 |
Кристофер Марло
|
То, что вы сейчас будете читать, написано в разные годы, по разному поводу, с разным настроением, но с одинаковым желанием и самому разобраться, и попытаться рассказать окружающим о людях, чья жизнь и судьба полны загадок, тайн, неясностей, недосказанности, неопределенности и прочих «не». Они интересны мне, они вызывают восхищение и, несомненно, достойны того, чтобы о них помнили. И вдруг, в один прекрасный миг я понял, что всё то, что написано, могло бы составить главы одной книги… Долго к этому пришлось идти – слишком разные те, о ком я рассказываю, и, тем не менее, книга теперь собрана, и пусть она напомнит калейдоскоп или не до конца собранный паззл, но, возможно, кому-то она станет напоминанием, для кого-то, и автор на это надеется, открытием, и мы все вместе еще раз порадуемся тому, как много чудесного в этом мире!Борис Рувимович Мандель
Кристофер Марло, выдающийся английский поэт не погиб 30 мая 1593 года… Вернее, не был убит в этот день в Дептфорде, в одной из комнат харчевни «Вдова Булла»…
Смелое утверждение автора? Догадки? Исторические хроники, архивы, свидетельства и материалы следствия? И все-таки попробуем начать по порядку.
Что нам известно?
Родился в Кентербери 26 февраля 1564 года – английский поэт, переводчик и драматург елизаветинской эпохи, один из наиболее выдающихся предшественников Шекспира. Кстати, в разных написаниях, в том числе, и в автографах самого драматурга, фамилия его пишется по-разному: Marlowe – Marly – Marlin (что говорит о возможном родстве со знаменитым волшебником Мерлином!). Был незаурядной личностью, свидетельство чему не только его мощное поэтическое дарование, но и принадлежность к философскому кружку У. Рэли, члены которого, по-видимому, исповедовали весьма нетрадиционные для своего времени взгляды, ставя под сомнение бессмертие человеческой души.
Смелое утверждение автора? Догадки? Исторические хроники, архивы, свидетельства и материалы следствия? И все-таки попробуем начать по порядку.
Что нам известно?
Родился в Кентербери 26 февраля 1564 года – английский поэт, переводчик и драматург елизаветинской эпохи, один из наиболее выдающихся предшественников Шекспира. Кстати, в разных написаниях, в том числе, и в автографах самого драматурга, фамилия его пишется по-разному: Marlowe – Marly – Marlin (что говорит о возможном родстве со знаменитым волшебником Мерлином!). Был незаурядной личностью, свидетельство чему не только его мощное поэтическое дарование, но и принадлежность к философскому кружку У. Рэли, члены которого, по-видимому, исповедовали весьма нетрадиционные для своего времени взгляды, ставя под сомнение бессмертие человеческой души.
Уолтер Рэли (англ. Sir Walter Raleigh, 1552 или 1554-29 октября 1618) – английский придворный, государственный деятель, авантюрист и поэт. Прославился при Елизавете I каперскими нападениями на испанский флот, за что получил (как и Френсис Дрейк) рыцарство в 1585 году. Известна легенда, что однажды, когда в его присутствии королева должна была перейти через лужу, он бросил в грязь свой дорогой плащ, чтобы Елизавета не запачкала ног и ступала по плащу. Участвовал в подавлении мятежей в Ирландии и приобрел там значительные земли.В 1584 году Рэли исследовал территорию в Америке вдоль реки Роанок и назвал ее Виргиния в честь Королевы-Девственницы (сейчас эта территория в Северной Каролине). В 1585–1586 годах делались попытки создания первой колонии в этой области, а в 1587 году усилия увенчались успехом – в литературе созданная в 1587 г. колония известна как колония Роанокили – Пропавшая (затерянная) колония. Именно здесь родился первый английский ребенок в Америке – Вирджиния Дер. Колонисты вскоре пропали без вести (до 1591 года), однако почин Рэли был продолжен другими английскими колонизаторами. Рэли широко почитается в США и особенно в штатах Виргиния и Северная Каролина как один из основателей американской цивилизации вообще. В честь его названа столица Северной Каролины – город Роли.Однако после смерти королевы в 1603 году Яков I посадил Рэли в Тауэр, так как тот собирался возвести на престол его дальнюю родственницу Арабеллу Стюарт. В ноябре королевский суд судил его за государственную измену и приговорил к смертной казни, однако исполнение приговора отложили на неопределенный срок. В Тауэре Рэли пользовался известными послаблениями, встречался с навещавшими его аристократами, был в курсе всех городских вестей, вел дневник и писал стихи, которые издавались. В тюрьме он написал «Всемирную историю». Чтобы искупить свою вину, Рэли в 1616 году организовал еще одну экспедицию в Америку, на реку Ориноко в поисках Эльдорадо, которая закончилась неудачей. Кроме того, во время экспедиции люди Рэли нарушили перемирие с Испанией, нападая на испанские колонии. По возвращении Рэли в Англию разочарованный Яков, по требованию испанского посла, утвердил старый приговор и велел отсечь сэру Уолтеру голову.
 |
Сэр Уолтер Рэли
|
Итак, повторяем, Марло родился 26 февраля 1564 г. в Кентербери, в семье сапожника. В родном городе он посещал кентерберийскую Королевскую школу, затем учился в Кембридже. Окончил Колледж Тела Христова в Кембриджском университете, став бакалавром (1584), а затем – по-видимому, по протекции руководителя секретной службы Ф. Уолсингема – магистром (1587). Связь Марло с последним, по-видимому, и объясняет много вольностей в его поведении еще во время учебы в Кембридже. Так, например, он мог спокойно покинуть Кембридж, как то было с февраля по июнь 1587 г. Никто не знал, где Марло все это время находился. Это сошло ему с рук, видимо, не без покровительства влиятельных особ Лондона.
Как утверждают многие исследователи биографии английского поэта и драматурга, по заданию Уолсингема Марло выполнял некую тайную миссию в Европе. Целью его было собрать подробную информацию о деятельности английского католического подполья во Франции, пытавшегося бросить вызов протестантскому режиму королевы Елизаветы I. Позже Кристофер Марло переехал в Лондон и занялся активной литературной деятельностью. Тогда же вступил в кружок драматургов «Университетские умы», куда входили поэты Д. Лили, Т. Нэш, Р. Грин, Дж. Пиль, Т. Лодж, Т. Кид.
Отсчет английского театра эпохи Возрождения можно вести от любительских студенческих постановок Оксфорда и Кембриджа, где в конце XV – начале XVI вв. ставились спектакли на латинском языке. Поворот к профессионализму произошел в конце 1580-х, когда в английскую драматургию практически одновременно вошел целый ряд драматургов, получивших прозвище «университетские умы»: Роберт Грин, Кристофер Марло, Джон Лили, Томас Лодж, Джордж Пиль, Томас Кид. Почти все они имели университетские дипломы Оксфорда и Кембриджа.Пьесы «университетских умов», сформировав литературно-философскую концепцию утверждения индивидуальности, могущества человеческой личности, подготовили появление Уильяма Шекспира.
 |
Титульный лист издания трагедии Марло 1590 г.
|
Тогда же была поставлена и его первая трагедия «Тамерлан великий, скифский пастух»(«The Scythian Shepherd, Tamburlaine»).
Героем пьесы является скифский пастух, ставший могущественным властелином многочисленных азиатских и африканских царств. Жестокий, неумолимый, проливший «реки крови, глубокие, как Нил или Евфрат», Тамерлан в изображении драматурга не лишен черт несомненного величия. Автор наделяет его привлекательной внешностью, он умен, способен на большую любовь, верен в дружбе. В своем необузданном стремлении к власти Тамерлан как бы уловил ту искру божественного огня, который пламенел в Юпитере, свергнувшем с престола отца своего Сатурна. Тирада Тамерлана, прославляющая неограниченные возможности человека, словно произнесена апостолом ренессансного гуманизма. Только герой трагедии Марло не ученый, не философ, но завоеватель, прозванный «бичом и гневом божьим». Простой пастух, он поднимается на невиданную высоту, никто не может противостоять его дерзкому порыву. Нетрудно себе представить, какое впечатление на простолюдинов, наполнявших театр, производили сцены, в которых победоносный Тамерлан торжествовал над своими высокородными врагами, издевавшимися над его низким происхождением. Тамерлан твердо убежден, что не происхождение, но доблесть – источник подлинной знатности. Восхищенному красотой и любовью супруги своей Зенократы, Тамерлану начинает казаться, что только в красоте таится залог величия, и что «истинная слава лишь в добре, и лишь оно дарит нам благородство». Но когда Зенократа умирает, он в порыве яростного отчаяния обрекает на гибель город, в котором лишился любимой. Все выше по ступеням могущества поднимается Тамерлан, пока неумолимая смерть не останавливает его победоносного шествия. Но и расставаясь с жизнью, он не намерен сложить оружия. Ему мерещится новый небывалый поход, целью которого должно стать завоевание неба. И он призывает соратников, подняв черное знамя гибели, в страшной битве истребить богов, горделиво вознесшихся над миром людей.
 |
Томас Кид
|
Приблизительно с этого времени его отношения с правительством резко меняются. Вольнодумный кружок У. Рэли, в который вступил Марло, не был на хорошем счету у правительства. Считалось, что там проводились некие богохульные обряды. В мае 1593 года в Лондоне произошли волнения, в которых участвовали католики и протестанты. В городе распространялись памфлеты с выпадами против рабочих-иммигрантов из Фландрии. Тайный совет искал авторов клеветнических воззваний среди лондонской литературной богемы. Были произведены обыски, в том числе на квартире драматурга Томаса Кида. Среди его бумаг были обнаружены заметки, содержащие еретические высказывания: доказательства атеизма, отрицание Божественной сущности Христа, насмешки над его чудесами. Кид, помещенный в тюрьму, показал, что бумаги принадлежали Марло и остались от совместной работы над пьесой два года назад.
