Удивительно, но
человеческая цивилизация вплоть до недавнего (по историческим меркам) времени
считала животных разумными и сознательными существами, ответственными за свои
поступки. Античный мир признавал юридическое равноправие животного мира до
такой степени, что не преследовал за скотоложество, а мифы многих народов
рассказывали о браках богов с животными. В рамках античного права считалось
также возможным преследовать братьев меньших в судебном порядке.
Так, по законам
зороастризма укусившая человека собака лишалась правого уха, за повторный укус
— левого; особо непонятливым отрубали хвост, две лапы (по очереди) и, наконец,
лишали жизни. По законам Моисея бык, забодавший человека, побивался камнями.
Греческие законы Дракона и Солона требовали казнить животное, причинившее
смерть человеку. В Риме царь Нума Помпилий установил предавать казни как того,
кто нарушил межу, так и тех быков, которыми производилась вспашка.
В средние века в
христианских странах судебное преследование животных покоилось в том числе и на
каноническом праве, которое рассматривало преступление как деяние, оскорбляющее
Бога и созданный им мир.
Судебная практика
средневековья установила различную подсудность для животных — домашних,
приручаемых (собаки, лошади и др.) и тех, которые «не поддаются власти
человека» (насекомые, мыши и проч.). Первые подлежали суду светскому, вторые —
церковному. К компетенции духовных судов главным образом относились те случаи,
когда животное являлось источником общественных бедствий (например, истребление
посевов). Животных, подвергшихся церковному суду, можно считать везунчиками —
наказания в этом случае носили в большинстве случаев не материальный характер:
на виновных налагалось церковное проклятие (анафема), после чего им
повелевалось оставить данную местность.
В 1522-1530 годах мыши
до того размножились в епископстве Отенском, что их набеги на поля стали
грозить местным крестьянам неурожаем и голодом. Не сумев избавиться от этих
грызунов обычными средствами, крестьяне обратились с просьбой в церковный суд,
чтобы он совершил выселение мышей. Мыши были приглашены явиться. Первая неявка
была обращена против них, и обвинитель потребовал приступить к окончательному
решению. Адвокат мышей в числе причин отсрочки вердикта сослался на то, что не
все его подзащитные (мыши) получили уведомление о вызове в суд вследствие
большого ареала их распространения. Этим доводом он добился второго оповещения,
которое было сделано с кафедры каждого церковного прихода. После второй неявки
мышей приговор суда состоял всего-навсего из их проклятия и отлучения от
церкви.
В царствование
Франциска I во Франции церковный суд местечка Компьен 9 июня 1566 года
постановил: «Выслушав стороны и признавая справедливою жалобу жителей,
предлагаем гусеницам удалиться в течение шести дней, в случае же неисполнения
сего объявляем их проклятыми и отлучёнными от церкви».
Светские же суды карали
со всей суровостью тогдашнего правосудия. Например, в 1313 году во Франции, в
местечке Моази-Ле-Тампля, разъярённый бык, вырвавшийся из стойла, ударил рогами
случайного прохожего, который погиб на месте. Граф Карл де-Валуа издал
повеление об аресте быка и производстве над ним суда. Чиновник графа, проведя
следствие (осмотрев место происшествия, тело погибшего, собрав свидетельства
очевидцев), приговорил быка к повешению. Казнь была исполнена на месте
убийства.
В 1497 году свинья,
«которая съела подбородок одного дитяти» в городе Шароне, была приговорена
судом к смерти, «чтобы мясо ее было рассечено на куски и брошено собакам».
Любопытно, что процессы
над животными отличались строгим исполнением процессуальных норм,
предусмотренных для людей: животное, причинившее смерть человеку, подвергалось
аресту в тюрьме того города, где производился суд; допрашивались свидетели, в
речах защитников и прокуроров подробно взвешивались все доводы «за» и «против»
обвинения, прокурор составлял обвинительный акт, который выслушивался в назначенный
день, и затем суд произносил приговор о виновности и наказании.
Иногда животных
«допрашивали» с применением пытки; крики, издаваемые ими, принималось за
признание. Суд часто мотивировал свои приговоры: так, в 1474 г. в городе
Базеле, был приговорен к сожжению петух за то, что он «снес яйцо» и таким
образом, вошел в союз с дьяволом. Во время казни животных иногда одевали в
человеческое платье. Распространенными видами наказаний были: смертная казнь,
повешение за задние ноги, иногда даже казнь квалифицированная, соединенная с
предшествующим изувечением. На животных распространялось и право помилования.
Так, Филипп Бургундский помиловал стадо свиней, осужденных на смертную казнь за
то, что три свиньи из этого стада съели подпаска.
Случались и
оправдательные приговоры — спасибо защите.
В деле 1587 года против
червей, опустошивших виноградники, защита обжаловала приговор на том основании,
что местность, в которую предписывали приговором удалиться виновным, была
совершенно бесплодна и т. д.
