Месопотамией (Междуречьем) древнегреческие географы называли равнинную область между Тигром и Евфратом. Самоназвание этой области — Сеннаар. Центр развития древнейшей цивилизации находился в Вавилонии. Северная Вавилония носила название Аккад, а южная — Шумер. Не позднее IV тысячелетия до нашей эры на крайнем юге Месопотамии возникли первые шумерские поселения, постепенно они заняли всю территорию Месопотамии. Откуда пришли шумеры — до сих пор неизвестно, но согласно легенде, распространенной среди самих шумеров, с островов Персидского залива.
Шумеры говорили на языке, родственные связи которого с другими языками не установлены. В северной части Месопотамии начиная с III тысячелетия до нашей эры жили семиты, скотоводческие племена древней Передней Азии и сирийской степи, язык семитских племен назывался аккадским. В южной части Месопотамии семиты говорили на вавилонском диалекте ассирийского языка, а к северу — на ассирийском диалекте. В течение нескольких веков семиты жили рядом с шумерами, но затем стали продвигаться на юг и к концу III тысячелетия до нашей эры заняли всю южную Месопотамию, в результате этого аккадский язык постепенно вытеснил шумерский, однако он продолжал существовать как язык науки и религиозного культа до I века.
Месопотамская цивилизация — самая древняя в мире. Именно в Шумере в конце IV тысячелетия до нашей эры человеческое общество вышло из стадии первобытности и вступило в эпоху древности, что означает сложение культуры нового типа и рождение нового типа сознания. Важную роль в становлении и закреплении новой культуры древнего общества сыграла письменность, с появлением которой стали возможны новые формы хранения-передачи информации.
Месопотамская письменность в своей древнейшей, пиктографической форме появилась на рубеже IV — III тысячелетий до нашей эры. Полагают, что в ранней пиктографической письменности было свыше полутора тысяч знаков-рисунков. Каждый знак означал одно или несколько слов. Совершенствование системы письма шло по линии унификации значков, сокращения их числа, в результате появились клинописные оттиски. Одновременно происходит фонетизация письма, то есть значки стали употреблять не только в первоначальном, словесном значении, но и в отрыве от него.
Самые древние письменные сообщения представляли собой своеобразные ребусы. Развитая же клинописная система, способная передавать все оттенки речи, выработалась лишь к середине III тысячелетия до нашей эры. Большая часть того, что известно о культуре шумеров, вавилонян и ассирийцев, была получена при изучении 25 тысяч табличек и фрагментов библиотеки ассирийского царя Ашшурбанапала. Древнемесопотамская словесность включает как памятники фольклорного происхождения, так и произведения авторские.
Самым выдающимся памятником является аккадский эпос о Гильгамеше, который повествует о поисках бессмертия, о смысле человеческой жизни. Огромный интерес представляют старовавилонская "Поэма об Атрахасисе", повествующая о сотворении человека и Всемирном потопе, и культовый космогонический эпос "Энума элиш". Мифология Междуречья — мифология древних государств Двуречья: Аккада, Ассирии, Вавилонии, Шумера, Элама. Шумеро-аккадская мифология — мифология древнейшей из известных цивилизаций, располагавшихся на территории Междуречья, и развивавшейся с IV по II тысячелетие до нашей эры.
Божества — покровители общины являлись в первую очередь олицетворением творящих и производящих сил природы, с которыми соединяются представления о власти военного вождя племени-общины, совмещающейся (сначала нерегулярно) с функциями верховного жреца. Из первых письменных источников (самые ранние пиктографические тексты так называемого периода Урук III — Джемдет-Наср датируются концом IV — началом III тысячелетия) известны имена (или символы) богов Инанны, Энлиля и других божеств, а со времени так называемого периода Абу-Салябиха (поселения близ Ниппура) и Фары (Шуруппака), то есть с 27-26 веков — теофорные имена и наиболее древний список богов.
Самые ранние собственно мифологические литературные тексты — гимны богам, списки пословиц, изложение некоторых мифов (например, об Энлиле) восходят также к периоду Фары и происходят из раскопок Фары и Абу-Салябиха. От времени правления лагашского правителя Гудеи (около 22 столетия до нашей эры) дошли строительные надписи, дающие важный материал, касающийся культа и мифологии (описание обновления главного храма города Лагаш Энинну — «храма пятидесяти» для Нингирсу, бога-покровителя города). Но главная масса шумерских текстов мифологического содержания (литературных, учебных, собственно мифологических и других, так или иначе связанных с мифом) относится к концу III — началу II тысячелетия до нашей эры, к так называемому старовавилонскому периоду — времени, когда шумерский язык уже вымирал, но вавилонская традиция еще сохранила систему преподавания на этом языке.
