«Как ныне сбирается
Вещий Олег отмстить неразумным хазарам...»
Обычно именно этими пушкинскими
строками ограничивается все знакомство с историей взаимоотношений Руси и Хазарии, насчитывающей примерно 500 лет.
Почему так случилось?
Для того, чтобы понять это, нам нужно прежде всего вспомнить о том, каковы же
были эти отношения.
Хазары и Русь
Хазарский каганат был
гигантским государством, занимавшим все Северное Причерноморье, большую часть
Крыма, Приазовье, Северный Кавказ, Нижнее Поволжье и Прикаспийское Заволжье. В
результате многочисленных военных сражений Хазария превратилась в одну из
могущественнейших держав того времени. Во власти хазар оказались важнейшие
торговые пути Восточной Европы: Великий Волжский путь, путь «из Варяг в греки»,
Великий шелковый путь из Азии в Европу. Хазарам удалось остановить арабское
нашествие на Восточную Европу и несколько столетий сдерживать рвавшихся на
запад кочевников. Огромная дань, собираемая с многочисленных покоренных
народов, обеспечивала процветание и благополучие этого государства. Этнически
Хазария представляла из себя конгломерат тюркских и финно-угорских народов,
ведших полукочевой образ жизни. Зимой хазары проживали в городах, в теплое же
время года кочевали и обрабатывали землю, а также устраивали регулярные набеги
на соседей.
Во главе хазарского
государства стоял каган, происходивший из династии Ашина. Власть его держалась
на военной силе и на глубочайшем народном почитании. В глазах простых
язычников-хазар каган был олицетворением Б-жественной силы. Он имел 25 жен из
дочерей правителей и народов, подвластных хазарам, и еще 60 наложниц. Каган
являлся неким залогом благополучия государства. В случае серьезной военной
опасности хазары выводили перед противником своего кагана, один вид которого, как
считалось, мог обратить врага в бегство.
Правда, при каком-либо
несчастье – военном поражении, засухе, голоде – знать и народ могли потребовать
смерти кагана, так как бедствие напрямую связывалось с ослаблением его духовной
мощи. Постепенно власть кагана слабела, он все более становился «священным
царем», чьи действия были скованы многочисленными табу.
Примерно в IX веке в
Хазарии реальная власть переходит к правителю которого источники титулуют
по-разному – бек, пех, царь. Вскоре появляются заместители и у царя –
кундуркаган и джавшигар. Впрочем, некоторые исследователи настаивают на версии,
что это – лишь титулы тех же кагана и царя...
Впервые хазары и
славяне столкнулись во второй половине VII века. Это было встречное движение –
хазары расширяли свои владения на запад преследуя отступавших протоболгар хана
Аспаруха, а славяне колонизировали Подонье. В результате этого столкновения,
довольно мирного, если судить по данным археологии, часть славянских племен
начала платить хазарам дань. В числе данников были поляне, северяне, радимичи,
вятичи и упоминаемое хазарами таинственное племя «с-л-виюн», которым, возможно,
были славяне, жившие в Подонье. Точный размер дани нам неизвестен сохранились
различные сведения по этому поводу (беличья шкурка «с дыма», «щеляг от рала»).
Однако можно предположить, что дань была не особенно тяжелой и воспринималась
как плата за безопасность, поскольку не зафиксированы попытки славян как-то
избавиться от нее. Именно с этим периодом связаны первые хазарские находки в
Поднепровье – в их числе раскопана и ставка одного из каганов.
Подобные же отношения
сохраняются и после принятия хазарами иудаизма – по разным датировкам это
происходило между 740 и 860 годами. В Киеве, бывшем тогда пограничным городом
Хазарии, примерно в IX веке возникает еврейская община. Письмо о финансовых
злоключениях одного из ее членов, некоего Яакова бар Ханукки, написанное в
начале Х века – первый аутентичный документ сообщающий о существовании этого
города. Наибольший интерес у исследователей вызвали две из почти десятка
подписей под письмом – «Иуда, по прозвищу Северята» (вероятно от племени
северян) и «Гостята, сын Кабара Когена». Если судить по ним, то среди членов
еврейской общины Киева были люди со славянскими именами и прозвищами. Весьма
вероятно, что это были даже славяне-прозелиты. В это же время Киев получает
второе название – Самбатас. Происхождение этого названия таково. В Талмуде
упоминается загадочная субботняя река Самбатион (или Саббатион), обладающая
чудесными свойствами. Эта бурная, перекатывающая камни река совершенно
непреодолима по будним дням, но с наступлением времени субботнего отдыха она
затихает и стано вится спокойной. Евреи, живущие по одну сторону Самбатиона, не
имеют возможности перейти реку, поскольку это было бы нарушением шабоса, и
могут лишь переговариваться со своими соплеменниками по другую сторону реки,
когда она затихает. Поскольку точное местоположение Самбатиона не указывалось,
члены окраинной киевской общины отождествили себя с теми самыми благочестивыми
евреями.
Первое же
соприкосновение хазар и русов (под именем «русы» я понимаю многочисленных
скандинавов, в основном шведов, устремившихся в тот период на поиски славы и
добычи) приходится на начало IX века. Позднейший источник – «Житие Стефана
Сурожского» – фиксирует поход «князя русов Бравлина» на крымское побережье.
Поскольку путь «из варяг в греки» еще не функционировал, вероятнее всего
Бравлин прошел по установившемуся тогда пути «из варяг в хазары» – через
Ладогу, Белоозеро, Волгу и переволоку на Дон. Хазары, занятые в тот момент
гражданской войной, вынуждены были пропустить русов. В дальнейшем русы и хазары
начинают соперничать за контроль над трансевразийским торговым путем,
проходившим через хазарскую столицу Итиль и Киев. В основном по нему
курсировали еврейские купцы, которых называли «раданитами» («знающими пути»).
Посольство русов, воспользовавшись тем, что в Хазарии полыхала гражданская
война, уже около 838 года прибыло в Константинополь и предложило союз
императору Византии Феофилу правившему в 829 – 842 годах. Однако византийцы
предпочли сохранить союз с хазарами, построив для них крепость Саркел,
контролировавшую путь по Дону и волго-донской волок.
