 |
Одесса. Вид с моря на
Шахский дворец
|
История Одессы начиналась задолго до Екатерины.
С незапамятных времён на северном побережье Чёрного моря жили люди. Одними из древнейших жителей края являлись киммерийцы, скифы и древние славяне. Начиная с VII века до нашей эры появились греческие колонисты. Ко времени возникновения Киевской Руси* территорию нынешней Одесской области населяли восточнославянские племена тиверцев и уличей.
____________
__________________________
В 13-14 веках, когда в Северном Причерноморье хозяйничали татары, на месте нынешней Одессы была стоянка генуэзских судов. Старинные портоланы (морские карты) донесли до нас её название – Джинестра (так по-итальянски называется дрок – кустарниковое растение с жёлтыми цветками, особенно распространённое в причерноморских степях).
Как известно, к концу 14 – началу 15 века Северо-Западное Причерноморье перешло из-под владычества татар во владение великого княжества Литовского. Именно к 15 веку относится первое упоминание в письменных источниках о поселении Качибей — ближайшем предшественнике Одессы. Когда возник Качибей, точно не установлено, да и имя его много раз видоизменялось: Коцюбеев, Качибей, Куджабей, Гаджибей, Хаджибей, Аджибей…
С незапамятных времён на северном побережье Чёрного моря жили люди. Одними из древнейших жителей края являлись киммерийцы, скифы и древние славяне. Начиная с VII века до нашей эры появились греческие колонисты. Ко времени возникновения Киевской Руси* территорию нынешней Одесской области населяли восточнославянские племена тиверцев и уличей.
____________
__________________________
В 13-14 веках, когда в Северном Причерноморье хозяйничали татары, на месте нынешней Одессы была стоянка генуэзских судов. Старинные портоланы (морские карты) донесли до нас её название – Джинестра (так по-итальянски называется дрок – кустарниковое растение с жёлтыми цветками, особенно распространённое в причерноморских степях).
Как известно, к концу 14 – началу 15 века Северо-Западное Причерноморье перешло из-под владычества татар во владение великого княжества Литовского. Именно к 15 веку относится первое упоминание в письменных источниках о поселении Качибей — ближайшем предшественнике Одессы. Когда возник Качибей, точно не установлено, да и имя его много раз видоизменялось: Коцюбеев, Качибей, Куджабей, Гаджибей, Хаджибей, Аджибей…
 |
Хаджибей
|
В 15 веке Северное Причерноморье стало добычей султанской Турции и её вассала – Крымского ханства. Завоеватели опустошили этот плодороднейший край, и он стал именоваться в народе Диким полем. Пришёл в запустение и Качибей.
Захватив чужие земли, Оттоманская империя стремиться на них закрепиться. С этой целью турки усиливают Очаковскую, Бендерскую, Аккерманскую крепости (нынешний Белгород-Днестровский), строят новую мощную твердыню – Измаил и ряд небольших крепостей. Одна из них была сооружена в 1764 году на берегу Хаджибейского (ныне Одесского) залива. Крепость турки назвали Ени-Дунья (Свет Запада), но в литературе её нередко именуют Хаджибей – по названию соседнего поселения.
Небольшая крепость возвышалась на берегу залива, была окружена высокой стеной с бойницами и круглыми башнями по бокам. В центре обращённой к берегу крепостной стены высился широкий прямоугольник главной башни с аркой ворот посередине и конусообразной крышей.
Захватив чужие земли, Оттоманская империя стремиться на них закрепиться. С этой целью турки усиливают Очаковскую, Бендерскую, Аккерманскую крепости (нынешний Белгород-Днестровский), строят новую мощную твердыню – Измаил и ряд небольших крепостей. Одна из них была сооружена в 1764 году на берегу Хаджибейского (ныне Одесского) залива. Крепость турки назвали Ени-Дунья (Свет Запада), но в литературе её нередко именуют Хаджибей – по названию соседнего поселения.
Небольшая крепость возвышалась на берегу залива, была окружена высокой стеной с бойницами и круглыми башнями по бокам. В центре обращённой к берегу крепостной стены высился широкий прямоугольник главной башни с аркой ворот посередине и конусообразной крышей.
 |
Хаджибей / Одесса
|
Крепость разделяла поселение Хаджибей на две части. Одна из них – низинная – была расположена на пересыпи, у берегов лиманов. Другая, простиралась по плато в сторону нынешней Театральной площади. Здесь находился базар, лавки, кофейни.
