 |
| "И сказал им Иисус - "моя жена..."" |
Историк, изучающая раннее христианство в Гарвардской школе богословия, расшифровала папирус, который, по ее словам, был написан на коптском в четвертом веке и содержит фразу, которой нет нигде в Писании: "И сказал им Иисус - "моя жена..."". Об этом пишет газета The Times.
Отлично, теперь вы в
курсе: Иисус был женат, и в течение многих лет я радостно именовалась
"госпожа Мелисса Христос". Я познакомилась с Иисусом, когда мы оба
были подростками, на тусовке Молодых Евреев в Вифлееме. Я была там со своей
лучшей подругой Эми из Назарета, и мы уже собирались уходить, потому что нас
утомили все эти пухлые ортодоксальные ребята в робах из мешковины и
нестрижеными баками, которые подходили к нам и говорили что-то типа: «Я
надеюсь, у тебя не идут месячные, потому что мне бы хотелось тебя потрогать».
Однако вдруг в противоположном углу комнаты я увидела красивого парня с роскошными волнистыми волосами в простой белой льняной тунике. Он плавно раскачивался под музыку с закрытыми глазами, что особенно впечатляло, потому что играющая группа состояла из двух пожилых людей, ритмично сдавливающих козу. Я смотрела не отрываясь, даже когда Эми сказала мне: «Я слыхала про него. Это Иисус, и он - безработный». Затем Иисус раскрыл свои удивительные голубые глаза, посмотрел на меня, и я сказала Эми: «Кажется, я только что нашла одно из потерянных колен Израилевых». «Которое?» - спросила она. А я ответила: «Блондинов».
Однако вдруг в противоположном углу комнаты я увидела красивого парня с роскошными волнистыми волосами в простой белой льняной тунике. Он плавно раскачивался под музыку с закрытыми глазами, что особенно впечатляло, потому что играющая группа состояла из двух пожилых людей, ритмично сдавливающих козу. Я смотрела не отрываясь, даже когда Эми сказала мне: «Я слыхала про него. Это Иисус, и он - безработный». Затем Иисус раскрыл свои удивительные голубые глаза, посмотрел на меня, и я сказала Эми: «Кажется, я только что нашла одно из потерянных колен Израилевых». «Которое?» - спросила она. А я ответила: «Блондинов».
Иисус подошел и
представился, мы поболтали о том, о сем - начиная от соблюдения Шаббата и
заканчивая тем, как нам обоим жалко калек. Затем я спросила Иисуса о его семье,
и он сказал, что его отец - плотник, а я ощутила, что краснею от мелькнувшей в
голове мысли о том, что у меня будет новый кофейный столик.
После этого мы с Иисусом начали встречаться, хотя тот факт, что он был безработным, начал меня напрягать. Однажды я спросила его: "Ну что, и какие у тебя планы?" Он ответил: "Ну, я думаю изобрести гоев". "Гоев?" - спросила я. "Ну да, евреев, которые пьют".
Всякий раз, когда Иисус начинал рассказывать мне об этой задумке с новой религией, я начинала нервничать и спрашивала его - ну чем тебя Тора-то не устраивает? Иисус пристально на меня смотрел, улыбался и бормотал: "Ну это же черновик". Это меня раздражало еще сильнее. Однажды Иисус усадил меня на грубо обтесанную скамью и сказал: "Я хочу лишь, чтобы все любили и уважали друг друга, хочу нести миру божье благословение и мир". И, хотя я определенно была заинтригована, тихий голос внутри меня повторял - не давай ему в долг.
Шли месяцы, Иисус все серьезнее относился к своей миссии распространять призыв к сочувствию и пониманию, у него появились сотни сторонников, а я думала лишь о том, куда их всех рассадить, и что будет, если кончатся сушеные фиги и миндаль. Тогда Иисус просто взмахнул рукой и - я не могла поверить своим глазам! - появился шведский стол. Я сказала Иисусу: "Это невероятно, но я все же еврейская девушка". Тогда он еще раз взмахнул рукой, и появились салфетки.
Конечно, у нас с Иисусом, как у всех пар, были проблемы. Мне не нравились его друзья, особенно Иуда, который постоянно говорил всем, что он менеджер Иисуса, а также предлагал идеи типа таких: "А что если если каждому, кто придет послушать Нагорную проповедь, дарить деревянного китайского болванчика в виде одного из апостолов?" Или: "А может, Иисусу убрать волосы наверх?"