Таким образом, ко времени появления письменности в Двуречье (конец IV тысячелетия до нашей эры) здесь зафиксирована определенная система мифологических представлений. Но в каждом городе-государстве сохранялись свои божества и герои, циклы мифов и своя жреческая традиция. До конца III тысячелетия не было единого систематизированного пантеона, хотя имелось несколько общешумерских божеств:
Древнейший список богов из Фары (около 26 столетия до нашей эры) выделяет шесть верховных богов раннешумерского пантеона: Энлиль, Ану, Инанна, Энки, Нанна и солнечный бог Уту.
Древние шумерские божества, в том числе и астральные боги, сохраняли функцию божества плодородия, которое мыслилось как бог-покровитель отдельной общины. Один из наиболее типичных образов — образ богини-матери (в иконографии с ней иногда связывают изображения женщины с ребенком на руках), которая почиталась под разными именами: Дамгальнуна, Нинхурсаг, Нинмах, Нинту, Мама, Мами.
Аккадские варианты образа богини-матери — Белетили («владычица богов»), та же Мами (имеющая в аккадских текстах эпитет «помогающая при родах») и Аруру — создательница людей в ассирийских и нововавилонских мифах, а в эпосе о Гильгамеше — «дикого» человека (первочеловека) Энкиду. Не исключено, что с образом богини-матери связаны и богини-покровительницы городов: так, шумерские богини Bay и Гатумдуг также носят эпитеты «мать», «мать всех городов».
В мифах о богах плодородия прослеживается тесная связь мифа с культом. В культовых песнях из Ура говорится о любви жрицы «лукур» (одна из значительных жреческих категорий) к царю Шу-Суэну и подчеркивается священный и официальный характер их соединения. Гимны обожествленным царям III династии Ура и I династии Исина также показывают, что между царем (одновременно и верховным жрецом «эном») и верховной жрицей ежегодно совершался обряд священного брака, в котором царь представлял воплощение бога-пастуха Думузи, а жрица — богини Инанны.
Содержание произведений (составляющих единый цикл «Инанна-Думузи») включает в себя мотивы ухаживания и свадьбы героев-богов, нисхождения богини в подземное царство («страну без возврата») и замену её героем, гибели героя и плача по нему и возвращения героя на землю. Все произведения цикла оказываются преддверием драмы-действа, составлявшей основу ритуала и образно воплощавшей метафору «жизнь — смерть — жизнь».
Многочисленность вариантов мифа, равно как и образов уходящих (гибнущих) и возвращающихся божеств (каким в данном случае выступает Думузи), связана, как и в случае с богиней-матерью, с разъединённостью шумерских общин и с самой метафорой «жизнь — смерть — жизнь», всё время меняющей свой облик, но постоянной и неизменной в своём обновлении.
Более специфична идея замены, лейтмотивом проходящая через все мифы, связанные со спуском в подземное царство. В мифе об Энлиле и Нинлиль в роли умирающего (уходящего) и воскресающего (возвращающегося) божества выступает покровитель общины Ниппура владыка воздуха Энлиль, силой овладевший Нинлиль, изгнанный за это богами в подземный мир, но сумевший его покинуть, оставив вместо себя, жены и сына «заместителей».
По форме требование «за голову — голову» выглядит юридической уловкой, попыткой обойти закон, незыблемый для любого, кто вошёл в «страну без возврата». Но в нём звучит и идея некоего равновесия, стремления к гармонии между миром живых и мёртвых.
В аккадском тексте о нисхождении Иштар (соответствует шумерской Инанне), равно как и в аккадском же эпосе об Эрре, боге чумы, эта идея сформулирована более отчетливо: Иштар перед воротами «страны без возврата» грозится в случае, если ее не впустят, «выпустить мертвецов, поедающих живых», и тогда «более живых умножатся мертвые», и угроза действует. Мифы, имеющие отношение к культу плодородия, дают сведения о представлениях шумерийцев о подземном царстве.
О местонахождении подземного царства (шумер. Кур, Кигаль, Эден, Иригаль, Арали, вторичное название — кур-нуги, «страна без возврата»; аккадские параллели к этим терминам — эрцету, церу) четкого представления нет. Туда не только спускаются, но и «проваливаются»; границей подземного царства служит подземная река, через которую переправляет перевозчик.
Попадающие в преисподнюю проходят через семь ворот подземного мира, где их встречает главный привратник Нети. Участь мертвых под землей тяжела. Хлеб их горек (иногда это нечистоты), вода солона (питьем могут служить и помои). Подземный мир темен, полон пыли, его обитатели, «как птицы, одеты одеждою крыльев». Представления о «ниве душ» нет, как нет и сведений о суде мёртвых, где судили бы по поведению в жизни и по правилам морали.
Сносной жизни (чистой питьевой воды, покоя) удостаиваются души, по которым был исполнен погребальный обряд и принесены жертвы, а также павшие в бою и многодетные. Судьи подземного мира, ануннаки, сидящие перед Эрешкигаль, владычицей подземного царства, выносят только смертные приговоры. Имена мертвых заносит в свою таблицу женщина-писец подземного царства Гештинанна (у аккадцев — Белетцери).
