда лучше наслаждаться вкусом граната, чем рассуждать о нем. Приведу одну из макам Аль-Харири.
Картинки в тексте, кроме одной, не к ней.
До нас дошло более 10 иллюминированных рукописей сочинения Аль-Харири "Макамат" или "Макамы". Макамат - множественное число от макам(а). В настоящей записи использованы листы из копии 13 века, хранящейся в Национальной библиотеке Франции Arabe 3929. Особенность данного манускрипта - присутствие нимбов над головами персонажей.
Что такое макамы?
Энциклопедически-литературное краткое определение примерно такое: МАКАМА (сеанс, собеседование) – жанр арабской литературы, плутовские повести в рифмованной ритмизованной прозе (садж) со стихотворными вставками, повествующие о приключениях талантливых и образованных мошенников. Жанр впервые появляется у Бади аз-Замана около 1000 года и доведен до совершенства в 12 веке аль-Харири.
Макама буквально означает «место стоянки», «стоянка». Это старинное арабское слово, оно встречается уже в древней доисламской поэзии, обозначая место собрания племени, само собрание или людей, в этом собрании присутствующих. На бедуинских стоянках обычно велись беседы, рассказы о стычках между племенами и о подвигах знаменитых героев скрашивали долгие ночевки у костра. Обычай вечерней беседы сохранился и после распространения ислама. Термин «макама» также применялся к беседам, которые вели халифы со своими приближенными. Беседы состояли в рассказывании занимательных историй и в дискуссиях на богословские, моральные и филологические темы.
Термин «макам» имеет и музыкальный смысл. В основе музыки исламского мира лежит форма под названием макам. Это одновременно и лад, кардинально отличный от темперированного европейского, и принцип музицирования, и последовательность мелодических звеньев.
Энциклопедически-музыкальное краткое определение: МАКАМ – один из основных принципов музицирования в арабской музыке, подразумевающий в каждом случае определенный тип мелодического и метроритмического развертывания композиции. Имеет значения: лад, жанр, иногда – название произведения.
Кроме того, есть еще один пласт смысла этого слова – суфийский, о котором почему-то не упоминают исследователи, по крайней мере, русскоязычные или мне не попадалось. О суфизме мои представления сверх-поверхностные, все же рискну. О причастности этого смысла к литературным макамам я нигде не читала – всё на уровне моих личных догадок. Но о суфизме позже.
Первые макамы
Впервые литературный цикл, названный макамами родился у Абу-л-Фадла Ахмада ибн ал-Хусейна ал-Хамадани (969-1008), получившего прозвище Бади' аз-Заман, что переводится «Чудо времени». Главные герои книги – рассказчик Иса ибн Хишам и "шейх Абу-л-Фатх Александриец" – поэт и ученый, пользующийся своими знаниями и способностями чтобы "хитростью хлеб насущный добыть".Хамадани создал литературный жанр "макам", а через 100 лет его макамы почти затмило творение несравненного Харири.
Макамы аль-Харири
Харири Абу Мухаммед аль-Касим ибн Али аль-Басри (1054-1122) создал сборник из 50 новелл-макам, который, скорее всего, преподнес везиру халифа аль-Мустаршида. Первое публичное чтение сборника происходило в 1110 году в Багдаде в течение целого месяца в присутствии автора и еще 38 ученых. За последующие 180 лет зафиксировано не менее 29 подобных публичных чтений. Популярность аль-Харири очень быстро достигла разных стран, известно, что ученые из далекой Андалусии, бывшей тогда арабской, специально отправлялись на Восток, чтобы послушать макамы из уст автора.
Макамы Аль-Харири стали образцом литературного красноречия, искусно использующего все языковые средства арабской речи. Аль-Харири сделал героем своих макам некоего Абу Зейда (Зайда) из Саруджа, города в Северной Месопотамии. Абу Зейд – образованный, талантливый поэт и ученый, шутник и хитрец. Как и его литературный предшественник, он шейх – духовный наставник.
О шейхстве героев макам русскоязычные исследователи и комментаторы не упоминают, не разъясняют кого могли называть шейхом в 11-12 веках, но, в любом случае (или не в любом?), шейхство – высокая духовная ступень. В первой макаме Абу Зейд предстает в кругу учеников, которым он приносит яства, заработанные проповедью. Правда, в последующих новеллах явных учеников, за исключением сына героя, мы не видим до последней макамы, в которой бывший плут становится суфием-праведником и аскетом.
Я читала 40 макам, переведенных и опубликованных в 1978 году, а в советское время, даже Ходжа Насреддин представлялся тайным противником ислама, а Омар Хайям – любителем вина и женщин, поэтому насколько точно перевод соответствует оригинальному тексту не известно.
Повествование в макамах аль-Харири ведется от лица путешественника и купца аль-Хариса ибн Хаммама, переезжающего из города в город по своим торговым делам и по зову сердца. В каждом городе судьба сталкивает рассказчика с Абу Зейдом, обычно аль-Харис не сразу узнает своего друга в его ловких перевоплощениях: "Ведь я тебя, шейх, еле узнал!" [вторая макама] и всегда рад встречи с ним, а при расставании грустит: "И пошел старик, унося с собой нашу любовь и сердечный покой." [вторая макама]. Однажды, после очередной встречи, аль-Харири отправился с Абу Зейдом в двухгодичное путешествие, но этот путь за рамками произведения, о нем только упомянуто.
В первой макаме читаем: "Абу Зейд из Серуджа родом, остроумец, признанный всем народом, чужестранцев светоч, Чудо природы" [слова ученика], "он цветистые фразы быстро сплетать умел, ловко рифмы нанизывал и голос его звенел" [описывает рассказчик]. Абу Зейд каждый раз появляется в новом виде, покоряя слушателей красотой своих речей и стихов, сочиненных экспромтом. Собравшиеся поэта кормят, одевают, дарят ему деньги и различные подношения. Герой переезжает в другой город, где он снова собирает вокруг себя восхищенную публику.
Позиция переводчиков такая: герои макам – нищие-бодяги. "В поисках пропитания нищие бродили по городам, сложилось даже нечто вроде корпорации нищих, бродяг, фокусников и т. п., которые называли себя «детьми Сасана». Они выманивали деньги у людей где придется и как придется: торговали амулетами и лекарствами, предсказывали судьбу, прикидывались больными, увечными, бежавшими из плена и т. п. У них был в ходу свой воровской жаргон. Таким нищим был несомненно и главный герой макам аль-Харири Абу Зейд ас-Серуджи." [Предисловие к Аль-Харири]. Тоже самое о предшественнике: "И главный герой макам Бади' аз-Замана с его удивительными проделками происходил, несомненно, из «Сасанова племени»". [Предисловие к макамам ал-Хамадани]
Мне же кажется, что не все так просто, но это длинный разговор. Всегда лучше наслаждаться вкусом граната, чем рассуждать о нем. Приведу одну из макам Аль-Харири.
Картинки в тексте, кроме одной, не к ней.
Мейяфарикинская макама. Двадцатая
Рассказывал аль-Харис ибн Хаммам:
— Однажды пустился я в путь
неблизкий – в Мейяфарикин, город сирийский. Были со мною друзья мои
верные, советчики не лицемерные, не спорщики в пустом разговоре, а те, кто делят
с тобой и радость и горе, ничего в потемках души не таящие, товарищи настоящие
– с ними ты точно в доме родном с матерью и с отцом. Когда мы верблюдов
остановили и движенье отдыхом заменили, обещали верность друг другу хранить и
на чужбине надежной опорой быть. Определили мы место сбора для ежедневного
разговора, чтобы утром и вечером нам сходиться и новостями делиться. Вот как-то
раз в нашем собранье привычном появился гость необычный: в речах своих был он
смел, громко приветствовал нас, а голос его звенел, словно владел он чарами
колдунов или вышел охотиться на львов.
T. Gorbutovich, специалист в средневековой живописи
и культурных артефактах