На тот момент мы с Иисусом встречались уже семь лет, и мои друзья постоянно спрашивали, когда Иисус уже сделает предложение, отмечая: «Может, ему калеки больше нравятся?" А еще говорили: "Клянусь, Иммель Моавитянин стал выглядеть гораздо лучше, пусть даже и постоянно потеет". Наконец я набралась храбрости и сказала: "Либо будь светом в окошке для всего мира, либо женись на мне и начни думать том, чтобы съехать из яслей твоих родителей!" Лицо его на секунду омрачилось, однако затем оно засияло еще ярче, он взял мою руку и заявил: "Мы можем иметь все! Стань моей женой!" Я еще больше расхрабрилась и спросила - а что насчет Марии Магдалины? Он сказал: "Это все в прошлом".
Нас поженили в ходе простой закрытой церемонии в пустыне - раввин и еще один человек, которого Иисус называл крестителем. Перед произнесением клятв раввин шепнул мне: "Одумайся - твои дети будут наполовину христиане!" Тогда креститель шепотом сказал: "Ну и что? Не всем же учиться в университете".
Но на приеме, устроенном в чудесном оазисе, Иисус совершенно очаровал мою семью, излечив моего кузена Барри Галилейского, который всю свою жизнь был покрыт фурункулами. Хотя после мгновенного исцеления Барри моя тетя Руфь сказала: "А еще у него вши!"
В течение следующих нескольких лет я сопровождала Иисуса в его путешествиях от деревни к деревни - он нес слово Господа всем, кто соглашался его послушать. Я говорила себе - дай ему время. Развязка наступила однажды за ужином в местном трактире. Собрались все апостолы, а я опробовала новый рецепт бездрожжевого кекса. "Восхитительно!" - сказал Иуда, что вызвало во мне подозрения, потому что... Ну правда, вы когда-нибудь пробовали безздрожевой кекс? Затем Иисус заявил, что кто-то из присутствующих на вечеринке предаст его, а я стояла прямо за Иудой, показывала на него пальцем и одними губами произносила: "Это он, очнись!" Но Иисус отвел меня в сторонку и сообщил, что подозревает Луку, а когда я спросила почему, ответил: "Когда я поделился с ним своей идей о подставлении второй щеки, Лука спросил, не будет ли более подходящим слоган "Подставь вторую щеку, сука!""
Затем, конечно, все пошло ужасно и случились чудовищные вещи, а когда мне наконец дали свидание с Иисусом в тюрьме, я стала просить его отказаться от своих убеждений и сохранить свою жизнь. Но он отказался, потому что был не таков. "Я тебя так люблю, - сказала я. - Но, похоже, тебе всегда нужно оказываться правым во всем".
Спустя несколько дней Иисус ушел из жизни. Я сидела в нашей лачуге и ревела навзрыд, когда внезапно открылась дверь, и - да, вы угадали! - вошел он. Разумеется, сначала я осеклась и сказала себе - стой, может это его брат-близнец! Но он поцеловал меня и сказал:
После этого мы с Иисусом начали встречаться, хотя тот факт, что он был безработным, начал меня напрягать. Однажды я спросила его: "Ну что, и какие у тебя планы?" Он ответил: "Ну, я думаю изобрести гоев". "Гоев?" - спросила я. "Ну да, евреев, которые пьют".
Всякий раз, когда Иисус начинал рассказывать мне об этой задумке с новой религией, я начинала нервничать и спрашивала его - ну чем тебя Тора-то не устраивает? Иисус пристально на меня смотрел, улыбался и бормотал: "Ну это же черновик". Это меня раздражало еще сильнее. Однажды Иисус усадил меня на грубо обтесанную скамью и сказал: "Я хочу лишь, чтобы все любили и уважали друг друга, хочу нести миру божье благословение и мир". И, хотя я определенно была заинтригована, тихий голос внутри меня повторял - не давай ему в долг.
Шли месяцы, Иисус все серьезнее относился к своей миссии распространять призыв к сочувствию и пониманию, у него появились сотни сторонников, а я думала лишь о том, куда их всех рассадить, и что будет, если кончатся сушеные фиги и миндаль. Тогда Иисус просто взмахнул рукой и - я не могла поверить своим глазам! - появился шведский стол. Я сказала Иисусу: "Это невероятно, но я все же еврейская девушка". Тогда он еще раз взмахнул рукой, и появились салфетки.
