 |
Французская карикатура на русскую императрицу Екатерину II |
➡️ Русско -турецкая война 1768—1774 годов
Русско-турецкая война (1768-1774) – война, которую историки называют «войной России за выход к Черному морю».
Началась она с того, что россия вмешалась в борьбу, разгоревшуюся между сторонниками короля Станислава Понятовского и оппозиционным блоком шляхты, объединившейся в так называемую «Барскую конфедерацию». Россияне помогали королю бороться с объединяющейся оппозицией в основном на территории Украины. Во время одного из рейдов, отряд украинских казаков, действовавший в составе русской армии, преследуя конфедератов, форсировал границу реки Кодыма и захватил городок Балту, находившийся на турецкой стороне. В ответ на это, 25 сентября 1768 г. Турция объявила России войну. Однако правителей россии это не смутило: они и сами искали какой-либо повод, чтобы начать эту войну и закрепить свое господствующее положение на Северном Причерноморье. Однако начали войну все-таки не турки и русские, а крымские татары. Собрав 70-тысячную орду, хан Крым-Гирей совершил поход на Украину. Здесь, в среднем течении Днепра, ордынцы натолкнулись на передовые отряды корпуса генерала Петра Румянцева и украинских казаков и после незначительных боев и стычек отошли.
Несмотря на то, что хан собрал достаточно значительное войско, ни на что большее, чем на традиционное ограбление украинских сел и городков и захват ясыра (т.е. захвата в плен гражданского населения), фантазии у него не хватило. Исследователи утверждают, что это было последнее в истории Крымского ханства большое нападение на Украину. Однако преследовать крымчаков российско-украинские войска не стали, а нацелились на получение Таганрога, чтобы таким образом утвердиться на побережье Азовского моря. Следовательно, россияне начали строить (на верфях Воронежа) Азовскую военную флотилию.
Если на азовском направлении все выяснилось достаточно быстро, то вблизи Хотина, где действовал корпус генерала Александра Голицына, все выглядело сложнее. Голицын подступил к Хотину еще в апреле 1769, но даже имея 45-тысячное войско, ничего не мог поделать против 20-тысячного гарнизона, сидевшего за могучими стенами и валами. После двухнедельной осады Голицын понял, что, не имея достаточно артиллерии, делать ему здесь нечего, и отвел свои войска на левый берег Днестра. Этим воспользовались турки, которые немедленно перебросили в Хотин 60-тысячный корпус под командованием Молдаванчи-паши. Этот корпус был составной частью огромного 200-тысячного войска, которое по первоначальному плану должно было сразу отправляться в Украину, чтобы оттеснить от Азовского побережья корпус Румянцева.
Убедившись, что Хотину уже ничего не угрожает, турки отправились в Каменец (теперь Каменец-Подольский), чтобы там соединиться с конфедератами. Но недалеко от Каменца россияне и украинские казаки разбили войско Молдаванчи-паши, а остатки выгнали за Днестр. Правда, через несколько дней турки попытались совершить рейд по левому берегу Днестра и переправили для этого 12-тысячный корпус, но, увлекшись заготовкой продовольствия и фуража, то есть грабежами местного населения, отряд этот не заметил, как оказался отрезанным от реки, а затем попал в оцепление. и почти весь погиб. Трезво оценив ситуацию, Молдаванчи-паши отвел свое войско от Хотина, а вслед за ним последовал и гарнизон крепости. Так что российско-украинское войско вошло в нее, когда там уже никого не было.
Осенью 1769 г. турецкие войска отошли за Дунай, а русские — за Днестр. Между ними, в междуречье Днестра и Прута, осталась ничейной Молдавия. И русские, и турки поступили так, поскольку Молдавия была чрезвычайно бедной и основательно разоренной, и зимовать там было бы очень голодно. Считая, что А.Голицын слишком безынициативный, императрица Екатерина II отстраняет его от командования войсками на этом направлении и назначает на его место опытного полководца, генерала Румянцева, до этого командовавшего 2-й армией (в должности командарма 2-й его заменил генерал Петр Панин).
Румянцев повел себя довольно мудро: чтобы не позволять туркам мирно зимовать и накапливать силы для весеннего наступления, он послал в рейд 17-тысячный Молдавский конный корпус генерала Штофельна. Но, посылая его, вероятно, не надеялся, что этот корпус сумеет разбить и взять в плен незначительные войска хозяев Молдовы и Валахии, а самих хозяев пленит. А еще он разбил отряд турок близ Фокшана, преградил им путь на Бухарест и нанес поражение вблизи города Журжа (Джуржу). Поэтому туркам уже речь не шла о рейдах на левобережье Дуная, поскольку приходилось все время противостоять корпусу Штофельна.