Был или не был Марло тайным агентом, формально совет должен был допросить его. 20 мая 1593 г. поэта, гостившего у своего друга Томаса Уолсингема (кузена Френсиса Уолсингема) в поместье Скедбери (Кент), вызвали на заседание Тайного Совета, но не арестовали, а лишь велели каждый день отмечаться в канцелярии Совета до тех пор, пока не будет вынесен приговор по его делу. Он переехал в Дептфорд – вероятно, допрос так и не состоялся, а через 10 дней Марло убили.
Как это было?
30 мая 1593 г. Марло был зарезан в одном из домов (по одной из версий – в таверне) города Дептфорда. Похоронен 1 июня в этом же городе. По поводу обстоятельств и причин смерти поэта до сих пор существуют противоречивые версии. По одной из них в последний день своей жизни Марло обедал в таверне с компанией подозрительных личностей: Инграмом Фризером, Николасом Скирсом и Робертом Пули. Между ними возникла ссора. Марло выхватил из рук Фризера кинжал и нанес тому несколько ударов. Фризер пытался вырвать оружие из рук Марло, в потасовке кинжал вонзился над правым глазом Марло…
 |
Инграм Фризер
|
Одни исследователи связывают убийство с шпионской деятельностью Марло, другие говорят о бытовой ссоре, приведшей к фатальному исходу. Гибель Марло породила слухи о его причастности к секретам английской разведки.
В этом деле действительно много странного, начиная от путаницы с точной датой смерти поэта (по одним данным – 30 мая, по другим – 1 или 2 июня) до имен убийц (их имена несколько раз менялись, а основные подозреваемые – Фризер, Скирс и Пули – считались агентами секретной службы, что и помогло им впоследствии уйти от наказания). Расследование преступления велось крайне неопрятно. Вердикт судьи гласил, что Фризер действовал в пределах самообороны. Складывалось впечатление, что власти хотят быстрее замять это дело. Ведь смерть Марло была для них весьма кстати. Со смертью поэта можно было похоронить и многие тайны, о которых он знал, если считать, что убитый действительно работал на секретную службу.
Ходили и вовсе невероятные слухи, что Уолсингем инсценировал смерть своего агента дабы спасти от суда и сохранить для дальнейшей работы. Но именно ему Марло был скорее нужен мертвым, чем живым.
Одна из конспирологических версий исследователей т. н. «шекспировского вопроса» приписывает Кристоферу Марло (якобы не погибшему в 1593 г.) произведения, известные теперь миру как написанные Шекспиром… Но к этому мы еще вернемся!
А теперь еще один рассказ.
В университете Марло изучал богословие, переводил Овидия и писал свою первую трагедию «Дидона»(«Dido, Queen of Carthage»), отрывок из которой, повествующий о трагической участи Гекубы, впоследствии прочитает актер из «Гамлета».
Окончив университет, Марло отказывается от научной карьеры и с головой окунается в мир лондонского театра. Его пьеса «Тамерлан» произвела фурор, принеся ему славу ведущего драматурга. Он становится своим человеком в литературных и аристократических салонах, сражается на дуэлях и попадает в тюрьму, приобретает множество друзей и врагов, самый опасный из которых – жестокий мракобес Джон Витжифт, архиепископ Кентерберийский. Он не простил Марло ни измены богословию ради театра, ни вольнодумных речей. А, по словам современников, Марло ценил свободу слова превыше жизни…
Но свобода слова в Англии, под гнетом жесточайшей цензуры? Архиепископ, завоевавший доверие и любовь стареющей королевы, добился неограниченной власти над умами – он самолично читал все пьесы, прежде чем позволить им появиться на сцене или в печати. Заподозренных в ереси или непочтении к религии ждала страшная Звездная палата, которую современники сравнивали с застенками инквизиции. Ибо, по мнению все того же Витжифта: «Уродливым мыслям должны сопутствовать столь же уродливые тела».
Сотни человек были казнены, замучены до смерти, брошены в тюрьму или отправлены в изгнание. В 1593 году пришел черед Марло. В Лондоне началась эпидемия чумы, и епископ объявил, что чума – божье наказание за ереси и богохульство. Это дало повод для новой волны обысков и арестов.
Но Марло интересовал епископа еще и потому, что был членом группы ученых, мистиков и философов «Школа ночи», отвергавших официальную религию и изучавших тайные знания. Епископ давно мечтал добраться до этой группы, но многие участники принадлежали к высшей аристократии, поэтому ему нужны были веские причины. Арест и допрос Марло могли бы дать нужную информацию.
20 мая 1593 года Марло был арестован по обвинению в ереси и богохульстве. Однако дело не дошло ни до следствия, ни до суда – в тот же день он был взят на поруки первым министром лордом Барли.
Причина?
Дело в том, что Марло был не только ученым и литератором. Еще в университете он стал агентом английской разведки. С этой работой он справлялся настолько хорошо, что заслужил благодарность самой королевы. Первый министр был его «боссом», не раз выручавшим своего агента в трудных ситуациях. К тому же он ненавидел архиепископа всей душой и пытался бороться с ним, как мог.
Итак, 20 же мая Марло был освобожден.
Возможно, все бы обошлось – Барли отправил бы Марло в длительную поездку за границу, пока все не уляжется. Однако 26 мая в его канцелярию потупил донос, написанный бывшим другом и коллегой, а ныне злейшим врагом Марло Ричардом Бейнсом, в котором тот обвинял Марло в богохульстве, чтении атеистических лекций, подпольном издании кощунственных книг, изготовлении фальшивой монеты и греховной любви к мальчикам. Кончался донос словами: «И я считаю, что рот такого опасного человека следует заткнуть».
Против этого был бессилен даже первый министр. Теперь ничто не могло спасти Марло от пыток и казни. Барли не мог скрыть донос от королевы. Мог лишь задержать его на несколько дней. Так он и поступил. Донос попал в руки королевы только 2 июня, причем в сильно отредактированном виде.
Что же за этим последовало? Ничего. Потому что 30 мая, согласно официальной версии, Марло погиб в пьяной драке. Документы, связанные с его смертью, были спешно затребованы королевой и скрыты от публики до 1925 года, когда их обнаружил студент-историк Лесли Хотсон.
И эти документы оказались крайне любопытными.
Современники Марло были уверены, что он погиб в кабаке. Из протокола, однако, выяснилось, что это было не более чем официальной легендой.
Марло погиб (если он и вправду погиб) в фешенебельном частном отеле, принадлежащем почтенной и знатной вдове Элеонор Булл, родственнице лорда Барли. Этот дом служил также офисом богатой компании, торгующей с Россией и получавшей огромные прибыли. Главой компании был сам Барли, он же обеспечивал ее монополию, а владельцем судоверфи и капитаном был Энтони Марло, родной дядя Кристофера!
Так как же происходило все на самом деле?
В протоколе сказано, что Марло и еще три человека пришли утром в дом миссис Булл, провели вместе день, мирно беседуя, а вечером заказали ужин. Во время ужина возник спор, кому платить по счету, началась ссора – и лежащий на кровати Марло вскочил, бросился на противника сзади, выхватил у него нож и нанес ему несколько ран. Тот попытался защищаться, толкнул Марло под руку, и Кристофер нечаянно ударил себя в глаз, да так, что умер на месте. Следователь признал это убийством при самозащите, и Марло в тот же день был похоронен в общей могиле.
Фигуранты?
Убийца, Инграм Фризер – слуга лучшего друга и покровителя Марло Томаса Уолсингема, который не только не выгнал его со службы за убийство друга, но даже повысил ему жалованье и сделал управляющим.
Второй участник – его близкий друг.
Третий – коллега Марло – агент Роберт Пули (Поли), которому в то время по долгу службы следовало находиться в Гааге, ожидая писем чрезвычайной важности. С какой целью он покинул пост ради кутежа, на котором был убит его коллега, дал показания следствию и вернулся назад, осталось загадкой. В отчете Пули написал, что все это время находился на службе ее величества.
Рана?