Вот образец
оправдательной речи представителя животных (из книги Гаспара Балли, изданной в
1568 году; Гаспар Балли был адвокатом в Шамбери и прославился как опытный юрист
по процессам против животных):
«Господа! Так как вы выбрали меня защитником этих бедных животных, то вы позволите мне защитить их права и доказать, что все формальности, направленные против них, недействительны. Их обвиняют — как будто они совершили какое-либо преступление. После наведения справок о вреде, будто бы причиненном ими, их приглашают предстать перед судом.
Но так как всем известно, что они немы, то судья дал им адвоката для представления суду тех доводов, которых они не в состоянии представить. Итак, господа, так как вы дали мне позволение говорить в пользу бедных животных, то я могу сказать в их защиту следующее.
Во-первых, призывать к суду можно только того, кто способен рассуждать, кто в состоянии свободно действовать и кто в состоянии понимать смысл преступления. Но так как животные лишены света разума, которым одарен один лишь человек, то, следовательно, и процесс, затеянный против них, недействителен.
Во-вторых, никого нельзя приглашать к суду без всякой причины, и тот, по вине которого производится такой вызов, обязан платить штраф. Но животные не дали никакого повода к такому вызову их в суд, ибо, как выше сказано, чтобы совершить преступление, нужно обладать разумом, которого животные лишены.
Далее, в правосудии не должно быть совершено ничего нецелесообразного, правосудие в этом отношении подражает природе, не совершающей ничего бесполезного.
Я спрашиваю, что можно сделать с животными, если их пригласят к суду и они не придут? Ибо они немы, они не могут выбрать себе прокурора, который защитил бы их интересы, они не могут приводить никаких объяснений в свою защиту. Поэтому это приглашение к суду не может иметь никакой силы, и так как оно составляет основание всех остальных юридических актов, зависящих от него и падающих вместе с ним, то и весь суд над ними недействителен.
Мне возразят, может быть, что если животные не могут выбрать прокурора для защиты своих прав и не могут излагать своих доводов, то всё это может быть сделано от их имени самим судьею. На это я отвечу, что это правильно в том случае, когда это делается сообразно правовым постановлениям, но не в данном случае, где ни обвиняемые, ни судьи не могут совершить этих действий, как это видно из глоссаторского комментария к постановлению закона...
Но удивительнее всего то, что над этими бедными тварями хотят произносить анафему, на эти бедные существа хотят обрушить самый суровый меч, имеющийся в руках Церкви для наказания преступников. Но эти животные не могут совершать ни преступлений, ни грехов, ибо для того, чтобы грешить, нужно обладать разумом, который отделял бы добро от зла и указывал бы своему владельцу, чему нужно следовать и чего нужно избегать.
Животные не могут быть изгнаны из лона Церкви, никогда не бывши там. Это может быть направлено против людей, владеющих душою, а не против неразумных животных. Так как душа этих животных не бессмертна, то их не может поразить анафема.
Эти животные совершают действия, вполне дозволенные даже божественным правом. Ибо об этом сказано в книге Бытия. Если плоды земли сделаны для животных и людей, то и животные могут употреблять эти плоды в пищу. Животные, следуя законам Бога и природы, не могли совершить никакого преступления и не могут, стало быть, подвергнуться ни проклятию, ни какому-либо другому наказанию.
Если все эти доводы вам не кажутся убедительными, то следующее соображение вам ясно покажет невозможность отлучения животных от Церкви. Произнося такой вердикт, суд действует наперекор Божьей воле, ибо Бог послал животных для наказания людей за грехи.
Из этого видно, что процесс должен быть прекращен».
Несмотря на эти вполне
здравые соображения, процессы такого рода были обычным делом в XV-XVII веках.
Случались они и позже. Так, во Франции последний пример, процесс против крыс и
мышей, состоялся в 1710 году в нынешнем департаменте Code d'Or.
В Славонии казнили
свинью еще в 1864 году. Суд штата Техас в 1990 году вынес смертный приговор
собаке по кличке Маркус за неоднократные нападения на людей.
Россия, как и подобает
неизлечимо варварской стране, убивала нашкодивших животных без суда и
следствия. В памятниках древнерусского права не встречается примеров суда над
животными — ни в духовных, ни в светских судах. Известен случай во времена
правления государя Михаила Федоровича, когда была казнена забежавшая в церковь
обезьяна, нарушившая чинность богослужения. Впрочем, для этого оказалось
достаточно прямого указания патриарха. Адольф Лизек, секретарь посольства в
Москве императора Леопольда в 1675 году, сообщает о суде и ссылке в Сибирь
козла, сбросившего с лестницы сына одного боярина; впрочем, рассказ этот не
пользуется доверием у историков.
Прочитав всё это, не
спешите смеяться над предками. Лучше вспомните, сколько раз был наказан за
провинности ваш домашний питомец.