Конечно, у нас с Иисусом, как у всех пар, были проблемы. Мне не нравились его друзья, особенно Иуда, который постоянно говорил всем, что он менеджер Иисуса, а также предлагал идеи типа таких: "А что если если каждому, кто придет послушать Нагорную проповедь, дарить деревянного китайского болванчика в виде одного из апостолов?" Или: "А может, Иисусу убрать волосы наверх?"
На тот момент мы с Иисусом встречались уже семь лет, и мои друзья постоянно спрашивали, когда Иисус уже сделает предложение, отмечая: «Может, ему калеки больше нравятся?" А еще говорили: "Клянусь, Иммель Моавитянин стал выглядеть гораздо лучше, пусть даже и постоянно потеет". Наконец я набралась храбрости и сказала: "Либо будь светом в окошке для всего мира, либо женись на мне и начни думать том, чтобы съехать из яслей твоих родителей!" Лицо его на секунду омрачилось, однако затем оно засияло еще ярче, он взял мою руку и заявил: "Мы можем иметь все! Стань моей женой!" Я еще больше расхрабрилась и спросила - а что насчет Марии Магдалины? Он сказал: "Это все в прошлом".
Нас поженили в ходе простой закрытой церемонии в пустыне - раввин и еще один человек, которого Иисус называл крестителем. Перед произнесением клятв раввин шепнул мне: "Одумайся - твои дети будут наполовину христиане!" Тогда креститель шепотом сказал: "Ну и что? Не всем же учиться в университете".
Но на приеме, устроенном в чудесном оазисе, Иисус совершенно очаровал мою семью, излечив моего кузена Барри Галилейского, который всю свою жизнь был покрыт фурункулами. Хотя после мгновенного исцеления Барри моя тетя Руфь сказала: "А еще у него вши!"
В течение следующих нескольких лет я сопровождала Иисуса в его путешествиях от деревни к деревни - он нес слово Господа всем, кто соглашался его послушать. Я говорила себе - дай ему время. Развязка наступила однажды за ужином в местном трактире. Собрались все апостолы, а я опробовала новый рецепт бездрожжевого кекса. "Восхитительно!" - сказал Иуда, что вызвало во мне подозрения, потому что... Ну правда, вы когда-нибудь пробовали безздрожевой кекс? Затем Иисус заявил, что кто-то из присутствующих на вечеринке предаст его, а я стояла прямо за Иудой, показывала на него пальцем и одними губами произносила: "Это он, очнись!" Но Иисус отвел меня в сторонку и сообщил, что подозревает Луку, а когда я спросила почему, ответил: "Когда я поделился с ним своей идей о подставлении второй щеки, Лука спросил, не будет ли более подходящим слоган "Подставь вторую щеку, сука!""
Затем, конечно, все пошло ужасно и случились чудовищные вещи, а когда мне наконец дали свидание с Иисусом в тюрьме, я стала просить его отказаться от своих убеждений и сохранить свою жизнь. Но он отказался, потому что был не таков. "Я тебя так люблю, - сказала я. - Но, похоже, тебе всегда нужно оказываться правым во всем".
Спустя несколько дней Иисус ушел из жизни. Я сидела в нашей лачуге и ревела навзрыд, когда внезапно открылась дверь, и - да, вы угадали! - вошел он. Разумеется, сначала я осеклась и сказала себе - стой, может это его брат-близнец! Но он поцеловал меня и сказал:
"Нет, это правда я, я умер и я вернулся, но лишь на один день".Я так разозлилась, обиделась и растерялась, что кинулась ему на грудь и завопила:
"ГОСПОДИ ИСУСЕ, О ЧЕМ ТЫ ДУМАЛ?"Потом, когда он ушел насовсем, я узнала, что Марк, Матфей и остальные из компании ревновали его к нашему браку, потому меня вымарали из первых Евангелий, которые были озаглавлены "Просто Иисус", "Холостяк-мессия" и "Чуваки". Что касается того клочка папируса - это одна из карточек времен ранних выступлений Иисуса, тогда он выступал на разогреве у Малышки Эсфирь и Пурим-банды, а также у Аврама и Роя. Фраза "Моя жена..." была заготовкой шутки, продолжением которой на другой карточке была надпись "Такая жирная, что...". Ну а дальше вы сами додумаете.
Пол Рудник (By Paul Rudnick)