Что на самом деле представляет собой «оговорка по Фрейду»? Просто запинка, осечка механизма поиска подходящего слова или нечто большее — результат непроизвольной, подсознательной мысли или желания? Почему возникают такие оговорки? Могут ли они помочь нам обнаружить и распутать узлы некогда вытесненных и неразрешенных конфликтов, вызывающих душевные страдания? Ученый, клинический психолог, психотерапевт Джей Уоттс обращается к почти забытым идеям Фрейда и на примерах разбирает, как наши желания утверждаются через язык, а оговорки, подобно сновидениям, становятся главной «дорогой», ведущей к тайнам бессознательного.
Сколько себя помню, я всегда интересовалась оговорками по Фрейду. В том месте, где я росла, этикет был повсюду. Моя мама тратила много времени, готовя «еду на колесах» для пожилых людей, помогая местным молодым людям с инвалидностью, и высоко ценила подобные проявления добродетели. Она никогда не говорила и плохого слова о ком-либо и всегда была одета безупречно. Однажды на Рождество она взяла нас с собой на вечер к соседям, которые, как ходили слухи, завидовали ей. Когда вечер близился к концу, моя мама подошла к хозяйке дома и поблагодарила ее не за радушие, а за малодушие ⓘАнгл. игра слов hospitality (радушие, гостеприимство) и hostility (враждебность. Несмотря на досаду, которую испытала моя мама, эта путаница что-то да значила. Ее истинные мысли пробились через бессознательное в виде оговорки, и, задержав дыхание на короткое время, мы все от души посмеялись над ней.
Подобная же реакция неудержимого смеха была, когда на радио BBC 4 в декабре 2010 у ведущего Джеймса Ноти вместо фамилии Хант (он хотел произнести фамилию английского политика Джереми Ханта) сорвалось с языка совсем другое слово ⓘВместо англ. Hunt прозвучало Cunt — грубое слово, имеющее в качестве основного значения женские гениталии. Следующие десять минут Ноти пытался скрыть свой смех, маскируя его под кашель. И как обычно бывает, такой камуфляж только подчеркнул комичность прозвучавшей оговорки.
Оговорка по Фрейду всегда несет в себе элемент запретного – в ней есть ссылка на грубое слово или оскорбление. В книге «Психопатология обыденной жизни» Зигмунд Фрейд называет такие оговорки Fehlleistungen (буквально «ложные действия»), хотя его редактор предпочитал термин «парапраксис» («несущественная ошибка»). Для Фрейда оговорки были, без сомнения, результатом непроизвольной, подсознательной мысли, желания. Мы оговариваемся, потому что подавленный элемент при любой возможности пытается утвердить себя. Оговорки, как и сновидения, это главная «дорога», ведущая к тайнам бессознательного.
Несмотря на всеобщее культурное признание, идеи Фрейда рассматриваются как устаревшие и нерелевантные.
Техника свободных ассоциаций была придумана как раз для изучения этих «ошибок» в речи, памяти (при анализе забываний) и действиях. Фрейд говорил, что «случайные выражения и фантазии пациента — хотя и хотят остаться тайными — все же преднамеренно выдают то, что находится в бессознательном. При анализе цепочки ассоциаций особое значение придается лишнему, неправильному, пропущенному слову. Возникает вопрос «почему?» Что было скрыто от сознания?»
Такой способ понимания человеческого опыта пропитывает наш культурный мир. Подумайте о фильмах – от «Жестоких игр» (1999) до «Сумерек», в которых неуклюжая подростковая угловатость неожиданно исчезает сразу же после первого поцелуя. Сценаристы, кажется, предположили, что для главных героев нет необходимости спотыкаться, падать или неловко ронять предметы, как только подавляемая до того момента сексуальность была реализована. В психоанализе мы с безусловным вниманием относимся ко всем проявлениям парапраксиса: в них сокрыт ключ к внутреннему миру нашего бессознательного. Хотя тщательное рассмотрение таких скрытых мотивов осложнено тем, что проявиться они могут только в «ошибках», которые необходимо уметь правильно интерпретировать. Но с их помощью мы можем обнаружить и распутать сложные узлы забытых причин, некогда вытесненных и неразрешенных подсознательных конфликтов, вызывающих душевные и физические страдания.
