Первая орбитальная станция: как «Алмаз» стал «Салютом»

19 апреля 1971 года ракета-носитель «Протон» вывела в космос первую в истории долговременную орбитальную станцию «Салют». С этого дня началась беспримерная программа освоения околоземного пространства, ставшая подлинной гордостью советской ракетно-космической отрасли. Однако в то время мало кто знал, что орбитальные станции создавались прежде всего для решения военных задач.

Фантастическая идея

Идея создания орбитальных станций принадлежит основоположникам космонавтики. О том, что перед полётами к другим планетам необходимо создавать такие станции, писали многие, включая Константина Циолковского. Орбитальные станции должны были служить в качестве верфей, научных лабораторий, обсерваторий и заводов. Кроме того, на их борту космонавты могли бы осваивать быт в принципиально новых условиях жизни: при невесомости, под воздействием космического излучения, в искусственной атмосфере.

Рассматривались и варианты военного применения. Например, учёный Герман Оберт, заложивший основы немецкого ракетостроения, утверждал в своей книге «Ракета в космическое пространство» (Die Rakete zu den Planetenräumen, 1923), что будущую станцию можно использовать для разведки, управления войсками и флотами, а также как оружие массового поражения. Для этого он предлагал построить рядом с ней гигантское зеркало диаметром 100 км, которое могло бы фокусировать солнечные лучи, влияя на климат и при необходимости нанося урон противнику. Оберт писал:

«Поскольку подобное зеркало, к сожалению, могло бы иметь также и очень важное стратегическое значение (взрывать военные заводы, вызывать вихри и грозы, уничтожать марширующие войска и их обозы, сжигать целые города и, вообще, производить большие разрушения), то не исключено, что одна из культурных стран уже в обозримом времени могла бы приступить к осуществлению этого проекта — тем более что и в мирное время большая часть вложенного капитала окупила бы себя». 

Разумеется, все эти идеи были прекрасно известны советским конструкторам ракетно-космической техники. В то же время они рассматривали орбитальную станцию прежде всего как «промежуточную площадку» для межпланетных полётов. Например, Сергей Королёв, возглавлявший Особое конструкторское бюро №1 Государственного комитета по оборонной технике (ОКБ-1 ГКОТ), в начале 60-х годов приступил к проработке концепций Тяжёлого межпланетного корабля (ТМК) и Тяжёлой орбитальной станции (ТОС).

Действующая модель орбитальной станции-«бублика»,

впервые представленная 16 июня 1959 года в павильоне

«Электрификация СССР» ВДНХ. Проект этой

станции ошибочно приписывают К. Циолковскому.

Фотография М. Филимонова

В сохранившейся записной книжке Королёва есть соответствующие соображения на этот счёт, датированные 14 сентября 1962 года:

«Вопросы, связанные с невесомостью — основные!

Видимо, здесь опыты на «Союзе» и на ТОС дадут возможность получить большие и очень большие длительности (до 1 года) пребывания в условиях невесомости (что при 1 годе решает проблему полёта к ближним планетам, так как сроки 3-5 лет будут уже примерно того же порядка).

В условиях длительного космического полёта можно будет основательно проверить:

- влияние невесомости на разных людях и на достаточно большом числе людей,

- разные медико-биологические средства,

- разные механические средства временного и постоянного искусственного тяготения.

Можно будет впервые развернуть в космическом пространстве настоящие медико-биологические исследования и наблюдения в действительных условиях и т.д.

Тут же будет проверяться и вся вообще техника для более длительных полётов.

Видимо, создание ТОС есть необходимый этап для длительных полётов в космическом пространстве, так как здесь будет отрабатываться у Земли (т.е. легко доступны с Земли) люди и вся техника.

Это важный методический шаг!, без которого не пройти…»

В то же время, работая на военных, Королёв отдавал себе отчёт, что от него ждут прежде всего проектов, которые помогут укреплению обороноспособности страны. Поэтому наряду с общими соображениями он предлагал вполне конкретные идеи по использованию станции в качестве боевого космического аппарата.