В числе предков — жителей подземного мира — многие легендарные герои и исторические деятели, например Гильгамеш, бог Сумукан, основатель III династии Ура Ур-Намму. Непогребенные души мертвых возвращаются на землю и приносят беду, погребенные переправляются через «реку, которая отделяет от людей» и является границей между миром живых и миром мертвых. Реку пересекает лодка с перевозчиком подземного мира Ур-Шанаби или демоном Хумут-Табалом.
Собственно космогонические шумерские мифы неизвестны.
В тексте «Гильгамеш, Энкиду и подземный мир» говорится, что некие события происходили в то время, «когда небеса отделились от земли, когда Ану забрал себе небо, а Энлиль землю, когда Эрешкигаль подарили Куру».
В мифе о мотыге и топоре говорится, что землю от небес отделил Энлиль, миф о Лахар и Ашнан, богинях скота и зерна, описывает еще слитное состояние земли и небес («гора небес и земли»), которым, по всей видимости, ведал бог Ану. Миф «Энки и Нинхурсаг» рассказывает об острове Тильмун как о первозданном рае.
О сотворении людей дошло несколько мифов, но полностью самостоятелен из них лишь один — об Энки и Нинмах.
Энки и Нинмах лепят человека из глины Абзу, подземного мирового океана, и привлекают к процессу создания богиню Намму — «мать, давшую жизнь всем богам». Цель создания человека — трудиться на богов: обрабатывать землю, пасти скот, собирать плоды, кормить богов своими жертвами.
Когда человек изготовлен, боги определяют ему судьбу и устраивают по этому случаю пир. На пиру захмелевшие Энки и Нинмах начинают снова лепить людей, но у них получаются уроды: женщина, неспособная рожать, существо, лишенное пола, и т. д. В мифе о богинях скота и зерна необходимость создания человека объясняется тем, что появившиеся до него боги ануннаки не умеют вести никакого хозяйства. Неоднократно проскальзывает представление, что раньше люди росли под землей, как трава. В мифе о мотыге Энлиль проделывает мотыгой дыру в земле и оттуда выходят люди. Этот же мотив звучит во введении к гимну городу Эреду. Много мифов посвящено созданию и рождению богов. Широко представлены в шумерской мифологии культурные герои. Творцами-демиургами выступают в основном Энлиль и Энки. Согласно разным текстам богиня Нинкаси — зачинательница пивоварения, богиня Утту — ткацкого ремесла, Энлиль — создатель колеса, зерна; садоводство — изобретение садовника Шукалитудды. Некий архаический царь Энмедуранки объявляется изобретателем разных форм предсказания будущего, в том числе предсказаний при помощи излияния масла. Изобретатель арфы — некий Нингаль-Папригаль, эпические герои Энмеркар и Гильгамеш — создатели градостроения, а Энмеркар — еще и письменности.
Эсхатологическая линия отражена в мифах о потопе и о гневе Инанны.
В шумерской мифологии сохранилось крайне мало рассказов о борьбе богов с чудовищами, уничтожении стихийных сил и т. д. (известно только два таких сказания — о борьбе бога Нинурты со злым демоном Асагом и о борьбе богини Инанны с чудовищем Эбих).
Такие сражения в большинстве случаев - удел героической личности, обожествлённого царя, тогда как большинство деяний богов связано с их ролью божеств плодородия (наиболее архаичный момент) и носителей культуры (наиболее поздний момент).
Функциональной амбивалентности образа соответствует внешняя характеристика персонажей: эти всесильные, всемогущие боги, творцы всего живого на земле, злы, грубы, жестоки, их решения часто объясняются капризами, пьянством, распущенностью, в их облике могут быть подчеркнуты бытовые непривлекательные черты (грязь под ногтями, выкрашенными в красный цвет, у Энки, растрепанные волосы Эрешкигаль и т. д.).
Разнообразна и степень активности и пассивности каждого божества. Так, наиболее живыми оказываются Инанна, Энки, Нинхурсаг, Думузи, некоторые второстепенные божества. Самый пассивный бог — «отец богов» Ану. Образы Энки, Инанны и отчасти Энлиля сопоставимы с образами богов-демиургов, «носителей культуры», в чьих характеристиках подчеркиваются элементы комизма, богами первобытных культов, живущими на земле, среди людей, чей культ и вытесняет культ «высшего существа». Но при этом никаких следов «теомахии» — борьбы старых и новых поколений богов - в шумерской мифологии не обнаружено.
Один канонический текст старовавилонского времени начинается с перечисления пятидесяти пар богов, предшествовавших Ану: их имена образованы по схеме: «владыка (владычица) того-то». Среди них назван один из древнейших, судя по некоторым данным, богов Энмешарра («господин всех тайных сил Мэ»).