Будучи признанной сторонниками когнитивной психологии и психоаналитиками, сейчас теория Фрейда считается устаревшей и непрактичной. Когнитивные психологи утверждают, что процесс производства речи настолько сложен, что появление ошибок неизбежно. Рассмотрим, как возникает речь. Для начала должно возникнуть намерение, которое позволит соотнести определённую идею, которую мы хотим выразить, со словом. Так формулируется довербальное сообщение, неотъемлемым условием возникновения которого является состязание между определенным количеством слов, из числа которых мы выбираем наиболее подходящее. Далее мы переходим к грамматической форме слова. Обычно наш мозг идёт простейшим и кратчайшим путём — выбирает слова, которые мы использовали прежде. Все это происходит с молниеносной скоростью, это подсознательный процесс — иначе мы бы просто сошли с ума.
Учитывая трудности этого процесса, сбои вполне вероятны. Мы можем переставлять части слов, слогов, например: «не обращать внимания» становится «не внимать обращения», «глубокоуважаемый вагоновожатый» превращается в «вагоноуважаемый глубоковажатый» (как у С. Маршака) ⓘВ оригинале приведен другой пример: the self-destruct instruction’ — ‘the self-instruct destruction’, ‘the reading list’ — ‘a leading list’. Для когнитивных психологов эти ошибки просто сбои, осечка механизма, отвечающего за быстрый поиск слов, на который полагается наш мозг.
Но у популярной культуры на этот счет другое мнение. В эпизоде американского ситкома «Друзья»(1998) Росс, стоя у алтаря, называет имя не той женщины, на которой он в тот самый момент должен жениться — Эмили, но Рейчел, его первой любви, образ которой не давал ему покоя много лет. Телеаудитория понимает значение этой ошибки: истинное желание Росса — Рейчел. В «Венецианском купце» Порция проговаривается Бассанио: «… О ваши взоры! Я ими пополам разделена. Одна часть — ваша, а другая — ваша…». Желание утверждается через язык.
Важный вклад в изучение этого вопроса был сделан Говардом Шеврином, профессором психологии Мичиганского университета, который доказал, что слова, связанные с подсознательным конфликтом, интенсивно подавляются пациентами. «Дейли Мейл» отреагировала на это таким заголовком:
«Быстрее не вышло: после 111 лет изучения теория оговорок Фрейда наконец-то доказана — утверждает новое исследование».
В любом случае Фрейд предвидел критику, которую на него обрушат когнитивные психологи. В своей работе он подчеркнул, что такие «благоприятные условия», как «истощение, расстройство кровообращения и интоксикация», могут сделать оговорки более вероятными. Но трактовать эти «благоприятные условия» как причину оговорок было бы сродни тому, говорит Фрейд, как если бы вы после пропажи кошелька пошли к полицейскому участку и обвинили в краже безлюдный район города, в котором вы оказались. Если была кража, значит, был и вор. Прорывающееся наружу в виде оговорок желание и есть тот самый вор.
В некоторых психоаналитических кругах внимание к феномену оговорок, проскальзывающих в языке, было вытеснено вниманием к исследованию объектных отношений, что представляет собой сдвиг от чисто психоаналитического подхода к психодинамическому. В фокусе сейчас тип отношений, который повторяется пациентом в процессе психоанализа. Классический пример из «Психопатологии обыденной жизни» демонстрирует этот сдвиг. Фрейд описывает свою встречу с молодым человеком, который оплакивал бесполезность своего поколения. Чтобы подкрепить свое утверждением веским доводом, он попытался воспроизвести знаменитую латинскую поговорку, но упустил ключевое слово aliquis (что значит «некий, нечто») и никак не мог его вспомнить. Он потребовал от Фрейда проанализировать эту заминку. Фрейд попросил его подобрать ассоциации к забытому слову, цепочка ассоциаций привела к следующему: жидкость, плавающий, текучесть, жидкий, реликт, мощи, св. Симон, св. Бенедикт, ст. Августин, св. Януарий. Далее мужчина определил св. Януария и как святого церковного календаря, и как того, кто совершил чудо святого Януария, заключающееся в разжижении засохшей крови святого в ампуле, происходящее на его мощах. Люди придают большое значение этому чуду и волнуются, если происходит задержка, утверждал пациент.