Военная орбитальная станция ТОС конструкции ОКБ-1.

astronautix.com

Начало проекту военного варианта ТОС было положено с появлением Постановления ЦК КПСС и Совета министров СССР №715-296 от 23 июня 1960 года «О создании мощных ракет-носителей, спутников, космических кораблей и освоении космического пространства в 1960-1967 годах».

Отдел №9 ОКБ-1 завершил проработку концепции станции в мае 1961 года, причём в пояснительной записке указывалось, что помимо решения научно-технических задач ТОС можно будет использовать для радио- и фоторазведки, борьбы со спутниками и бомбометания. Станция должна была вращаться вокруг собственной оси, создавая искусственную силу тяжести для большего комфорта экипажа.

В течение четырёх лет проект, получивший неофициальное название «Звезда» (в честь романа Александра Беляева «Звезда КЭЦ»), многократно модифицировался. В 1965 году эскизный вариант боевой ТОС был вчерне готов, но концепция снова поменялась. Теперь от ОКБ-1 требовали спроектировать Многоцелевую космическую базу-станцию (МКБС) которая должна была служить «космическим портом»: в неё при необходимости заходили бы другие орбитальные аппараты (главным образом разведчики) для сдачи фотоматериалов, перезарядки, заправки топливом, профилактики и ремонта.

Многоцелевая космическая база-станция МБКС конструкции ЦКБЭМ.

astronautix.com

В январе 1966 года Королёв скончался, а его место в ОКБ-1, преобразованном в ЦКБЭМ (Центральное конструкторское бюро экспериментального машиностроения), занял Василий Мишин. Тот поручил работу над МКБС баллистику Виталию Безвербому. Согласно новому варианту, станция, состоявшая из двух больших блоков массой свыше 80 т каждый, должна была вмещать экипажи численностью 6-10 человек. МКБС собирались оснастить различными видами противоракетного и противокосмического оружия, в том числе лучевого.

Разработку проекта остановили в начале 70-х годов в пользу создания долговременной орбитальной станции (ДОС) 17К, получившей название «Салют».

Проект «Алмаз»

12 октября 1964 года в Опытно-конструкторском бюро №52 Государственного комитета по авиационной технике (ОКБ-52 ГКАТ), находящемся в подмосковном Реутово, состоялось совещание руководства предприятия. На нём генеральный конструктор Владимир Челомей предложил концепцию орбитальной станции для решения «оборонных, научных и народнохозяйственных задач». Челомей, много лет отдавший конструированию передовой военной техники, видел в такой станции средство оперативной космической разведки, превосходящее по своим возможностям любые аналоги, созданные к тому времени.

Работы над ней начались по приказу министра общего машиностроения от 27 октября 1965 года. Эскизный проект станции под названием «Алмаз» был выпущен в 1966 году. Станцию предполагалось выводить на орбиту ракетой-носителем «Протон» (УР-500К) грузоподъёмностью 20 т, которая также создавалась в ОКБ-52.

Изначально космонавтов собирались запускать вместе со станцией — в возвращаемом аппарате, размещённом в её передней части. При более подробном анализе выяснилось, что такая схема имеет серьёзные недостатки. Наличие тяжёлого возвращаемого аппарата заметно влияло на массу целевого оборудования в сторону уменьшения, что само по себе снижало потенциал станции. В конце концов от этой идеи отказались, решив отработать процесс стыковки на маневрирующих кораблях «Союз», которые в то время разрабатывались в ЦКБЭМ.

Проект ракетно-космического комплекса «Алмаз», включавший в себя базовый блок и транспортный корабль снабжения ТКС, был утверждён в августе 1967 года. Он должен был стать более совершенным орбитальным разведчиком, чем автоматические «Зениты», давая очевидное преимущество по оперативности получения и обработки информации.

Космонавты могли разглядывать Землю в видимом и инфракрасном диапазонах спектра через мощный «космический бинокль». Увидев что-либо интересное, они давали бы команду на производство серии снимков. Фотоплёнка проявлялась на борту под контролем экипажа. Достойные внимания фрагменты полученных изображений передавались на Землю по телевизионному каналу. Те же участки планеты можно было просматривать с помощью радиолокатора бокового обзора.

Орбитальная станция «Алмаз» конструкции ЦКБМ.