Ученые-медики пришли к выводу, что невозможно убить человека так, как это описано в протоколе, для этого нужен тяжелый топор. Марло мог в худшем случае потерять глаз, но никак не умереть, да еще мгновенно.
Как поступила королева?
Она приказала следователю признать Фризера невиновным и затребовала документы себе, скрыв их от посторонних глаз. Почему Елизавета проявила такой интерес к заурядной пьяной драке?
У Марло были родители, братья, сестры и огромное количество друзей. Однако никто не позаботился о том, чтобы похоронить его по-человечески и поставить на могиле крест и табличку с именем – ни в тот день, ни позже. Его родители не приехали забрать тело сына. Его дядя, находившийся в момент гибели племянника в том же городе, должен был отплыть в Россию 25 мая, но почему-то задержался до 1 июня. Он отплыл на следующий день после гибели племянника, накануне следствия и похорон, не известив брата о смерти сына (интересно, не увез ли он на борту лишнего пассажира?). Место погребения того, кого современники называли «величайшим умом Англии», остается неизвестным по сей день…
А через две недели появляется поэма «Венера и Адонис», первое(?) произведение Вильяма Шекспира.
Вместе с Марло пришли и большие изменения в английскую драму. До него здесь хаотически нагромождались кровавые события и вульгарные шутовские эпизоды. Он первым сделал попытку придать драме внутреннюю стройность и психологическое единство. Марло преобразовал стихотворную ткань драмы введением белого стиха, существовавшего до него лишь в зачаточном состоянии. Он начал более свободно, чем его предшественники, обращаться с ударными слогами. Он приблизил трагедию к классической драме типа произведений Сенеки, популярных тогда в английских университетах. Марло видел подлинные истоки трагического не во внешних обстоятельствах, определяющих судьбу персонажей, а во внутренних душевных противоречиях, раздирающих исполинскую личность, поднявшуюся над обыденностью и расхожими нормами.
Современников поражал мощный стих Марло, звучавший для елизаветинской эпохи свежо и необычно. Его вдохновенные творения названы «прекрасным безумием, которое по праву и должно овладевать поэтом».
Творчество Марло – титанический порыв, романтическая идеализация мощи, силы, разума. Персонажи его – борцы. Тамерлан, бывший пастух, появляется на сцене в триумфальной колеснице в сопровождении толпы побежденных им царей. «Мальтийский жид» («The Famous Tragedy of The Rich Jewof Malta») по имени Варавва борется с целым христианским миром за освобождение своей порабощенной нации и побеждает этот мир единственным доступным ему орудием – золотом. Фауст Кристофера Марло («The Tragicall History of Dr. Faustus», 1589) продает душу из-за жажды знаний и стремления владеть миром. Его Фауст, как и затем Люцифер Мильтона, преклоняется перед мощью разума, дерзновенно нарушает запрет «вкушать от древа познания». Мечты и желания Фауста у Марло – целая программа экспансии, осуществляемой руками жадных авантюристов, начинавших свою социальную карьеру в Британии. Герои Марло неоднозначны, они вызывали у зрителей одновременно ужас и восхищение – ведь Марло не только восставал против средневекового смирения человека перед силами природы, против средневекового мышления, но он также утверждал, что религия – орудие политики, выдуманное попами для эксплуатации невежественной массы, что пророки были фокусниками и обманщиками. Атеистом в полном смысле этого слова он не был, но с точки зрения того времени, считался опасным вольнодумцем, и преследований и ареста избежал лишь вследствие своей преждевременной смерти. Его переводы «Элегий» Овидия были признаны «атеистическими» и сожжены палачом по приказу епископа Кентерберийского.
Впервые гипотеза о том, что под именем Шекспира мог скрываться драматург и поэт Кристофер Марло была выдвинута американским исследователем Уилбуром Цейглером в 1895 году. Он предположил, что Марло создал псевдоним Шекспир, чтобы после своей инсценированной смерти продолжать творить как драматург.
Эта смерть, как считают марловианцы (приверженцы авторства, принадлежащего Марло), была связана со шпионской деятельностью поэта – он был завербован королевской разведкой, и должен был продолжать работу под другим именем, отличным от имени Шекспир. Свою гипотезу Цейглер подкреплял тем, что произвел «стилеметрический» анализ словарей Шекспира, Кристофера Марло, Френсиса Бэкона и Бена Джонсона и пришел к выводу, что количество односложных, двусложных, трехсложных и четырехсложных слов у Шекспира и Марло в написанных ими пьесах в значительной степени совпадают.
Другой американский исследователь – Келвин Гоффман в своей книге «Убийство человека, который был Шекспиром» (1955) развил теорию У. Цейглера. К. Гоффман настаивает на том, что вместо Марло в 1593 году был убит кто-то другой, а он продолжал жить и писал пьесы под именем Шекспира – именно в этом году Шекспир и начал свое творчество. Традиционные же шекспироведы склонны думать, что убит был именно Марло. Некоторые шекспироведы, ссылаясь на книгу американского исследователя Лесли Хотсона «Смерть Кристофера Марло» (1925), придерживаются версии, что убийство поэта было делом рук Поли, агента Тайного Совета.
В отличие от других претендентов на авторство пьес Шекспира Кристофер Марло отличается тем, что он действительно был драматургом, который начал писать пьесы до того, как это стал делать Шекспир.
Однако при всем уважении к марловианской гипотезе остаются непонятными слова в стихотворении «Памяти моего любимого автора мастера Уильяма Шекспира и о том, что он оставил нам», написанным Беном Джонсоном для Первого фолио (перевод А. Аникста):
Джон Бейкер, шекспировед, создавший сайт, посвященный марловианской гипотезе, сообщает, что приведенные строки из стихотворения Джонсона являются загадкой для марловианцев и делает следующие комментарии: автором этого стихотворения мог быть и не Бен Джонсон. Издатели могли подписать стихотворение его именем для лучшей продажи Первого фолио. Это было обычной в то время практикой. Кроме того, Джонсон, зная, что «актер не был автором», мог в то же время не знать, кто был Шекспиром. По предположению Бейкера, Бен Джонсон мог считать Шекспиром Френсиса Бэкона…
Но возвратимся к трагическим дням начала лета 1593 года.
Все четверо доносчиков, представивших Комитету бумаги на Марло, умерли в течение года после дептфордской истории вполне неестественной и более чем насильственной смертью.
Через полтора года Скирс был арестован по обвинению в государственной измене и исчез в каком-то из многочисленных тогдашних подвалов.
Томаса Кида выпустили с извинениями через неделю после смерти Марло.
А вот Роберт Поли и Фризер Инграм мирно дожили до старости. Инграм даже так и остался в службе сэра Томаса Уолсингэма – а ведь сэр Томас был другом и покровителем Марло – посмертное издание поэмы Марло «Ганимед» посвящено ему.
У Инграма – несколько царапин на голове и синяк на скуле. И то, и другое с правой стороны (в принципе, возможно, тогда за столом нож клали слева от тарелки). У Кита Марло – один удар ножом в глаз и более никаких повреждений вообще. Нож столовый, ценою в 12 пенсов. Из черного железа. Заточен, как столовому ножу и положено, с одной стороны, кончик, скорее всего, закруглен.
Марло опознали вдова Булл и еще несколько человек из Дептфорда. Из Лондона никого не вызывали.
Так что вероятность, что это не Марло, есть. И даже мотив есть. На момент действия Роберт Сесил курирует несколько очень серьезных операций на континенте (по меньшей мере, четыре – причем это те, о которых мы теперь знаем, а сколько их еще было на самом деле?) и в связи с этим катастрофически нуждается в способных и проверенных людях.
Способный и верный (иначе бы он не сделал такую карьеру) агент Марло в Лондоне больше работать не может. Во-первых, потому что для графа Эссекса Марло теперь – красная тряпка постоянного действия, а во-вторых, потому что Марло из-за этого графа безбожно засветился. Он же этой комиссии документ показал, с печатями (или без). А там их человек пятнадцать и все горят желанием искоренять безбожие и крамолу. И им непосредственно в физиономию суют такое. Ну не может же быть, чтобы хоть один из них не сказал вечером того же дня жене, любовнице или, на худой конец, секретарю, что вот совсем уже за руку держали проклятую нечисть, атеиста и содомита, а ушел, вот до чего страна докатилась, Ее Величество теперь таких извращенцев покрывает. А у секретаря своя любовница, а слухи в городе Лондоне, несмотря на чуму и заставы, распространяются со скоростью света.
Ну и какой Марло после этого шпион? Поэтому, самое разумное, что можно сделать в этой ситуации – это официально, с музыкой похоронить его и отправить на континент. А странные обстоятельства смерти убивают двух весьма жирных зайцев. Во-первых, удостоверяют, что Марло действительно мертв – ибо никто не станет устраивать такое просто для создания «крыши», а во-вторых, надежно скрывает от окружающих сам факт встречи – ибо девятичасовая беседа с участием двух знатоков английского преступного мира, самой крупной фигуры в сесиловской загранразведке и серьезного специалиста из служб сама по себе не может остаться незамеченной во всех аналогичных службах враждебных Англии государств. И вот если один из участников конференции помер на месте при самых глупых обстоятельствах, спровоцировав долгое и занудное разбирательство, то будет понятно, что имела место нормальная внутренняя разборка, ничем особенным окружающим не грозящая.