Из источника еще более позднего времени (новоассирийского заклинания I тысячелетия до нашей эры) следует, что Энмешарра — «тот, кто передал Ану и Энлилю скипетр и господство». В шумерской мифологии это божество хтоническое, но нет никаких свидетельств, что в подземное царство Энмешарра был низвергнут насильственно.
Из героических сказаний до нас дошли только сказания урукского цикла. Героями сказаний являются три правивших последовательно царя Урука: Энмеркар, сын Мескингашера, легендарного основателя I династии Урука (27-26 века до нашей эры; по преданию, династия вела свое начало от бога солнца Уту, чьим сыном считался Мескингашер); Лугальбанда, четвертый правитель династии, отец (а возможно, родовой бог) Гильгамеша, наиболее популярного героя шумерской и аккадской литературы.
Единой для произведений урукского цикла внешней линией является тема связей Урука с окружающим миром и мотив странствия героев. Тема путешествия героя в чужеземную страну и испытание его моральной и физической силы в соединении с мотивами волшебных даров и волшебного помощника не только показывает степень мифологизации произведения, составленного как героико-исторический памятник, но позволяет вскрыть и стадиально ранние мотивы, связанные с обрядами инициации.
Связь этих мотивов в произведениях, последовательность чисто мифологического уровня изложения сближает шумерские памятники с волшебной сказкой. В ранних списках богов из Фары герои Лугальбанда и Гильгамеш приписаны к богам; в более поздних текстах они появляются как боги подземного мира.
Между тем в эпосе урукского цикла Гильгамеш, Лугальбанда, Энмеркар, хотя и обладают мифоэпическими и сказочными чертами, выступают как реальные цари — правители Урука. Их имена фигурируют и в так называемом «царском списке», составленном в период III династии Ура, вероятно, около 2100 года до нашей эры (все династии, упомянутые в списке, делятся на «допотопные» и правившие «после потопа», царям, особенно допотопного периода, приписывается мифическое число лет правления:
Можно допустить, что Лугальбанда и Гильгамеш были обожествлены посмертно, как герои.
Иначе обстояло дело с начала староаккадского периода.
Первым правителем, объявившим себя еще при жизни «богом-покровителем Аккада», был аккадский царь 23 века до нашей эры Нарам-Суэн; в период III династии Ура культовое почитание правителя достигло апогея.
Характерное для многих мифологических систем развитие эпической традиции из мифов о культурных героях на шумерской почве, как правило, не имело места. Характерной актуализацией древних форм (в частности, традиционного мотива путешествия) выглядит и нередко встречающийся в шумерских мифологических текстах мотив путешествия бога к другому, высшему, божеству за благословением (мифы о путешествии Энки к Энлилю после постройки его города, о путешествии лунного бога Нанны в Ниппур к Энлилю, своему божественному отцу, за благословением).
Период III династии Ура, время, от которого дошла большая часть письменных мифологических источников, — это период выработки идеологии царской власти в наиболее законченной в шумерской истории форме.
Поскольку миф оставался господствующей и наиболее «организованной» областью общественного сознания, ведущей формой мышления, постольку именно через миф утверждались соответствующие идеи. Поэтому не случайно, что большинство текстов относится к одной группе — ниппурскому канону, составленному жрецами III династии Ура, а основные центры, чаще всего упоминаемые в мифах: Эреду, Урук, Ур, тяготевшие к Ниппуру как традиционному месту общешумерского культа.
«Псевдомиф», миф-концепцию (а не традиционную композицию) представляет собой и миф, объясняющий появление в Двуречье семитских племён амореев и дающий этиологию их ассимиляции в обществе, — миф о боге Марту (само имя бога — деификация шумерского названия западносемитских кочевников).
Миф, лежащий в основе текста, не разрабатывал древнюю традицию, а был взят из исторической реальности. Но и следы общеисторической концепции - представления об эволюции человечества от дикости к цивилизации (нашедшего отражение — уже на аккадском материале — в истории «дикого человека» Энкиду в аккадском эпосе о Гильгамеше) проступают сквозь «актуальную» концепцию мифа. После падения в конце III тысячелетия до нашей эры под натиском амореев и эламитов III династии Ура почти все правящие династии отдельных городов-государств Двуречья оказались аморейскими. Однако в культуре Двуречья соприкосновение с аморейскими племенами почти не оставило следа.
Аккадская (вавилоно-ассирийская) мифология С глубокой древности восточные семиты — аккадцы, занимавшие северную часть нижнего Двуречья, были соседями шумерийцев и находились под сильным шумерским влиянием. Во второй половине III тысячелетия до нашей эры аккадцы утверждаются и на юге Двуречья, чему способствовало объединение Двуречья правителем города Аккад Саргоном Древним в «царство Шумера и Аккада» (позднее, с возвышением Вавилона, эта территория стала называться Вавилонией).
История Двуречья во II тысячелетии до нашей эры - это уже история семитских народов.
Однако слияние шумерского и аккадского народов происходило постепенно, вытеснение шумерского языка аккадским (вавилоно-ассирийским) не означало полного уничтожения шумерской культуры и замены ее новой, семитской.