Ближе к морю, на пристани, был небольшой маячок, выстроились в ряд амбары с провиантом для гарнизона, и товарами, предназначенными для отправки в Турцию.
Пётр I завоевал для Российской империи выход к морю на Балтике, тем самым «в Европу прорубив окно». Но для развития торговли, для защищённости границ на юге нужны были берега Чёрного и Азовского морей. Это неизбежно должно было привести к столкновению с Османской империей (Турцией) — владычицей Чёрного моря. За это дело взялась Екатерина ІІ.
Успешные походы П.А. Румянцева, Г.А Потёмкина, А.В. Суворова подорвали могущество Турции. Русские войска одерживали одну победу за другой:
Ближе к морю, на пристани, был небольшой маячок, выстроились в ряд амбары с провиантом для гарнизона, и товарами, предназначенными для отправки в Турцию.
Пётр I завоевал для Российской империи выход к морю на Балтике, тем самым «в Европу прорубив окно». Но для развития торговли, для защищённости границ на юге нужны были берега Чёрного и Азовского морей. Это неизбежно должно было привести к столкновению с Османской империей (Турцией) — владычицей Чёрного моря. За это дело взялась Екатерина ІІ.
Успешные походы П.А. Румянцева, Г.А Потёмкина, А.В. Суворова подорвали могущество Турции. Русские войска одерживали одну победу за другой:
- Хотин (10.09.1769)
- при р. Ларге (07.07.1770)
- Кагул (21.07.1770)
- крепости Туртукай (май-июнь 1773 )
- Козлуджа (июнь 1774)
- Крым Кинбурн (1.10.1787)
- Очаков (06.12.1788).
14 сентября 1789 года русские воины под командованием адмирала Хосе Дерибаса и отряд украинских казаков под командованием Антона Головатого и Зиновия Чепиги штурмом овладели крепостью Ени-Дунья.
Турки терпели поражение за поражением. Почти одновременно с падением Хаджибея, (11 сентября 1789 года), А.В. Суворов одержал знаменитую победу у Рымника. Затем пали Аккерман (30 сентября) и Бендеры (12 ноября). Через год, 11 декабря 1790 года, суворовские воины взяли штурмом Измаил. В этом штурме Дерибас снова показал себя героем, а Северное Причерноморье было отвоёвано у турок.
Русско-турецкая война 1787-1791 годов закончилась Ясским мирным договором. По его условиям султанская Турция отказалась от притязаний на Крым; России также была возвращена вся территория, между Южным Бугом и Днестром, куда входил и Хаджибей.
В 1793 года для защиты побережья сооружается крепость на берегу Хаджибейского залива. Она имела пять бастионов со 120 орудиями, была обнесена рвами и валами. Гарнизон её состоял из 2000 человек. Через год правительство утвердило «План пристани и города Хаджибей», предусматривавший создание нового портового города на Чёрном море. Рескрипт Екатерины ІІ гласил:
Турки терпели поражение за поражением. Почти одновременно с падением Хаджибея, (11 сентября 1789 года), А.В. Суворов одержал знаменитую победу у Рымника. Затем пали Аккерман (30 сентября) и Бендеры (12 ноября). Через год, 11 декабря 1790 года, суворовские воины взяли штурмом Измаил. В этом штурме Дерибас снова показал себя героем, а Северное Причерноморье было отвоёвано у турок.
Русско-турецкая война 1787-1791 годов закончилась Ясским мирным договором. По его условиям султанская Турция отказалась от притязаний на Крым; России также была возвращена вся территория, между Южным Бугом и Днестром, куда входил и Хаджибей.
В 1793 года для защиты побережья сооружается крепость на берегу Хаджибейского залива. Она имела пять бастионов со 120 орудиями, была обнесена рвами и валами. Гарнизон её состоял из 2000 человек. Через год правительство утвердило «План пристани и города Хаджибей», предусматривавший создание нового портового города на Чёрном море. Рескрипт Екатерины ІІ гласил:
«Уважая выгодное положение Хаджибея при Чёрном море и сопряжённые с оным пользы, признали мы нужным устроить тамо военную гавань купно с купеческой пристанью… Работы же производить под надзиранием генерала графа Суворова-Рымницкого, коему поручены от нас строения укреплений и военных заведений в той стороне».
 |
Екатерина II
|
Одесса, появившись на закате правления Екатерины II в 1794 году, задумывалась императрицей как крупный центр международной торговли. Город сразу же стал морскими воротами Российской империи, от которых простирались крупные торговые пути на Ближний Восток. Спустя двадцать лет торговый оборот города составлял десятки миллионов рублей. Тогда же в Одессе появились и первые банкиры.
 |
Одесса.
