«Не ограничивайте ребёнка рамками своих знаний, ибо он родился в другое время». С этой цитаты нобелевского лауреата Рабиндраната Тагора Салман Хан начинает свою книгу «The One World Schoolhouse: Education Reimagined». Но это неплохой эпиграф и для другого детища Хана – Академии Хана – проекта по созданию площадки для бесплатного образования, реализуемого с помощью видеороликов и учебных приложений. Будучи некоммерческой организацией, полностью поддерживаемой филантропическими пожертвованиями – а среди её спонсоров числятся The Bill and Melinda Gates Foundation и генеральный директор Netflix Рид Хастингс, – Академия Хана предлагает своим ученикам совершенно бесплатные видеокурсы, в которых отсутствует даже какая-либо реклама. Зародилась Академия в 2004 г. в виде серии учебных роликов на YouTube, а теперь Академия Хана – это образовательный ресурс мирового масштаба, цель которого – «предоставлять бесплатное образование любому человеку, в любом месте». Кажется, нереальная мечта, но канал Академии Хана на Youtube уже собрал почти 2 миллиона подписчиков и 485 миллионов просмотров.
Несмотря на нынешние масштабы Академии – миллионы студентов по всему миру и 80 сотрудников – её история начинается с одного учителя и одного студента: Салмана Хана и его двоюродной сестры Нади. Надя, которая всегда училась на «отлично», неожиданно получила низкий балл на экзамене по математике.
Из-за так называемой academic tracking – системы, в которой студенты делятся на сильных и слабых и распределяются по соответствующим учебным группам – низкий балл на этом экзамене мог бы иметь серьёзные последствия для её дальнейшего обучения. Если бы Надю отнесли к слабым ученикам, то она не имела бы возможности в восьмом классе учить алгебру, а в двенадцатом (в американской системе школьного образования 12 классов) – дифференциальное исчисление. А это значит, что университетские программы, связанные с точными науками, были бы для неё закрыты.
По мнению Хана, ситуация Нади – наглядный пример ограничений традиционного классного образования. Надя получила низкий балл не потому, что была глупой; напротив, Салман, пусть и не совсем объективно – как двоюродный брат, считал её умной. Но главное, об этом свидетельствует тот факт, что впоследствии Надя поступила в очень престижный Sarah Lawrence College.
Надя не училась в плохой школе: она ходила на занятия в солидную гимназию, с маленькими группами учеников и внимательными, высококвалифицированными учителями. Проблема была в том, что даже такие умные ученики как Надя не обязательно сразу же понимают любую тему. Возможных причин много: ученик болел в тот день, когда эту тему проходили на занятиях, или он был слишком уставшим и расстроенным, или почему-то ему было труднее чем другим усвоить отдельные понятия.
Недостаток традиционного образования заключается в том, что стандартный учебный план не может изменяться под нужды отдельного ученика, и тот, кто чего-то не понимает с первого раза, должен сам догонять остальных. Хан согласился репетировать Надю, если её школа позволит ей пересдать экзамен. Поскольку Хан жил и работал в Бостоне, а Надя ходила в школу в Новом Орлеане, уроки проводились с помощью телефона или Интернета.
В итоге Надя пересдала экзамен, значительно улучшив свой результат. Когда об её успехе узнали родственники и друзья, они попросили Салмана давать уроки и их детям. Салман, в свою очередь, ощутил страсть к преподаванию. Скоро, однако, он оказался в затруднительном положении – у него была и сложная основная работа, и новооткрытое захватывающее увлечение.
Было сложно находить время, чтобы по Skype персонально общаться со всеми учениками, а преподавание небольшим группам, что он в конце концов и начал делать, не давало тех же результатов, как уроки один на один. Но решение нашлось: через некоторое время друг Салмана предложил ему записывать видеоролики своих уроков и размещать их на YouTube.