Молодой человек думал было продолжить свое объяснение, но быстро осёкся. Кровь и «задержка» чуда, о котором он говорил, напомнила ему совсем о другом. Фрейд прокомментировал паузу, и молодой человек раскрыл психоаналитику причину своего беспокойства, кроющеюся в подозрении, что у одной девушки, пожалуй, не из лучшей семьи, может быть от него ребенок. Так эта заминка позволила молодому человеку осознать страх, который он пытался подавить. Если это окажется правдой, он навлечёт позор на свою семью. Он впервые высказал то, что тяготило его долгое время.
Если бы этот молодой человек очутился в комнате современного психоаналитика, метод построения ассоциаций был бы заменен анализом переноса, под которым понимается бессознательный перенос пациентом ранее пережитых чувств или отношений, проявлявшихся к одному человеку, на другого. В данном случае — на Фрейда в качестве авторитета. Центр внимания был бы на модели отношений, в противовес погружению в бессознательные ассоциации.
Схожие ограничения существуют и в когнитивно-поведенческой психотерапии (КПТ), к которой часто прибегают в случае, если существует необходимость достичь как можно быстрее одного и того же результата для каждого отдельного пациента. Если возникают трудности при точном определении симптомов, то в КПТ используют следующий метод их выявления: фиксируют ключевое представление пациента о мире, его глубинные установки и убеждения, предлагая ему закончить предложения «Я …», « Люди…», «Мир …». Большинство пациентов заканчивают эти предложения словами «никчемный», «ненадежный», «нечестный». Недостаток таких формулировок в том, что в результате внутренний мир пациента лимитируется. Психологи оказывают своим пациентам сомнительную услугу, рассматривая только общий вид картины, пренебрегая деталями, кусочками, из которых сложена жизнь отдельного человека.
Напротив, коммуникативные технологии подтверждают, что такие оговорки играют важную роль в нашей культуре. Если вы только заглянете в Интернет, то найдете множество компиляций таких «ошибок» политиков и знаменитостей. Под долгим и пристальным вниманием камер знаменитости часто выдают свой истинный образ: сквозь поток слов, подготовленных и отрепетированных, проступает их реальный портрет.
Мы смакуем эти оговорки, особенно, когда они исходят от великих мира сего. Знаменитая оговорка Джорджа Буша-младшего хорошо иллюстрирует этот пример:
Любопытно, когда оговорки совершаются в киберпространстве, им тут же пытаются приписать точное значение, часто с либидной подоплекой. Тем самым игнорируется другие причины, нечто более таинственное и тревожное. Вот почему мы все еще нуждаемся в теории бессознательного Фрейда, чтобы понять правила игры в прятки, которую ведет с нами язык. Сосредотачивая внимание на значении оговорок, мы пренебрегаем фактом, что «оговорки по Фрейду» скорее ставят перед нами вопросы, а не отвечают на них.
Начиная терапию, пациенты опасаются, что, как только они поведают свою историю, расскажут о самых значительных событиях своей жизни, — добавить будет нечего. Сейчас же, изучая эти «прорывы», «ошибки» в языке, всегда есть что сказать, ибо это касается областей, которые прежде оставались неизвестными. Оговорка моей мамы сигнализировала о тех скрытых эмоциях, которые никто не решался проявить. Это был голос подсознания, внезапно заявившего о себе.