Плакат из архива НПО машиностроения.

Аппаратура, которую создали для станции, по меркам того времени была самой передовой, очень сложной и дорогостоящей. В частности, основным средством наблюдения с орбиты должен был стать уникальный фотоаппарат «Агат» с фокусным расстоянием до 10 м и диаметром основного зеркала 1,9 м, сравнимый по разрешающей способности с современными орбитальными телескопами. Только на согласование технических характеристик фотоаппарата сотрудники Центрального конструкторского бюро машиностроения (ЦКБМ; такое название было присвоено ОКБ-52 в 1966 году) и Красногорского механического завода (КМЗ), взявшего на себя «Агат», потратили три месяца. При этом заготовка для производства зеркала должна была остывать в форме полтора года!

В 1968 году появились первые макеты «Алмаза». Конструктивно станция разделялась на две части, которые можно условно назвать отсеками малого и большого диаметров. Внутренний объём станции включал бытовую, рабочую, приборную и переходную зоны.

Бытовая зона с несколькими обзорными иллюминаторами размещалась в отсеке малого диаметра и предназначалась для отдыха космонавтов, приёма пищи и проведения медицинских экспериментов. У одного борта были закреплены кресла, стол с подогревателями консервов, ёмкости с водой и контейнеры с продуктами питания. Над столом смонтировали пульт управления системой жизнеобеспечения. У другого борта — шкафы с медицинским оборудованием, комплектами белья, предметами быта и личными вещами, магнитофон с фонотекой и радиоприёмник. Торец бытовой зоны был отдан под спальные места.

Большой оптический телескоп и фотоаппарат АСА-34Р системы «Агат».

 Фото И. Маринина

За бытовой следовала рабочая зона. Её заднюю часть занимали аппаратура «Агат-1» и система управления станцией. Большой оптический телескоп с переменным фокусным расстоянием был совмещён с широкоплёночным фотоаппаратом АСА-34Р и занимал герметичную нишу от пола до потолка. В рабочей зоне стояли проявочная машина для обработки фотоплёнки и световой стол, на котором можно было детально, с увеличением, рассмотреть проявленные кадры. Самые интересные и важные фрагменты считывались, кодировались и передавались на Землю по радиоканалу.

В рабочей зоне отсека большого диаметра располагались пульты управления и контроля станции, пульт пилота с индикатором положения станции, ручкой управления ориентацией, оптическим визором ОД-4М (позволявшим «останавливать» бег земной поверхности и наблюдать отдельные районы с разрешением 7-8 м), панорамно-обзорным устройством ПОУ-11 для широкого обозрения земной поверхности и перископом кругового обзора «Сокол» для контроля за космическим пространством.

Центр управления и контроля станции «Алмаз»

 с оптическим устройством ОД-4М,

 панорамно-обзорным устройством ПОУ-11 (справа внизу)

 и перископом кругового обзора «Сокол» (справа вверху).

Фото И. Маринина из архива журнала «Новости космонавтики».

Кроме того, в рабочей зоне разместили телевизионную аппаратуру «Печора» и информационно-поисковую систему для оперативного получения данных по работе оборудования. Там же устанавливался комплексный тренажёр с бегущей дорожкой и измеритель массы (массметр). Конечно же, были предусмотрены и шлюз для удаления контейнеров с отходами, и туалет, и шкаф с предметами личной гигиены.

В приборной зоне размещалась аппаратура и агрегаты бортовых систем станции: ориентации и управления движением, жизнеобеспечения, электропитания, радиосвязи, телеметрии, командной радиолинии и других систем. Всем этим комплексом управляла цифровая вычислительная машина «Аргон-16А». Снаружи гермоотсека монтировались панели теплообменников, датчики системы ориентации, антенны телеметрии и радиосвязи.

Переходная зона была сферической формы и жёстко соединялась с рабочей зоной большого диаметра. Между переходной и рабочей зонами размещался гермолюк. Снаружи на торце переходной зоны располагался пассивный стыковочный узел типа «Конус» с лазом для космонавтов. В верхней части зоны сделали люк для выходов в открытый космос; здесь же находился контейнер укладки скафандров.