Однако завершение этого рейда было тяжелым. В корпусе свирепствовала чума. К тому же крымский хан Каплан-Гирей прижал корпус к Пруту, блокировав его остатки в районе высоты (кургана) Ряба Могила. Не имея ни продовольствия, ни патронов, пораженных эпидемией, корпус казался обреченным. Но спас его генерал Румянцев, который послал сначала на прорыв отряд генерала Бура, сумевшего соединиться с корпусом Репнина (Штофельн к тому времени уже умер от чумы), а затем и сам подошел с главными силами. Опасаясь, что он окажется в окружении, хан отвел свои войска за реку Ларгу. Войско у хана было достаточно мощное. Уже хотя бы потому, что, кроме 65-тысячного корпуса конной орды, в нем был 15-тысячный отряд отборной турецкой пехоты, всегда неплохо проявлявшей себя в боях.
Генерал Румянцев прибег здесь к тактической новинке: он начал вводить в бой дивизионные каре. До этого полководцы выстраивали войско в одно огромное каре, а генерал предложил ограничиваться каре в составе дивизии. Новинка, конечно, бесстрастная. Ведь при такой интенсивности огня от каре – при каком шаре лететь некуда – давно следовало отказаться, но все же… Дивизионные каре, по крайней мере, позволяли маневрировать. Крымские конники со своими саблями попытались врубиться в каре, но понеся потери, вынуждены были отступить. После этого сражения Каплан-Гирей лишь формально оставался союзником Турции, но активных боевых действий не производил. Наверное, задумался над тем, что с саблями и луками на поле боя делать уже нечего.
В 1770 году Вторая армия генерала Панина получила штурмом Бендеры. Крепость оказалась хорошо подготовлена к обороне, и гарнизон ее составлял почти 18 тысяч солдат. Подведя под ее стены свою 33-тысячную армию, Панин два месяца держал крепость в осаде, и только 16 сентября, после нещадного артобстрела, сумел получить ее. При этом 11 тысяч турок попали в плен. Обретение этой крепости имело большое стратегическое значение, поскольку с ее падением под контролем россиян оказалось все междуречье Днестра и Прута.
И все же самая большая потеря ожидала Турцию впереди. В июне 1771 г. Вторая армия Василия Долгорукова, насчитывавшая 35 тысяч воинов, подошла к Перекопу. Оборону перешейка и перекопской крепости возглавил сам хан Селим-Гирей. По логике, его 55-тысячное войско должно было стоять там до смерти. Однако, после первого же удара артиллерии, как только были разбиты главные ворота крепости, хан с немалым отрядом бежал в глубину Крыма, а гарнизон крепости просто показался россиянам, почти не нанеся им потери. В следующем году россияне, уже имевшие несколько гарнизонов по всему Крыму, заключили с ханом соглашение о том, что Крым становится независимым (от Турции) государством под протекторатом россии. Пожалуй, никто из современников князя Долгорукова не мог поверить, что Крым, столько лет страшной карой тяготевший над Украиной, Россией, Польшей, удастся получить вот так, банально просто и бескровно.
Потеряв Крым, Молдавию, северное побережье Черного и Азовского морей, Турция попыталась в 1772 г. заключить мирное соглашение с россией. По этому поводу были созваны два конгресса — в Фокшанах и Бухаресте — но согласиться соперники так и не смогли, потому что почти все российские предложения для Турции оказались неприемлемыми.
Когда в 1773 году боевые действия возобновились, на арене появился будущий генералиссимус Александр Суворов. Имея под своим командованием немалый отряд, он в мае этого года преодолел Дунай и, совершив небольшой рейд, штурмом получил крепость Туртукай (Тутракан), стратегическая ценность которой заключалась в том, что она прикрывала одну из возможных переправ, которые могли потребоваться основным военным силам. Как и в свое время Румянцев, генерал Суворов тоже прибегнул к сочетанию наступления колоннами и россыпным строем, которое вполне оправдало себя. Сам Суворов испытал в этом бою контузию, которая не помешала ему после победы написать донесение фельдмаршалу Румянцеву в стихах.
Во всех битвах этой войны значительную военную силу составляли украинские, донские и терские казаки. Когда в июне 1774 г. корпус Суворова, двигавшийся двумя колоннами (Суворова и генерала Каменского), снова переправился через Дунай, в авангарде обеих колонн постоянно действовали отряды казаков: которые вели разведку, принимая на себя первые удары авангардных частей турок.
В частности, довольно мужественно сражались казаки авангарда Каменского в бою под Козлуджей (болгарское село, июнь). Во время боя превосходящим силам турок удалось потеснить казаков, но они выстояли и дождались подхода основных сил Каменского и Суворова. При этом Суворову даже удалось захватить одну из вершин в тылу турок, а затем при поддержке казаков и пехотных отрядов Каменского разбить и развеять корпус турецкого генерала Абдул-Резака. Потери врага здесь были незначительными, всего более тысячи человек, но сама победа позволила Суворову подступить к крепости Шумла, остававшейся ставкой главнокомандующего турецкими войсками в Болгарии, великого визиря Турции.
В то же время, казацкий отряд под командованием бригадира Заборовского (из корпуса Каменского) пошел в рейд за Балканы, отрезая таким образом пути коммуникаций турок, проанализировав сложившуюся ситуацию, великий визирь, с согласия султана, предложил россиянам начать мирные переговоры. Завершились они подписанием мирного соглашения в городке Кючук-Кайнарджи (10 июня 1774 г.), которому с тех пор суждено было навеки войти в историю войн. Это соглашение подводило довольно печальные для Турции итоги. В Россию отходили значительные территории Украины, между Бугом и Днепром, славные земли запорожских казаков…
Однако к условиям переговоров мы еще вернемся, а пока следует сказать, что у этой войны был еще один традиционный театр — Кавказский. Правда, здесь боевые действия шли довольно вяло. Россияне, конечно, надеялись закрепиться в Грузии, расширив свои границы до этнических границ Турции. В 1769 году корпус Тотлебена, совместно с грузинским ополчением, выбил турок из Тифлиса (нынешняя столица Грузии — Тбилиси).
Однако, видя, что россияне не позволят Грузии остаться независимым государством, а лишь стремятся заменить своим присутствием Турцию, грузинский царь с библейским именем Соломон почти прекратил активные боевые действия, и его войско всячески препятствовало налаживанию поставок россиянам продовольствия и фуража. Полагая, что у Тотлебена просто не сложились личные отношения с царем, императрица Екатерина II назначила вместо него генерала Сухотина.
Однако тактика царя Соломона от этого не изменилась. И она оказалась дальновидной: убедившись, что вскоре они будут врагами не только турок, но и грузин, россияне вынуждены были покинуть всю территорию Закавказья, при этом грузины настойчиво попросили их поделиться «лишними» запасами пороха, ядер и ружейных патронов.
И, наконец, отдельную страницу этой войны составляют действия русского и турецкого флотов. Замыслы Екатерины II по поводу морских экспедиций были амбициозными. Прежде всего, она хотела установить контроль над проливами Босфора и Дарданеллы. Поскольку пробиться с Черного моря к ним было нельзя, да и большого флота русские здесь не имели, то в поход отправилась балтийская эскадра адмирала Алексея Орлова. Куда она нацелилась? В Грецию. Русские считали, что здесь они найдут надежных союзников посредством ополчения гордых эллинов.
Подойдя к полуострову Морея (на юге Греции, в марте 1770 г.), Орлов высадил два десанта, по тысяче солдат каждый. Один из них, под командованием капитана Баркова (совместно с греческими ополченцами) неожиданным штурмом овладел крепостью Мизитра. Эта, первая, победа вызвала прилив энтузиазма у греков, отряды которых начали пополняться новыми добровольцами. Но уже в следующем бою под стенами Триполиса турки ударили на Баркова с такой силой, что все греческие романтики независимости сразу разбежались, оставив небольшой отряд россиян на произвол судьбы. От всего десанта Баркова чудом F уцелело пять моряков, четыре из которых сумели вынести с поля боя самого тяжело раненого капитана Баркова. Потерпел неудачу и десант майора князя Долгорукова.
Опять же, при поддержке греческих волонтеров, ему удалось получить городок Арка-Дия и осадить крепость и порт Наварину. С помощью всей эскадры Орлова россияне все же получили город штурмом, и Орлов даже попытался устроить там свою ставку. Однако уже при попытке овладеть соседней крепостью, Модона, история повторилась: греческие волонтеры напора турок не выдержали, а незначительный отряд Долгорукова был почти весь истреблен. Присылая такие, довольно незначительные, военные силы для обретения юга Греции, Екатерина II и ее военные стратеги, конечно, рассчитывали на энтузиазм греков, давно стремившихся освободиться из-под турецкой неволи. Однако в этом была и ошибка россиян — они не учитывали, что греки еще явно не готовы были к такой борьбе: ни организационно, ни вооруженно, и, что самое существенное, психологически. И оставляя (в июне 1770 г.) неприветливые для них солнечные берега Мореи, россияне чувствовали это довольно остро.
Впрочем, приказа возвращаться в россию Орлову не было, так что он и дальше пытался закрепиться где-то на турецком побережье. Очень пригодной для этого казалась ему Чесменская бухта в Анатолии (тоже когда-то была территорией Греции). Но, прежде чем они достигли бухты, 13 кораблям россиян пришлось принять вызов турецкой эскадры, общая численность которой достигала семидесяти кораблей. Последствия разгоревшегося в Хиосском проливе боя были такими себе: турки, потерявшие флагманский корабль «Реал-Мустафа», у россиян от взрыва порохового состава пошел ко дну корабль «Святой Евстафий». Однако турки почему-то считали, что их армаде будет уютнее в тесной для них бухте под защитой крепостных пушек. И тогда Орлов решил атаковать их ночью, поджигая с помощью брандеров — небольших, начиненных взрывчаткой суденец или баркасов, и управляемых моряками-смертниками.
Свой план они осуществили в ночь на 26 июня. Авангард из 6 кораблей перекрыл выход из бухты и начал пушечный обстрел большой эскадры. Поскольку турецких кораблей было очень много, снаряды россиян редко попадали «не в цель». А вот идея с брандерами поначалу не удавалась: первые три из них были немедленно утоплены турецкими артиллеристами. Но четвертый, с небольшим экипажем лейтенанта Ильина, сумел подойти к борту какого-нибудь турецкого корабля, зацепиться за него крючьями и поджечь фитиль. Самое удивительное, что сам Ильин с несколькими моряками еще успел сесть на лодку и отплыть в безопасное место. Поскольку турецкие корабли стояли очень скучно, то взрывы и пожар, в которых гибли этот и близлежащие корабли, быстро выводили из строя все остальные. К тому же, не сидели сложа руки и бомбардиры русского флота. На турецких кораблях началась паника. Кончилось все тем, что к утру в плен показались один линейный корабль и 5 небольших османных галер. Все остальные корабли либо уже лежали на дне, либо догорали. При этом россияне потеряли всего 11 моряков погибшими, в то время когда потери турок достигали 10 тысяч моряков и десантников. Все участники этого удивительного сражения были награждены специальной медалью с философско-лаконичным надписью: «Был». А граф Орлов с тех пор подписывался: "Орлов-чесменский".
Между тем чувствовалось, что обе империи истощились, причем истощились физически и политически, и 10 июля 1774 г. это было засвидетельствовано Кючук-Кайнарджикским миром. Россияне надеялись на большее: в конце концов, их войска действовали на территории Молдавии, Валахии, Болгарии, достигали балканских гор… но досталась им лишь часть земель казаков-запорожцев на низовьях Днепра и Буга. То есть вся территория от Днестра до Прута осталась за пределами Российской империи. Ну, еще турки уступили крепость Еникале, которая позволяла контролировать Керченский пролив. Что касается стратегически важных для России проливов Босфор и Дарданеллы, то турки по-рыцарски обещали разрешить российским кораблям свободно проходить по ним.
Как уже говорилось, в этой войне были широко задействованы полки украинского и донского казачества. Известно, например, что в ней участвовали 22 тысячи казаков-дончан, объединенных в несколько полков, среди которых прославились полки Агеева, Бузины, Председателя, Денисова, Зазерского, Иловайского, Константина Сулина, Яновского… Донскому войску был вручен флаг из памятной надписью:
Действовал на Балканском фронте и Чугуевский конный казацкий полк, сформированный из казаков Харьковщины еще в 1749 году. Кроме того, для военных нужд в 1769 году, из Чугуевских казаков была сформирована Чугуевская легко-конная команда, насчитывавшая 4 сотни сабель.
Началась она с того, что россия вмешалась в борьбу, разгоревшуюся между сторонниками короля Станислава Понятовского и оппозиционным блоком шляхты, объединившейся в так называемую «Барскую конфедерацию». Россияне помогали королю бороться с объединяющейся оппозицией в основном на территории Украины. Во время одного из рейдов, отряд украинских казаков, действовавший в составе русской армии, преследуя конфедератов, форсировал границу реки Кодыма и захватил городок Балту, находившийся на турецкой стороне. В ответ на это, 25 сентября 1768 г. Турция объявила России войну. Однако правителей россии это не смутило: они и сами искали какой-либо повод, чтобы начать эту войну и закрепить свое господствующее положение на Северном Причерноморье. Однако начали войну все-таки не турки и русские, а крымские татары. Собрав 70-тысячную орду, хан Крым-Гирей совершил поход на Украину. Здесь, в среднем течении Днепра, ордынцы натолкнулись на передовые отряды корпуса генерала Петра Румянцева и украинских казаков и после незначительных боев и стычек отошли.
Несмотря на то, что хан собрал достаточно значительное войско, ни на что большее, чем на традиционное ограбление украинских сел и городков и захват ясыра (т.е. захвата в плен гражданского населения), фантазии у него не хватило. Исследователи утверждают, что это было последнее в истории Крымского ханства большое нападение на Украину. Однако преследовать крымчаков российско-украинские войска не стали, а нацелились на получение Таганрога, чтобы таким образом утвердиться на побережье Азовского моря. Следовательно, россияне начали строить (на верфях Воронежа) Азовскую военную флотилию.
Если на азовском направлении все выяснилось достаточно быстро, то вблизи Хотина, где действовал корпус генерала Александра Голицына, все выглядело сложнее. Голицын подступил к Хотину еще в апреле 1769, но даже имея 45-тысячное войско, ничего не мог поделать против 20-тысячного гарнизона, сидевшего за могучими стенами и валами. После двухнедельной осады Голицын понял, что, не имея достаточно артиллерии, делать ему здесь нечего, и отвел свои войска на левый берег Днестра. Этим воспользовались турки, которые немедленно перебросили в Хотин 60-тысячный корпус под командованием Молдаванчи-паши. Этот корпус был составной частью огромного 200-тысячного войска, которое по первоначальному плану должно было сразу отправляться в Украину, чтобы оттеснить от Азовского побережья корпус Румянцева.
Убедившись, что Хотину уже ничего не угрожает, турки отправились в Каменец (теперь Каменец-Подольский), чтобы там соединиться с конфедератами. Но недалеко от Каменца россияне и украинские казаки разбили войско Молдаванчи-паши, а остатки выгнали за Днестр. Правда, через несколько дней турки попытались совершить рейд по левому берегу Днестра и переправили для этого 12-тысячный корпус, но, увлекшись заготовкой продовольствия и фуража, то есть грабежами местного населения, отряд этот не заметил, как оказался отрезанным от реки, а затем попал в оцепление. и почти весь погиб. Трезво оценив ситуацию, Молдаванчи-паши отвел свое войско от Хотина, а вслед за ним последовал и гарнизон крепости. Так что российско-украинское войско вошло в нее, когда там уже никого не было.
Осенью 1769 г. турецкие войска отошли за Дунай, а русские — за Днестр. Между ними, в междуречье Днестра и Прута, осталась ничейной Молдавия. И русские, и турки поступили так, поскольку Молдавия была чрезвычайно бедной и основательно разоренной, и зимовать там было бы очень голодно. Считая, что А.Голицын слишком безынициативный, императрица Екатерина II отстраняет его от командования войсками на этом направлении и назначает на его место опытного полководца, генерала Румянцева, до этого командовавшего 2-й армией (в должности командарма 2-й его заменил генерал Петр Панин).
Румянцев повел себя довольно мудро: чтобы не позволять туркам мирно зимовать и накапливать силы для весеннего наступления, он послал в рейд 17-тысячный Молдавский конный корпус генерала Штофельна. Но, посылая его, вероятно, не надеялся, что этот корпус сумеет разбить и взять в плен незначительные войска хозяев Молдовы и Валахии, а самих хозяев пленит. А еще он разбил отряд турок близ Фокшана, преградил им путь на Бухарест и нанес поражение вблизи города Журжа (Джуржу). Поэтому туркам уже речь не шла о рейдах на левобережье Дуная, поскольку приходилось все время противостоять корпусу Штофельна.
Однако завершение этого рейда было тяжелым. В корпусе свирепствовала чума. К тому же крымский хан Каплан-Гирей прижал корпус к Пруту, блокировав его остатки в районе высоты (кургана) Ряба Могила. Не имея ни продовольствия, ни патронов, пораженных эпидемией, корпус казался обреченным. Но спас его генерал Румянцев, который послал сначала на прорыв отряд генерала Бура, сумевшего соединиться с корпусом Репнина (Штофельн к тому времени уже умер от чумы), а затем и сам подошел с главными силами. Опасаясь, что он окажется в окружении, хан отвел свои войска за реку Ларгу. Войско у хана было достаточно мощное. Уже хотя бы потому, что, кроме 65-тысячного корпуса конной орды, в нем был 15-тысячный отряд отборной турецкой пехоты, всегда неплохо проявлявшей себя в боях.
Генерал Румянцев прибег здесь к тактической новинке: он начал вводить в бой дивизионные каре. До этого полководцы выстраивали войско в одно огромное каре, а генерал предложил ограничиваться каре в составе дивизии. Новинка, конечно, бесстрастная. Ведь при такой интенсивности огня от каре – при каком шаре лететь некуда – давно следовало отказаться, но все же… Дивизионные каре, по крайней мере, позволяли маневрировать. Крымские конники со своими саблями попытались врубиться в каре, но понеся потери, вынуждены были отступить. После этого сражения Каплан-Гирей лишь формально оставался союзником Турции, но активных боевых действий не производил. Наверное, задумался над тем, что с саблями и луками на поле боя делать уже нечего.
В 1770 году Вторая армия генерала Панина получила штурмом Бендеры. Крепость оказалась хорошо подготовлена к обороне, и гарнизон ее составлял почти 18 тысяч солдат. Подведя под ее стены свою 33-тысячную армию, Панин два месяца держал крепость в осаде, и только 16 сентября, после нещадного артобстрела, сумел получить ее. При этом 11 тысяч турок попали в плен. Обретение этой крепости имело большое стратегическое значение, поскольку с ее падением под контролем россиян оказалось все междуречье Днестра и Прута.
И все же самая большая потеря ожидала Турцию впереди. В июне 1771 г. Вторая армия Василия Долгорукова, насчитывавшая 35 тысяч воинов, подошла к Перекопу. Оборону перешейка и перекопской крепости возглавил сам хан Селим-Гирей. По логике, его 55-тысячное войско должно было стоять там до смерти. Однако, после первого же удара артиллерии, как только были разбиты главные ворота крепости, хан с немалым отрядом бежал в глубину Крыма, а гарнизон крепости просто показался россиянам, почти не нанеся им потери. В следующем году россияне, уже имевшие несколько гарнизонов по всему Крыму, заключили с ханом соглашение о том, что Крым становится независимым (от Турции) государством под протекторатом россии. Пожалуй, никто из современников князя Долгорукова не мог поверить, что Крым, столько лет страшной карой тяготевший над Украиной, Россией, Польшей, удастся получить вот так, банально просто и бескровно.
Потеряв Крым, Молдавию, северное побережье Черного и Азовского морей, Турция попыталась в 1772 г. заключить мирное соглашение с россией. По этому поводу были созваны два конгресса — в Фокшанах и Бухаресте — но согласиться соперники так и не смогли, потому что почти все российские предложения для Турции оказались неприемлемыми.
Когда в 1773 году боевые действия возобновились, на арене появился будущий генералиссимус Александр Суворов. Имея под своим командованием немалый отряд, он в мае этого года преодолел Дунай и, совершив небольшой рейд, штурмом получил крепость Туртукай (Тутракан), стратегическая ценность которой заключалась в том, что она прикрывала одну из возможных переправ, которые могли потребоваться основным военным силам. Как и в свое время Румянцев, генерал Суворов тоже прибегнул к сочетанию наступления колоннами и россыпным строем, которое вполне оправдало себя. Сам Суворов испытал в этом бою контузию, которая не помешала ему после победы написать донесение фельдмаршалу Румянцеву в стихах.
 |
Русско-турецкая война (1768-1774) |
Во всех битвах этой войны значительную военную силу составляли украинские, донские и терские казаки. Когда в июне 1774 г. корпус Суворова, двигавшийся двумя колоннами (Суворова и генерала Каменского), снова переправился через Дунай, в авангарде обеих колонн постоянно действовали отряды казаков: которые вели разведку, принимая на себя первые удары авангардных частей турок.
В частности, довольно мужественно сражались казаки авангарда Каменского в бою под Козлуджей (болгарское село, июнь). Во время боя превосходящим силам турок удалось потеснить казаков, но они выстояли и дождались подхода основных сил Каменского и Суворова. При этом Суворову даже удалось захватить одну из вершин в тылу турок, а затем при поддержке казаков и пехотных отрядов Каменского разбить и развеять корпус турецкого генерала Абдул-Резака. Потери врага здесь были незначительными, всего более тысячи человек, но сама победа позволила Суворову подступить к крепости Шумла, остававшейся ставкой главнокомандующего турецкими войсками в Болгарии, великого визиря Турции.
В то же время, казацкий отряд под командованием бригадира Заборовского (из корпуса Каменского) пошел в рейд за Балканы, отрезая таким образом пути коммуникаций турок, проанализировав сложившуюся ситуацию, великий визирь, с согласия султана, предложил россиянам начать мирные переговоры. Завершились они подписанием мирного соглашения в городке Кючук-Кайнарджи (10 июня 1774 г.), которому с тех пор суждено было навеки войти в историю войн. Это соглашение подводило довольно печальные для Турции итоги. В Россию отходили значительные территории Украины, между Бугом и Днепром, славные земли запорожских казаков…
Однако к условиям переговоров мы еще вернемся, а пока следует сказать, что у этой войны был еще один традиционный театр — Кавказский. Правда, здесь боевые действия шли довольно вяло. Россияне, конечно, надеялись закрепиться в Грузии, расширив свои границы до этнических границ Турции. В 1769 году корпус Тотлебена, совместно с грузинским ополчением, выбил турок из Тифлиса (нынешняя столица Грузии — Тбилиси).
Однако, видя, что россияне не позволят Грузии остаться независимым государством, а лишь стремятся заменить своим присутствием Турцию, грузинский царь с библейским именем Соломон почти прекратил активные боевые действия, и его войско всячески препятствовало налаживанию поставок россиянам продовольствия и фуража. Полагая, что у Тотлебена просто не сложились личные отношения с царем, императрица Екатерина II назначила вместо него генерала Сухотина.
Однако тактика царя Соломона от этого не изменилась. И она оказалась дальновидной: убедившись, что вскоре они будут врагами не только турок, но и грузин, россияне вынуждены были покинуть всю территорию Закавказья, при этом грузины настойчиво попросили их поделиться «лишними» запасами пороха, ядер и ружейных патронов.
И, наконец, отдельную страницу этой войны составляют действия русского и турецкого флотов. Замыслы Екатерины II по поводу морских экспедиций были амбициозными. Прежде всего, она хотела установить контроль над проливами Босфора и Дарданеллы. Поскольку пробиться с Черного моря к ним было нельзя, да и большого флота русские здесь не имели, то в поход отправилась балтийская эскадра адмирала Алексея Орлова. Куда она нацелилась? В Грецию. Русские считали, что здесь они найдут надежных союзников посредством ополчения гордых эллинов.
Подойдя к полуострову Морея (на юге Греции, в марте 1770 г.), Орлов высадил два десанта, по тысяче солдат каждый. Один из них, под командованием капитана Баркова (совместно с греческими ополченцами) неожиданным штурмом овладел крепостью Мизитра. Эта, первая, победа вызвала прилив энтузиазма у греков, отряды которых начали пополняться новыми добровольцами. Но уже в следующем бою под стенами Триполиса турки ударили на Баркова с такой силой, что все греческие романтики независимости сразу разбежались, оставив небольшой отряд россиян на произвол судьбы. От всего десанта Баркова чудом F уцелело пять моряков, четыре из которых сумели вынести с поля боя самого тяжело раненого капитана Баркова. Потерпел неудачу и десант майора князя Долгорукова.
Опять же, при поддержке греческих волонтеров, ему удалось получить городок Арка-Дия и осадить крепость и порт Наварину. С помощью всей эскадры Орлова россияне все же получили город штурмом, и Орлов даже попытался устроить там свою ставку. Однако уже при попытке овладеть соседней крепостью, Модона, история повторилась: греческие волонтеры напора турок не выдержали, а незначительный отряд Долгорукова был почти весь истреблен. Присылая такие, довольно незначительные, военные силы для обретения юга Греции, Екатерина II и ее военные стратеги, конечно, рассчитывали на энтузиазм греков, давно стремившихся освободиться из-под турецкой неволи. Однако в этом была и ошибка россиян — они не учитывали, что греки еще явно не готовы были к такой борьбе: ни организационно, ни вооруженно, и, что самое существенное, психологически. И оставляя (в июне 1770 г.) неприветливые для них солнечные берега Мореи, россияне чувствовали это довольно остро.
Впрочем, приказа возвращаться в россию Орлову не было, так что он и дальше пытался закрепиться где-то на турецком побережье. Очень пригодной для этого казалась ему Чесменская бухта в Анатолии (тоже когда-то была территорией Греции). Но, прежде чем они достигли бухты, 13 кораблям россиян пришлось принять вызов турецкой эскадры, общая численность которой достигала семидесяти кораблей. Последствия разгоревшегося в Хиосском проливе боя были такими себе: турки, потерявшие флагманский корабль «Реал-Мустафа», у россиян от взрыва порохового состава пошел ко дну корабль «Святой Евстафий». Однако турки почему-то считали, что их армаде будет уютнее в тесной для них бухте под защитой крепостных пушек. И тогда Орлов решил атаковать их ночью, поджигая с помощью брандеров — небольших, начиненных взрывчаткой суденец или баркасов, и управляемых моряками-смертниками.
 |
| Русско-турецкая война (1768-1774) |
Свой план они осуществили в ночь на 26 июня. Авангард из 6 кораблей перекрыл выход из бухты и начал пушечный обстрел большой эскадры. Поскольку турецких кораблей было очень много, снаряды россиян редко попадали «не в цель». А вот идея с брандерами поначалу не удавалась: первые три из них были немедленно утоплены турецкими артиллеристами. Но четвертый, с небольшим экипажем лейтенанта Ильина, сумел подойти к борту какого-нибудь турецкого корабля, зацепиться за него крючьями и поджечь фитиль. Самое удивительное, что сам Ильин с несколькими моряками еще успел сесть на лодку и отплыть в безопасное место. Поскольку турецкие корабли стояли очень скучно, то взрывы и пожар, в которых гибли этот и близлежащие корабли, быстро выводили из строя все остальные. К тому же, не сидели сложа руки и бомбардиры русского флота. На турецких кораблях началась паника. Кончилось все тем, что к утру в плен показались один линейный корабль и 5 небольших османных галер. Все остальные корабли либо уже лежали на дне, либо догорали. При этом россияне потеряли всего 11 моряков погибшими, в то время когда потери турок достигали 10 тысяч моряков и десантников. Все участники этого удивительного сражения были награждены специальной медалью с философско-лаконичным надписью: «Был». А граф Орлов с тех пор подписывался: "Орлов-чесменский".
Между тем чувствовалось, что обе империи истощились, причем истощились физически и политически, и 10 июля 1774 г. это было засвидетельствовано Кючук-Кайнарджикским миром. Россияне надеялись на большее: в конце концов, их войска действовали на территории Молдавии, Валахии, Болгарии, достигали балканских гор… но досталась им лишь часть земель казаков-запорожцев на низовьях Днепра и Буга. То есть вся территория от Днестра до Прута осталась за пределами Российской империи. Ну, еще турки уступили крепость Еникале, которая позволяла контролировать Керченский пролив. Что касается стратегически важных для России проливов Босфор и Дарданеллы, то турки по-рыцарски обещали разрешить российским кораблям свободно проходить по ним.
Как уже говорилось, в этой войне были широко задействованы полки украинского и донского казачества. Известно, например, что в ней участвовали 22 тысячи казаков-дончан, объединенных в несколько полков, среди которых прославились полки Агеева, Бузины, Председателя, Денисова, Зазерского, Иловайского, Константина Сулина, Яновского… Донскому войску был вручен флаг из памятной надписью:
«Нашему вернолюбивому Войску Донскому, за храбрость и мужественные подвиги во время прошедшей войны с турками. Это в 10 день июля 1775 года». Именно для участия в этой войне из украинских казаков были сформированы полки под командованием майоров Лалаша, Левиза, Фризе и Шенко. Интересно, что эти полки, чтобы они не оставались чисто украинскими, что могло привести к созданию украинской вооруженной силы, россияне разбавляли славянами из балканских стран. Действовали эти полки в основном на Балканском театре. Кроме того, именно накануне этой войны россияне перевели несколько украинских слободских казацких полков — в частности, Сумской, Изюмский, Ахтырский, Харьковский и Остроговский — в регулярные гусарские полки российской армии, превращая таким образом мужественных украинских казаков, боровшихся за освобождение украинских земель из-под власти турок, на «русских чудо-богатырей».Интересное событие в истории казачества произошло в 1774 году, на Южном Буге. Еще в 1769 году турки сформировали казацкий полк, основу которого составляли задунайские запорожские казаки, приобщив к нему незначительную часть волонтеров из числа христиан-неукраинцев: молдаван и валахов. Однако во время войны этот полк в полном составе отказался воевать против русской армии, собственно, против украинских казацких полков, действовавших на низовьях Дуная, и перешел на сторону россии. Когда же, по условиям Кючук-Кайнарджийского мира, российская империя достигла своих границ Южного Буга, наличие этого полка оказалось очень кстати: казаков немедленно расселили на левом берегу Буга, приказав нести погранично-казацкую службу. Украинских казаков это вполне устраивало, их мечта сбылась: они снова на своей родной земле. Этот полк впоследствии стал основой формирования Бужского казацкого войска.
Действовал на Балканском фронте и Чугуевский конный казацкий полк, сформированный из казаков Харьковщины еще в 1749 году. Кроме того, для военных нужд в 1769 году, из Чугуевских казаков была сформирована Чугуевская легко-конная команда, насчитывавшая 4 сотни сабель.