Язык, не будучи исключительно описательным, в конечном счете включает в себя и наше самосознание. Если мы позволим им быть, ежедневные оговорки, ослышки и ошибочные действия могут стать разгадкой нашей с вами таинственной, несовершенной, противоречивой, исключительной личности. Помещая «что-то большее» в нас, мы избавляемся от заблуждения, что все наши поступки, мысли находятся под абсолютным контролем, что мы являемся полноправными хозяевами самих себя и образа своего Я.
Источник: «Freudian slips» / Aeon.
Обложка: © Nina Leen / LIFE.
Подобная же реакция неудержимого смеха была, когда на радио BBC 4 в декабре 2010 у ведущего Джеймса Ноти вместо фамилии Хант (он хотел произнести фамилию английского политика Джереми Ханта) сорвалось с языка совсем другое слово ⓘВместо англ. Hunt прозвучало Cunt — грубое слово, имеющее в качестве основного значения женские гениталии. Следующие десять минут Ноти пытался скрыть свой смех, маскируя его под кашель. И как обычно бывает, такой камуфляж только подчеркнул комичность прозвучавшей оговорки.
Оговорка по Фрейду всегда несет в себе элемент запретного – в ней есть ссылка на грубое слово или оскорбление. В книге «Психопатология обыденной жизни» Зигмунд Фрейд называет такие оговорки Fehlleistungen (буквально «ложные действия»), хотя его редактор предпочитал термин «парапраксис» («несущественная ошибка»). Для Фрейда оговорки были, без сомнения, результатом непроизвольной, подсознательной мысли, желания. Мы оговариваемся, потому что подавленный элемент при любой возможности пытается утвердить себя. Оговорки, как и сновидения, это главная «дорога», ведущая к тайнам бессознательного.
Несмотря на всеобщее культурное признание, идеи Фрейда рассматриваются как устаревшие и нерелевантные.
Техника свободных ассоциаций была придумана как раз для изучения этих «ошибок» в речи, памяти (при анализе забываний) и действиях. Фрейд говорил, что «случайные выражения и фантазии пациента — хотя и хотят остаться тайными — все же преднамеренно выдают то, что находится в бессознательном. При анализе цепочки ассоциаций особое значение придается лишнему, неправильному, пропущенному слову. Возникает вопрос «почему?» Что было скрыто от сознания?»
Такой способ понимания человеческого опыта пропитывает наш культурный мир. Подумайте о фильмах – от «Жестоких игр» (1999) до «Сумерек», в которых неуклюжая подростковая угловатость неожиданно исчезает сразу же после первого поцелуя. Сценаристы, кажется, предположили, что для главных героев нет необходимости спотыкаться, падать или неловко ронять предметы, как только подавляемая до того момента сексуальность была реализована. В психоанализе мы с безусловным вниманием относимся ко всем проявлениям парапраксиса: в них сокрыт ключ к внутреннему миру нашего бессознательного. Хотя тщательное рассмотрение таких скрытых мотивов осложнено тем, что проявиться они могут только в «ошибках», которые необходимо уметь правильно интерпретировать. Но с их помощью мы можем обнаружить и распутать сложные узлы забытых причин, некогда вытесненных и неразрешенных подсознательных конфликтов, вызывающих душевные и физические страдания.
Будучи признанной сторонниками когнитивной психологии и психоаналитиками, сейчас теория Фрейда считается устаревшей и непрактичной. Когнитивные психологи утверждают, что процесс производства речи настолько сложен, что появление ошибок неизбежно. Рассмотрим, как возникает речь. Для начала должно возникнуть намерение, которое позволит соотнести определённую идею, которую мы хотим выразить, со словом. Так формулируется довербальное сообщение, неотъемлемым условием возникновения которого является состязание между определенным количеством слов, из числа которых мы выбираем наиболее подходящее. Далее мы переходим к грамматической форме слова. Обычно наш мозг идёт простейшим и кратчайшим путём — выбирает слова, которые мы использовали прежде. Все это происходит с молниеносной скоростью, это подсознательный процесс — иначе мы бы просто сошли с ума.