Ни одного раннего чисто семитского культа на территории Двуречья до сих пор не обнаружено. Все известные нам аккадские боги — шумерского происхождения или с давних пор отождествлены с шумерскими.
Так, аккадский бог солнца Шамаш отождествился с шумерским Уту, богиня Иштар — с Инанной и рядом других шумерских богинь, бог бури Адад — с Ишкуром и т. д. Бог Энлиль получает семитский эпитет Бел (или Балу, или Баал), «владыка».
С возвышением Вавилона все большую роль начинает играть главный бог этого города Мардук, но и это имя по своему происхождению шумерское.
Аккадские мифологические тексты старовавилонского времени известны гораздо меньше, чем шумерские; ни один текст не дошел полностью. Все главные источники по аккадской мифологии относятся ко II-I тысячелетию до нашей эры, то есть ко времени после старовавилонского периода.
Если о шумерской космогонии и теогонии сохранились весьма отрывочные сведения, то вавилонское космогоническое учение представлено большой космогонической поэмой-эпосом «Энума элиш» (по первым словам поэмы — «Когда вверху»; наиболее ранняя версия датируется началом 10 века до нашей эры). Поэма отводит главную роль в сотворении мира Мардуку, который постепенно занимает главное место в пантеоне II тысячелетия, а к концу старовавилонского периода получает всеобщее признание и вне Вавилона.
В сравнении с шумерскими представлениями о мироздании новым в космогонической части поэмы является представление о последовательных поколениях богов, из которых каждое превосходит предыдущее, о теомахии — сражении старых и новых богов и унифицирование многих божественных образов созидателей в один.
Идея поэмы — в оправдании возвеличивания Мардука, цель создания ее — доказать и показать, что Мардук — прямой и законный наследник древних могучих сил, в том числе и шумерских божеств. «Исконные» шумерские боги оказываются при этом молодыми наследниками более древних сил, которые они сокрушают. Он получает власть не только на основании законной преемственности, но и по праву сильнейшего, поэтому тема борьбы и насильственного свержения древних сил является лейтмотивом сказания.
Черты Энки — Эйя, как и других богов, перенесены на Мардука, но Эйя делается отцом «владыки богов» и его советником.
В ашшурской версии поэмы (конец II тысячелетия до нашей эры) Мардука заменяет Ашшур, главный бог города Ашшур и центральное божество ассирийского пантеона. Это стало проявлением общей тенденции к монотеизму, выражающейся в стремлении выделить основного бога и коренящейся не только в идеологической, но и в общественно-политической ситуации I тысячелетия до нашей эры.
Ряд космологических мотивов «Энума элиш» дошел до нас в греческих переложениях вавилонского жреца III века до нашей эры Бероса (через Полигистора и Евсебия), а также греческого писателя VI столетия Дамаския.
У Дамаския присутствует ряд поколений богов: Тауте и Апасон и сын их Мумие (Тиамат, Апсу, Мумму), а также Лахе и Лахос, Киссар и Ассорос (Лахму и Лахаму, Аншар и Кишар), их дети Анос, Иллинос, Аос (Ану, Энлиль, Эйя). Аос и Дауке (то есть богиня Дамкина) создают бога-демиурга Бела (Мардука).
У Бероса владычицей, соответствующей Тиамат, является некая Оморка («море»), которая господствует над тьмой и водами и описание которой напоминает описание злобных вавилонских демонов. Бог Бел ее разрубает, создаёт небо и землю, организует мировой порядок и приказывает отрубить голову одному из богов, чтобы из его крови и земли создать людей и животных.
Мифы о сотворении мира и рода людского в вавилонской литературе и мифографии связаны со сказаниями о человеческих бедствиях, гибели людей и даже о разрушении вселенной.
Как и в шумерских памятниках, в вавилонских сказаниях подчёркивается, что причина бедствий — злоба богов, их желание уменьшить число всё растущего и надоедающего богам своим шумом рода человеческого. Бедствия воспринимаются не как законное возмездие за людские грехи, но как злой каприз божества.
Миф о потопе, в основу которого, по всем данным, легло шумерское сказание о Зиусудре, дошел в виде мифа об Атрахасисе и рассказа о потопе, вставленного в эпос о Гильгамеше (и мало отличающегося от первого), а также сохранился в греческой передаче Бероса.
О наказании людей рассказывает и миф о боге чумы Эрре, обманным путем отбирающем власть у Мардука. Этот текст проливает свет на вавилонскую теологическую концепцию некоего физического и духовного равновесия мира, зависящего от присутствия на своем месте законного владельца (ср. шумеро-аккадский мотив равновесия между миром живых и мертвых).
Традиционным для Двуречья (еще с шумерского периода) является и представление о связи божества со своей статуей: покидая страну и статую, бог тем самым меняет местожительство. Это совершает Мардук, и стране наносится ущерб, а для вселенной создается угроза гибели.