У этой версии есть только один недостаток. Ни сам Марло, ни кто-либо хоть сколько-нибудь его напоминающий впоследствии не всплыл. Нигде.
Официальный убийца, Фризер Инграм считался человеком совершенно не склонным к насилию. Имеется в виду – собственноручно. А Кит Марло как раз наоборот. Одно из судебных дел, в которых он фигурировал, рассказывало, как он вместе с другом и коллегой (тоже поэтом и тоже то ли шпионом, то ли их ловцом) Томасом Уотсоном «…подверглись вооруженному нападению со стороны пятерых неизвестных», из каковых двое неизвестных остались на месте, а остальные предпочли смыться. Поскольку дело происходило в Саутуорке (весьма сомнительной добропорядочности пригороде Лондона) посреди улицы, и свидетелей нашлось человек тридцать, то суд решил, что имела место необходимая оборона (то же, что и в Дептфорде!?)
А вот присутствие Роберта Поли удивительно еще и потому, что Марло и Поли были близко знакомы. Поли был женат на сестре вышеупомянутого Томаса Уотсона.
Следует обязательно отметить, что все четверо присутствующих относились к специфическому классу людей. Дело в том, что по структуре тогдашняя секретная служба сильно отличалась от нынешних аналогичных учреждений. Внизу низкоквалифицированные исполнители: провокаторы, доносчики, распространители слухов и т. д. Таких было очень много. Их использовали и выбрасывали по мере надобности. Почти ничего не платили, часто просто брали на испуг.
Техническим обеспечением – просеиванием информации, подготовкой операций, кодами и шифрами, бухгалтерией – занимались чиновники: государственные служащие с опытом административной работы, привлеченные или переведенные из других ведомств. Многие из них просто расцветали на новом поприще – например, правой рукой Уолсингема был бывший счетовод Томас Фелипс.
А вот еще один общеизвестный и, вроде бы, никем не подвергаемый сомнению факт: Кристофер Марло был убит в Дептфорде, в таверне, неким Фрэнсисом Арчером, в пьяной драке – и, скорее всего, из-за женщины.
Истине здесь соответствует только название местечка. Женщин там не было. Да и Фрэнсис Арчер никак не мог стать убийцей Марло – по причине того, что вовсе не существовал в природе. Эти имя и фамилия – результат нескольких наложившихся друг на друга канцелярских ошибок. Тем не менее, можно с уверенностью сказать, что именно тень некоего Фрэнсиса Арчера витает над всей этой историей.
В середине XX века исследователи-литературоведы решили, что раз было убийство, то, наверное, имело место и следствие. И, конечно, как назло, нашлись протоколы, да еще в двух экземплярах. В Дептфорде и Лондоне. Из данных протоколов и прояснилась официальная картина произошедшего: – никакой таверны не было. Была задняя комната в доме вдовы Элеоноры Булл. Недолго полазив по местным генеалогическим деревьям, дотошные исследователи установили, что Элеонора Булл, в девичестве Уайтни, приходилась дальней родственницей не кому-нибудь, а лично Уильяму Сесилу, (и близкой – парочке придворных функционеров помельче). В Лондоне это родство значило бы немного, но в захолустье вроде Дептфорда Элеонора Булл была уважаемой дамой. Как и многие уважаемые вдовы-домовладелицы, Элеонора Булл держала пансион. Тихое, приличное место. Вот там все и произошло…
Любопытно, что в самых выразительных частях документа Инграм Фрезер выглядит как аллегорическая фигура. Если остроумец приложил свою руку к этому документу, то символическое значение имени – больше, чем простая случайность. Невежество было главным врагом священников-реформистов, и их проповеди против епископов были полны упоминаний о невежестве и безграмотности последних.
Кристофер отважно сражался с невежеством и утратил доброе имя, если не жизнь, в охоте на ведьм, развязанной епископом весной 1593 года. И когда пришли его обвинители, он театрально вонзил нож в глаз вместо того, чтобы обвинять себя, быть вздернутым на дыбу или оклеветать других!
Что касается Инграма Фризера, то он взял на себя крайне неблагодарную роль – войти в историю с клеймом убийцы великого поэта. Однако хозяева – Томас Уолсингем и его супруга Одри Шелтон щедро вознаградили его за эту жертву, сделав управляющим и обеспечив ему безбедное существование до конца дней.
В 1598 году в печати появилась поэма Марло «Геро и Леандр», написанная в то время, когда он был гостем в поместье Уолсингема. Поэма была посвящена Томасу и Одри.
А через тридцать лет в печати появился блестящий английский перевод знаменитого романа Сервантеса «Дон Кихот». На обложке было напечатано имя переводчика – Томас Шелтон. Никаких следов английского литератора с таким именем найти не удалось. Кто скрывался под этим псевдонимом – неизвестно и по сей день.
Существует, однако, рапорт, отправленный английской агентурой из Вальядолида в Лондон. В этом рапорте говорится о задержании некоего Кристофера Марло.
Биограф Марло Лесли Хотсон, обнаруживший этот рапорт, предположил, что задержанным был тезка и однофамилец поэта, выпускник Оксфорда. Но оксфордский Марло умер в 1596 году. Он вел вполне мирную и размеренную жизнь и никогда не покидал Англии. Перед смертью он оставил завещание, и одним из его душеприказчиков был Хью Холланд – тоже выпускник Оксфорда. Вероятно, он был знаком с обоими Марло – в то время студенты Оксфорда и Кембриджа хорошо знали друг друга.
А 27 лет спустя тот же самый Хью Холланд написал одно из посвящений Шекспиру, опубликованных в Первом фолио.
Воистину – «…причудливо тасуется колода карт…».
И еще…
В середине 1595 года Энтони Бэкон устраивает safe house (безопасный дом) для агента, возвращающегося в Англию. Бэкон находит этому человеку место наставника для сына Джона Харрингтона. На следующий год этот агент вернется за границу, чтобы обеспечивать информацией графа Эссекса. В архиве Энтони Бэкона сохранились бумаги этого господина, который проходит под фамилией Le Doux. Имеется список книг из так называемого «сундука Ле Дукса (Ле Ду)» – в нем 56 книг на латинском, французском, итальянском, испанском, письма, кодовая книга. Здесь словари, книги по медицине, истории, философии, поэзии – достаточно сказать, что в сундуке Ле Ду были источники 2/3 всех пьес Шекспира! Там же находилась рукопись первых десяти «Эссе» Бэкона, которые еще не были изданы.
Исследователь и журналист Питер Фарей провел тщательное изучение этого следа, и, нашел некоторые доказательства, что господина Ле Думожно с большой уверенностью идентифицировать как Марло. Кроме писем и книг, одно из оснований – само необычное имя и восковая печать с именем Lois Le Doux и изображением человека с головой бабуина. Голова бабуина может означать Тота, египетского бога мудрости, изобретателя письма. С другой стороны, французские гугеноты изображались с головами бабуинов. Исследуя Международный Генеалогический Индекс, Фарей обнаружил в Англии того времени только одного человека по имени Луи Ле Ду – из семьи бежавших из Франции гугенотов – он был ровесником Марло и жил в Кентербери! В пьесе Томаса Деккера «The Pleasant Comedy of Old Fortunatus», поставленной в 1599 году труппой Лорда-Адмирала, есть упоминание этого имени вместе со ссылками на «Тамерлана» и «Дидону» Марло.
Следующее свидетельство – появление человека по имени Кристофер Марло в Вальядолиде (в то время испанской столицы) зафиксировано 30 мая 1599 года.
В агентурном донесении Роберту Сэсилу в июле 1602 года сообщается, что в Вальядолиде замечен священник, назвавший себя бывшим магистром искусств Тринити-колледжа в Кембридже Кристофером Марлором (Kristopher Marlor). Однако проверка показала, что этот однофамилец умер в 1596 году, и существует завещание с собственноручной подписью Kristopher Morley. Самое интересное, что это завещание засвидетельствовал тот самый Хуго Холланд, который потом напишет одно из посвящений в шекспировском Фолио!
А в 1603 году этот священник засветился уже в Англии – Роберту Сэсилу был представлен счет из тюрьмы Gatehouse за содержание в течение 7 недель и 2 дней priest Kristopher Marlow alias John Mathews (священника Кристофера Марло по кличке Джон Мэтью). «Джон Мэтью» напоминает об отце и сыне Мэтью и Джонатане Паркерах из Кентербери… Забавно, не правда ли?