Через пять лет после того, как Хан разместил на YouTube свой первый ролик о математике, он бросил свою работу аналитика в хедж-фонде, чтобы уделять всё своё время работе над Академией Хана. Следующий, 2010-й, год стал для Академии одним из самых важных. Именно тогда она нашла своих первых крупных спонсоров – The Bill and Melinda Gates Foundation и Google.
Грант от Google в размере 2 миллионов долларов был выделен проекту для перевода роликов Академии Хана на десять мировых языков. А Билл Гейтс помогает Академии не только деньгами, но и продвижением – он не раз публично хвалил Академию Хана, и в 2012 году написал короткое эссе о Хане для номера журнала Time, в котором был размещён список ста самых влиятельных людей года.
Появление известных поклонников, раскрутка в СМИ и растущая аудитория роликов на сайте – всё это фактически сделало из Хана гуру современного образования. Преподавательский состав Академии Хана рос вместе с популярностью сайта, достигнув в 2014 году 80-ти сотрудников, большинство из них – разработчики ПО. Несмотря на значительные коммерческие перспективы сайта и выгодные предложения от бизнесменов, Хан сохраняет некоммерческий статус Академии, полностью финансируя её филантропическими пожертвованиями.
Как ни странно, но до того, как в 2004 году Хан начал давать уроки Наде, он не имел опыта преподавания. Он работал в финансовом секторе, а его блестящее образование, полученное в Массачусетском техническом университете и Гарварде, было связано с информатикой и деловым администрированием, а не с педагогикой. Эта «неопытность» означала, что Хан приступил к работе без предрассудков и с желанием самому приобретать знания о том, как люди приобретают знания. Такая вот своеобразная конструкция.
По мнению самого Хана, отсутствие педагогического образования было плюсом, а не минусом: он не имел дурных привычек или ложных представлений о том, как нужно «правильно» преподавать. Со временем, методом «проб и ошибок», много читая и исследуя, Хан пришёл к собственным выводам о том, как надо преподавать и как люди усваивают информацию наилучшим образом.
Фундамент педагогики Академии Хана – это mastery learning, что можно перевести как «обучение посредством усвоения». В рамках системы mastery learning ученик работает над темой в удобном ему темпе, повторяя материал когда ему это нужно и не испытывая давления из-за необходимости идти в ногу с одноклассниками или учебным планом. Когда он полностью усвоит какую-то тему, то перейдёт к следующей, но в любое время сможет повторить и старый материал.
Хан ссылается на исследования, которые показывают, что ученики в программах «обучение посредством усвоения» лучше относятся к образованию, чувствуют себя более уверенно в отношении образования и несут большую ответственность за свой прогресс. Для «обучения посредством усвоения» важно сделать образование «гибким» во времени и пространстве, тем самым освобождая его от классных комнат и классного времени. Если доступ к учебному материалу будет возможен в любом месте, в любое время, то ученик может заниматься там, где ему удобно заниматься, и тогда, когда ему удобно заниматься.
Понятно, что система «обучение посредством усвоения» во многом является противоположностью классической системе образования, которая почти полностью построена на строгих учебных планах.
В «обучении посредством усвоения» время, которое требуется для усвоения, зависит от конкретного ученика; каждый занимается столько, сколько ему надо, чтобы усвоить понятие, но при этом уровень усвоения у всех будет одинаковым. С учебным же планом всё наоборот: все ученики тратят одно и то же количество времени, но материал усваивают в разной степени.
По этой причине Хан считает, что учебные планы, которые разделяют учебный процесс на куски времени, плохи почти для всех: те, кто всё «схватывают» быстро, начинают скучать и теряют учебное время, которое могли бы потратить на изучение нового материала, а те, кто учится медленно, отстают от остальных и уже не могут их догнать.
Такой подход устраивает только гипотетического среднего ученика, который на самом деле может вовсе не существовать. Кроме того, учебные планы часто не уделяют время повторению, и даже если периоды для повторения и планируются, то они не отвечают нуждам конкретных студентов. В такой системе нет места для инициативы, индивидуального «исследования» или «открытия», поскольку образование жёстко ограничено расписанием.