Характерно, что во всех эпосах об уничтожении человечества главное бедствие — потоп, вызвано не наводнением с моря, но дождевой бурей. С этим связана и значительная роль богов бури и ураганов в космогонии Двуречья, особенно северного.
Кроме специальных богов ветра и грозы, бури (главный аккадский бог — Адад), ветры были сферой деятельности различных богов и демонов. Так, по традиции, им, вероятно, был и верховный шумерский бог Энлиль (дословное значение имени — «дыхание ветра», или «владыка-ветер»), хотя в основном он бог воздуха в широком смысле слова. Но все же Энлиль владел разрушительными бурями, которыми он уничтожал врагов и ненавистные ему города.
Сыновья Энлиля — Нинурта и Нингирсу, также связаны с бурей. Как божества, во всяком случае как персонифицированные высшие силы, воспринимались ветры четырех сторон.
Вавилонское сказание о сотворении мира, сюжет которого был построен вокруг личности могучего божества, эпическая разработка эпизодов, повествующих о сражении бога-героя с чудовищем — олицетворением стихии, дало начало теме бога-героя в вавилонской эпико-мифологической литературе (а не героя-смертного, как в шумерской литературе).
По аккадским понятиям, таблицы судеб определяли движение мира и мировых событий. Обладание ими обеспечивало мировое господство (в «Энума элиш» ими первоначально владела Тиамат, затем Кингу и, наконец, Мардук).
Писец таблиц судеб — бог писцового искусства и сын Мардука Набу — также иногда воспринимался как их обладатель.
Таблицы писали и в подземном мире (писец - богиня Белетцери); видимо, это была фиксация смертных приговоров, а также имена мертвых.
Если число богов-героев в вавилонской мифологической литературе по сравнению с шумерской преобладает, то о героях-смертных, кроме эпоса об Атрахасисе, известны только сказание (явно шумерского происхождения) об Этане — герое, попытавшемся взлететь на орле на небо, и сравнительно поздний рассказ об Адапе — мудреце, осмелившемся «обломать крылья» ветру и вызвать гнев бога неба Ану, но упустившем возможность добыть бессмертие, и знаменитый эпос о Гильгамеше — не простое повторение шумерских сказаний о герое, а произведение, отразившее сложную мировоззренческую эволюцию, которую вместе с вавилонским обществом проделали герои шумерских произведений.
Лейтмотив эпических произведений вавилонской литературы — недостижение человеком участи богов, несмотря на все его стремления, тщетность человеческих усилий в попытке получить бессмертие.
Монархически-государственный, а не общинный (как в шумерской мифологии) характер официальной вавилонской религии, равно как и подавление общественной жизни населения, приводит к тому, что черты архаической религиозно-магической практики постепенно подавляются. Со временем всё большую роль начинают играть «личные» боги.
Представление о личном боге каждого человека, который облегчает ему доступ к великим богам и вводит его к ним, возникает (или, во всяком случае, распространяется) со времени III династии Ура и в старовавилонском периоде. На рельефах и печатях этого времени часты сцены, изображающие, как божество-покровитель ведёт человека к верховному богу для определения ему судьбы и для получения благословения.
В период III династии Ура, когда царя рассматривали как защитника-хранителя своей страны, он принимал некоторые функции бога-защитника (особенно обожествленный царь).
Считалось, что с потерей своего бога-защитника человек становился беззащитным перед злобным своеволием великих богов, легко мог подвергнуться нападению злых демонов.
Кроме личного бога, который должен был прежде всего принести удачу своему покровительствуемому, и личной богини, олицетворявшей его жизненную «долю», каждый человек имел еще своего духа-демона шеду (у шумеров, алад) — антропоморфизированную или зооморфизированную жизненную силу.
Кроме этих защитников, у жителя Вавилонии со II тысячелетия до нашей эры появляется и своя личная хранительница — ламассу, носительница его личности, возможно, связанная с культом плаценты.
«Имя» человека или его «слава» (шуму) тоже рассматривались как материальная субстанция, без которой немыслимо его существование и которая передавалась его наследникам. Напротив, «душа» (напишту) — что-то безличное, она отождествлялась то с дыханием, то с кровью.
Личные боги-хранители противостояли злу и были как бы антиподами злых сил, окружающих человека. Среди них — львиноголовая Ламашту, поднимающаяся из подземного мира и ведущая за собой всевозможные болезни, сами злые духи болезней, призраки, озлобленные тени мертвых, не получающие жертв, разного рода служебные духи подземного царства (утукки, асакки, этимме, галле, галле лемнути — «черти злые», и т. д.), бог-судьба Намтар, приходящий к человеку в час его смерти, ночные духи-инкубы Лилу, посещающие женщин, суккубы Лилит или Лилиту, овладевающие мужчинами, и другие злые демоны.
Сложнейшая система демонологических представлений, сложившаяся в вавилонской мифологии (и не засвидетельствованная в шумерских памятниках), получила отражение и в изобразительном искусстве.
