До сих пор неизвестно, для чего человеку нужно искусство с точки зрения эволюционной биологии. Не совсем понятно, почему нам нравятся живопись, литература, сериалы Netflix, комиксы, резьба по дереву и архитектура. То же касается и музыки.
Попытаемся разобраться в том, что сейчас известно о зарождении музыкального чувства у Homo sapiens.
Рассказ
о том, какую роль музыка играет в эволюции человека и играет ли вообще.
Если я говорю языками человеческими и ангельскими, а любви не имею, то я — медь звенящая или кимвал звучащий. Первое послание к коринфянам, 13:1
Все люди любят музыку. По крайней мере, большинство из них не остаются равнодушными, когда слышат приятный или отвратительный, на их взгляд, мотивчик. Некоторым людям не та волна, установленная на радио в такси, может испортить настроение. Почему же музыка так важна? Почему она вообще существует и как преодолела путь в сотни тысяч лет через колею естественного отбора вместе с человеком? Этому вопросу уже много лет, и ответить на него ученые пока не смогли. Хотя несколько возможных ответов на него существуют.
 |
H. Jensen/University of
Tübingen
|
На фотографии выше виден, предположительно, некий древний духовой инструмент. Эту «флейту» нашли в Юго-Западной Германии, а радиоуглеродный анализ показал, что кости, из которой она вырезана, не меньше 35 000 лет. То есть люди сделали ее примерно тогда же, когда пришли в Европу. Благодаря этой находке можно сделать вывод, что у человека не просто были музыкальные способности, он уже в палеолите знал, как сделать какой-никакой музыкальный инструмент.
Вопросом о том, для чего с эволюционной точки зрения человеку музыка, задавался еще Чарльз Дарвин. Добросовестный ученый не боялся признавать своего поражения в решении некоторых неразрешимых научных проблем, поэтому написал в «Происхождении человека и половом отборе», в главе, посвященной вторичным половым признакам человека, следующее:
Вопрос о происхождении и смысле музыки не был снят, и ученые до сих пор пытаются на него ответить. На сегодняшний день на этот счет есть две противоборствующие гипотезы. Можно условно назвать их экзаптационной и адаптационной.
Вопросом о том, для чего с эволюционной точки зрения человеку музыка, задавался еще Чарльз Дарвин. Добросовестный ученый не боялся признавать своего поражения в решении некоторых неразрешимых научных проблем, поэтому написал в «Происхождении человека и половом отборе», в главе, посвященной вторичным половым признакам человека, следующее:
«Но если даже зададут вопрос, почему музыкальные тоны, следующие известному порядку и ритму, доставляют удовольствие человеку и другим животным, то на это мы точно так же не можем дать ответа, как и на вопрос о причине, почему приятны известные вкусы и запахи. <...> Так как ни наслаждение, ни способность производить музыкальные тоны не представляют качеств, сколько-нибудь полезных человеку для его повседневной жизни, то их следует причислить к самым таинственным из его способностей».Проблема в том, что музыка вызывает наслаждение, как и написал Дарвин. Когда мы делаем что-то, полезное для выживания, например едим, пьем, занимаемся сексом, наша система вознаграждения выдает награду в виде нейромедиаторов. Работает она, и когда мы слышим приятную музыку. Зачем нужны еда, питье или секс, понятно, а вот какая польза в музыке — не очень. Вряд ли наши предки с помощью чистой квинты убивали пещерных медведей или разводили огонь точным попаданием в унисон.
Вопрос о происхождении и смысле музыки не был снят, и ученые до сих пор пытаются на него ответить. На сегодняшний день на этот счет есть две противоборствующие гипотезы. Можно условно назвать их экзаптационной и адаптационной.