Хан критикует существующую «прусскую» модель» образования. В ХVIII веке Пруссия была одной из первых стран мира, которая для всех ввела обязательное казённое образование. Вскоре прусскую модель скопировали другие страны, надеясь, что и у них она поможет создать грамотный средний класс (прусская модель действительно позволила это сделать). Но, по мнению Хана, за 200 лет, прошедших с того момента, как прусская модель была создана, она в высшей степени морально устарела, и с каждым годом всё меньше и меньше соответствует требованиям подготовки детей к реалиям современного мира.
Многие элементы прусской модели настолько укоренились в нашем сознании, что кажутся логически неизбежными (часовые занятия; классы, организованные по возрасту; разделение знаний на отдельные предметы), однако, по мнению Хана, они на самом деле необязательны, а порой и нецелесообразны. Нам только кажется, что прусская модель – это «правильный» способ преподавания, просто потому, что она – единственная модель, которую западная цивилизация знала в течение последних двух столетий.
По выражению Хана, она – «привычка, которую мы воспринимаем как данность». Хан предлагает две альтернативы прусской модели: «перевёрнутый урок» и возрождённая однокомнатная школа. Вместо того, чтобы читать лекции в школе и давать задания на дом, в рамках «перевёрнутого урока» ученики могли бы смотреть ролики от Академии Хана дома, а потом идти в школу, чтобы работать над укрепительными заданиями с другими учениками и учителем.
Учителям не нужно было бы читать лекции, и они могли бы полностью сосредоточиться на том, чтобы помочь ученикам выполнить задания, при этом оказывая более сильную помощь тем, кто справляется хуже. В такой системе учитель уже не является лектором, как в прусской модели, он становится репетитором и наблюдателем. С ролью наблюдателя учителю помогали бы справиться программы Академии Хана, которые не только проверяют верность ответов, но и следят за тем, сколько времени тратится на каждое задание.
Понятие «перевёрнутого урока» намного старше Академии Хана, но оно приобрело большую популярность именно благодаря ей. Однако Хан не считает, что «перевёрнутый урок» полностью решает проблемы прусской модели – он, как и прусская модель, ограничивает детей тем, что они должны учить одно и то же, в сходных рамках времени.
В более радикальной однокомнатной школе Хан предлагает разрушить все границы между предметами, классами и учебными группами. Вместо групп из 20-25 учеников одного возраста под руководством одного учителя Хан предлагает собирать учеников разных возрастов в группы по 75-100 человек с тремя или четырьмя учителями.
С разрушением возрастных групп ученики были бы освобождены от ограничений и предвзятых представлений о том, когда и какие предметы дети должны учить. Это также дало бы возможность старшим ученикам помогать младшим.
В новой, «освобождённой» классной комнате в любой момент времени только 20 процентов учеников работали бы над компьютерными уроками, поскольку эффективность и быстрота, которые Хан (несколько нескромно) приписывает урокам Академии, сократили бы время учёбы на 80 процентов. Оставшееся время уходило бы на образовательные игры в группах, личные занятия над проблемными задачами, уроки по искусству или музыкальную практику.
Хотя Хан иногда двусмысленно говорит о том, что детям нужны и фундаментальные знания в таких предметах как математика, физика и другие науки, эта новая однокомнатная школа не позволила бы их получить – не имея учебного плана как такового, ученики в ней занимались бы только тем, что им самим было бы интересно.
Решение сделать Академию некоммерческой было для Салмана Хана осознанным. В одном из своих интервью он сказал, что если бы Академия Хана была коммерческим проектом, то он сам оказался бы на обложке Forbes. Спустя некоторое время, в ноябре 2012 года, не смотря ни на что, Forbes таки поместил его на свою обложку. А журнал Time, в том же 2012-м, включил Хана в число ста самых влиятельных людей планеты.