Около 860 года из-под
хазарского влияния выходит Киев, где обосновываются русско-варяжский князь
Аскольд (Хаскульд) и его соправитель Дир. По сохранившимся в летописях глухим
упоминаниям можно установить, что это обошлось Аскольду и Диру недешево – почти
15 лет хазары, используя наемные войска, состоявшие из печенегов и так
называемых «черных болгар», живших на Кубани, пытались вернуть Киев. Но он
оказался потерянным ими навсегда. Примерно в 882 году пришедший с севера князь
Олег убивает Аскольда и Дира и захватывает Киев. Обосновавшись на новом месте,
он немедленно начинает борьбу за подчинение бывших хазарских данников.
Летописец бесстрастно фиксирует: в 884 году «иде Олег на северяне, а победи
северяны, и возложи на нь дань легку, и не даст им козаром дани платити». В
следующем, 885 году, Олег подчиняет Киеву радимичей, запрещая им платить дань
хазарам: «...не дайте козаром, но мне дайте. И взаша Ольгови по щълягу якоже и
козаро даяху». Хазары отвечают на это самой настоящей экономической блокадой.
Клады арабских монет, в изобилии встречающиеся на территории бывшей Киевской
Руси, свидетельствуют – примерно в середине 80-х годов IX века арабское серебро
перестает поступать на Русь. Новые клады появляются лишь около 920 года. В
ответ русы и подчиненные им славянские купцы вынуждены переориентироваться на
Константинополь. После удачного похода Олега на Византию в 907 году заключается
мир и договор о дружбе. Отныне караваны русских купцов ежегодно прибывают в
столицу Византии. Рождается путь «из варяг в греки», становящийся основным для
торговых отношений. Кроме того, расцветает лежащая при слиянии Волги и Камы
Волжская Булгария, перехватывающая роль основного торгового посредника у
Хазарии. Впрочем последняя все еще остается крупным торговым центром: в Итиль
приезжают купцы из многих стран, в том числе и русы, живущие в одном квартале с
остальными «сакалиба», – так именовали в Х веке славян и их соседей, например,
тех же волжских булгар.
Впрочем, иногда
являются не только купцы. Через несколько лет после похода Олега на Византию,
вероятнее всего около 912 года, огромное войско русов численностью чуть ли не в
50 000 воинов, требует у хазарского царя пропустить их к Каспийскому морю,
обещая за это половину добычи. Царь (часть историков считает, что это был
Вениамин, дед Иосифа – корреспондента Хасдая ибн Шапрута) согласился на эти
условия, не имея возможности сопротивляться, поскольку против него в тот момент
восстали несколько вассальных правителей. Однако когда русы вернулись и
согласно договору прислали царю его половину добычи, мусульманская гвардия его,
возможно, бывшая в походе во время заключения договора, внезапно возмутилась и
потребовала разрешить ей сразиться с русами. Единственное, что смог сделать
царь для своих недавних союзников, – предупредить их об опасности. Однако и это
им не помогло – почти все войско русов было уничтожено в той битве, а остатки
добиты волжскими булгарами.
Может статься, именно в
той битве нашел свою смерть и князь Олег. Одна из летописных версий о его
смерти гласит: умер Олег «за морем» (о возможных причинах возникновения
нескольких версий смерти этого государственного деятеля мы поговорим ниже).
Долгое время этот эпизод был единственным, омрачавшим отношения Хазарии и
Киевской Руси во главе с династией Рюриковичей. Но в конце концов гром грянул,
и инициаторами его оказались византийцы, видимо решившие передать звание своего
главного союзника в регионе кому-то другому. Император Роман Лакапин,
узурпировавший престол, решил поднять свою популярность посредством гонений на
евреев которых он распорядился силой принуждать креститься. Со своей стороны
хазарский царь Иосиф, похоже, тоже провел акцию в отношении нелояльных, по его
мнению, подданных. Тогда Роман уговорил некоего «царя Русов» Х-л-гу напасть на
хазарский город Самкерц, более известный как Тмутаракань. (Это – к вопросу о
походе на хазар Вещего Олега.) Месть хазар была воистину страшной. Хазарский
полководец Песах, носивший титул, который разные исследователи читают как
Булшци или «баликчи», во главе большой армии сначала разорил византийские
владения в Крыму, дойдя до Херсона, а затем направился против Х-л-гу. Он
принудил последнего не только выдать награбленное, но и отправиться походом на
...Романа Лакапина.
Поход этот,
состоявшийся в 941 году и более известный как поход Игоря Рюриковича, окончился
полным провалом: ладьи русов встретили суда, метавшие так называемый «греческий
огонь» – тогдашнее чудо-оружие, и потопили многих из них. Высаженный же на
берег десант, разоривший прибрежные провинции Византии, был уничтожен
императорскими войсками. Впрочем, второй поход Игоря, состоявшийся примерно в
943 году, окончился более удачно – греки, не доводя дело до столкновения,
откупились богатыми дарами.
В те же годы большая
армия русов вновь появилась на Каспийском море и захватила город Бердаа. Однако
восстание местного населения и эпидемии привели к провалу этого похода.
...Казалось бы, с
момента похода Х-л-гу оказываются окончательно испорченными отношения русов и
Хазарии. Следующее известие о них относится примерно к 960 – 961 годам.
Хазарский царь Иосиф в письме к придворному еврею кордовского халифа
Абд-арРахмана III Хасдаю ибн Шапруту категорически утверждает, что воюет с
русами и не пускает их проходить через территорию своей страны. «Если бы я
оставил их в покое на один час они бы завоевали всю страну исмаильтян, вплоть
до Багдада», – подчеркивает он. Однако этому утверждению противоречат как
сведения, сообщаемые самим Хасдаем, – его письмо Иосифу и ответ последнего
проследовали через территорию Руси, – так и многочисленные упоминания авторов
обной русской колонии в Итиле. Обе державы, вероятно, сохраняют взаимный
нейтралитет и примериваются к будущей схватке.
Она оказывается
связанной с именем князя Святослава Киевского. Большинство исследователей
сходятся в том, что основной причиной похода на Хазарию стало стремление
киевского князя ликвидировать весьма обременительное хазарское посредничество в
восточной торговле русов, существенно снижавшее доходы купцов и тесно связанной
с ними феодальной верхушки Киевской Руси. Так, «Повесть временных лет»
фиксирует под 964 годом:
«И иде [Святослав] на Оку реку и на Волгу и налезе вятичи и рече вятичемъ: “Кому дань даете ?” Они же реша: “Козарамъ по щълягу от рала даемъ”».