Общая структура пантеона, сложение которой относится еще к III династии Ура, в основном остаётся без особых перемен в течение всей эпохи древности. Во главе всего мира официально стоит триада Ану, Энлиль и Эйя, окруженные советом из семи или двенадцати «великих богов», определяющих «доли» (шимату) всего на свете.
Все боги мыслятся разделёнными на две родовые группы — игигов и ануннаков, боги земли и подземного мира, как правило, относятся к числу последних, хотя и среди небесных богов также есть боги-ануннаки. В преисподней, однако, правит уже не столько Эрешкигаль, сколько ее супруг Нергал, подчинивший свою супругу, что соответствует общему уменьшению роли женских божеств в вавилонской мифологии, низведённых, как правило, почти исключительно до положения безличных супруг своих божественных мужей (по существу, особое значение сохраняют лишь богиня врачевания Гула и Иштар, хотя, судя по эпосу о Гильгамеше, и её положение оказывается под угрозой).
Но шаги в направлении монотеизма, проявившиеся в усилении культа Мардука, который монополизировал к концу II тысячелетия до нашей эры почти все области божественной деятельности и власти, происходят и далее. В единый образ «владыки» — Бела (Баала) сливаются Энлиль и Мардук (в Ассирии — Энлиль и Ашшур).
В I тысячелетии до нашей эры Мардука в ряде центров постепенно начинает вытеснять его сын, бог писцового искусства Набу, который имеет тенденцию к тому, чтобы стать единым вавилонским божеством. Свойствами одного бога наделяются другие божества, и качества одного бога определяются при помощи качеств других богов. Это еще один путь к созданию образа единого всемогущего и всесильного божества чисто абстрактным способом.
Памятники (в основном I тысячелетия до нашей эры) дают возможность реконструировать общую систему космогонических воззрений вавилонских теологов, хотя нет полной уверенности в том, что подобная унификация самими вавилонянами была осуществлена.
Микрокосм представляется отражением макрокосма — «низ» (земля) — как бы отражением «верха» (небес). Вся вселенная как бы плавает в мировом океане, земля уподобляется большому перевёрнутому круглому челну, а небо — твердому полусводу (куполу), накрывающему мир.
Все небесное пространство делится на несколько частей: «верхнее небо Ану», «среднее небо», принадлежащее игигам, в центре которого находилась лазуритовая целла Мардука, и «нижнее небо», уже видимое людям, на котором расположены звезды.
Все небеса сделаны из разных пород камня, например «нижнее небо» — из синей яшмы; над этими тремя небесами помещается ещё четыре неба. Небо, как здание, покоится на основании, прикрепленном к небесному океану колышками и, подобно земному дворцу, защищенном от воды крепостным валом.
Самая высокая часть небесного свода носит название «середина небес». Внешняя сторона купола («внутренность небес») излучает свет; это то пространство, где скрывается луна — Син во время своей трехдневной отлучки и где солнце — Шамаш проводит ночь. На востоке находится «гора восхода», на западе — «гора заката», которые заперты на замок.
Каждое утро Шамаш открывает «гору восхода», отправляется в путь по небу, а вечером через «гору заката» скрывается во «внутренности небес». Звезды на небесном своде - это «образы» или «письмена», и каждой из них определено твердое место, чтобы ни одна «не сбилась со своего пути».
Земной географии соответствует география небесная. Прообразы всего сущего: стран, рек, городов, храмов - существуют на небе в виде звезд, земные предметы являют собой лишь отражения небесных, но обе субстанции имеют каждая свои измерения. Так, небесный храм примерно вдвое больше земного.
План Ниневии первоначально был вычерчен на небесах и существовал издревле. В одном созвездии расположен небесный Тигр, в другом — небесный Евфрат.
Каждому городу соответствует определенное созвездие: Сиппару — созвездие Рака, Вавилону, Ниппуру — другие, чьи названия не идентифицированы с современными.
На страны разделены и солнце и месяц: на правой стороне месяца — Аккад, на левой — Элам, верхняя часть месяца — Амурру (амореи), нижняя часть — страна Субарту.
Под небесным сводом лежит (как перевернутая лодка) «ки» — земля, которая также разделена на несколько ярусов.
В верхней части живут люди, в средней части — владения бога Эйя (океан пресной воды или подпочвенных вод), в нижней части — владения богов земли, ануннаков, и подземное царство.
По другим воззрениям, семи небесам соответствуют семь земель, но об их точном членении и расположении ничего не известно. Чтобы укрепить землю, ее привязали к небу верёвками и закрепили колышками. Эти верёвки-канаты — Млечный путь. Верхняя земля, как известно, принадлежит богу Энлилю. Его храм Экур («дом горы») и одна из центральных его частей — Дуранки («связь небес и земли») символизируют строение мира.