Несмотря на то, что Хан говорит об Академии как о том, что ломает прошлые схемы, во многом она остаётся очень продвинутым, но всего лишь «апдейтом» той же самой «прусской модели». Впрочем, это нисколько не умаляет заслуг Хана в сфере развития образования. Он часто упоминает о том, что традиционные лекции и его ролики не имеют друг с другом ничего общего, хотя на самом деле Академия просто заменяет долгие лекции в аудитории более короткими лекциям в интернете.
Место домашних заданий занимают интерактивное программное обеспечение, которое задаёт ученику вопросы, и групповая работа в традиционной школе. Самая интересная и самая технологичная инновация – это программы Академии Хана, которые позволяют ученикам и учителям следить за тем, как ученик учится. Эти программы не только автоматизируют проверку заданий, но и дают и ученику, и учителю больше, чем в традиционной системе оценок, информации o том, как ученик занимается. Но опять-таки эти новшества Академии Хана в конечном счёте являются улучшениями традиционного образования, а не полной революцией.
Существенно новый и значительный вклад Академии Хана заключается в том, что Хан использовал новые возможности Интернета, чтобы сделать современную версию традиционного образования бесплатной и доступной всем, везде и в любое время.
Из-за так называемой academic tracking – системы, в которой студенты делятся на сильных и слабых и распределяются по соответствующим учебным группам – низкий балл на этом экзамене мог бы иметь серьёзные последствия для её дальнейшего обучения. Если бы Надю отнесли к слабым ученикам, то она не имела бы возможности в восьмом классе учить алгебру, а в двенадцатом (в американской системе школьного образования 12 классов) – дифференциальное исчисление. А это значит, что университетские программы, связанные с точными науками, были бы для неё закрыты.
По мнению Хана, ситуация Нади – наглядный пример ограничений традиционного классного образования. Надя получила низкий балл не потому, что была глупой; напротив, Салман, пусть и не совсем объективно – как двоюродный брат, считал её умной. Но главное, об этом свидетельствует тот факт, что впоследствии Надя поступила в очень престижный Sarah Lawrence College.
Надя не училась в плохой школе: она ходила на занятия в солидную гимназию, с маленькими группами учеников и внимательными, высококвалифицированными учителями. Проблема была в том, что даже такие умные ученики как Надя не обязательно сразу же понимают любую тему. Возможных причин много: ученик болел в тот день, когда эту тему проходили на занятиях, или он был слишком уставшим и расстроенным, или почему-то ему было труднее чем другим усвоить отдельные понятия.
Недостаток традиционного образования заключается в том, что стандартный учебный план не может изменяться под нужды отдельного ученика, и тот, кто чего-то не понимает с первого раза, должен сам догонять остальных. Хан согласился репетировать Надю, если её школа позволит ей пересдать экзамен. Поскольку Хан жил и работал в Бостоне, а Надя ходила в школу в Новом Орлеане, уроки проводились с помощью телефона или Интернета.
В итоге Надя пересдала экзамен, значительно улучшив свой результат. Когда об её успехе узнали родственники и друзья, они попросили Салмана давать уроки и их детям. Салман, в свою очередь, ощутил страсть к преподаванию. Скоро, однако, он оказался в затруднительном положении – у него была и сложная основная работа, и новооткрытое захватывающее увлечение.
Было сложно находить время, чтобы по Skype персонально общаться со всеми учениками, а преподавание небольшим группам, что он в конце концов и начал делать, не давало тех же результатов, как уроки один на один. Но решение нашлось: через некоторое время друг Салмана предложил ему записывать видеоролики своих уроков и размещать их на YouTube.
Тогдашние правила YouTube ограничивали длину роликов десятью минутами (с тех пор эти правила, конечно, изменились), что заставило Салмана укладываться именно в такой размер.