Государственный банк
|
Уже в 1801 году император Александр I предписал всячески поддерживать одесские банкирские дома ливорнского предпринимателя Жома и его партнёра, французского купца Фурнье. Они планировали собрать свой первый капитал в 200 тысяч рублей за счёт продажи 200 акций, номинал каждой из которых составлял 1000 рублей. Впрочем, о дальнейшей судьбе домов Жома и Фурнье доподлинно ничего неизвестно. Вскоре в Одессе кредитные услуги стали оказывать и торговые дома различных русских, и иностранных банкиров: например, Джеймса Эмса, Карла Сикара и Михаила Крамарева.
В то же время, в первой половине XIX века, начинают приобретать влияние банкирские дома семей Эфрусси и Рафаловичей.
В то же время, в первой половине XIX века, начинают приобретать влияние банкирские дома семей Эфрусси и Рафаловичей.
Дом Эфрусси
Иоахим Эфрусси, основавший свой торговый дом в 1829 году, был потомственным купцом из Бердичева. Потом он несколько лет продолжал жить в Житомире, где был купцом 1-й гильдии, но в 1835 году окончательно перебрался в Одессу. Первые операции Эфрусси были связаны с закупками партий зерна. Впоследствии именно этот промысел станет основным не только в торговой, но и в банковской деятельности семьи.
Эфрусси основал многочисленные конторы за рубежом, в том числе в Париже и Вене. Этому немало способствовали Ротшильды, с которыми семья Эфрусси имела родственные связи. Банкирский дом также помог в учреждении Харьковско-Кременчугской железной дороги и в дальнейшем продвигал на иностранных биржах облигации железнодорожных обществ. При этом приоритет всё равно оставался за внешней торговлей зерном.
Банкирский дом Иоахима Эфрусси после его смерти в 1866 году возглавил сын купца Михаил (Мишель) Эфрусси. Он не только смог нарастить объём торговли зерном, но и заработал такое влияние и авторитет, что в Париже за ним закрепилось прозвище «Le Roi du blé" — «король зерна». Однако всё это время Михаил Эфрусси оставался русским подданным и почётным гражданином Одессы, а в 1878 году он был награждён орденом Святого Владимира 4-й степени — за значительные пожертвования банкирского дома раненымво время русско-турецкой войны.
Эфрусси основал многочисленные конторы за рубежом, в том числе в Париже и Вене. Этому немало способствовали Ротшильды, с которыми семья Эфрусси имела родственные связи. Банкирский дом также помог в учреждении Харьковско-Кременчугской железной дороги и в дальнейшем продвигал на иностранных биржах облигации железнодорожных обществ. При этом приоритет всё равно оставался за внешней торговлей зерном.
Банкирский дом Иоахима Эфрусси после его смерти в 1866 году возглавил сын купца Михаил (Мишель) Эфрусси. Он не только смог нарастить объём торговли зерном, но и заработал такое влияние и авторитет, что в Париже за ним закрепилось прозвище «Le Roi du blé" — «король зерна». Однако всё это время Михаил Эфрусси оставался русским подданным и почётным гражданином Одессы, а в 1878 году он был награждён орденом Святого Владимира 4-й степени — за значительные пожертвования банкирского дома раненымво время русско-турецкой войны.
 |
Король зерна
|
Впрочем, в 1891—1892 годах получить разрешение от императора Александра III на ношение графского титула, которого Эфрусси был удостоен от португальского короля, ему не удалось. Возможно, это связано с тем, что десятилетием ранее его братья — Игнатий (Игнац) и младшие Леон и Морис Эфрусси — решили перевести свои финансовые дела в Европу — в Вену и Париж. В Одессе же вся деятельность Эфрусси в конце концов была прекращена.