В этом деле действительно много странного, начиная от путаницы с точной датой смерти поэта (по одним данным – 30 мая, по другим – 1 или 2 июня) до имен убийц (их имена несколько раз менялись, а основные подозреваемые – Фризер, Скирс и Пули – считались агентами секретной службы, что и помогло им впоследствии уйти от наказания). Расследование преступления велось крайне неопрятно. Вердикт судьи гласил, что Фризер действовал в пределах самообороны. Складывалось впечатление, что власти хотят быстрее замять это дело. Ведь смерть Марло была для них весьма кстати. Со смертью поэта можно было похоронить и многие тайны, о которых он знал, если считать, что убитый действительно работал на секретную службу.
Ходили и вовсе невероятные слухи, что Уолсингем инсценировал смерть своего агента дабы спасти от суда и сохранить для дальнейшей работы. Но именно ему Марло был скорее нужен мертвым, чем живым.
Одна из конспирологических версий исследователей т. н. «шекспировского вопроса» приписывает Кристоферу Марло (якобы не погибшему в 1593 г.) произведения, известные теперь миру как написанные Шекспиром… Но к этому мы еще вернемся!
А теперь еще один рассказ.
В университете Марло изучал богословие, переводил Овидия и писал свою первую трагедию «Дидона»(«Dido, Queen of Carthage»), отрывок из которой, повествующий о трагической участи Гекубы, впоследствии прочитает актер из «Гамлета».
Окончив университет, Марло отказывается от научной карьеры и с головой окунается в мир лондонского театра. Его пьеса «Тамерлан» произвела фурор, принеся ему славу ведущего драматурга. Он становится своим человеком в литературных и аристократических салонах, сражается на дуэлях и попадает в тюрьму, приобретает множество друзей и врагов, самый опасный из которых – жестокий мракобес Джон Витжифт, архиепископ Кентерберийский. Он не простил Марло ни измены богословию ради театра, ни вольнодумных речей. А, по словам современников, Марло ценил свободу слова превыше жизни…
Но свобода слова в Англии, под гнетом жесточайшей цензуры? Архиепископ, завоевавший доверие и любовь стареющей королевы, добился неограниченной власти над умами – он самолично читал все пьесы, прежде чем позволить им появиться на сцене или в печати. Заподозренных в ереси или непочтении к религии ждала страшная Звездная палата, которую современники сравнивали с застенками инквизиции. Ибо, по мнению все того же Витжифта: «Уродливым мыслям должны сопутствовать столь же уродливые тела».
Сотни человек были казнены, замучены до смерти, брошены в тюрьму или отправлены в изгнание. В 1593 году пришел черед Марло. В Лондоне началась эпидемия чумы, и епископ объявил, что чума – божье наказание за ереси и богохульство. Это дало повод для новой волны обысков и арестов.
Но Марло интересовал епископа еще и потому, что был членом группы ученых, мистиков и философов «Школа ночи», отвергавших официальную религию и изучавших тайные знания. Епископ давно мечтал добраться до этой группы, но многие участники принадлежали к высшей аристократии, поэтому ему нужны были веские причины. Арест и допрос Марло могли бы дать нужную информацию.
20 мая 1593 года Марло был арестован по обвинению в ереси и богохульстве. Однако дело не дошло ни до следствия, ни до суда – в тот же день он был взят на поруки первым министром лордом Барли.
Причина?
Дело в том, что Марло был не только ученым и литератором. Еще в университете он стал агентом английской разведки. С этой работой он справлялся настолько хорошо, что заслужил благодарность самой королевы. Первый министр был его «боссом», не раз выручавшим своего агента в трудных ситуациях. К тому же он ненавидел архиепископа всей душой и пытался бороться с ним, как мог.
Итак, 20 же мая Марло был освобожден.
Возможно, все бы обошлось – Барли отправил бы Марло в длительную поездку за границу, пока все не уляжется. Однако 26 мая в его канцелярию потупил донос, написанный бывшим другом и коллегой, а ныне злейшим врагом Марло Ричардом Бейнсом, в котором тот обвинял Марло в богохульстве, чтении атеистических лекций, подпольном издании кощунственных книг, изготовлении фальшивой монеты и греховной любви к мальчикам. Кончался донос словами: «И я считаю, что рот такого опасного человека следует заткнуть».
Против этого был бессилен даже первый министр. Теперь ничто не могло спасти Марло от пыток и казни. Барли не мог скрыть донос от королевы. Мог лишь задержать его на несколько дней. Так он и поступил. Донос попал в руки королевы только 2 июня, причем в сильно отредактированном виде.
Что же за этим последовало? Ничего. Потому что 30 мая, согласно официальной версии, Марло погиб в пьяной драке. Документы, связанные с его смертью, были спешно затребованы королевой и скрыты от публики до 1925 года, когда их обнаружил студент-историк Лесли Хотсон.
И эти документы оказались крайне любопытными.
Современники Марло были уверены, что он погиб в кабаке. Из протокола, однако, выяснилось, что это было не более чем официальной легендой.
Марло погиб (если он и вправду погиб) в фешенебельном частном отеле, принадлежащем почтенной и знатной вдове Элеонор Булл, родственнице лорда Барли. Этот дом служил также офисом богатой компании, торгующей с Россией и получавшей огромные прибыли. Главой компании был сам Барли, он же обеспечивал ее монополию, а владельцем судоверфи и капитаном был Энтони Марло, родной дядя Кристофера!
Так как же происходило все на самом деле?
В протоколе сказано, что Марло и еще три человека пришли утром в дом миссис Булл, провели вместе день, мирно беседуя, а вечером заказали ужин. Во время ужина возник спор, кому платить по счету, началась ссора – и лежащий на кровати Марло вскочил, бросился на противника сзади, выхватил у него нож и нанес ему несколько ран. Тот попытался защищаться, толкнул Марло под руку, и Кристофер нечаянно ударил себя в глаз, да так, что умер на месте. Следователь признал это убийством при самозащите, и Марло в тот же день был похоронен в общей могиле.
Фигуранты?
Убийца, Инграм Фризер – слуга лучшего друга и покровителя Марло Томаса Уолсингема, который не только не выгнал его со службы за убийство друга, но даже повысил ему жалованье и сделал управляющим.
Второй участник – его близкий друг.
Третий – коллега Марло – агент Роберт Пули (Поли), которому в то время по долгу службы следовало находиться в Гааге, ожидая писем чрезвычайной важности. С какой целью он покинул пост ради кутежа, на котором был убит его коллега, дал показания следствию и вернулся назад, осталось загадкой. В отчете Пули написал, что все это время находился на службе ее величества.
Рана?
Ученые-медики пришли к выводу, что невозможно убить человека так, как это описано в протоколе, для этого нужен тяжелый топор. Марло мог в худшем случае потерять глаз, но никак не умереть, да еще мгновенно.
Как поступила королева?
Она приказала следователю признать Фризера невиновным и затребовала документы себе, скрыв их от посторонних глаз. Почему Елизавета проявила такой интерес к заурядной пьяной драке?
У Марло были родители, братья, сестры и огромное количество друзей. Однако никто не позаботился о том, чтобы похоронить его по-человечески и поставить на могиле крест и табличку с именем – ни в тот день, ни позже. Его родители не приехали забрать тело сына. Его дядя, находившийся в момент гибели племянника в том же городе, должен был отплыть в Россию 25 мая, но почему-то задержался до 1 июня. Он отплыл на следующий день после гибели племянника, накануне следствия и похорон, не известив брата о смерти сына (интересно, не увез ли он на борту лишнего пассажира?). Место погребения того, кого современники называли «величайшим умом Англии», остается неизвестным по сей день…
А через две недели появляется поэма «Венера и Адонис», первое(?) произведение Вильяма Шекспира.
Вместе с Марло пришли и большие изменения в английскую драму. До него здесь хаотически нагромождались кровавые события и вульгарные шутовские эпизоды. Он первым сделал попытку придать драме внутреннюю стройность и психологическое единство. Марло преобразовал стихотворную ткань драмы введением белого стиха, существовавшего до него лишь в зачаточном состоянии. Он начал более свободно, чем его предшественники, обращаться с ударными слогами. Он приблизил трагедию к классической драме типа произведений Сенеки, популярных тогда в английских университетах. Марло видел подлинные истоки трагического не во внешних обстоятельствах, определяющих судьбу персонажей, а во внутренних душевных противоречиях, раздирающих исполинскую личность, поднявшуюся над обыденностью и расхожими нормами.
Современников поражал мощный стих Марло, звучавший для елизаветинской эпохи свежо и необычно. Его вдохновенные творения названы «прекрасным безумием, которое по праву и должно овладевать поэтом».