В записи под 965 годом отмечено:
«Иде Святославъ на козары, слышавше же козары изи доша противу с княземъ своимъ Каганомъ и съступишася биится и бывше бране, одоле Святославъ козаремъ и градъ ихъ Белу Вежу взя. И ясы победи и касогъ».
Записсь за 966 год:
«Вятичи победи Святославъ и дань на нихъ възложи».
Комбинируя летописные упоминания, сведения византийских и
арабских авторов и археологические данные, можно представить себе следующую картину.
Войско русов, пришедшее из Киева, или, возможно, из Новгорода, перезимовало в
земле вятичей.
В 965 году русы, построив ладьи, двинулись вниз по Дону и где-то
у Саркела (летописной Белой Вежи) разгромили хазарскую армию. Заняв Саркел и
продолжив поход вниз по Дону, Святослав подчинил донских алан, известных под
именем асов-ясов. Выйдя в Азовское море, русы пересекли его и овладели городами
на обоих берегах Керченского пролива, подчинив местное адыгское население или
заключив с ним союз. Таким образом, под контроль киевского князя перешел важный
отрезок пути «из славян в хазары» а обременительные пошлины были наверное,
снижены хазарами после поражения.
В 966 году Святослав
воротился в Киев и более уже никогда не возвращался в Подонье, переключив свое
внимание на Болгарию. Возвращаясь оттуда, он и погиб в 972 году. Таким образом,
у Хазарского каганата появился шанс не только выжить, но и вернуть былую мощь.
Но к сожалению, беда
никогда не приходит одна. В том же 965 году на Хазарию с востока нападают гузы.
Правитель Хорезма, к которому хазары обратились за помощью, потребовал в
качестве платы обращение в ислам. Видимо, положение хазар было настолько
отчаянным, что все они, кроме кагана, согласились переменить веру в обмен на
помощь. А после того как хорезмийцы отогнали «турок», ислам принял и сам каган.
Окончательно могущество
Хазарии было повержено в результате похода большой армии норманнов, около 969
года разорившей земли волжских булгар, буртасов и хазар. Поскольку местное
население да и арабские географы не очень различали русов и викингов то в
восточной историографии участников этого похода обозначали как «русийи».
Выдающийся арабский
географ и путешественник Ибн Хаукал в своем произведении «Книга облика Земли»
так описывал результаты этого похода: «В Хазарской стороне есть город,
называемый Самандар... Я спрашивал об этом городе в Джурджане в год (3)58 (968
– 969 годы. – Прим. авт.)... и сказал тот, кого я расспрашивал:
“Там виноградники или сад такой, что был милостыней для бедных, а если осталось там что-нибудь, то только лист на стебле. Пришли на него русийи, и не осталось в нем ни винограда, ни изюма. А населяли этот город мусульмане, представители других религий и идолопоклонники, и ушли они, а вследствие достоинства их земли и хорошего их дохода не пройдет и трех лет, и станет, как было. И были в Самандаре мечети церкви и синагоги, и свершили свой набег эти [русы] на всех, кто был на берегу Итиля, из числа хазар, булгар, буртасов, и захватили их, и искал убежища народ Итиля на острове Баб-ал-Абваб (совр. Дербент) и укрепился на нем, а часть их – на острове Сийях-Кух (совр. Мангышлак), живущие в страхе (вариант: И пришли русийи на все это, и погубили все, что было творением Аллаха на реке Итиль из хазар, булгар и буртасов и овладели ими)... Булгар... город небольшой... и опустошили его русы, и пришли в Хазаран, Самандар и Итиль в году 358 и отправились тотчас же к стране Рум и Андалус”».
Восточный поход князя
Святослава и связанные с ним события подвели черту под многолетним
соперничеством Киевской Руси и Хазарского каганата за гегемонию в Восточной
Европе. Этот поход привел к установлению нового баланса сил в Поволжье,
Подонье, на Северном Кавказе и в Крыму. Результаты походов 965 – 969 годов были
следующие. Хазарский каганат не прекратил свое существование, однако ослабел и
утратил большую часть зависимых территорий. Власть кагана распространялась, по
всей видимости только на собственный домен и, может быть, на часть прибрежного
Дагестана куда вернулись беглецы из Дербента и Мангышлака.
Очень скоро хорезмийцы
в лице эмира Ургенча ал-Мамуна решили, что обращение хазар к исламу –
недостаточная плата за оказанную помощь, и оккупировали земли каганата.
Вероятно, именно с этого времени в Ургенче появляется группа хазар-христиан и
евреев, чье наличие зафиксировали путешественники XII – XIV веков. Потомками
этих хазар могло быть существовавшее до недавнего времени в Хорезме племя
Адаклы-хызыр (или Хызыр-эли). Данными о принадлежности Тмутаракани в 70 – 80-е
годы мы не располагаем. Наиболее распространена точка зрения, что город перешел
в руки касогов. Возможно также его подчинение Византии. Впрочем, нельзя еще
полностью исключать и существования в городе хазарского княжества, о чем
свидетельствует колофон из коллекции известного караимского историка и
собирателя рукописей А. Фирковича, считающийся фальшивкой.
Что касается Саркела и
Подонья вообще, то эти земли могли как оставаться под контролем русов, так и
отойти обратно к хазарам. Еще один вариант – существование там асскоболгарского
княжества.
В 986 году киевский
князь Владимир, совершивший незадолго до того поход на волжских булгар,
двинулся вниз по Волге. По свидетельству автора XI века Иакова Мниха,
написавшего «Память и похвалу святому князю Владимиру», Владимир «на Козары
шед, победи я и дань на ны взложи». Союзниками киевского князя в этом
предприятии, видимо, были гузы, помогшие ему в походе на волжских болгар. Может
быть, тогда и произошла встреча Владимира с «жидами хазарскими», попытавшимися
обратить князя в иудаизм.
Вероятнее всего, именно
этот поход и привел к исчезновению Хазарского каганата. После этого мы уже
ничего не слышим о хазарском государстве с центром в Итиле. Однако это не
принесло Киевской Руси особой пользы. Место хазар заняли печенеги и половцы,
заставившие восточных славян оставить ранее обжитые земли в низовьях Днепра, на
Среднем и нижнем Дону.