Морис Эфрусси — младший сын Иоахима, в 1883 году женился на дочери Альфонса Ротшильда Беатрис. Они познакомились в Баку, где Морис занимался нефтяными разработками и встречался с Ротшильдами по делам бизнеса. Позже Морис уехал в Париж, где вместе с братом Михаилом (Мишелем) основал банкирский дом «Эфрусси и К». Брак оказался не очень счастливым — Беатрис не могла иметь детей, Морис вскоре стал заядлым игроком и в конце концов залез в долги. И в 1904 году, после 21 года брака, они развелись.
Морис Эфрусси — младший сын Иоахима, в 1883 году женился на дочери Альфонса Ротшильда Беатрис. Они познакомились в Баку, где Морис занимался нефтяными разработками и встречался с Ротшильдами по делам бизнеса. Позже Морис уехал в Париж, где вместе с братом Михаилом (Мишелем) основал банкирский дом «Эфрусси и К». Брак оказался не очень счастливым — Беатрис не могла иметь детей, Морис вскоре стал заядлым игроком и в конце концов залез в долги. И в 1904 году, после 21 года брака, они развелись.
Дом Рафаловичей
Параллельно развивался банкирский дом Рафаловичей, которому было суждено стать едва ли не крупнейшим в Одессе во второй половине XIX века. Его родоначальником стал Абрам Рафалович, занимавшийся сбытом продуктов за границу и предоставлением кредитов предпринимателям. Точная дата учреждения торгового дома «Рафалович и Ко» неизвестна, исследователи склоняются к 1830-м годам.
Абрам Рафалович приехал в Россию из Австрии, сначала жил в Могилёве-Подольском, потом перебрался в Одессу. И очень скоро стал весьма почитаемым человеком в городе. Имя Абрама Рафаловича упоминается в отчётах губернского начальства, где говорится, что купец в торговых делах проявлял «острую честность, точность и исправность, чем содействовал к развитию коммерции в крае». Новороссийский и бессарабский генерал-губернатор Михаил Воронцов даже ходатайствовал в 1845 году перед министром внутренних дел о присвоении Абраму Рафаловичу и его семье потомственного почётного гражданства (однако в этом тогда было отказано — по причине николаевской борьбы с «еврейством», почётное гражданство Рафаловичи получили только в 1857 году, уже после смерти Николая I, высочайшим указом нового императора — Александра II).
Абрам Рафалович возглавлял фирму до самой своей смерти в 1860 году. Дело отца продолжили и приумножили его сыновья — Давид, Фёдор, Лев и Герман Рафаловичи. Они стали настолько влиятельными, что впоследствии имели отношение к учреждению почти всех одесских банков, которые начали появляться во второй половине XIX века. Например, в 1862 году Лев Рафалович был соучредителем Херсонского земельного банка, его брат Фёдор был причастен к созданию Бессарабско-Таврического земельного банка (1872 год), а Герман принял участие в образовании Одесского коммерческого банка (1870 год), который позднее был преобразован в Одесский учётный банк. Кстати, к его созданию приложил руку и брат Михаила Эфрусси — Игнатий Эфрусси. ДавидРафалович, ещё при жизни отца занимавшийся международными связями торгового дома, много времени проводил за границей, в частности, в Лондоне, где также существовало отделение фирмы «Рафалович и Ко».
Через девять лет после смерти отца братья решили разделить капиталы. Так, Фёдор Рафалович создал одноимённый торговый дом «Фёдор Рафалович» с капиталом 600 тысяч рублей. Герман финансировал промышленников и землевладельцев Новороссийского края. Зона его деятельности при этом простиралась вплоть до Петербурга и Киева. Давид и Лев, соответственно, создали фирмы «Давид Рафалович» и «Лев Рафалович».
Финансовые операции банкирского дома «Фёдор Рафалович и Ко», в отличие от первой половины XIX века, когда основными занятиями дома были экспорт зерна и сахара, заняли важнейшее место в его деятельности. Был открыт филиал в Берлине, имелись контакты с Лондоном и Парижем. Годовой оборот операций достигал 50 млн рублей. Рафаловичи финансировали развитие различных компаний Одессы, вкладывались в производство сахара и участвовали в реализации облигационных займов. К концу 1880-х годов, после смерти Фёдора Рафаловича, общий оборот банкирского дома достигал 175 млн рублей, из них 150 млн — по финансовым операциям.