Творчество Марло – титанический порыв, романтическая идеализация мощи, силы, разума. Персонажи его – борцы. Тамерлан, бывший пастух, появляется на сцене в триумфальной колеснице в сопровождении толпы побежденных им царей. «Мальтийский жид» («The Famous Tragedy of The Rich Jewof Malta») по имени Варавва борется с целым христианским миром за освобождение своей порабощенной нации и побеждает этот мир единственным доступным ему орудием – золотом. Фауст Кристофера Марло («The Tragicall History of Dr. Faustus», 1589) продает душу из-за жажды знаний и стремления владеть миром. Его Фауст, как и затем Люцифер Мильтона, преклоняется перед мощью разума, дерзновенно нарушает запрет «вкушать от древа познания». Мечты и желания Фауста у Марло – целая программа экспансии, осуществляемой руками жадных авантюристов, начинавших свою социальную карьеру в Британии. Герои Марло неоднозначны, они вызывали у зрителей одновременно ужас и восхищение – ведь Марло не только восставал против средневекового смирения человека перед силами природы, против средневекового мышления, но он также утверждал, что религия – орудие политики, выдуманное попами для эксплуатации невежественной массы, что пророки были фокусниками и обманщиками. Атеистом в полном смысле этого слова он не был, но с точки зрения того времени, считался опасным вольнодумцем, и преследований и ареста избежал лишь вследствие своей преждевременной смерти. Его переводы «Элегий» Овидия были признаны «атеистическими» и сожжены палачом по приказу епископа Кентерберийского.
 |
Одно из первых изданий «Фауста» К. Марло
|
Впервые гипотеза о том, что под именем Шекспира мог скрываться драматург и поэт Кристофер Марло была выдвинута американским исследователем Уилбуром Цейглером в 1895 году. Он предположил, что Марло создал псевдоним Шекспир, чтобы после своей инсценированной смерти продолжать творить как драматург.
 |
Загадочный портрет Шекспира –
и лицо напоминает маску, и рукава вшиты
по-разному…
|
Эта смерть, как считают марловианцы (приверженцы авторства, принадлежащего Марло), была связана со шпионской деятельностью поэта – он был завербован королевской разведкой, и должен был продолжать работу под другим именем, отличным от имени Шекспир. Свою гипотезу Цейглер подкреплял тем, что произвел «стилеметрический» анализ словарей Шекспира, Кристофера Марло, Френсиса Бэкона и Бена Джонсона и пришел к выводу, что количество односложных, двусложных, трехсложных и четырехсложных слов у Шекспира и Марло в написанных ими пьесах в значительной степени совпадают.
Другой американский исследователь – Келвин Гоффман в своей книге «Убийство человека, который был Шекспиром» (1955) развил теорию У. Цейглера. К. Гоффман настаивает на том, что вместо Марло в 1593 году был убит кто-то другой, а он продолжал жить и писал пьесы под именем Шекспира – именно в этом году Шекспир и начал свое творчество. Традиционные же шекспироведы склонны думать, что убит был именно Марло. Некоторые шекспироведы, ссылаясь на книгу американского исследователя Лесли Хотсона «Смерть Кристофера Марло» (1925), придерживаются версии, что убийство поэта было делом рук Поли, агента Тайного Совета.
В отличие от других претендентов на авторство пьес Шекспира Кристофер Марло отличается тем, что он действительно был драматургом, который начал писать пьесы до того, как это стал делать Шекспир.
Однако при всем уважении к марловианской гипотезе остаются непонятными слова в стихотворении «Памяти моего любимого автора мастера Уильяма Шекспира и о том, что он оставил нам», написанным Беном Джонсоном для Первого фолио (перевод А. Аникста):
«…я сравнил бы тебя с самыми великими и показал бы, насколько ты затмил нашего Лили, смелого Кида и мощный стих Марло».Если Марло был Шекспиром, почему Бен Джонсон, восхваляя Шекспира и зная, что им был именно Марло, пишет о мощном стихе Марло? Кто-кто, а Бен Джонсон, игравший ведущую роль в составлении Первого фолио, знал имя скрывающегося под маской Шекспира!
Джон Бейкер, шекспировед, создавший сайт, посвященный марловианской гипотезе, сообщает, что приведенные строки из стихотворения Джонсона являются загадкой для марловианцев и делает следующие комментарии: автором этого стихотворения мог быть и не Бен Джонсон. Издатели могли подписать стихотворение его именем для лучшей продажи Первого фолио. Это было обычной в то время практикой. Кроме того, Джонсон, зная, что «актер не был автором», мог в то же время не знать, кто был Шекспиром. По предположению Бейкера, Бен Джонсон мог считать Шекспиром Френсиса Бэкона…
Но возвратимся к трагическим дням начала лета 1593 года.
Все четверо доносчиков, представивших Комитету бумаги на Марло, умерли в течение года после дептфордской истории вполне неестественной и более чем насильственной смертью.
Через полтора года Скирс был арестован по обвинению в государственной измене и исчез в каком-то из многочисленных тогдашних подвалов.
Томаса Кида выпустили с извинениями через неделю после смерти Марло.
А вот Роберт Поли и Фризер Инграм мирно дожили до старости. Инграм даже так и остался в службе сэра Томаса Уолсингэма – а ведь сэр Томас был другом и покровителем Марло – посмертное издание поэмы Марло «Ганимед» посвящено ему.
У Инграма – несколько царапин на голове и синяк на скуле. И то, и другое с правой стороны (в принципе, возможно, тогда за столом нож клали слева от тарелки). У Кита Марло – один удар ножом в глаз и более никаких повреждений вообще. Нож столовый, ценою в 12 пенсов. Из черного железа. Заточен, как столовому ножу и положено, с одной стороны, кончик, скорее всего, закруглен.
Марло опознали вдова Булл и еще несколько человек из Дептфорда. Из Лондона никого не вызывали.
Так что вероятность, что это не Марло, есть. И даже мотив есть. На момент действия Роберт Сесил курирует несколько очень серьезных операций на континенте (по меньшей мере, четыре – причем это те, о которых мы теперь знаем, а сколько их еще было на самом деле?) и в связи с этим катастрофически нуждается в способных и проверенных людях.
Способный и верный (иначе бы он не сделал такую карьеру) агент Марло в Лондоне больше работать не может. Во-первых, потому что для графа Эссекса Марло теперь – красная тряпка постоянного действия, а во-вторых, потому что Марло из-за этого графа безбожно засветился. Он же этой комиссии документ показал, с печатями (или без). А там их человек пятнадцать и все горят желанием искоренять безбожие и крамолу. И им непосредственно в физиономию суют такое. Ну не может же быть, чтобы хоть один из них не сказал вечером того же дня жене, любовнице или, на худой конец, секретарю, что вот совсем уже за руку держали проклятую нечисть, атеиста и содомита, а ушел, вот до чего страна докатилась, Ее Величество теперь таких извращенцев покрывает. А у секретаря своя любовница, а слухи в городе Лондоне, несмотря на чуму и заставы, распространяются со скоростью света.
Ну и какой Марло после этого шпион? Поэтому, самое разумное, что можно сделать в этой ситуации – это официально, с музыкой похоронить его и отправить на континент. А странные обстоятельства смерти убивают двух весьма жирных зайцев. Во-первых, удостоверяют, что Марло действительно мертв – ибо никто не станет устраивать такое просто для создания «крыши», а во-вторых, надежно скрывает от окружающих сам факт встречи – ибо девятичасовая беседа с участием двух знатоков английского преступного мира, самой крупной фигуры в сесиловской загранразведке и серьезного специалиста из служб сама по себе не может остаться незамеченной во всех аналогичных службах враждебных Англии государств. И вот если один из участников конференции помер на месте при самых глупых обстоятельствах, спровоцировав долгое и занудное разбирательство, то будет понятно, что имела место нормальная внутренняя разборка, ничем особенным окружающим не грозящая.
 |
Сэр Роберт Сесил
|
У этой версии есть только один недостаток. Ни сам Марло, ни кто-либо хоть сколько-нибудь его напоминающий впоследствии не всплыл. Нигде.
Официальный убийца, Фризер Инграм считался человеком совершенно не склонным к насилию. Имеется в виду – собственноручно. А Кит Марло как раз наоборот. Одно из судебных дел, в которых он фигурировал, рассказывало, как он вместе с другом и коллегой (тоже поэтом и тоже то ли шпионом, то ли их ловцом) Томасом Уотсоном «…подверглись вооруженному нападению со стороны пятерых неизвестных», из каковых двое неизвестных остались на месте, а остальные предпочли смыться. Поскольку дело происходило в Саутуорке (весьма сомнительной добропорядочности пригороде Лондона) посреди улицы, и свидетелей нашлось человек тридцать, то суд решил, что имела место необходимая оборона (то же, что и в Дептфорде!?)
А вот присутствие Роберта Поли удивительно еще и потому, что Марло и Поли были близко знакомы. Поли был женат на сестре вышеупомянутого Томаса Уотсона.
Следует обязательно отметить, что все четверо присутствующих относились к специфическому классу людей. Дело в том, что по структуре тогдашняя секретная служба сильно отличалась от нынешних аналогичных учреждений. Внизу низкоквалифицированные исполнители: провокаторы, доносчики, распространители слухов и т. д. Таких было очень много. Их использовали и выбрасывали по мере надобности. Почти ничего не платили, часто просто брали на испуг.