Впрочем, русам пришлось
принять участие еще в одном походе против хазар. Согласно византийским
историкам Скилице и Кедрину в январе 1016 года император Василий II послал в
Хазарию (как именовали тогда Крым) флот под командованием Монга. Целью
экспедиции было подавление восстания правителя крымских владений Византии (возможно,
автономного или полуавтономного, так как Скилица называет его «архонт») Георгия
Цулы. Найденные в Крыму печати Цулы именуют его стратигом Херсона и стратигом
Боспора. Справиться с непокорным стратигом Монг смог лишь с помощью «брата»
Владимира Святославича, некоего Сфенга. Вероятно Сфенг был воспитателем –
«дядькой» Мстислава Тмутараканского, а византийцы перепутали его должность с
родственной связью. Цула был пленен в первом же столкновении. Было ли это
восстанием мятежного стратига или попыткой хазар образовать собственное
государство – точно установить нельзя. Вероятно, именно с этих времен идет
упоминание Хазарии в составе византийского императорского титула,
зафиксированное в указе василевса Мануила I Комнина от 1166 года.
Хазары
и Русь после Хазарии
После падения
хазарского каганата в исторических сочинениях говорится о нескольких группах
хазар. С Русью была связана лишь одна из них – хазары жившие в Тмутаракани.
После похода Владимира
на хазар или после взятия Корсуня в 988 году Тмутаракань и Подонье переходят в
руки киевского князя, который немедленно сажает там князем одного из своих
сыновей. Согласно традиционной версии это был Мстислав. В 1022 году (или по
другой датировке – в 1017-м) Мстислав совершает поход на касогов, которых
возглавлял тогда князь Редедя (Ридадэ). «Зарезав» Редедю «пред полками
касожскими», Мстислав присоединил его земли к своим и почувствовал себя
настолько сильным, что в 1023 году явился с хазарско-касожской дружиной на Русь
– требовать своей доли наследства Владимира. После кровавого столкновения при
Листвене в 1024 году когда победу Мстиславу принес именно натиск его дружины,
тмутараканский князь добился раздела Руси на две части по Днепру. После смерти
Мстислава в 1036 году из-за отсутствия у него наследников (единственный сын
Евстафий умер в 1032 году) все его земли отошли к брату. После смерти Ярослава
Мудрого в 1054 году Тмутаракань и донские земли вошли в состав Черниговского
княжества Святослава Ярославича. Но в 1064 году в Тмутаракани появился
племянник Святослава Ростислав Владимирович. Он изгнал своего двоюродного брата
Глеба, выдержал борьбу с дядей, пытавшимся согнать племянника с престола, и
повел активную борьбу за расширение собственных владений.
Согласно летописной
записи от 1066 года Ростислав «емля дань с касогов и иных стран». Одну из этих
«стран» называет Татищев. По его данным, это были ясы, по всей вероятности
донские. Сохранилась печать князя, гордо именующая его «архонт Матрахи, Зихии и
всей Хазарии». Последний титул заключал в себе претензию на владычество над
крымскими владениями Византии, которые до падения каганата возможно,
подчинялись тмутараканскому тархану. Это не могло не вызвать тревоги у греков
и, видимо, послужило причиной отравления Ростислава херсонским катепаном,
прибывшим к нему на переговоры, в том же 1066 году.
После смерти Ростислава
Тмутаракань последовательно находилась в руках Глеба (до 1071 года) и Романа
Святославичей. К последнему в 1077 году бежал его брат Олег, и Тмутаракань
втянулась в межкняжескую междоусобицу. В 1078 – 1079 годах город становился
базой для неудачных походов братьев Святославичей на Чернигов. Во время второго
похода подкупленные половцы убили Романа, а Олегу пришлось бежать в
Тмутаракань.
По возвращении Олега в
Тмутаракань хазары (которым, видимо, надоели постоянные войны, гибельно
отражавшиеся на городской торговле, и они вероятно организовали убийство
Романа) схватили князя и выслали в Константинополь. Олег провел в Византии
четыре года, два из которых – в ссылке на острове Родос. В 1083 году он вернулся
и, по выражению летописи, «иссече хазар». Но «иссечены» они были далеко не все.
Так, например арабский географ Ал-Идриси упоминает даже о городе и стране
хазар, проживавших рядом с Тмутараканью. Возможно, он имел в виду Белую Вежу
подчинявшуюся Тмутаракани: после оставления города русскими в 1117 году там
могло сохраняться хазарское население. Но, возможно, речь шла о территории к
востоку от Тмутаракани. Подтверждением этому может служить глухое упоминание
Вениамина Тудельского о существовании в Алании еврейской общины, подчинявшейся
эксиларху в Багдаде. Вероятно, хазарское население продолжало сохраняться в
Тмутаракани вплоть до ее завоевания монголами, а возможно – и позднее до
окончательной ассимиляции. Сам город в 1094 году (или по другой версии в 1115 году)
перешел под власть Византии и оставался в этом статусе по крайней мере до
начала XIII века.
Кроме того, когда в
1229 году монголы подчинили Саксин, возникший в XII веке на месте Итиля,
остатки саксинского населения бежали в Волжскую Булгарию и на Русь.
Да и в Киеве продолжала
существовать еврейская община, жившая в своем квартале. Известно, что одни из
киевских ворот именовались до XIII века «Жидовскими». Вероятно, основным языком
общения у киевских евреев среди которых была велика доля прозелитов, был
древнерусский. По крайней мере, первый игумен печерского монастыря Феодосий
(умер в 1074 году) мог свободно спорить с ними, не прибегая к услугам
переводчика. В XII веке известно о существовании еврейской общины в Чернигове.
Хазарское
наследство
Читая название этой
главы, может быть, читатель улыбнется и спросит: какое же наследство я имею в
виду? Однако при анализе источников можно установить, что русы, особенно на
раннем этапе своей истории, довольно много заимствовали у хазар – главным
образом в административной сфере. Правитель русов, пославший посольство в
Византию в 838 году, уже именует себя каганом, как и правитель хазар. В
Скандинавии же с тех пор появляется имя Хакон. В дальнейшем восточные географы
и западноевропейские анналисты не раз упомянут кагана русов в качестве их
верховного правителя. Но окончательно этот титул утвердится только после
падения Хазарии. Вероятно, он сохранялся за князьями до тех пор, пока под их
властью оставались какие-либо области коренной территории каганата.
Митрополит Илларион в
«Слове о законе и благодати» говорит о Владимире и Ярославе как о каганах. На
стене Софийского собора в Киеве сохранилось граффити: «Спаси Господи кагана нашего С...». Здесь, по всей вероятности,
имеется в виду средний сын Ярослава – Святослав, княживший в Чернигове в 1054 –
1073 годы и державший в подчинении Тмутаракань. Последним русским князем, по
отношению к которому употреблялся титул кагана, был сын Святослава – Олег
Святославич, княживший в Тмутаракани в конце XI века. Но русы не ограничились
лишь титулами.
Историки давно обратили
внимание, что летописец, рассказывая о событиях IX-X веков, почти всегда
говорит о двух правителях, одновременно правивших на Руси: Аскольд и Дир Игорь
и Олег, а после смерти Олега – Свенельд, сохранявший свои функции при сыне
Игоря Святославе и внуке Ярополке, Владимир и его дядя Добрыня. Причем один из
них всегда упоминается как военачальник, чья должность не является
наследственной, а второй передает свое звание правителя по наследству. Это было
очень похоже на систему соправления, сложившуюся в Хазарии. Предположения о
существовании подобной системы подтвердились, когда в 1923 году была обнаружена
полная рукопись «Книги Ахмеда ибн Фадлана» – секретаря посольства багдадского
халифа к правителю волжских булгар, в которой он описывал нравы народов
Восточной Европы. Там четко указано на существование у русов двух правителей –
священного царя, чья жизнь была скована множеством запретов, и его заместителя,
который и ведал всеми делами.
Это может многое
прояснить. Например, существование нескольких версий смерти Вещего Олега можно
объяснить тем, что этих самых Олегов а точнее Хельгу (если это вообще было имя,
а не титул), было несколько. Затем для летописца они просто слились в один
образ. Поскольку традиция подобного соправительства еще не успела прочно
утвердиться, то она сравнительно быстро исчезает под натиском энергичного
Владимира Святославича уступив место традиционному разделу государства на
несколько уделов между правителями.
Вероятно, русы
заимствовали также и налоговую систему хазар. По крайней мере, летописи прямо
говорят о том, что бывшие хазарские данники платили киевскому князю такие же
подати, какие раньше – хазарскому кагану. Впрочем, учитывая претензии
правителей русов на каганский титул можно сказать, что для славян все не
особенно менялось – система оставалась та же.
Большое влияние на
древнерусскую культуру оказали реалии иудаизма, ставшие известными не в
последнюю очередь благодаря киевской общине евреев. Известно, что какое-то
время Киев и его окрестности рассматривались как новая Святая земля. Об этом
свидетельствует сохранившаяся в народной памяти топонимика: Сионские горы, река
Иордан – так именовалась протекавшая невдалеке от Киева Почайна, многие
легендарные свойства которой сближали ее с Самбатионом. Причем, речь шла именно
об Эрец-Исроэл, поскольку здесь ни гора Голгофа, как и ничто другое из
христианской топонимики, не упоминались. Кроме того, несмотря на то что попытка
«жидов хазарских» обратить Владимира в иудаизм потерпела неудачу, Киевская Русь
проявляла большой интерес к древнееврейской литературе многие памятники которой
были переведены на церковнославянский или русский язык.
От
правды ко лжи
Дореволюционные русские
профессиональные историки и археологи – Д.Я. Самоквасов, М.К. Любавский М.Д.
Приселков, С.Ф. Платонов – с уважением относились к Хазарии и ее роли в
формировании древнейшего русского государства. К их чести следует отметить, что
ни еврейские погромы, ни антиеврейская пропаганда в конце XIX – начале XX веков
не омрачили для них образ Хазарин.
Аналогичное отношение
господствовало и в довоенной советской историографии. Общий тон работам по
хазарской проблеме задал М.Н. Покровский, который написал первый советский
учебник по русской истории. В противовес русским шовинистам он писал, что
первые большие государства на Русской равнине были созданы вовсе не славянами,
а хазарами и варягами.
В этом направлении
развивали свои теории и некоторые украинские историки – Д.И. Дорошенко,
академик Д.И. Багалей, эмигрант В. Щербаковский. Они подчеркивали, что
защищенные хазарами от набегов степных кочевников восточные славяне смогли
заселить южные степи вплоть до Черного моря, тогда как ослабление Хазарского
государства заставило их покинуть эту территорию.
Украинский историк В.А.
Пархоменко добавлял, что племена славянского юго-востока добровольно
подчинились хазарам и под их эгидой начали строить свою государственность.
Пархоменко предполагал даже, что пришедшие в Среднее Поднепровье с юговостока
поляне принесли с собой не только элементы хазарского государственного
устройства (к примеру, титул «каган»), но и иудейскую религию, чем и
объясняется известный накал христанско-иудейского спора в первые столетия
Киевской Руси. Пархоменко усматривал в поведении князя Святослава повадки
воина, воспитанного в хазарской степи.
В 1920-е годы к
хазарской проблематике не раз обращался известный историк Ю.В. Готье. Он
выделял хазар из других степных кочевников и отмечал, что «историческая роль
хазар не столько завоевательная, сколько объединяющая и умиротворяющая». Именно
благодаря мягкой политике и религиозной терпимости, – полагал Готье, – хазары
смогли веками сохранять мир в своих владениях. Он считал, что наложенная на
славян хазарами дань не была обременительной.
Следующий этап изучения
хазар связан с именем М.И. Артамонова (1898 – 1972), выдающегося археолога
много сделавшего для изучения раннесредневековых памятников юга Восточной
Европы.
 |
Изображение
хазарина
|
В своем первоначальном
подходе к хазарской тематике Артамонов полностью следовал советской концепции
1920-х годов. Ему было ясно, что недостаточная разработанность многих вопросов
хазарской истории и культуры была следствием шовинизма дореволюционной
историографии, которая «не могла примириться с политическим и культурным
преобладанием Хазарии бывшей почти равной по силе Византии и Арабскому
халифату, тогда как Русь только еще выходила на историческую арену и то в виде
вассала Византийской империи». Артамонов сожалел о том, что и среди советских
ученых распространено пренебрежительное отношение к Хазарии. В
действительности, – писал он, – в недрах огромного Хазарского государства шло
формирование целого ряда народов, ибо Хазария послужила «важнейшим условием
образования Киевской Руси».
В 1940-е годы сходные
позиции отстаивал историк В.В. Мавродин, отваживавшийся трактовать VII – VIII
века как «период хазарского каганата» в истории руського (Русь) народа. Он
предполагал, что гипотетическая докириллическая древнерусская письменность
могла сложиться под влиянием хазарских рун. Этот ученый позволял себе называть
Киевскую Русь «прямой наследницей державы кагана».
Конец рассмотренной
традиции положила сталинистская кампания «борьбы с космополитизмом», начатая в
1948 году. Одним из обвинений, выдвинутых против «космополитов», было
«принижение роли русского народа в мировой истории». Эта кампания задела и
археологов среди которых был и М.И. Артамонов.
В конце декабря 1951
года в партийном органе – газете «Правда» появилась заметка автор которой
набрасывался на историков, осмелившихся ставить образование древнерусского
государства в связь с хазарским влиянием, преуменьшая творческий потенциал
русского народа. Основной удар наносился по Артамонову. Автор заметки пытался
представить хазар дикими ордами разбойников, которые захватили земли восточных
славян и других народов и обложили их коренных обитателей «грабительской
данью». Автор не сомневался в том что хазары не могли играть никакой
положительной роли в истории восточных славян. По его мнению, хазары якобы не
только не способствовали формированию у русских государства, но и всячески
тормозили этот процесс, изматывая Русь опустошительными набегами. И он
настаивал на том, будто бы лишь с большим трудом Русь вырвалась из тисков этого
страшного ига.
На чьи же взгляды
опирался автор заметки в газете «Правда»? Еще накануне первой мировой войны
некоторые историки-любители, русские шовинисты и антисемиты – А. Нечволодов, П.
Ковалевский, А. Селянинов – попытались ввести «хазарский эпизод» в
антисемитский дискурс: придать Хазарии облик степного хищника, зараженного
ужасной бациллой иудаизма и стремящегося поработить славян. Небольшая заметка в
«Правде», написанная никому не известным автором, перекликалась именно с этими
антисемитскими писаниями. И именно эта оценка отныне на десятилетия определила
отношение советской науки к хазарской проблеме. В частности, хазары
рассматривались как всецело «пришлый народ, чуждый культуре исконного населения
Восточной Европы».
Если бы в древности
хазары не приняли иудаизма (часть народа или только знать, или знать и часть
народа – не это главное!), то как бы вспоминали о них? Думается, что – по
крайней мере, в русской науке и литературе – не чаще, чем, скажем, о берендеях,
а споров вокруг хазар и их роли в истории Руси было бы не больше чем о
печенегах!
Но было так, как было,
– хотя никто не может сказать в точности: КАК было. И спор о хазарах, их
завоеваниях и роли приобрел совсем не историкоархеологический характер.
Основным глашатаем этой линии стал академик Б.А.Рыбаков (1907 – 2001). Вот,
например, что он писал в сборнике «Тайны веков», вышедшем в 1980 году.
«Международное значение Хазарского каганата нередко чрезмерно преувеличивалось. Небольшое полукочевническое государство не могло даже и думать о соперничестве с Византией или Халифатом. Производительные силы Хазарии находились на слишком низком уровне для того, чтобы обеспечить нормальное развитие ее.
В древней книге мы читаем: “Страна хазар не производит ничего, что бы вывозилось на юг, кроме рыбьего клея... Хазары не выделывают материй... Государственные доходы Хазарии состоят из пошлин, платимых путешественниками, из десятины, взимаемой с товаров по всем дорогам, ведущим к столице... Царь хазар не имеет судов, и его люди непривычны к ним”.В качестве статей собственно хазарского экспорта автор указывает только быков, баранов и пленников.
Отсутствие археологических следов хазарских городов делает очень неубедительными рассуждения о городском строе у хазар, а паразитарный характер государства, жившего по преимуществу за счет транзитной торговли, лишает нас возможности присоединиться к выводам о развитом феодальном строе каганата.
Размеры каганата очень скромны... Хазария представляла собой почти правильный четырехугольник, вытянутый с юго-востока на северо-запад стороны которого составляли: Итиль – Волга от Волгограда до устья Хазарского (Каспийского) моря, от устья Волги до устья Кумы, Кумо-Манычская впадина и Дон от Саркела до Переволоки.
Хазария была... небольшим ханством кочевников хазар долгое время существовавшим лишь благодаря тому, что превратилась в огромную таможенную заставу, запиравшую пути по Северному Донцу, Дону, Керченскому проливу и Волге...»
Есть основания думать,
что именно Б.А. Рыбаков и инспирировал публикацию той самой заметки в газете
«Правда» в 1951 году.
После обрушившейся на
Артамонова критики этот ученый вынужден был пересмотреть свои позиции. В новой
концепции, выдвинутой Артамоновым в 1962 году, ему пришлось коснуться проблемы
иудаизма и евреев в Хазарии. Принятие иудаизма, считал он, внесло раскол в
хазарскую среду, ибо иудаизм был национальной религией и не признавал
прозелитизма. Историк пытался доказать, что фигура всемогущего бека возникла
лишь к началу IX века когда потомки дагестанского князяиудея полностью
отстранили кагана от реальной власти. Артамонов изображал это как «захват
иудеем Обадией государственной власти и обращение правительства Хазарии в
иудейство». Речь шла о полной смене государственного устройства:
«Хазария стала монархией, покорной царю, чуждому народу по культуре и религии».
Автор не
сомневался в том, что христиане и мусульмане Хазарии влачили жалкое
существование «в качестве вечных налогоплательщиков и запуганных слуг своих
жестоких господ». Они, разумеется, сочувствовали восставшим и не поддерживали
правительство, состоявшее из иудеев. Поэтому власти вынуждены были обрушить
волну репрессий на обе эти конфессии. Однако иудаизм так и не стал государственной
религией. Вот почему, – сделал вывод Артамонов, –
«прославленная веротерпимость хазар была вынужденной добродетелью, подчинением силе вещей справиться с которой Хазарское государство было не в состоянии».
Наличие Хазарии стало тормозом для русов, стремившихся взять восточную торговлю в свои руки. Это и явилось причиной похода князя Святослава, который Артамонов рассматривал не как очередную разбойничью акцию а как шаг, направленный на овладение всеми хазарскими территориями с целью установления контроля над торговыми путями, чтобы покончить с «паразитическим существованием» хазар.
Итак, Артамонов четко разделил историю Хазарии на два периода. В первый из них ее роль оценена им как безусловно прогрессивная: арабы были отброшены от границ Европы а местные народы – в частности славяне – надолго получили мирную передышку и смогли свободно развиваться. Второй период, связанный с принятием иудаизма, рисовался Артамонову в более мрачных тонах: власть потеряла связь с народом на смену земледелию и скотоводству пришла посредническая торговля, которая позволяла знати вести паразитическое существование. Отныне, по мнению этого ученого, роль Хазарии стала резко отрицательной. Хазарский народ стал распадаться, а его меньшинство сконцентрированное в Итиле, «превратилось в паразитический класс с иудейской окраской».
Впрочем, в 1980-е годы теория Рыбакова оказалось отброшенной в сторону массивом археологических данных, неопровержимо свидетельствующих о том, что Хазария была одной из мировых держав раннего средневековья. Однако сохранялись и постулаты о том, что иудаизм внес раскол в хазарское общество, что его принятие привело хазарских правителей к отказу от традиционной веротерпимости, что развитие транзитной торговли превратило Хазарию в «паразитирующее государство» и привело к упадку ремесел и искусства.
Вот эти-то два положения и стали ядром антисемитской концепции, которую взяли на вооружение русские национал-патриоты, и она расцвела в околонаучной литературе в 1980 – 1990-е годы. В писаниях многочисленных «патриотов» Хазария изображалась и изображается как страна, основной целью которой было порабощение славян, в том числе и духовное, и навязывающая миру господство евреев. Вот как оценивает, например, хазарскую политику в отношении славян анонимный автор, опубликовавший свой исторический опус в газете русского национального единства (РНЕ) «Русский порядок».«Жестокая, беспощадная политика продолжала осуществляться хазарами в отношении славян, земли которых стали для поработителей неисчерпаемым источником “живого товара”. Основной целью славянской политики Хазарского каганата было максимальное ослабление русских территорий и уничтожение Киевского княжества. Это превратило бы евреев в финансовых господ всего евроазиатского пространства».Появился даже написанный неким А.Байгушевым роман о хазарах, в котором в одну кучу были свалены евреи масоны, манихеи и несчастный хазарский народ, притесняемый «ишой» Иосифом. Байгушев, как оказалось предпочел неверное чтение одного из титулов хазарского царя, приведенное в книге арабского географа Ибн Русте: в подлиннике было «шад» – «принц». Тем более это странно, ибо в точности неизвестно, кем же был сам Иосиф – царем или каганом?
Кроме того, из сочинения в сочинение кочуют утверждения, будто бы иудаизм был воспринят лишь верхушкой хазар, сделавших его религией для избранных, а рядовые хазары находились в наиболее приниженном положении и потому чуть ли не с радостью встретили войска Святослава.
Наиболее полно эта концепция получила свое развитие в трудах скончавшегося в 1992 году Л.Н. Гумилева оказавших значительное влияние на состояние умов современных российских антисемитов. Талантливый человек, с обширными познаниями в нескольких областях, Лев Николаевич при написании своих исторических трудов практиковал вещь, абсолютно недопустимую для историка, но возможную для любителя: там, где обрывалось изложение источников, он... «домысливал» историю, исходя из своих собственных версий. Яркий пример этого псевдонаучного подхода – одна из глав его труда «Древняя Русь и Великая степь» даже названа чуть ли не демонстративно: «В летописях есть не все». Впервые Гумилев соприкоснулся с хазарской историей в 1962 году, когда редактировал труд Артамонова. Вероятно, именно Гумилеву мы и обязаны разбросанными по всей книге его коллеги обличениями иудаистов-эксплуататоров, фразами о тлетворной роли иудаизма и паразитического характера хазарского государства.
Его теория заключалась в следующем. Первоначально хазары мирно соседствовали со славянами, взимая с них небольшую дань за защиту. Все изменилось, когда в стране появились «евреи-талмудисты», считавшие себя избранным народом и презиравшие всех остальных (кстати, Гумилев особо подчеркивал участие евреев в захвате рабов-славян). После того как власть в результате государственного переворота около 800 года захватил еврейский ставленник Обадия, отношения со славянами и русами испортились, поскольку иудейская верхушка Хазарии стремилась к их закабалению. (Заметим: из существующих источников сделать однозначный вывод, принадлежал ли Обадия к династии Ашина или нет, – не представляется возможным несмотря на безапелляционные заявления Л.Н. Гумилева.) А кроме того, он пытается доказать, что в Хазарии образовалась этническая химера, стремящаяся к мировому господству. Под химерой Гумилев как сторонник теории «чистоты крови» понимал этнос, возникший в результате смешанных браков. Что же касаемо обращения в иудаизм, то Гумилев повторяет неизвестно у кого взятую цитату о том, что иудаизм-де – религия не прозелитическая, а обращенные якобы считались «проказой Израиля». Поскольку цитированные выше слова были взяты из Талмуда, то перед нами (если цитата – подлинная) либо изречение одной из сторон давнего спора либо отражение ситуации, когда евреям было запрещено заниматься прозелитической деятельностью местными властями, что не было редкостью. Выбор Хазарии в качестве объекта исследования был далеко не случаен. Ведь главной целью Гумилева было показать, кто был друзьями Древней Руси, а кто – врагами. И автор не сомневался в том, что самым страшным ее недругом являлся «агрессивный иудаизм» как и в том, что именно Хазария оказалась «злым гением Древней Руси».
Гумилев всячески убеждал читателя в том, что иудеи проявили в Хазарии все коварство и жестокость своей натуры. Они захватили в свои руки баснословно выгодную караванную торговлю между Китаем и Европой. Путем смешанных браков иудеи проникли в среду хазарской знати. Хазарские ханы попали под влияние евреев, и те получили доступ ко всем государственным должностям. В конечном итоге иудеи произвели в Хазарии государственный переворот, и местная еврейская община превратилась в доминирующий социальный слой, осваивавший не природный, а антропогенный ландшафт (города и караванные пути). Поэтому Гумилев называл евреев колонизаторами хазарских земель. Так и возник «зигзаг» отклоняющийся от нормального этногенетического развития, и «на сцене истории» появилась «хищная и беспощадная этническая химера». Все последующие события в Хазарском каганате равно как и его внешнеполитическую деятельность, Гумилев изображает только в черных тонах, обусловленных «вредоносной деятельностью» иудеев.
Взаимоотношения же «иудеев» с русским каганатом, столицей которого якобы уже в первой трети IX века был Киев, оказались изначально враждебными, поскольку именно под защиту русов бежали якобы венгры, переселившиеся на Запад, и так называемые кабары – племена, потерпевшие поражение в гражданской войне в Хазарии. Затем хазарские евреи натравили на киевский каганат варягов для того чтобы остановить невыгодное им распространение христианства в Восточной Европе. (Заметим, однако: реально христианство стало массово распространяться на землях, населенных восточными славянами, уже после падения каганата; что же касаемо христиан, живших в самой Хазарии, то они вероятнее всего погибли под мечами норманнов.)
Автор пытается представить хазар «угнетенным меньшинством» в Хазарии, где все мыслимые и немыслимые блага доставались якобы еврейским правителям и торговцам. Поддавшись на уловки мифологии «всемирного еврейского заговора», Гумилев с увлечением описывает будто бы заключенный договор хазарских иудеев и норманнов о разделе Восточной Европы, – «забывая» о принципиальной невозможности заключения подобного соглашения. Потом иудеи, естественно, договор нарушили и к началу Х века захватили все восточноевропейские земли, в результате чего «перед аборигенами восточной Европы стояла альтернатива: рабство или гибель». Кроме того, Гумилев всячески изобличает «агрессивный иудаизм» как важнейший геополитический фактор эпохи раннего средневековья, тем самым повторяя зады старой антисемитской теории о стремлении евреев к мировому господству и изредка бросая замечания, составившие бы честь любому автору нацистской газеты «Дер Штюрмер» – например, о «типично еврейской постановке вопроса, где не учитываются чужие эмоции». В отношении зверств варягов-россов во время походов на Византию в 941году Гумилев как бы вскользь бросает фразу: «Все это указывает на войну совсем иного характера, нежели прочие войны X века. Видимо, русские воины имели опытных и влиятельных инструкторов, и не только скандинавов», имея в виду хазарских евреев. Однако сразу же возникает вопрос: а в 988 году, когда Корсунь брал князь Владимир, его что – тоже евреи инструктировали?
В целом Гумилев рисует мрачную судьбу восточноевропейских народов в годы правления хазарских царей-иудеев, не подтвержденную, кстати, ни одним историческим источником: русские богатыри массами гибли за чужое дело, хазары обобраны и оскорблены аланы потеряли христианские святыни, славянам приходилось платить дань, и т.д. «Это перманентное безобразие, – пишет он, – было тяжело для всех народов, кроме купеческой верхушки Итиля...»Самое интересное, что нарисованная Гумилевым картина напоминает антисемитскую зарисовку первых лет власти большевиков: захватившие власть евреи удерживают ее с помощью иноземных наемников, низводя основную массу населения до положения скота и предоставляя невиданные преимущества евреям. В итоге Гумилев заключает, что чужеродный городской этнос, оторванный от земли и переселившийся в новый для себя ландшафт не мог поступать иначе, ибо само его существование в новых условиях могло быть основано только на жесточайшей эксплуатации окружающих народов. Таким образом, Гумилев изображает всю еврейскую историю в голусе как историю народа-эксплуататора.
Если судить по «доказательствам» Гумилева, то хазарское государство было без большого труда разгромлено Святославом, так как «истинные хазары» – простой народ – не видели ничего хорошего от своих правителей и встретили русов едва ли не как освободителей:«Гибель иудейской общины Итиля дала свободу хазарам и всем окрестным народам... Хазарам не за что было любить иудеев и насажденную ими государственность», – утверждает автор. Иудеи вели себя столь нетерпимо, что «против них поднялись и люди, и природа».Сам поход Святослава описан так: обманув хазарскую армию, якобы ожидавшую его в Днепровско-Донском междуречье (затем эта армия куда-то таинственно исчезает и более Гумилевым не упоминается), князь спустился по Волге и у Итиля разгромил хазарское ополчение. После взятия Итиля Святослав двинулся к Самандару (Семендеру), отождествляемому Гумилевым с городищем у станицы Гребенской, ... по суше, поскольку «речные ладьи не годились для плавания по морю». Таким образом, этот автор полностью игнорирует факты плавания русов на тех же «речных ладьях» по Каспийскому морю в IХ – ХII веках. Затем Гумилев отправляет пешую армию русов прямиком к Саркелу, заставляя ее шагать через безводные калмыцкие степи никак не объяснив «игнорирования» русами богатой Тмутаракани.
Последователь Гумилева, литературный критик, ставший писателем В.В. Кожинов даже изобрел термин «хазарское иго», бывшее якобы намного опаснее монгольского, поскольку оно-де заключалось в духовном порабощении славян. Кожинов доказывал будто бы Русь при Святославе свергла то самое «хазарское иго». Что имеется в виду – не разъяснено: то ли хазары собирались открывать в каждом лесу по Макдоналдсу, то ли массово обращать славян в иудаизм...
Последним в ряду писателей, демонизирующих хазар, оказался, к сожалению, А.И. Солженицын, посвятивший в своей книге «200 лет вместе» несколько строк российско-хазарским взаимоотношениям. Он доверился теории Гумилева о еврейской верхушке, якобы этнически чуждой остальным хазарам. И хотя писатель довольно благожелательно говорит о поселении иудействующих хазар в Киеве, однако уже через несколько строк опять ссылается на непроверенные данные, приводимые историком XVIII века В.Н. Татищевым о якобы непомерном лихоимстве евреев, чтоде и предопределило погром в Киеве в 1113 году, и об изгнании их Владимиром Мономахом. Однако по мнению ряда авторитетных историков, Татищев просто-напросто придумал эти рассказы для того лишь, чтобы «историческим примером» оправдать изгнание евреев из России при императрице Елизавете, которой и было посвящено его собственное историческое сочинение.
Семен Чарный,Журнал «Лехаим», Адар 5763 – 3(131)
_____________________
По теме:
- Хазарский лабиринт
- Тюркский каганати миграции тюрков на запад
- История «мусульманской Хазарии» на территории современной Украины