Конструкторы «Алмаза» знали, что в США ведутся работы над проектами спутников-инспекторов и кораблей-перехватчиков. Чтобы защитить станцию от врага, её оснастили авиационной пушкой Нудельмана-Рихтера НР-23, модифицировав готовое хвостовое орудие реактивного бомбардировщика Ту-22. Дальность стрельбы по орбитальным целям должна была составлять не менее 3000 м.

Космическая пушка делала 950 выстрелов в минуту, причём снаряд массой 200 г летел со скоростью 690 м/с. В наземных испытаниях на дальности более километра залп из пушки перерезал пополам металлическую бочку из-под бензина. Пушка устанавливалась под «брюхом» станции — её можно было наводить на вражеский объект через специальный прицел, поворачивая всю станцию вручную. Отдача при стрельбе в пустоте компенсировалась включением двигателей стабилизации или маршевых двигателей.

Генеральный конструктор В. Челомей

и Главнокомандующий ВВС маршал П. Кутахов

в главном отсеке орбитальной станции «Алмаз».

Фото из архива НПО машиностроения.

Орбитальная станция «Алмаз» в цехе предприятия.

Фото из архива НПО машиностроения

Понятно, что нападать на кого-либо сам «Алмаз» не мог: какой смысл использовать в качестве космического истребителя наблюдательный пункт массой 20 т, снабжённый гигантским фотоаппаратом и прочим ценным оборудованием? В то же время противостоять нападению станция вполне сумела бы. К счастью для всех, американцы ни разу не рискнули приблизиться к «Алмазам», работавшим на орбитах.

«Салют» на орбите

Тем временем в ракетно-космической отрасли изменилась общая ситуация. Инициатива по разработке долговременной орбитальной станции перешла к Мишину. Очередному пересмотру проектов способствовало и заявление NASA о намерении запустить в середине 1972 года большую исследовательскую станцию Skylab. Советский Союз оказался перед угрозой потери ещё одного важного исторического приоритета. Чтобы догнать и перегнать США, сотрудники Мишина предложили использовать готовые корпуса «Алмазов» и агрегаты нового корабля «Союз» (7К-Т) для быстрого создания исследовательского орбитального комплекса.

Их поддержали в ЦК КПСС, и в январе 1970 года начались предварительные проработки проекта станции, получившей название «комплекс ДОС-7К». Ведущим конструктором назначили Юрия Семёнова. Согласно техническому заданию, комплекс предназначался для орбитальных полётов двух-трёх сменяемых экипажей из трёх космонавтов, проведения научных экспериментов, медицинских и астрофизических исследований. Полётный ресурс станции в пилотируемом режиме составлял три месяца.

9 февраля 1970 года вышло Постановление ЦК КПСС и Совета министров СССР №105-41 по разработке ДОС-7К, а в марте состоялась первая рабочая встреча специалистов двух бюро — ЦКБЭМ и ЦКБМ.

Разумеется, Челомей негативно отнёсся к проекту новой орбитальной станции, усмотрев в ней конкурента «Алмазу», однако был вынужден подчиниться правительственному решению. Вскоре после этого в ЦКБЭМ были переданы четыре готовых корпуса. Их использовали для создания первой лётной станции (заводской №121) и экспериментальных макетов. ДОС-7К отличалась от «Алмаза» переходным отсеком в передней части зоны малого диаметра, к которому производилась стыковка кораблей «Союз». Кроме того, на «гибридной» станции были установлены приборно-агрегатный отсек и солнечные батареи «Союза».

Орбитальную станцию собирались построить в течение года, поэтому работы велись круглосуточно и без выходных. Несмотря на аврал, сроки выдержать не удалось, и старт несколько раз переносили.

Орбитальный блок станции ДОС-7К («Заря», «Салют»).

Фото из книги «“Салют” на орбите», 1973

Ракета-носитель «Протон-К» с орбитальной станцией 17К

(«Заря», «Салют»).

Фото из книги «Мировая пилотируемая космонавтика.

История. Техника. Люди», 2005

Интересно, что станцию сначала хотели назвать «Заря», и это слово крупными буквами было написано на её борту. Но уже на Байконуре выяснилось, что так же назывался первый китайский спутник, запущенный в 1970 году, и станцию решили переименовать в «Салют», а потом красивое название «унаследовали» и другие станции.

19 апреля 1971 года стартовала ракета-носитель «Протон» (УР-500К), которая вывела в космос первую в мире орбитальную станцию ДОС-1 («Салют»). 23 апреля был запущен космический корабль «Союз-10» с экипажем из командира Владимира Шаталова, бортинженера Алексея Елисеева и инженера-испытателя Николая Рукавишникова.

На следующий день корабль пристыковался к станции, но, как сразу выяснилось, не полностью: не возникло герметичного стыка, и не соединились электрические цепи. Шаталов попытался «дожать» корабль с помощью двигателей — безрезультатно. С командного пункта в Евпатории экипажу передали команду на расстыковку, но теперь корабль «не захотел» отделяться от станции. Возникла сложная аварийная ситуация. Можно было «отстрелить» бытовой отсек «Союза», но тогда единственный стыковочный узел станции был бы занят, и её дальнейшая эксплуатация стала бы невозможна.

Ракета-носитель «Протон-К» с орбитальной станцией 17К

(«Заря», «Салют»).

Фото из книги «Мировая пилотируемая космонавтика.

История. Техника. Люди», 2005

Экипаж корабля «Союз-10»:

Алексей Елисеев, Владимир Шаталов и Николай Рукавишников.

Фото из книги «Мировая пилотируемая космонавтика.

История. Техника. Люди», 2005

«Салют» спасли Всеволод Живоглотов (один из разработчиков стыковочного агрегата) и Николай Рукавишников, который по его инструкции вскрыл блок электроники и поставил перемычку на определённые штыри. «Союз-10» благополучно отделился от станции, и 25 апреля его экипаж досрочно вернулся на Землю. По результатам разбора полёта была проведена доработка стыковочного агрегата корабля 7К-Т и системы управления.

Трагедия «Союза-11»

Несмотря на фиаско «Союза-10», Мишин предложил придерживаться первоначального плана и отправить на станцию ещё две экспедиции.

6 июня 1971 года стартовал корабль «Союз-11» с Георгием Добровольским, Владиславом Волковым и Виктором Пацаевым на борту. На следующий день он успешно состыковался с «Салютом», и космонавты перешли на станцию, сразу приступив к выполнению программы, рассчитанной на 25 суток.

Полёт проходил непросто: впервые дала о себе знать проблема психологической совместимости — руководителям полёта, работавшим в Евпатории, приходилось проявлять изобретательность в общении с космонавтами, чтобы сгладить острые углы. 16 июня на станции произошло возгорание проводки — экипажу была дана команда готовить корабль к эвакуации. С проблемой удалось оперативно справиться, и космонавты продолжили работу на «Салюте». Участие в спасении станции сплотило их, а натянутость в отношениях исчезла.

Космический корабль «Союз-11» на испытаниях.

Фото из книги «“Салют” на орбите», 1973

Ракета-носитель с кораблём «Союз-11» на старте.

Находясь на «Салюте», космонавты занимались различными экспериментами и наблюдениями. Например, в их распоряжении находился ультрафиолетовый телескоп «Орион», разработанный Бюраканской астрофизической обсерваторией. Космонавты использовали его для получения спектрограмм Веги и Агены (беты Центавра), благодаря которым позднее была уточнена теоретическая модель фотосферы высокотемпературных звёзд.

24 июня был перекрыт рекорд длительности полёта, установленный в 1970 году Андрияном Николаевым и Виталием Севастьяновым на «Союзе-9». К тому времени экипаж «Салюта» вымотался и сильно устал, что было видно по сеансам связи. Врачей также беспокоил отказ космонавтов полностью выполнять программу физических тренировок, поэтому было решено сократить план полёта на сутки.

Экипаж корабля «Союз-11»:

Виктор Пацаев, Георгий Добровольский, Владислав Волков.

РГАНТД. Арх. № 1-506 цв.

Вечером 29 июня космонавты заняли свои места в спускаемом аппарате корабля и закрыли люк, но транспарант «Люк открыт» продолжал гореть. Центр управления полётом дал указание повторить манипуляции с люком — транспарант не погас. Затем ещё раз — транспарант продолжал гореть. Экипаж начал нервничать: негерметичный люк спускаемого аппарата означал верную смерть. Дело в том, что скафандры на кораблях серии 7К-Т не были предусмотрены: система автономного жизнеобеспечения для трёх человек просто не вписывалась в этот корабль, и от неё на одном из этапов конструирования отказались.

В ЦУПе всё же нашли причину: барахлил контакт датчика на обрезе люка. Георгий Добровольский подложил кусочек пластыря под концевик датчика и вновь закрыл люк — транспарант погас. Герметичность проверили сбросом давления в бытовом отсеке. Когда выяснилось, что всё в норме, ЦУП отдал команду на расстыковку и спуск. После полуночи, 30 июня, двигатель корабля был включен на торможение. В Евпатории с нетерпением ждали докладов с борта «Союза-11», но связи не было.

Около двух часов ночи поисковая служба обнаружила спускаемый аппарат в расчётном районе. Рядом сел вертолёт. К аппарату подбежали поисковики и всего за минуту открыли люк. Космонавты не подавали признаков жизни. Врачи пытались тут же, на месте, реанимировать их, но оказалось, что поздно: Добровольский, Волков и Пацаев погибли от удушья.

Анализ записей автономного регистратора бортовых измерений «Мир» показал, что с момента разделения отсеков на высоте более 150 км давление в спускаемом аппарате начало быстро падать и в течение 115 секунд снизилось почти до нуля. Технический осмотр выявил и причину столь резкой декомпрессии: при разделении отсеков преждевременно открылся вентиляционный клапан, предназначенный для выравнивания давлений внутри и снаружи спускаемого аппарата перед приземлением. Георгий Добровольский пытался спасти экипаж, отвязавшись от кресла и перекрыв клапан, но ему не хватило времени.

Спускаемый аппарат «Союза-11» на месте приземления.

Кадр киносъёмки «Подготовка к полётам, полёты космонавтов», 1971 год.

Первый опыт работы с орбитальной станцией закончился трагедией. Советским конструкторам и испытателям космической техники предстояло учесть этот мрачный урок.

Несчастливый «Салют-2»

По результатам расследования конструкторы ещё раз глубоко доработали корабль 7К-Т: фактически была создана новая модификация «Союза».

Разумеется, в первую очередь был заменён вентиляционный клапан: его сделали более устойчивым к ударам и снабдили ручной заглушкой. Но главное, наконец-то было принято принципиальное решение использовать скафандры: в качестве прототипа взяли высотный авиационный скафандр «Сокол», получивший после переделки название «Сокол-К». С учётом массы скафандров и системы обеспечения для них разместить в корабле трёх космонавтов было невозможно, поэтому в дальнейшем на станции летали экипажи из двух человек: командира и бортинженера.

29 июля 1972 года на космодроме Байконур ракета-носитель «Протон» запустила станцию ДОС-2, аналогичную предшествующей по конструкции и составу научной аппаратуры. Предполагалось, что к ней отправится экипаж в составе Алексея Леонова и Валерия Кубасова. Однако на 182-й секунде полёта произошло выключение двигательной установки второй ступени ракеты-носителя — станция погибла, а её существование надолго засекретили.

К тому времени сотрудники ЦКБМ завершили работу над первой военной станцией «Алмаз». Её подготовка на технической позиции космодрома Байконур началась в январе 1973 года и продолжалась три месяца, несмотря на сильнейшие морозы и метели.

Старт состоялся 3 апреля 1973 года. «Алмаз» вышел на орбиту, и агентство ТАСС распространило официальное сообщение о запуске «Салюта-2». Работники из бюро Челомея роптали по поводу названия: они по-прежнему предпочитали именовать своё детище «Алмазом». Демонстрируя протест, они нанесли надпись «Салют-2» на проставку, соединяющую основной блок с последней ступенью ракеты: после выхода на орбиту станция отделилась от проставки и ушла в полёт без «чужого» и, как считали многие, «несчастливого» названия. Впрочем, эта хитроумная акция успеха не имела.