Первая гипотеза: бесполезное изливание
звуков
Экзаптация — это приспособление, которое в ходе эволюции возникло для какой-либо цели, а затем приобрело другие функции. Экзаптационная гипотеза представляет музыку как побочный продукт развития речи. Если речь помогла человеку выжить, то музыка никак не влияет на уровень приспособленности человека. Стивен Пинкер, канадо-американский психолог и популяризатор науки, в своей книге «Как работает мозг» сравнивает музыку с чизкейком:
Первая: музыка, то есть упорядоченное звучание гармонических колебаний, дает человеку какое-то твердое основание для того, чтобы оценивать окружающий мир. Человек не любит неопределенность вокруг себя — ему нужно знать, где припасы, где друзья, где враги, где укрытие от врагов. Музыка приятно стимулирует человеческое чувство понятного и знакомого окружения. В то же самое время шум, диссонанс и хаос путают и смущают своей неопределенностью. Неслучайно состояние психического дискомфорта от противоречивой информации называется именно когнитивным диссонансом.
Кроме того, исследования показали, что из-за диссонирующих звуков возбуждается больше нейронов, чем из-за консонантных. Мозг воспринимает это как раздражение: во время экспериментов выяснилось, что при прослушивании диссонирующих созвучий в нем возбуждаются зоны, которые обычно связывают со страхом и стремлением избежать опасности. Для нервной системы диссонанс — это просто перегрузка.
Другая причина заключается в том, что мы воспринимаем звуки музыки через призму нашей способности к речи и слышим эмоции в нотах потому, что умеем определять их в речи друг друга. В пользу этого говорит исследование канадских ученых, опубликованное в Frontiers in Psychology. В нем авторы сравнивали между собой эффекты, которые музыка и человеческая речь оказывают на эмоции. Оказалось, что мажорные («счастливые») и минорные («грустные») созвучия влияют примерно так же, как веселая или грустная речь. Кроме этого, для того, как человек воспринимает музыку, важны высота тона и темп — фрагменты, написанные в мажорных тональностях, в среднем на 30% выше и быстрее, чем в минорных. То же самое относится к звукам речи, которые испытуемые отметили как веселые или счастливые.
Итак, речь вызывает эмоции, музыка в этом похожа на речь, а эмоции непосредственно связаны с работой системы вознаграждения. Тут все понятно.
Если попробовать провести параллель с более простыми и понятными моделями поведения, то можно сказать, что речь и музыка — это как секс и мастурбация. Природа миллионы лет использовала систему вознаграждения, чтобы заставлять животных размножаться, но хитроумный человек обманул ее — эмоции есть, а обмена информацией нет. Музыка — это эмоции из ничего.
«Подозреваю, что музыка — это что-то вроде чизкейка для слуха: изысканное кондитерское изделие, созданное для того, чтобы пощекотать чувствительные точки [...] наших умственных способностей».По мнению Пинкера, музыка — это просто способ получить удовольствие, не более того. Писатель считает, что секрет пользы от музыки в том, что никакой пользы и нет — человек слушает музыку так же, как крыса жмет на рычаг в пресловутом эксперименте. Почему же нам вообще нравятся определенные звуки? Причин может быть несколько.
Первая: музыка, то есть упорядоченное звучание гармонических колебаний, дает человеку какое-то твердое основание для того, чтобы оценивать окружающий мир. Человек не любит неопределенность вокруг себя — ему нужно знать, где припасы, где друзья, где враги, где укрытие от врагов. Музыка приятно стимулирует человеческое чувство понятного и знакомого окружения. В то же самое время шум, диссонанс и хаос путают и смущают своей неопределенностью. Неслучайно состояние психического дискомфорта от противоречивой информации называется именно когнитивным диссонансом.
Кроме того, исследования показали, что из-за диссонирующих звуков возбуждается больше нейронов, чем из-за консонантных. Мозг воспринимает это как раздражение: во время экспериментов выяснилось, что при прослушивании диссонирующих созвучий в нем возбуждаются зоны, которые обычно связывают со страхом и стремлением избежать опасности. Для нервной системы диссонанс — это просто перегрузка.