Техническим обеспечением – просеиванием информации, подготовкой операций, кодами и шифрами, бухгалтерией – занимались чиновники: государственные служащие с опытом административной работы, привлеченные или переведенные из других ведомств. Многие из них просто расцветали на новом поприще – например, правой рукой Уолсингема был бывший счетовод Томас Фелипс.
А вот еще один общеизвестный и, вроде бы, никем не подвергаемый сомнению факт: Кристофер Марло был убит в Дептфорде, в таверне, неким Фрэнсисом Арчером, в пьяной драке – и, скорее всего, из-за женщины.
Истине здесь соответствует только название местечка. Женщин там не было. Да и Фрэнсис Арчер никак не мог стать убийцей Марло – по причине того, что вовсе не существовал в природе. Эти имя и фамилия – результат нескольких наложившихся друг на друга канцелярских ошибок. Тем не менее, можно с уверенностью сказать, что именно тень некоего Фрэнсиса Арчера витает над всей этой историей.
В середине XX века исследователи-литературоведы решили, что раз было убийство, то, наверное, имело место и следствие. И, конечно, как назло, нашлись протоколы, да еще в двух экземплярах. В Дептфорде и Лондоне. Из данных протоколов и прояснилась официальная картина произошедшего: – никакой таверны не было. Была задняя комната в доме вдовы Элеоноры Булл. Недолго полазив по местным генеалогическим деревьям, дотошные исследователи установили, что Элеонора Булл, в девичестве Уайтни, приходилась дальней родственницей не кому-нибудь, а лично Уильяму Сесилу, (и близкой – парочке придворных функционеров помельче). В Лондоне это родство значило бы немного, но в захолустье вроде Дептфорда Элеонора Булл была уважаемой дамой. Как и многие уважаемые вдовы-домовладелицы, Элеонора Булл держала пансион. Тихое, приличное место. Вот там все и произошло…
А в 90-х годах XX века историк Долли Райт обнаружила легенду, которая легла в основу масонского ритуала посвящения в звание Мастера, символизирующего смерть и возрождение. Ее поразило сходство легенды с описанием смерти Марло, и она написала книгу «Легенда о Хираме», пока еще неизданную… В книге она задала вопрос: не была ли смерть Марло инсценирована как масонский ритуал?
Сравним текст легенды с официальной версией гибели Марло:
«Каждый день, в двенадцать часов, когда приходила пора перейти от труда к отдыху и подкрепить силы, Мастер Хирам входил в святилище».
Марло лежал на кровати, в то время как его друзья подкрепляли силы за ужином.«Мастер Хирам был один, когда в святилище ворвались трое головорезов».
Марло провел день в компании трех подозрительных личностей.
«Хирам был убит ударом молотка в правый глаз».
Марло был убит ударом ножа в правый глаз.
«Хирам был погребен в безымянной могиле».
Марло был погребен в безымянной могиле.
«Хирам воскрес на 14-й день».
Имя Шекспира впервые появилось в печати 12 июня – на 14-й день после официальной смерти Марло. Оно было напечатано на обложке поэмы «Венера и Адонис», в которой рассказывается о гибели юного Адониса и Венере, оплакивающей судьбу возлюбленного. А легенда о Хираме восходит к еще более древней легенде – о смерти и воскресении Осириса, оплаканного Исидой и спасенного ею на 14-й день после смерти.
Параллельно и независимо от этих удивительных открытий, английские филологи А. Фаулер и П. Булл, изучая структуру «Сонетов», пришли к выводу, что их автор был замечательным математиком и прекрасно знал пропорции Великой пирамиды Хеопса, зашифровав их в «Сонетах». Расположив «Сонеты» не в привычном порядке, а в форме треугольника, они обнаружили, что в центре этого треугольника находится сонет, в котором автор говорит об утраченном глазе, и это напомнило им древний символ: глаз внутри треугольника. В центре основания пирамиды находится сонет, в котором сказано о «влажном глазе вдовы» – это напоминает одновременно и об Исиде, и о Хираме, которого называли «сыном вдовы».
Вершину треугольника составляют 28 сонетов, посвященных темной леди – Исиду называли «темной богиней», а ее число – 28, количество дней лунного месяца. Самый верхний сонет завершается словами о том, что вода не может погасить пламени – это напоминает о «химической свадьбе» розенкрейцеров – союзе огня и воды, символизирующих мужское и женское начала.Фаулер и Булл обнаружили множество числовых связей между сонетами и пирамидой. Сам автор упоминает о монументе и пирамидах, подчеркивая, что его стихи – это грандиозный монумент. Будучи в глазах людей изгоем и бродягой, он в то же время полон любви и мудрости, которые дороже всех земных сокровищ и царств.
Итак, автор пьес и сонетов был посвященным высокого ранга. Он прошел обряд смерти и возрождения и получил титул Мастера.
Но как описание ритуала могло попасть в протокол? Похоже, протокол писал вовсе не достопочтенный королевский коронер Эдвард Денби, а тот, кто официально числился покойником и чей «труп» лежал на столе. Великий драматург, он создал сценарий собственной смерти – пьесу, в которой ему вскоре предстояло сыграть. Он знал, что скрытый смысл текста поймут лишь посвященные, а для остальных он будет просто описанием «вульгарного скандала». Единственное, чего он не смог предусмотреть, – что текст пролежит под спудом 332 года. В тексте протокола можно заметить небольшую странность. Там сказано, что спор произошел из-за оплаты счета – «le recknynge».
Что такое «le recknynge»? Несмотря на французский артикль, это слово не французское, а староанглийское, означающее «счет, расплата, итог, жертва».
Зачем же было писать французский артикль перед английским словом в тексте, целиком написанном на латыни?
Позже это слово множество раз повторяется в текстах Шекспира. Особенно примечательна в этом смысле комедия «Как вам это понравится»: «Если стихи человека не могут быть поняты, а за его добрым умом не следует дитя-разумение, это поражает человека смертельнее, чем большой подсчет (reckoning) в маленькой комнате».
Все шекcпироведы признают, что этот монолог – намек на гибель Марло. Но дело в том, что никому, кроме самих участников, не было известно, что причиной ссоры был счет, и уж тем более о том, что в протоколе это слово было написано по-староанглийски, а не по-латыни. Сразу после следствия королева приказала спрятать этот отчет, и он был найден только в 1925 году. Актер Вильям Шекспир никак не мог прочитать его.
Итак, смерть Марло оказалась одновременно и спектаклем, и ритуалом. Может быть, именно поэтому тайна имени подлинного автора остается тайной и по сей день: пройдя обряд инициации, Кристофер Марло на самом деле умер и стал другой личностью. А его прежняя личность вместе с именем была похоронена в общей могиле, в которую сваливали тела жертв чумы.
Чтобы лучше понять это, вспомним пьесу Марло «Фауст», в которой с потрясающей силой описана внутренняя борьба между жаждой тайного знания, дающего силу и могущество, желанием испытать все земные радости – и ощущением бездны и духовной смерти. Фауст отчаянно мечется между Богом и Дьяволом, надеясь на спасение и отвергая его, и в конце концов делает выбор – он не в силах отказаться от эго и поэтому теряет душу.
Тот, кто сумел описать это с такой искренностью и страстью, должен был пройти через эту страшную и мучительную борьбу. И в тот момент, когда Кристофер-Фауст достиг знания, славы и тайной власти, он оказался на пороге ада в образе «Звездной Палаты», и черти в лице архиепископа и его клики уже готовили крюки и дыбу. Быть или не быть? Сохранить свою личность и с ней шагнуть в этот ад – или утратить ее и уйти в неизвестность?
И тогда он делает новый выбор – освободиться от доктора Фауста. Подобно мастеру из суфийской притчи, подсунувшему Иблису, повелителю мертвых, искусно изготовленную куклу взамен живой дочери-души, он подсовывает чертям свою прежнюю личность. Теперь он больше не Кристофер Марло – он странник с новым именем, новой личностью, новой судьбой, прошедший через смерть и возрождение. Он бесправный шут – и Великий Мастер. И взамен на утраченную личность он получил новый, недоступный прежде дар – создать бессмертный храм поэзии, которая будет жить до тех пор, пока не умолкнет последний живущий на земле, и переживет всех земных властителей, королей и тиранов.
В 1592 году был опубликован трактат Роберта Грина «Сад мудрости Грина» («Крупица ума, сторицей оплаченная раскаянием, и другие эссе Роберта Грина») в котором этот ныне забытый писатель укорял своих собратьев по перу в неподобающем поведении и взглядах, призывая их одуматься. Среди прочих он обращался и к Марло, сокрушаясь о том, что тот попусту растрачивает свой дар на кощунственные и циничные речи и деяния, и сравнивал его со знаменитым Никколо Макиавелли..
 |
Никко́ло́ Макиаве́лли —
итальянский мыслитель, философ, писатель, политический
деятель, автор военно-теоретических трудов. Макиавелли занимал в правительстве
Флоренции несколько должностей, самая значимая из которых — секретарь второй канцелярии,
отвечавшей за дипломатические связи республики.
|
А в 1633 году было опубликовано второе издание пьесы Марло «Мальтийский еврей», где появился новый герой, которого не было в прижизненном издании. Этого героя звали Макевилл.