Александр Фёдорович Рафалович унаследовал дела своего отца. Он был тесно связан с крупным землевладельцем, председателем Департамента государственной экономии Государственного совета Александром Абазой, который считал Рафаловича «своим банкиром». При его поддержке банкирский дом получал немалую финансовую помощь. Однако в результате именно Абаза этот дом и погубил. Дело в том, что в 1890 году министр финансов Иван Вышнеградский готовил введение золотого стандарта и решил скупать драгоценный металл для финансовой стабилизации Российской империи.
Абаза получил по этому поводу специальный документ (сегодня сказали бы — инсайдерскую информацию) и решил играть на понижение рубля для личного обогащения. В эту игру он вовлёк и Александра Рафаловича, который не был посвящён в планы высокопоставленного чиновника и слепо выполнял его распоряжения. Банкир стал играть на понижение рубля, однако курс, напротив, повысился. Абаза и Рафалович понесли около 800 тысяч рублей убытков. Не получив никаких объяснений случившемуся, Александр Рафалович изменил тактику и стал играть на повышение за свой счёт. Однако курс рубля стал понижаться, и в результате Рафалович разорился (а Абаза не только отыгрался, но и оказался в прибыли почти на 1 млн рублей).
Абаза начал хлопотать перед Вышнеградским о покрытии дефицита дома Рафаловичей, который к 1891 году составил свыше 1,5 млн рублей. Министр трижды обращался с докладами к императору. Для помощи Рафаловичам был создан синдикат, в который вошли Государственный банк, три петербургских банка и банкирский дом «И. Е. Гинцбург». Однако они ничем не смогли помочь некогда влиятельнейшим одесским банкирам: в течение трёх лет банкирский дом был ликвидирован. Впрочем, и сам Абаза не смог уйти от ответственности: в 1892 году Александр Рафалович обратился к новому министру финансов Сергею Витте и показал свою переписку с Абазой, пригрозив предать её огласке через суд и, таким образом, выявить истинную причину краха банкирского дома. Высокопоставленный чиновник был уволен со всех должностей и отправлен в бессрочный отпуск, оставшись при этом членом Госсовета.
Разорение Рафаловичей не означало их полного отстранения от финансовых дел. Племянник Александра Рафаловича — Артур Рафалович — посвятил себя экономическим исследованиям, а в 1894 году стал агентом Министерства финансов в Париже. В его задачи входили вопросы размещения российских государственных займов и создание положительного образа Российской империи и её ценных бумаг во французской прессе.
Абрам Рафалович приехал в Россию из Австрии, сначала жил в Могилёве-Подольском, потом перебрался в Одессу. И очень скоро стал весьма почитаемым человеком в городе. Имя Абрама Рафаловича упоминается в отчётах губернского начальства, где говорится, что купец в торговых делах проявлял «острую честность, точность и исправность, чем содействовал к развитию коммерции в крае». Новороссийский и бессарабский генерал-губернатор Михаил Воронцов даже ходатайствовал в 1845 году перед министром внутренних дел о присвоении Абраму Рафаловичу и его семье потомственного почётного гражданства (однако в этом тогда было отказано — по причине николаевской борьбы с «еврейством», почётное гражданство Рафаловичи получили только в 1857 году, уже после смерти Николая I, высочайшим указом нового императора — Александра II).
Абрам Рафалович возглавлял фирму до самой своей смерти в 1860 году. Дело отца продолжили и приумножили его сыновья — Давид, Фёдор, Лев и Герман Рафаловичи. Они стали настолько влиятельными, что впоследствии имели отношение к учреждению почти всех одесских банков, которые начали появляться во второй половине XIX века. Например, в 1862 году Лев Рафалович был соучредителем Херсонского земельного банка, его брат Фёдор был причастен к созданию Бессарабско-Таврического земельного банка (1872 год), а Герман принял участие в образовании Одесского коммерческого банка (1870 год), который позднее был преобразован в Одесский учётный банк. Кстати, к его созданию приложил руку и брат Михаила Эфрусси — Игнатий Эфрусси. ДавидРафалович, ещё при жизни отца занимавшийся международными связями торгового дома, много времени проводил за границей, в частности, в Лондоне, где также существовало отделение фирмы «Рафалович и Ко».
 |
Сделка
|
Через девять лет после смерти отца братья решили разделить капиталы. Так, Фёдор Рафалович создал одноимённый торговый дом «Фёдор Рафалович» с капиталом 600 тысяч рублей. Герман финансировал промышленников и землевладельцев Новороссийского края. Зона его деятельности при этом простиралась вплоть до Петербурга и Киева. Давид и Лев, соответственно, создали фирмы «Давид Рафалович» и «Лев Рафалович».