Другая причина заключается в том, что мы воспринимаем звуки музыки через призму нашей способности к речи и слышим эмоции в нотах потому, что умеем определять их в речи друг друга. В пользу этого говорит исследование канадских ученых, опубликованное в Frontiers in Psychology. В нем авторы сравнивали между собой эффекты, которые музыка и человеческая речь оказывают на эмоции. Оказалось, что мажорные («счастливые») и минорные («грустные») созвучия влияют примерно так же, как веселая или грустная речь. Кроме этого, для того, как человек воспринимает музыку, важны высота тона и темп — фрагменты, написанные в мажорных тональностях, в среднем на 30% выше и быстрее, чем в минорных. То же самое относится к звукам речи, которые испытуемые отметили как веселые или счастливые.
 |
Кадр из фильма «Звуки музыки» (1965)
|
Итак, речь вызывает эмоции, музыка в этом похожа на речь, а эмоции непосредственно связаны с работой системы вознаграждения. Тут все понятно.
Если попробовать провести параллель с более простыми и понятными моделями поведения, то можно сказать, что речь и музыка — это как секс и мастурбация. Природа миллионы лет использовала систему вознаграждения, чтобы заставлять животных размножаться, но хитроумный человек обманул ее — эмоции есть, а обмена информацией нет. Музыка — это эмоции из ничего.
Вторая гипотеза: павлины и олени
Несмотря на то что Дарвин не смог постичь секрет происхождения музыки, некоторые предположения он все-таки сделал.
«Удовольствие, доставляемое животным звуками, обнаруживается из того, что эти звуки производятся в пору ухаживанья многими насекомыми, пауками, рыбами, амфибиями и птицами. Действительно, если только самки не способны к оценке таких звуков, к возбуждению и очарованию ими, то настойчивыя усилия самцов и сложныя строения, часто им одним свойственныя, были бы безполезны; но это невозможно допустить»,
— сказал великий ученый.
Никак нельзя было допустить, чтобы люди просто так пели или музицировали, безо всякой пользы. Дарвин осторожно предположил, что музыка играет роль в выборе партнера, как, например, стрекот кузнечиков и пение птиц помогают самцам привлечь самок.
Именно на этом предположении основана вторая гипотеза, адаптационная. Некоторым ученым не понравилась мысль, что музыка — всего лишь побочный продукт развития речи. Дэниел Левитин, американский музыкант, когнитивный психолог и популяризатор науки, написал книгу This is Your Brain on Music, в которой отдельно прошелся и по сравнению музыки с чизкейком. Левитин разделяет представление о музыке как о полезной адаптации, играющей роль в половом отборе.
Музыка, считает Левитин, похожа на павлиний хвост. Само по себе цветастое опахало птице ни к чему, и, более того, оно даже вредно. Ведь с таким грузом непросто даже шагом передвигаться, не говоря уже о чем-то большем. Тем не менее хозяин хвоста показывает паве, что он настолько силен и бесстрашен, что может запросто выживать даже с такой обузой из перьев на хвосте.
В пример музыкант привел гитариста The Rolling Stones Кита Ричардса. Он не выглядит привлекательно в общепринятом смысле, но, тем не менее, недостатка в женщинах у рок-музыканта нет. Значит, музыка в роли павлиньего хвоста прекрасно работает.
На этом интервью с Китом Ричардсом, которое было взято в 1968
году, видно, что гитарист не идеал мужской красоты в его западном
понимании.
Никак нельзя было допустить, чтобы люди просто так пели или музицировали, безо всякой пользы. Дарвин осторожно предположил, что музыка играет роль в выборе партнера, как, например, стрекот кузнечиков и пение птиц помогают самцам привлечь самок.
Именно на этом предположении основана вторая гипотеза, адаптационная. Некоторым ученым не понравилась мысль, что музыка — всего лишь побочный продукт развития речи. Дэниел Левитин, американский музыкант, когнитивный психолог и популяризатор науки, написал книгу This is Your Brain on Music, в которой отдельно прошелся и по сравнению музыки с чизкейком. Левитин разделяет представление о музыке как о полезной адаптации, играющей роль в половом отборе.
Музыка, считает Левитин, похожа на павлиний хвост. Само по себе цветастое опахало птице ни к чему, и, более того, оно даже вредно. Ведь с таким грузом непросто даже шагом передвигаться, не говоря уже о чем-то большем. Тем не менее хозяин хвоста показывает паве, что он настолько силен и бесстрашен, что может запросто выживать даже с такой обузой из перьев на хвосте.
В пример музыкант привел гитариста The Rolling Stones Кита Ричардса. Он не выглядит привлекательно в общепринятом смысле, но, тем не менее, недостатка в женщинах у рок-музыканта нет. Значит, музыка в роли павлиньего хвоста прекрасно работает.
Кроме того, отмечает Левитин, способности к музыке и танцам показывают физическое и психическое здоровье исполнителя — например, с болезнью Паркинсона невозможно танцевать, а шизофрения нарушает восприятие музыки.
Точка зрения Левитина основана не только на теоретизировании, но и на экспериментальных данных. В последние годы накопились материалы исследований, которые могут подтверждать гипотезу о музыке как о полезной адаптации, играющей роль в половом отборе.
Например, исследование 2014 года, которое было посвящено менструальному циклу и музыке. Авторы решили выяснить, какое внимание женщина при выборе партнера уделяет музыке. Проведя аналогию с другими млекопитающими, они предположили, что если музыка и привлекает самок, то, скорее всего, во время брачного периода. У человека брачного периода нет, так что вместо него ученые ориентировались на овуляцию.
Исследователи проследили, чтобы среди 1500 участниц эксперимента не было беременных, кормящих грудью матерей или женщин, принимающих гормональные контрацептивы. Испытуемым давали прослушать четыре музыкальных отрывка, по два за раз, которые отличались друг от друга возрастающей сложностью (количеством аккордов и наличием или отсутствием синкопы). Мелодии написали сами ученые, использовав музыкальный редактор, но участницам об этом, конечно, не сказали.
После каждой пары треков исследователи спрашивали, автора какого из них участница предпочла бы в качестве кратковременного полового партнера. Во второй части эксперимента все было так же, но женщина должна была выбрать партнера для долговременных отношений.
Перед экспериментом участницы заполнили анкеты, в которых был и вопрос о дате последних месячных, что позволило ученым рассчитать приблизительное время овуляции. Обработав результаты, они увидели, что чем сложнее был музыкальный отрывок, тем привлекательнее был его «автор» как партнер для секса. Но это было характерно только для тех женщин, у которых на тот момент, предположительно, была овуляция.
Других корреляций ученые не нашли — музыка не повышала популярность ее автора как постоянного партнера, а вне фазы овуляции не работала и для непостоянного.
Другая команда ученых провела эксперимент, пытаясь выяснить, связана ли привлекательность музыканта с тем, насколько хорошо он владеет инструментом.
Испытуемым (студентам обоих полов) дали послушать фрагменты, исполненные музыкантами с разным уровнем мастерства, от новичков и до исполнителей со стажем в 20 лет. Оказалось, что в целом как мужчины, так и женщины отдают предпочтение тем, кто играет лучше. Но на женщин умелая игра производит все-таки больший эффект: гипотетический музыкант кажется им и умнее, и состоятельнее, и привлекательнее, и здоровее, и даже лучшим родителем, чем не такой хороший исполнитель.
Ученые замечают, что, хотя исследование говорит в пользу гипотезы о музыке как о полезной адаптации, его результаты не противоречат и конкурирующей точке зрения. Да, владение музыкальным инструментом что-то говорит о человеке, но, как пишут авторы статьи, точно такую же роль могло бы сыграть, к примеру, умение собирать кубик Рубика, модная одежда или количество подписчиков в твиттере. В общем, любые характеристики, которые показывают уровень интеллекта, социальное положение или адаптированность в обществе.
Как и полтора века назад, ничего определенного о происхождении музыки сказать нельзя. Возможно, это и правда полезная адаптация, которая призвана показывать нашу высокую приспособленность. С другой стороны, музыка может быть и просто аудиальным наркотиком, побочным продуктом развития речи. Но может быть и тем и другим.
Maxim Abdulaev
Точка зрения Левитина основана не только на теоретизировании, но и на экспериментальных данных. В последние годы накопились материалы исследований, которые могут подтверждать гипотезу о музыке как о полезной адаптации, играющей роль в половом отборе.
Например, исследование 2014 года, которое было посвящено менструальному циклу и музыке. Авторы решили выяснить, какое внимание женщина при выборе партнера уделяет музыке. Проведя аналогию с другими млекопитающими, они предположили, что если музыка и привлекает самок, то, скорее всего, во время брачного периода. У человека брачного периода нет, так что вместо него ученые ориентировались на овуляцию.
Исследователи проследили, чтобы среди 1500 участниц эксперимента не было беременных, кормящих грудью матерей или женщин, принимающих гормональные контрацептивы. Испытуемым давали прослушать четыре музыкальных отрывка, по два за раз, которые отличались друг от друга возрастающей сложностью (количеством аккордов и наличием или отсутствием синкопы). Мелодии написали сами ученые, использовав музыкальный редактор, но участницам об этом, конечно, не сказали.
После каждой пары треков исследователи спрашивали, автора какого из них участница предпочла бы в качестве кратковременного полового партнера. Во второй части эксперимента все было так же, но женщина должна была выбрать партнера для долговременных отношений.
Перед экспериментом участницы заполнили анкеты, в которых был и вопрос о дате последних месячных, что позволило ученым рассчитать приблизительное время овуляции. Обработав результаты, они увидели, что чем сложнее был музыкальный отрывок, тем привлекательнее был его «автор» как партнер для секса. Но это было характерно только для тех женщин, у которых на тот момент, предположительно, была овуляция.
Других корреляций ученые не нашли — музыка не повышала популярность ее автора как постоянного партнера, а вне фазы овуляции не работала и для непостоянного.
 |
| Christian Bertrand |
Другая команда ученых провела эксперимент, пытаясь выяснить, связана ли привлекательность музыканта с тем, насколько хорошо он владеет инструментом.
Испытуемым (студентам обоих полов) дали послушать фрагменты, исполненные музыкантами с разным уровнем мастерства, от новичков и до исполнителей со стажем в 20 лет. Оказалось, что в целом как мужчины, так и женщины отдают предпочтение тем, кто играет лучше. Но на женщин умелая игра производит все-таки больший эффект: гипотетический музыкант кажется им и умнее, и состоятельнее, и привлекательнее, и здоровее, и даже лучшим родителем, чем не такой хороший исполнитель.
Ученые замечают, что, хотя исследование говорит в пользу гипотезы о музыке как о полезной адаптации, его результаты не противоречат и конкурирующей точке зрения. Да, владение музыкальным инструментом что-то говорит о человеке, но, как пишут авторы статьи, точно такую же роль могло бы сыграть, к примеру, умение собирать кубик Рубика, модная одежда или количество подписчиков в твиттере. В общем, любые характеристики, которые показывают уровень интеллекта, социальное положение или адаптированность в обществе.
Как и полтора века назад, ничего определенного о происхождении музыки сказать нельзя. Возможно, это и правда полезная адаптация, которая призвана показывать нашу высокую приспособленность. С другой стороны, музыка может быть и просто аудиальным наркотиком, побочным продуктом развития речи. Но может быть и тем и другим.
Maxim Abdulaev