Он появлялся лишь для того, чтобы прочитать пролог пьесы:
Он появлялся лишь для того, чтобы прочитать пролог пьесы:
Пусть думают – Макиавелли мертв;
Душа его перелетела Альпы.
По смерти Гиза Францию покинув,
Сюда явился он, к своим друзьям.
Возможно, кой-кому я ненавистен,
Но у друзей я обрету защиту.
Пускай все знают: я – Макиавелли.
Что люди мне и что мне их слова?
Мной восхищаются и ненавидят.
Напрасно отвергать мои писанья —
Они читаются, чтобы достичь
Престола папского…
🔹🔹🔹
Религию считаю я игрушкой
И утверждаю: нет греха, есть глупость.
Иль птицы в небе обличат убийство?
Подобный вздор мне было б стыдно слушать.
Что говорить о праве на корону?
И Цезарь сам на власть имел ли право?
Трон силой утверждается, закон,
Как у Дракона, крепок только кровью.
Кто крепко держит власть, тот дольше правит,
Чем то указано условьем грамот.
🔹🔹🔹
Пусть мне завидуют, и к черту жалость!
Куда ж мне путь держать? Ведь я приехал
Не для того, чтоб лекции читать
В Британии…
У Макиавелли не было друзей в Британии. А фанатичный французский католик герцог Гиз никак не мог помешать Макиавелли посетить ее – в отличие от архиепископа Кентерберийского, при жизни обладавшего такой же неограниченной властью, как и римский папа, и умершего в 1603 году. Любопытно также, что из имени Machevill можно образовать анаграмму Evill (дьявол)… Одна из самых знаменитых фраз этого монолога «There is no sin but ignorance», которая может означать как «нет греха, есть лишь невежество», как и «нет иного греха, кроме невежества». Одним из синонимов слов «невежество, глупость» было «ingram».
Именно так звали «убийцу» Кристофера Марло. В протоколе об убийстве имя «Инграм» употребляется шесть раз, в то время, как всех остальных участников называют по имени и фамилии.
Прочитаем же часть протокола, заменив имя «Инграм» словом «невежество».
Именно так звали «убийцу» Кристофера Марло. В протоколе об убийстве имя «Инграм» употребляется шесть раз, в то время, как всех остальных участников называют по имени и фамилии.
Прочитаем же часть протокола, заменив имя «Инграм» словом «невежество».
«После обеда вышеупомянутое Невежество и вышеупомянутый Кристофер Марло заговорили и публично обменялись оскорбительными и угрожающими словами, потому что они не могли прийти к согласию об оплате количества пенсов, иначе говоря, о le reckynge… и внезапно вышеупомянутый Кристофер Марло набросился со спины на вышеупомянутое Невежество, выхватил у него нож, который увидел на спине вышеупомянутого Невежества, и нанес вышеупомянутым ножом вышеупомянутому Невежеству две раны на голове длиной два дюйма и глубиной четверть дюйма. И тогда вышеупомянутое Невежество, сидящее на вышеупомянутой скамье между вышеупомянутыми Николасом Скирзом и Робертом Поли, и не могущее никуда убежать, из страха быть убитым, ради защиты своей жизни и безопасности направило руку вышеупомянутого Кристофера Марло, в которой был вышеупомянутый нож, назад, поскольку вышеупомянутое Невежество не могло убежать от вышеупомянутого Кристофера Марло… И вышеупомянутые свидетели клянутся в том, что вышеупомянутое Невежество убило вышеупомянутого Кристофера Марло тридцатого мая…»
Любопытно, что в самых выразительных частях документа Инграм Фрезер выглядит как аллегорическая фигура. Если остроумец приложил свою руку к этому документу, то символическое значение имени – больше, чем простая случайность. Невежество было главным врагом священников-реформистов, и их проповеди против епископов были полны упоминаний о невежестве и безграмотности последних.
Кристофер отважно сражался с невежеством и утратил доброе имя, если не жизнь, в охоте на ведьм, развязанной епископом весной 1593 года. И когда пришли его обвинители, он театрально вонзил нож в глаз вместо того, чтобы обвинять себя, быть вздернутым на дыбу или оклеветать других!
Что касается Инграма Фризера, то он взял на себя крайне неблагодарную роль – войти в историю с клеймом убийцы великого поэта. Однако хозяева – Томас Уолсингем и его супруга Одри Шелтон щедро вознаградили его за эту жертву, сделав управляющим и обеспечив ему безбедное существование до конца дней.
В 1598 году в печати появилась поэма Марло «Геро и Леандр», написанная в то время, когда он был гостем в поместье Уолсингема. Поэма была посвящена Томасу и Одри.
А через тридцать лет в печати появился блестящий английский перевод знаменитого романа Сервантеса «Дон Кихот». На обложке было напечатано имя переводчика – Томас Шелтон. Никаких следов английского литератора с таким именем найти не удалось. Кто скрывался под этим псевдонимом – неизвестно и по сей день.
Существует, однако, рапорт, отправленный английской агентурой из Вальядолида в Лондон. В этом рапорте говорится о задержании некоего Кристофера Марло.
Биограф Марло Лесли Хотсон, обнаруживший этот рапорт, предположил, что задержанным был тезка и однофамилец поэта, выпускник Оксфорда. Но оксфордский Марло умер в 1596 году. Он вел вполне мирную и размеренную жизнь и никогда не покидал Англии. Перед смертью он оставил завещание, и одним из его душеприказчиков был Хью Холланд – тоже выпускник Оксфорда. Вероятно, он был знаком с обоими Марло – в то время студенты Оксфорда и Кембриджа хорошо знали друг друга.
А 27 лет спустя тот же самый Хью Холланд написал одно из посвящений Шекспиру, опубликованных в Первом фолио.
Воистину – «…причудливо тасуется колода карт…».
И еще…
В середине 1595 года Энтони Бэкон устраивает safe house (безопасный дом) для агента, возвращающегося в Англию. Бэкон находит этому человеку место наставника для сына Джона Харрингтона. На следующий год этот агент вернется за границу, чтобы обеспечивать информацией графа Эссекса. В архиве Энтони Бэкона сохранились бумаги этого господина, который проходит под фамилией Le Doux. Имеется список книг из так называемого «сундука Ле Дукса (Ле Ду)» – в нем 56 книг на латинском, французском, итальянском, испанском, письма, кодовая книга. Здесь словари, книги по медицине, истории, философии, поэзии – достаточно сказать, что в сундуке Ле Ду были источники 2/3 всех пьес Шекспира! Там же находилась рукопись первых десяти «Эссе» Бэкона, которые еще не были изданы.
Исследователь и журналист Питер Фарей провел тщательное изучение этого следа, и, нашел некоторые доказательства, что господина Ле Думожно с большой уверенностью идентифицировать как Марло. Кроме писем и книг, одно из оснований – само необычное имя и восковая печать с именем Lois Le Doux и изображением человека с головой бабуина. Голова бабуина может означать Тота, египетского бога мудрости, изобретателя письма. С другой стороны, французские гугеноты изображались с головами бабуинов. Исследуя Международный Генеалогический Индекс, Фарей обнаружил в Англии того времени только одного человека по имени Луи Ле Ду – из семьи бежавших из Франции гугенотов – он был ровесником Марло и жил в Кентербери! В пьесе Томаса Деккера «The Pleasant Comedy of Old Fortunatus», поставленной в 1599 году труппой Лорда-Адмирала, есть упоминание этого имени вместе со ссылками на «Тамерлана» и «Дидону» Марло.
Следующее свидетельство – появление человека по имени Кристофер Марло в Вальядолиде (в то время испанской столицы) зафиксировано 30 мая 1599 года.
В агентурном донесении Роберту Сэсилу в июле 1602 года сообщается, что в Вальядолиде замечен священник, назвавший себя бывшим магистром искусств Тринити-колледжа в Кембридже Кристофером Марлором (Kristopher Marlor). Однако проверка показала, что этот однофамилец умер в 1596 году, и существует завещание с собственноручной подписью Kristopher Morley. Самое интересное, что это завещание засвидетельствовал тот самый Хуго Холланд, который потом напишет одно из посвящений в шекспировском Фолио!
А в 1603 году этот священник засветился уже в Англии – Роберту Сэсилу был представлен счет из тюрьмы Gatehouse за содержание в течение 7 недель и 2 дней priest Kristopher Marlow alias John Mathews (священника Кристофера Марло по кличке Джон Мэтью). «Джон Мэтью» напоминает об отце и сыне Мэтью и Джонатане Паркерах из Кентербери… Забавно, не правда ли?
☘️🌱🍀🌱☘️🌱🍀
Есть еще одна версия: