Праздник Хануки едва не исчез из еврейского календаря. Община ранних христиан помогла его спасти.
То была непростая ситуация, которую можно назвать иронией истории, и ее стоит вспомнить. Роль церкви в сохранении древних еврейских текстов, не вошедших в канон, важна и недооценена. Недавно я полностью осознал это явление, готовя к изданию новую трехтомную антологию текстов времен Второго Храма: «Апокрифы: Древние еврейские тексты, связанные с Писанием» (Outside the Bible: Ancient Jewish Writings Related to Scripture. Jewish Publication Society)
Как случилось, что праздник Хануки мог и не появиться? Дело в том, что это был новый праздник, не упомянутый в Торе, и поэтому с самого начала он не обладал несомненным правом на существование.
Первая и Вторая книги Маккавеев, то есть наиболее ранние источники, упоминающие этот праздник, изображают первую Хануку в 164 г. до н.э. не чем иным, как отложенным празднованием важнейшего восьмидневного праздника Суккот. Название Ханука в этих книгах не упоминается. Праздник называется «Суккот в месяце кислев».Текст книги гласит: «И установил Иуда, и братья его, и все собрание Израиля, чтобы дни обновления жертвенника празднуемы были с веселием и радостью в свое время, каждый год…». Скорее всего, здесь содержится намек, что последующие правители династии Хасмонеев желали установить новый праздник, чтобы увековечить память о своих деяниях. Очевидно, что это не устраивало фарисеев и их последователей. Ханука как особое имя для этого праздника появляется только в первом столетии н.э. в Мегиллат Таанит, через двести лет после восстания Маккавеев.
Иосиф Флавий упоминает «Праздник света», но он не уверен в происхождении названия. Знаменитая чудесная история кувшинчика масла, которого хватило на восемь дней, ему еще не известна. Эта история появляется только в Талмуде, спустя пятьсот с лишним лет после восстания Маккавеев.
Талмуд не посвящает Хануке отдельного трактата, как другим праздникам. Обсуждение этого праздника включено в трактат Шаббат, в котором задается вопрос: «Что такое Ханука?» Здесь впервые появляется история о чуде, возможно, чтобы оправдать обычный ритуал праздника и отвлечь внимание от военных подвигов Хасмонеев. В разных местах Талмуда приводится история о том, как двое выдающихся мудрецов, рабби Элиэзер бен Гиркан и рабби Йошуа бен Ханания, изо всех сил сопротивлялись посту, объявленному во время Хануки, и сурово осуждали общину, желавшую его соблюдать. В довершение всего, мудрецы исключили Книгу Маккавеев из библейского канона, наложив таким образом запрет на упоминание исторических событий, связанных с праздником. До сих пор многие евреи удивляются, узнавая, что Маккавеи нигде не упоминаются в ТАНАХе.
И здесь в нашей истории появляются еврейская диаспора и ранние христианские общины, возникшие в ее среде.
Для евреев в Иудее после разрушения Храма и Иерусалима было ясно, что праздник, объявленный правителями, ввергшими страну в хаос, не стоит праздновать. Также было понятно, что народные чаяния, связанные с этим празднованием, не сбылись из-за катастрофы 70 г. н.э. Но народная поддержка праздника сохранилась в большой степени в еврейских общинах Египта и Вавилонии. Когда евреи Александрии перевели ТАНАХ на греческий язык (этот перевод носит название Септуагинта), они сохранили Книги Маккавеев. Ранние христиане приняли этот эллинистический библейский канон. Исходные версии первой Книги Маккавеев на иврите и второй Книги Маккавеев на греческом языке утрачены, но церковь сохранила их в своих копиях Септуагинты. Климент Александрийский комментировал эти книги во втором веке, а Ориген – в третьем. Уцелели тексты Александрийского кодекса Септуагинты пятого века и Венецианского кодекса – восьмого века.
Еще одна ирония истории: ранняя церковь сберегла и другой текст, который средневековая еврейская община в Европе позднее использовала для подкрепления празднования Хануки. Книга Юдифь, написанная в Хасмонейский период, также была исключена из еврейского библейского канона. В десятом или одиннадцатом веке евреи воспользовались латинским переводом Библии – Вульгатой, чтобы сделать обратный перевод этой книги на иврит. В тот же период они смело переосмыслили легенду о Юдифи, включив ее в подвиги Маккавеев, однако поместив при этом в контекст ассирийского нашествия, которое произошло намного ранее – еще в период Первого Храма. Юдифь стала центральной фигурой в молитвах и сказаниях о Хануке, и ее изображение даже зачастую украшало европейские ханукальные светильники.
В последние полвека, в связи с открытием свитков Мертвого моря и Каирской генизы, повышенное внимание привлекли к себе незаурядные еврейские тексты периода Второго Храма. Менее известны рукописи, найденные в дальних монастырях по всему миру, как, например, в монастыре Святой Екатерины в Синайской пустыне. Если бы не церковь, эти тексты и комментарии к ним были бы навеки утеряны для истории. Благодаря церкви священные тексты Древнего Израиля снова оживают. Может быть, это тоже часть ханукального чуда.