Учитывая трудности этого процесса, сбои вполне вероятны. Мы можем переставлять части слов, слогов, например: «не обращать внимания» становится «не внимать обращения», «глубокоуважаемый вагоновожатый» превращается в «вагоноуважаемый глубоковажатый» (как у С. Маршака) ⓘВ оригинале приведен другой пример: the self-destruct instruction’ — ‘the self-instruct destruction’, ‘the reading list’ — ‘a leading list’. Для когнитивных психологов эти ошибки просто сбои, осечка механизма, отвечающего за быстрый поиск слов, на который полагается наш мозг.
Но у популярной культуры на этот счет другое мнение. В эпизоде американского ситкома «Друзья»(1998) Росс, стоя у алтаря, называет имя не той женщины, на которой он в тот самый момент должен жениться — Эмили, но Рейчел, его первой любви, образ которой не давал ему покоя много лет. Телеаудитория понимает значение этой ошибки: истинное желание Росса — Рейчел. В «Венецианском купце» Порция проговаривается Бассанио: «… О ваши взоры! Я ими пополам разделена. Одна часть — ваша, а другая — ваша…». Желание утверждается через язык.
Важный вклад в изучение этого вопроса был сделан Говардом Шеврином, профессором психологии Мичиганского университета, который доказал, что слова, связанные с подсознательным конфликтом, интенсивно подавляются пациентами. «Дейли Мейл» отреагировала на это таким заголовком:
«Быстрее не вышло: после 111 лет изучения теория оговорок Фрейда наконец-то доказана — утверждает новое исследование».
В любом случае Фрейд предвидел критику, которую на него обрушат когнитивные психологи. В своей работе он подчеркнул, что такие «благоприятные условия», как «истощение, расстройство кровообращения и интоксикация», могут сделать оговорки более вероятными. Но трактовать эти «благоприятные условия» как причину оговорок было бы сродни тому, говорит Фрейд, как если бы вы после пропажи кошелька пошли к полицейскому участку и обвинили в краже безлюдный район города, в котором вы оказались. Если была кража, значит, был и вор. Прорывающееся наружу в виде оговорок желание и есть тот самый вор.
В некоторых психоаналитических кругах внимание к феномену оговорок, проскальзывающих в языке, было вытеснено вниманием к исследованию объектных отношений, что представляет собой сдвиг от чисто психоаналитического подхода к психодинамическому. В фокусе сейчас тип отношений, который повторяется пациентом в процессе психоанализа. Классический пример из «Психопатологии обыденной жизни» демонстрирует этот сдвиг. Фрейд описывает свою встречу с молодым человеком, который оплакивал бесполезность своего поколения. Чтобы подкрепить свое утверждением веским доводом, он попытался воспроизвести знаменитую латинскую поговорку, но упустил ключевое слово aliquis (что значит «некий, нечто») и никак не мог его вспомнить. Он потребовал от Фрейда проанализировать эту заминку. Фрейд попросил его подобрать ассоциации к забытому слову, цепочка ассоциаций привела к следующему: жидкость, плавающий, текучесть, жидкий, реликт, мощи, св. Симон, св. Бенедикт, ст. Августин, св. Януарий. Далее мужчина определил св. Януария и как святого церковного календаря, и как того, кто совершил чудо святого Януария, заключающееся в разжижении засохшей крови святого в ампуле, происходящее на его мощах. Люди придают большое значение этому чуду и волнуются, если происходит задержка, утверждал пациент.
Молодой человек думал было продолжить свое объяснение, но быстро осёкся. Кровь и «задержка» чуда, о котором он говорил, напомнила ему совсем о другом. Фрейд прокомментировал паузу, и молодой человек раскрыл психоаналитику причину своего беспокойства, кроющеюся в подозрении, что у одной девушки, пожалуй, не из лучшей семьи, может быть от него ребенок. Так эта заминка позволила молодому человеку осознать страх, который он пытался подавить. Если это окажется правдой, он навлечёт позор на свою семью. Он впервые высказал то, что тяготило его долгое время.
Если бы этот молодой человек очутился в комнате современного психоаналитика, метод построения ассоциаций был бы заменен анализом переноса, под которым понимается бессознательный перенос пациентом ранее пережитых чувств или отношений, проявлявшихся к одному человеку, на другого. В данном случае — на Фрейда в качестве авторитета. Центр внимания был бы на модели отношений, в противовес погружению в бессознательные ассоциации.
Схожие ограничения существуют и в когнитивно-поведенческой психотерапии (КПТ), к которой часто прибегают в случае, если существует необходимость достичь как можно быстрее одного и того же результата для каждого отдельного пациента. Если возникают трудности при точном определении симптомов, то в КПТ используют следующий метод их выявления: фиксируют ключевое представление пациента о мире, его глубинные установки и убеждения, предлагая ему закончить предложения «Я …», « Люди…», «Мир …». Большинство пациентов заканчивают эти предложения словами «никчемный», «ненадежный», «нечестный». Недостаток таких формулировок в том, что в результате внутренний мир пациента лимитируется. Психологи оказывают своим пациентам сомнительную услугу, рассматривая только общий вид картины, пренебрегая деталями, кусочками, из которых сложена жизнь отдельного человека.
Напротив, коммуникативные технологии подтверждают, что такие оговорки играют важную роль в нашей культуре. Если вы только заглянете в Интернет, то найдете множество компиляций таких «ошибок» политиков и знаменитостей. Под долгим и пристальным вниманием камер знаменитости часто выдают свой истинный образ: сквозь поток слов, подготовленных и отрепетированных, проступает их реальный портрет.
Мы смакуем эти оговорки, особенно, когда они исходят от великих мира сего. Знаменитая оговорка Джорджа Буша-младшего хорошо иллюстрирует этот пример:
«Семь с половиной лет я работал рука об руку с президентом Рейганом и горжусь тем, что был его партнером. У нас были триумфы. Были ошибки. Был и секс»ⓘСлово «sex» Буш произнес вместо англ. setbacks, что означает «неудачи». Такие ошибки приводят публику в настоящий восторг. Оговорки становятся прекрасной лакмусовой бумажкой. «Ты не тот, кем хочешь казаться», — говорим мы, смеясь.
Любопытно, когда оговорки совершаются в киберпространстве, им тут же пытаются приписать точное значение, часто с либидной подоплекой. Тем самым игнорируется другие причины, нечто более таинственное и тревожное. Вот почему мы все еще нуждаемся в теории бессознательного Фрейда, чтобы понять правила игры в прятки, которую ведет с нами язык. Сосредотачивая внимание на значении оговорок, мы пренебрегаем фактом, что «оговорки по Фрейду» скорее ставят перед нами вопросы, а не отвечают на них.
Начиная терапию, пациенты опасаются, что, как только они поведают свою историю, расскажут о самых значительных событиях своей жизни, — добавить будет нечего. Сейчас же, изучая эти «прорывы», «ошибки» в языке, всегда есть что сказать, ибо это касается областей, которые прежде оставались неизвестными. Оговорка моей мамы сигнализировала о тех скрытых эмоциях, которые никто не решался проявить. Это был голос подсознания, внезапно заявившего о себе.
Язык, не будучи исключительно описательным, в конечном счете включает в себя и наше самосознание. Если мы позволим им быть, ежедневные оговорки, ослышки и ошибочные действия могут стать разгадкой нашей с вами таинственной, несовершенной, противоречивой, исключительной личности. Помещая «что-то большее» в нас, мы избавляемся от заблуждения, что все наши поступки, мысли находятся под абсолютным контролем, что мы являемся полноправными хозяевами самих себя и образа своего Я.
Источник: «Freudian slips» / Aeon.
Обложка: © Nina Leen / LIFE.