Вышло, что десять минут – это почти идеальная длина для такого ролика. Позже Салман узнал о результатах исследования, из которых следовало, что оптимальная длительность презентации учебного материала должна составлять от 10 до 18 минут. Если презентация продлится дольше, то студенты начнут «отключаться». Но Салману надо было решить другой вопрос – а какими должны быть его ролики?
При их создании Хан хотел (или, точнее, был вынужден) избежать больших производственных расходов, поскольку в то время он расплачивался из своего кармана. И он решил, что его самого в роликах быть не должно.
Одна из причин этого решения была прагматичного, финансового характера: став «звездой» своих роликов, он вынужден был бы купить хорошую видеокамеру и заботиться о том, какую одежду он носит, как выглядит.
Другая причина была психологической: если бы в кадре были одновременно и учитель, и доска, то глаза ученика постоянно «бегали» бы от лица учителя к доске и обратно, нарушая концентрацию ученика на обсуждаемом предмете. Поэтому Хан решил показывать только доску, на которой он рисовал и писал. Правда, теперь она была цифровой – частью компьютерной программы.
По мнению Хана, в доске есть нечто «волшебное», которое символизирует появление знаний среди невежества, рождение ответов из вопросов. Некоторые сравнивают эту цифровую доску с любимым дядей, который смотрит через плечо ученика и помогает ему с «домашкой».
Вышло, что десять минут – это почти идеальная длина для такого ролика. Позже Салман узнал о результатах исследования, из которых следовало, что оптимальная длительность презентации учебного материала должна составлять от 10 до 18 минут. Если презентация продлится дольше, то студенты начнут «отключаться». Но Салману надо было решить другой вопрос – а какими должны быть его ролики?
При их создании Хан хотел (или, точнее, был вынужден) избежать больших производственных расходов, поскольку в то время он расплачивался из своего кармана. И он решил, что его самого в роликах быть не должно.
Одна из причин этого решения была прагматичного, финансового характера: став «звездой» своих роликов, он вынужден был бы купить хорошую видеокамеру и заботиться о том, какую одежду он носит, как выглядит.
Другая причина была психологической: если бы в кадре были одновременно и учитель, и доска, то глаза ученика постоянно «бегали» бы от лица учителя к доске и обратно, нарушая концентрацию ученика на обсуждаемом предмете. Поэтому Хан решил показывать только доску, на которой он рисовал и писал. Правда, теперь она была цифровой – частью компьютерной программы.
По мнению Хана, в доске есть нечто «волшебное», которое символизирует появление знаний среди невежества, рождение ответов из вопросов. Некоторые сравнивают эту цифровую доску с любимым дядей, который смотрит через плечо ученика и помогает ему с «домашкой».
Через пять лет после того, как Хан разместил на YouTube свой первый ролик о математике, он бросил свою работу аналитика в хедж-фонде, чтобы уделять всё своё время работе над Академией Хана. Следующий, 2010-й, год стал для Академии одним из самых важных. Именно тогда она нашла своих первых крупных спонсоров – The Bill and Melinda Gates Foundation и Google.
Грант от Google в размере 2 миллионов долларов был выделен проекту для перевода роликов Академии Хана на десять мировых языков. А Билл Гейтс помогает Академии не только деньгами, но и продвижением – он не раз публично хвалил Академию Хана, и в 2012 году написал короткое эссе о Хане для номера журнала Time, в котором был размещён список ста самых влиятельных людей года.
Появление известных поклонников, раскрутка в СМИ и растущая аудитория роликов на сайте – всё это фактически сделало из Хана гуру современного образования. Преподавательский состав Академии Хана рос вместе с популярностью сайта, достигнув в 2014 году 80-ти сотрудников, большинство из них – разработчики ПО. Несмотря на значительные коммерческие перспективы сайта и выгодные предложения от бизнесменов, Хан сохраняет некоммерческий статус Академии, полностью финансируя её филантропическими пожертвованиями.
Как ни странно, но до того, как в 2004 году Хан начал давать уроки Наде, он не имел опыта преподавания. Он работал в финансовом секторе, а его блестящее образование, полученное в Массачусетском техническом университете и Гарварде, было связано с информатикой и деловым администрированием, а не с педагогикой. Эта «неопытность» означала, что Хан приступил к работе без предрассудков и с желанием самому приобретать знания о том, как люди приобретают знания. Такая вот своеобразная конструкция.
По мнению самого Хана, отсутствие педагогического образования было плюсом, а не минусом: он не имел дурных привычек или ложных представлений о том, как нужно «правильно» преподавать. Со временем, методом «проб и ошибок», много читая и исследуя, Хан пришёл к собственным выводам о том, как надо преподавать и как люди усваивают информацию наилучшим образом.
Фундамент педагогики Академии Хана – это mastery learning, что можно перевести как «обучение посредством усвоения». В рамках системы mastery learning ученик работает над темой в удобном ему темпе, повторяя материал когда ему это нужно и не испытывая давления из-за необходимости идти в ногу с одноклассниками или учебным планом. Когда он полностью усвоит какую-то тему, то перейдёт к следующей, но в любое время сможет повторить и старый материал.
Хан ссылается на исследования, которые показывают, что ученики в программах «обучение посредством усвоения» лучше относятся к образованию, чувствуют себя более уверенно в отношении образования и несут большую ответственность за свой прогресс. Для «обучения посредством усвоения» важно сделать образование «гибким» во времени и пространстве, тем самым освобождая его от классных комнат и классного времени. Если доступ к учебному материалу будет возможен в любом месте, в любое время, то ученик может заниматься там, где ему удобно заниматься, и тогда, когда ему удобно заниматься.
Понятно, что система «обучение посредством усвоения» во многом является противоположностью классической системе образования, которая почти полностью построена на строгих учебных планах.
В «обучении посредством усвоения» время, которое требуется для усвоения, зависит от конкретного ученика; каждый занимается столько, сколько ему надо, чтобы усвоить понятие, но при этом уровень усвоения у всех будет одинаковым. С учебным же планом всё наоборот: все ученики тратят одно и то же количество времени, но материал усваивают в разной степени.
По этой причине Хан считает, что учебные планы, которые разделяют учебный процесс на куски времени, плохи почти для всех: те, кто всё «схватывают» быстро, начинают скучать и теряют учебное время, которое могли бы потратить на изучение нового материала, а те, кто учится медленно, отстают от остальных и уже не могут их догнать.
Такой подход устраивает только гипотетического среднего ученика, который на самом деле может вовсе не существовать. Кроме того, учебные планы часто не уделяют время повторению, и даже если периоды для повторения и планируются, то они не отвечают нуждам конкретных студентов. В такой системе нет места для инициативы, индивидуального «исследования» или «открытия», поскольку образование жёстко ограничено расписанием.
Хан критикует существующую «прусскую» модель» образования. В ХVIII веке Пруссия была одной из первых стран мира, которая для всех ввела обязательное казённое образование. Вскоре прусскую модель скопировали другие страны, надеясь, что и у них она поможет создать грамотный средний класс (прусская модель действительно позволила это сделать). Но, по мнению Хана, за 200 лет, прошедших с того момента, как прусская модель была создана, она в высшей степени морально устарела, и с каждым годом всё меньше и меньше соответствует требованиям подготовки детей к реалиям современного мира.
Многие элементы прусской модели настолько укоренились в нашем сознании, что кажутся логически неизбежными (часовые занятия; классы, организованные по возрасту; разделение знаний на отдельные предметы), однако, по мнению Хана, они на самом деле необязательны, а порой и нецелесообразны. Нам только кажется, что прусская модель – это «правильный» способ преподавания, просто потому, что она – единственная модель, которую западная цивилизация знала в течение последних двух столетий.
По выражению Хана, она – «привычка, которую мы воспринимаем как данность». Хан предлагает две альтернативы прусской модели: «перевёрнутый урок» и возрождённая однокомнатная школа. Вместо того, чтобы читать лекции в школе и давать задания на дом, в рамках «перевёрнутого урока» ученики могли бы смотреть ролики от Академии Хана дома, а потом идти в школу, чтобы работать над укрепительными заданиями с другими учениками и учителем.
Учителям не нужно было бы читать лекции, и они могли бы полностью сосредоточиться на том, чтобы помочь ученикам выполнить задания, при этом оказывая более сильную помощь тем, кто справляется хуже. В такой системе учитель уже не является лектором, как в прусской модели, он становится репетитором и наблюдателем. С ролью наблюдателя учителю помогали бы справиться программы Академии Хана, которые не только проверяют верность ответов, но и следят за тем, сколько времени тратится на каждое задание.
Понятие «перевёрнутого урока» намного старше Академии Хана, но оно приобрело большую популярность именно благодаря ей. Однако Хан не считает, что «перевёрнутый урок» полностью решает проблемы прусской модели – он, как и прусская модель, ограничивает детей тем, что они должны учить одно и то же, в сходных рамках времени.
В более радикальной однокомнатной школе Хан предлагает разрушить все границы между предметами, классами и учебными группами. Вместо групп из 20-25 учеников одного возраста под руководством одного учителя Хан предлагает собирать учеников разных возрастов в группы по 75-100 человек с тремя или четырьмя учителями.
С разрушением возрастных групп ученики были бы освобождены от ограничений и предвзятых представлений о том, когда и какие предметы дети должны учить. Это также дало бы возможность старшим ученикам помогать младшим.
В новой, «освобождённой» классной комнате в любой момент времени только 20 процентов учеников работали бы над компьютерными уроками, поскольку эффективность и быстрота, которые Хан (несколько нескромно) приписывает урокам Академии, сократили бы время учёбы на 80 процентов. Оставшееся время уходило бы на образовательные игры в группах, личные занятия над проблемными задачами, уроки по искусству или музыкальную практику.
Хотя Хан иногда двусмысленно говорит о том, что детям нужны и фундаментальные знания в таких предметах как математика, физика и другие науки, эта новая однокомнатная школа не позволила бы их получить – не имея учебного плана как такового, ученики в ней занимались бы только тем, что им самим было бы интересно.
Решение сделать Академию некоммерческой было для Салмана Хана осознанным. В одном из своих интервью он сказал, что если бы Академия Хана была коммерческим проектом, то он сам оказался бы на обложке Forbes. Спустя некоторое время, в ноябре 2012 года, не смотря ни на что, Forbes таки поместил его на свою обложку. А журнал Time, в том же 2012-м, включил Хана в число ста самых влиятельных людей планеты.
Несмотря на то, что Хан говорит об Академии как о том, что ломает прошлые схемы, во многом она остаётся очень продвинутым, но всего лишь «апдейтом» той же самой «прусской модели». Впрочем, это нисколько не умаляет заслуг Хана в сфере развития образования. Он часто упоминает о том, что традиционные лекции и его ролики не имеют друг с другом ничего общего, хотя на самом деле Академия просто заменяет долгие лекции в аудитории более короткими лекциям в интернете.
Место домашних заданий занимают интерактивное программное обеспечение, которое задаёт ученику вопросы, и групповая работа в традиционной школе. Самая интересная и самая технологичная инновация – это программы Академии Хана, которые позволяют ученикам и учителям следить за тем, как ученик учится. Эти программы не только автоматизируют проверку заданий, но и дают и ученику, и учителю больше, чем в традиционной системе оценок, информации o том, как ученик занимается. Но опять-таки эти новшества Академии Хана в конечном счёте являются улучшениями традиционного образования, а не полной революцией.
Существенно новый и значительный вклад Академии Хана заключается в том, что Хан использовал новые возможности Интернета, чтобы сделать современную версию традиционного образования бесплатной и доступной всем, везде и в любое время.
Брайан Хайден