Раввин Барри Шварц –
директор Общества по выпуску еврейских изданий в Филадельфии
и раввин конгрегации «Адас Эмуно» в Леонии
То была непростая ситуация, которую можно назвать иронией истории, и ее стоит вспомнить. Роль церкви в сохранении древних еврейских текстов, не вошедших в канон, важна и недооценена. Недавно я полностью осознал это явление, готовя к изданию новую трехтомную антологию текстов времен Второго Храма: «Апокрифы: Древние еврейские тексты, связанные с Писанием» (Outside the Bible: Ancient Jewish Writings Related to Scripture. Jewish Publication Society)
Как случилось, что праздник Хануки мог и не появиться? Дело в том, что это был новый праздник, не упомянутый в Торе, и поэтому с самого начала он не обладал несомненным правом на существование.
Первая и Вторая книги Маккавеев, то есть наиболее ранние источники, упоминающие этот праздник, изображают первую Хануку в 164 г. до н.э. не чем иным, как отложенным празднованием важнейшего восьмидневного праздника Суккот. Название Ханука в этих книгах не упоминается. Праздник называется «Суккот в месяце кислев».Текст книги гласит: «И установил Иуда, и братья его, и все собрание Израиля, чтобы дни обновления жертвенника празднуемы были с веселием и радостью в свое время, каждый год…». Скорее всего, здесь содержится намек, что последующие правители династии Хасмонеев желали установить новый праздник, чтобы увековечить память о своих деяниях. Очевидно, что это не устраивало фарисеев и их последователей. Ханука как особое имя для этого праздника появляется только в первом столетии н.э. в Мегиллат Таанит, через двести лет после восстания Маккавеев.
Иосиф Флавий упоминает «Праздник света», но он не уверен в происхождении названия. Знаменитая чудесная история кувшинчика масла, которого хватило на восемь дней, ему еще не известна. Эта история появляется только в Талмуде, спустя пятьсот с лишним лет после восстания Маккавеев.
Талмуд не посвящает Хануке отдельного трактата, как другим праздникам. Обсуждение этого праздника включено в трактат Шаббат, в котором задается вопрос: «Что такое Ханука?» Здесь впервые появляется история о чуде, возможно, чтобы оправдать обычный ритуал праздника и отвлечь внимание от военных подвигов Хасмонеев. В разных местах Талмуда приводится история о том, как двое выдающихся мудрецов, рабби Элиэзер бен Гиркан и рабби Йошуа бен Ханания, изо всех сил сопротивлялись посту, объявленному во время Хануки, и сурово осуждали общину, желавшую его соблюдать. В довершение всего, мудрецы исключили Книгу Маккавеев из библейского канона, наложив таким образом запрет на упоминание исторических событий, связанных с праздником. До сих пор многие евреи удивляются, узнавая, что Маккавеи нигде не упоминаются в ТАНАХе.
И здесь в нашей истории появляются еврейская диаспора и ранние христианские общины, возникшие в ее среде.
Для евреев в Иудее после разрушения Храма и Иерусалима было ясно, что праздник, объявленный правителями, ввергшими страну в хаос, не стоит праздновать. Также было понятно, что народные чаяния, связанные с этим празднованием, не сбылись из-за катастрофы 70 г. н.э. Но народная поддержка праздника сохранилась в большой степени в еврейских общинах Египта и Вавилонии. Когда евреи Александрии перевели ТАНАХ на греческий язык (этот перевод носит название Септуагинта), они сохранили Книги Маккавеев. Ранние христиане приняли этот эллинистический библейский канон. Исходные версии первой Книги Маккавеев на иврите и второй Книги Маккавеев на греческом языке утрачены, но церковь сохранила их в своих копиях Септуагинты. Климент Александрийский комментировал эти книги во втором веке, а Ориген – в третьем. Уцелели тексты Александрийского кодекса Септуагинты пятого века и Венецианского кодекса – восьмого века.
Еще одна ирония истории: ранняя церковь сберегла и другой текст, который средневековая еврейская община в Европе позднее использовала для подкрепления празднования Хануки. Книга Юдифь, написанная в Хасмонейский период, также была исключена из еврейского библейского канона. В десятом или одиннадцатом веке евреи воспользовались латинским переводом Библии – Вульгатой, чтобы сделать обратный перевод этой книги на иврит. В тот же период они смело переосмыслили легенду о Юдифи, включив ее в подвиги Маккавеев, однако поместив при этом в контекст ассирийского нашествия, которое произошло намного ранее – еще в период Первого Храма. Юдифь стала центральной фигурой в молитвах и сказаниях о Хануке, и ее изображение даже зачастую украшало европейские ханукальные светильники.
В последние полвека, в связи с открытием свитков Мертвого моря и Каирской генизы, повышенное внимание привлекли к себе незаурядные еврейские тексты периода Второго Храма. Менее известны рукописи, найденные в дальних монастырях по всему миру, как, например, в монастыре Святой Екатерины в Синайской пустыне. Если бы не церковь, эти тексты и комментарии к ним были бы навеки утеряны для истории. Благодаря церкви священные тексты Древнего Израиля снова оживают. Может быть, это тоже часть ханукального чуда.
Раввин Барри Шварц –
директор Общества по выпуску еврейских изданий в Филадельфии
и раввин конгрегации «Адас Эмуно» в Леонии