Великий психиатр Виктор Франкл был уверен, что нужно искать не отклонения и неврозы, а смысл. Так он разочаровался во Фрейде и стал лечить словом, заложив основы современной психотерапии. Он помогал искать смысл сначала больным в клиниках, потом – узникам нацистских концлагерей. Это дало возможность выжить в Холокосте и ему самому, и тысячам других. И по сей день его метод меняет жизни миллионов людей по всему миру.
В
судьбе знаменитого психиатра Виктора Франкла как в зеркале отразилась судьба
всего европейского еврейства XX века. Он родился в начале века в Вене –
респектабельной, наполненной культурой, бурлящей новыми веяниями. Он обожал
свою прекрасную Вену и был по-настоящему счастлив. Родители были гражданскими
служащими, семья ни в чем не нуждалась. Отец соблюдал еврейские традиции, но не
навязывал их своим трем детям. Мать окружала наследников заботой и вниманием.
Виктор Эмиль Франкл был счастлив. Еще и потому, что с самого детства, кажется,
знал, зачем пришел в этот мир. Как-то учитель в гимназии, куда ходил Франкл,
решил поразить учеников оригинальностью суждения. «Жизнь – это всего лишь
химический процесс», – заявил он. «Но как же тогда смысл?» – воскликнул
маленький Виктор. Этот вопрос и стал для него самым главным, спас его от смерти
в концлагерях, сделал его одним из самых известных психиатров двадцатого века.
Пока
славный мальчишка из семьи венских евреев подрастал, кружок доктора Фрейда
разрастался, а психоанализ перестал быть маргинальным движением в психологии,
наоборот, он становился все более популярным. Франкл был в восторге от Фрейда,
выискивал его статьи, прочел книгу «Толкование сновидений», которая в то время
еще не стала «Библией психоанализа», и даже вступил в переписку с мэтром. Мэтру
юноша понравился. Школьник, искавший смысл жизни, забавлял циника Фрейда. И
когда Франклу исполнилось 19, Фрейд помог ему опубликовать статью в
«Международном журнале психоанализа». Правда, личное знакомство Франкла и
поклонников Фрейда не задалось. «Итак, господин Франкл, в чем ваш невроз?» –
спросил его один из учеников мэтра. Чем отвратил нашего героя от фрейдизма
навсегда. Франкл категорически отказывался воспринимать человека исключительно
как носителя неврозов. Ему казалось, что человеку надо помогать искать не
отклонения, а смысл. И он пошел своей дорогой, разочаровавшись в кумире юности.
Внутри психологического эксперимента
В
1938 году история предложила ему новые обстоятельства, новое пространство для
применения своих сил, новое, страшное испытание его идей. Австрия вступила в
союз с нацистской Германией. Для венского еврейства наступили страшные времена.
Поначалу благополучные, состоятельные, образованные евреи Вены даже не думали
волноваться: они были предельно уверены в завтрашнем дне, многие из них и вовсе
позабыли о собственном еврействе, чувствовали себя настоящими венцами, обожали
свой город и страну. Ходит легенда, что в самом начале аншлюса, когда еще не
все понимали, какая катастрофа обрушилась на Австрию, в аудиторию, где Франкл
читал лекцию, вошел эсесовец и приказал всем разойтись. О том, что в Вену вошли
нацистские войска, еще никто не знал. Франкл прекрасно владел навыками гипноза.
Он приказал эсесовцу замереть на месте и забыть о своих словах. Так и
случилось. Лишь после лекции Франкл узнал, с кем ему пришлось иметь дело.
Вскоре
еврею Франклу запретили лечить пациентов арийского происхождения. Но он открыл
частную практику, а потом возглавил неврологическое отделение Ротшильдской
еврейской больницы. И снова спасал. На этот раз не от суицида, а от
концлагерей. Через него проходили сотни душевнобольных, которым он ставил
диагноз «здоров»: нацисты уничтожали психически больных людей, считая их
«порченым» материалом. Какое-то время Франклу везло. Когда за ним пришли первый
раз, гестаповец, оформлявший документы, оказался его бывшим пациентом. Франкл
остался в Вене. И в 1941 году женился на медсестре Тилли Гроссер. Это была
настоящая еврейская свадьба. Последняя, которую видела Вена на долгие годы
вперед. Второй шанс спастись появился у Франкла, когда американский университет
предложил ему место и визу: в Штатах понимали ценность доктора Франкла. Но
выехать могли только он и его жена. Пожилых родителей пришлось бы оставить в
Вене. Он не смог их предать. В это время его бывший наставник Фрейд уже уехал
из Австрии с женой и дочерью. Его сестры остались одни и сгинули в концлагерях.
В 1942 году Франклов арестовали. Всех – родителей, брата, беременную жену и самого доктора Франкла – отправили в Терезиенштадт. Он и здесь не останавливается, ему помогает выжить тот смысл, который он нашел еще в школьные годы, – психологическая помощь. Втайне от руководства лагеря Франкл и доктор Карл Флейшман создают подпольную психологическую службу. Они помогают заключенным не отчаиваться в этом аду. Они не позволяют им потерять смысл. «Если есть зачем жить, можно вынести любое как», – писал Ницше. По иронии судьбы, эти слова философа, вдохновлявшего Гитлера, можно считать главным слоганом и спасавшегося от нацистов Франкла. Знаменитому психиатру было для чего жить – он не просто спасал, он сочинял книгу, которую обязательно должен был опубликовать, когда все закончится. Он писал ее в уме, повторяя главы одну за другой изо дня в день.
«Нет такой ситуации, в которой нам не была бы предоставлена жизнью возможность найти смысл, и нет такого человека, для которого жизнь не держала бы наготове какое-нибудь дело, – в это невозможно поверить, но эти строки Франкл формулировал посреди ада Аушвица. – Возможность осуществить смысл всегда уникальна, и человек, который может ее реализовать, всегда неповторим». Он наблюдал за заключенными и мучителями. Он словно оказался внутри большого психологического эксперимента. И именно эта позиция наблюдателя помогала ему выживать и спасать других.
Когда все закончилось, он назвал свою книгу «Сказать жизни Да: Психолог в концлагере». Все эти годы в лагерях он думал о том, что расскажет миру о случившемся. Он верил, что тогда мир изменится, мир спасется. Он прошел четыре концлагеря, включая самые страшные – Освенцим и Дахау. Его жена погибла в Берген-Берзене. Отец и мать – в Аушвице. Из всей семьи выжили только он и его сестра, которая не захотела после окончания войны оставаться в Европе, не смогла ее простить. Она уехала в Австралию, а вот Франкл вернулся в Вену.
Хорошее-плохое человечество
Он
возглавил Венскую неврологическую клинику, он писал, лечил, читал лекции. Книга
сделала его знаменитым, хоть и не изменила мир. Ее переведут на 30 языков, а
сам доктор Франкл дважды совершит кругосветное путешествие, читая лекции по
приглашению ведущих университетов разных стран. В 1947 году он снова женился. И
снова всех поразил. Это опять была медсестра, но на этот раз ее звали Элеонора,
и она была католичкой. Ни для него, ни для нее это не стало проблемой. Он бывал
в синагоге, она – в католических храмах. Каждый оставался внутри своей
традиции, зачастую ходили вместе и туда, и туда. Франкл оставался верен себе –
верен смыслам, а не их внешним проявлениям.
Видимо,
поэтому частым гостем в их доме был немецкий философ Мартин Хайдеггер –
когда-то ярый сторонник нацистов. «Хорошие и плохие люди были с обеих сторон»,
– повторял Франкл. И продолжал помогать людям искать смысл жизни. Он читал
лекции, писал, лечил, спасал, говорил, объяснял. Когда читаешь книги Франкла,
кажется, что все последующие поиски смыслов теряют всякий смысл. Он успел
рассказать человеку очень многое о том, кто же он на самом деле. Вряд ли будет
преувеличением сказать, что он изменил, спас жизни сотен, тысяч людей. Ему не
удалось только одно – изменить этот мир.
И потому строки, с которых начинается его книга «Человек в поисках смысла», так горько актуальны и сегодня:
«В отличие от животных, инстинкты не диктуют человеку, что ему нужно. И в отличие от человека вчерашнего дня, традиции не диктуют сегодняшнему человеку, что ему должно. Не зная ни того, что ему нужно, ни того, что он должен, человек, похоже, утратил ясное представление о том, чего же он хочет. В итоге он либо хочет того же, чего и другие (конформизм), либо делает то, что другие хотят от него (тоталитаризм)».
Он умер 2 сентября 1997 года. Ему было 92, и его смерть прошла незамеченной: в те дни пресса была слишком увлечена обстоятельствами гибели принцессы Дианы. Но и это тоже не заставило бы его разочароваться в человечестве. Он слишком много понял о человеке, чтобы на него обижаться. И, как ни удивительно, не перестал его любить.
Алина Ребель