Сообщение ТАСС о запуске станции «Салют-2»,

опубликованное в газете «Правда» 4 апреля 1973 года.

В соответствии с программой были задействованы все системы «Алмаза» и раскрыты солнечные батареи. В отсеках поддерживался нормальный режим атмосферы. Радиоуправление и телеметрия обеспечивали постоянный контроль.

4 и 8 апреля были проведены коррекции, и «Салют-2» поднялся с орбиты выведения (215 x 260 км) на рабочую (261 x 296 км). 14 апреля станция ушла на «глухие» витки, которые не могли контролировать советские средства управления. И при выходе с них в ночь на 15 апреля был зафиксирован отказ основной системы телеметрии. Дополнительная телеметрия показала резкое падение давления в гермоотсеке станции. В интервале между 177-м (14 апреля) и 193-м витками (15 апреля) было отмечено «изменение параметров орбиты, объясняемое действием внешних сил».

Государственная комиссия пришла к выводу, что «наиболее вероятной причиной аварии явился производственный дефект в двигательной установке», однако у разработчиков станции остались сомнения в достоверности предложенной версии. 30 апреля в американской прессе появилось сообщение, что 14 апреля (то есть на «глухих» витках) «Салют-2» испытал «катастрофическое разрушение», причём от станции отделились два десятка фрагментов, многие из которых быстро сошли с орбиты.

Дальнейшее изучение вопроса привело конструкторов станции к заключению, что после выхода на орбиту взорвались остатки топлива в третьей ступени ракеты-носителя — в результате образовалось облако обломков, в которое вошёл «Салют-2» и где он, скорее всего, получил повреждение. Понятно, что спасти искалеченную станцию в то время не было возможности.

Первый успешный запуск военной станции «Алмаз» под названием «Салют-3» состоялся только в следующем году — в ночь с 24 на 25 июня 1974 года. Через несколько дней к нему пристыковался «Союз-14». Многолетняя орбитальная эпопея началась.

Источники и литература:

1. Афанасьев И. Космическая техника НПО Машиностроения // Новости космонавтики. 2006. №11
2. Афанасьев И. Неизвестные корабли. – М.: Знание, 1991
3. Афанасьев И., Глушко А., Желтоногин Ю. Возвращение из космоса. Хронология посадок пилотируемых кораблей. 1961-2001: [альбом]. – М.: Фонд «Русские Витязи», 2012
4. Афанасьев И., Воронцов Д. Золотой век космонавтики: мечты и реальность. – М.: Фонд «Русские Витязи», 2015
5. Афанасьев И., Маринин И., Шамсутдинов С. Четверть века «Алмазу» // Новости космонавтики. 1999. №8
6. Бодрихин Н. Челомей. – М.: Молодая гвардия, 2014
7. Космос. Время московское. Сб. документов. / Сост. Т. Головкина и А. Чернобаев. – М.: РГГУ, 2011
8. Мировая пилотируемая космонавтика. История. Техника. Люди. / Под ред. Ю. Батурина. – М.: Изд-во «РТСофт», 2005
9. Оберт Г. Ракета в космическое пространство // Пионеры ракетной техники. Избранные труды. 1891-1938. – М.: Наука, 1977
10. Первушин А. Битва за звёзды: Космическое противостояние. – М.: АСТ, 2004
11. Письма читателей: В. Поляченко [о проекте станции «Алмаз»] // Новости космонавтики. 2001. №2
12. Письма читателей: Э. Жафяров, В. Петровский [о разрушении станции «Салют-2»] // Новости космонавтики. 2000. №1
13. Ракетно-космическая корпорация «Энергия» имени С.П.Королёва. 1946-1996. / Гл. ред. Ю. Семёнов. – М.: Менонсовполиграф, 1996
14. «Салют» на орбите. Колл. авт. – М.: Машиностроение, 1973
15. Творческое наследие академика Сергея Павловича Королёва. Избранные труды и документы. – М.: Наука, 1980
16. Шамсутдинов С. Легендарный корабль «Союз» [часть 1] // Новости космонавтики. 2002. №4

Антон Первушин