Финансовые операции банкирского дома «Фёдор Рафалович и Ко», в отличие от первой половины XIX века, когда основными занятиями дома были экспорт зерна и сахара, заняли важнейшее место в его деятельности. Был открыт филиал в Берлине, имелись контакты с Лондоном и Парижем. Годовой оборот операций достигал 50 млн рублей. Рафаловичи финансировали развитие различных компаний Одессы, вкладывались в производство сахара и участвовали в реализации облигационных займов. К концу 1880-х годов, после смерти Фёдора Рафаловича, общий оборот банкирского дома достигал 175 млн рублей, из них 150 млн — по финансовым операциям.
Александр Фёдорович Рафалович унаследовал дела своего отца. Он был тесно связан с крупным землевладельцем, председателем Департамента государственной экономии Государственного совета Александром Абазой, который считал Рафаловича «своим банкиром». При его поддержке банкирский дом получал немалую финансовую помощь. Однако в результате именно Абаза этот дом и погубил. Дело в том, что в 1890 году министр финансов Иван Вышнеградский готовил введение золотого стандарта и решил скупать драгоценный металл для финансовой стабилизации Российской империи.
Абаза получил по этому поводу специальный документ (сегодня сказали бы — инсайдерскую информацию) и решил играть на понижение рубля для личного обогащения. В эту игру он вовлёк и Александра Рафаловича, который не был посвящён в планы высокопоставленного чиновника и слепо выполнял его распоряжения. Банкир стал играть на понижение рубля, однако курс, напротив, повысился. Абаза и Рафалович понесли около 800 тысяч рублей убытков. Не получив никаких объяснений случившемуся, Александр Рафалович изменил тактику и стал играть на повышение за свой счёт. Однако курс рубля стал понижаться, и в результате Рафалович разорился (а Абаза не только отыгрался, но и оказался в прибыли почти на 1 млн рублей).
Абаза начал хлопотать перед Вышнеградским о покрытии дефицита дома Рафаловичей, который к 1891 году составил свыше 1,5 млн рублей. Министр трижды обращался с докладами к императору. Для помощи Рафаловичам был создан синдикат, в который вошли Государственный банк, три петербургских банка и банкирский дом «И. Е. Гинцбург». Однако они ничем не смогли помочь некогда влиятельнейшим одесским банкирам: в течение трёх лет банкирский дом был ликвидирован. Впрочем, и сам Абаза не смог уйти от ответственности: в 1892 году Александр Рафалович обратился к новому министру финансов Сергею Витте и показал свою переписку с Абазой, пригрозив предать её огласке через суд и, таким образом, выявить истинную причину краха банкирского дома. Высокопоставленный чиновник был уволен со всех должностей и отправлен в бессрочный отпуск, оставшись при этом членом Госсовета.
Разорение Рафаловичей не означало их полного отстранения от финансовых дел. Племянник Александра Рафаловича — Артур Рафалович — посвятил себя экономическим исследованиям, а в 1894 году стал агентом Министерства финансов в Париже. В его задачи входили вопросы размещения российских государственных займов и создание положительного образа Российской империи и её ценных бумаг во французской прессе.
Шлёма Рафалович
 |
Шлёма
Рафалович
|
Иногда родоначальником банкирской семьи Рафаловичей ошибочно называют николаевского купца Шлёму Рафаловича. Он родился около 1790 года, жил в Могилёве, Измаиле, Кишинёве и Николаеве. Ранняя предпринимательская деятельность была связана с Измаилом, где он числился купцом 2-й гильдии. В 1830-х годах Шлёма подрядился строить военные корабли. И в следующие годы построил в Николаеве 84-пушечные: «Гавриил» (1839), «Уриил» (1840), «Ростислав» (1844) и «Святослав» (1845). С 1843 года Шлёма Рафалович — купец 1-й гильдии Кишинёва. Но основное время он проводит в Николаеве. Незадолго до своей смерти (1846 год) он подписал контракт по постройке 120-пушечного «Парижа», достраивали который в 1849 году уже его вдова Рывка и сын Александр. Все эти корабли принимали участие в Синопском сражении, а в 1854—1855 годах были затоплены на Севастопольском рейде.