Таким образом, в религиозно-мифологических воззрениях народов Двуречья намечается известная эволюция. Если шумерская религиозно-мифологическая система может быть определена как основанная в первую очередь на общинных культах, то в вавилонской системе видно явное стремление к монолатрии и к более индивидуальному общению с божеством. От весьма архаических представлений намечается переход к развитой религиозно-мифологической системе, а через неё — к области религиозно-этических воззрений, в какой бы зачаточной форме они ни были выражены.
Хурритская мифология — мифология народов, населявших Северное Междуречье в III-II тысячелетии до нашей эры.
Ассирийская мифология — мифология народов Ассирии, располагавшейся в Северном Междуречье в XIV—VII веках до нашей эры; она опиралась на шумеро-аккадскую мифологию, а после захвата Ассирии Вавилонским царством оказала сильное влияние на вавилонскую мифологию. Вавилонская мифология — мифология Вавилонии, государства на юге Междуречья XX-VI веках до нашей эры; испытала влияние ассирийской мифологии.
История формирования и развития мифологических представлений Шумера и Аккада известна по материалам изобразительного искусства приблизительно с середины VI тысячелетия до нашей эры, а по письменным источникам - с начала III тысячелетия до нашей эры.
Шумеры говорили на языке, родственные связи которого с другими языками не установлены. В северной части Месопотамии начиная с III тысячелетия до нашей эры жили семиты, скотоводческие племена древней Передней Азии и сирийской степи, язык семитских племен назывался аккадским. В южной части Месопотамии семиты говорили на вавилонском диалекте ассирийского языка, а к северу — на ассирийском диалекте. В течение нескольких веков семиты жили рядом с шумерами, но затем стали продвигаться на юг и к концу III тысячелетия до нашей эры заняли всю южную Месопотамию, в результате этого аккадский язык постепенно вытеснил шумерский, однако он продолжал существовать как язык науки и религиозного культа до I века.
Месопотамская цивилизация — самая древняя в мире. Именно в Шумере в конце IV тысячелетия до нашей эры человеческое общество вышло из стадии первобытности и вступило в эпоху древности, что означает сложение культуры нового типа и рождение нового типа сознания. Важную роль в становлении и закреплении новой культуры древнего общества сыграла письменность, с появлением которой стали возможны новые формы хранения-передачи информации.
Месопотамская письменность в своей древнейшей, пиктографической форме появилась на рубеже IV — III тысячелетий до нашей эры. Полагают, что в ранней пиктографической письменности было свыше полутора тысяч знаков-рисунков. Каждый знак означал одно или несколько слов. Совершенствование системы письма шло по линии унификации значков, сокращения их числа, в результате появились клинописные оттиски. Одновременно происходит фонетизация письма, то есть значки стали употреблять не только в первоначальном, словесном значении, но и в отрыве от него.
 |
|
Ангро Майнью Бог смерти зороастрийской религии,
V столетие до нашей эры |
Самые древние письменные сообщения представляли собой своеобразные ребусы. Развитая же клинописная система, способная передавать все оттенки речи, выработалась лишь к середине III тысячелетия до нашей эры. Большая часть того, что известно о культуре шумеров, вавилонян и ассирийцев, была получена при изучении 25 тысяч табличек и фрагментов библиотеки ассирийского царя Ашшурбанапала. Древнемесопотамская словесность включает как памятники фольклорного происхождения, так и произведения авторские.
 |
|
Шумерская клинопись, середина III тысячелетия до нашей эры |
Самым выдающимся памятником является аккадский эпос о Гильгамеше, который повествует о поисках бессмертия, о смысле человеческой жизни. Огромный интерес представляют старовавилонская "Поэма об Атрахасисе", повествующая о сотворении человека и Всемирном потопе, и культовый космогонический эпос "Энума элиш". Мифология Междуречья — мифология древних государств Двуречья: Аккада, Ассирии, Вавилонии, Шумера, Элама. Шумеро-аккадская мифология — мифология древнейшей из известных цивилизаций, располагавшихся на территории Междуречья, и развивавшейся с IV по II тысячелетие до нашей эры.
Шумерская мифология
Шумерийцы — племена неизвестного происхождения, в конце IV тысячелетия до нашей эры освоили долину Тигра и Евфрата и образовали первые в Двуречье города-государства. Шумерский период истории Двуречья охватывает около полутора тысяч лет, он завершается в конце III — начале II тысячелетия до нашей эры так называемой династией города Ура и династиями Исина и Ларсы, из которых последняя была уже только частично шумерской. Ко времени образования первых шумерских городов-государств, видимо, сформировалось представление об антропоморфном божестве.Божества — покровители общины являлись в первую очередь олицетворением творящих и производящих сил природы, с которыми соединяются представления о власти военного вождя племени-общины, совмещающейся (сначала нерегулярно) с функциями верховного жреца. Из первых письменных источников (самые ранние пиктографические тексты так называемого периода Урук III — Джемдет-Наср датируются концом IV — началом III тысячелетия) известны имена (или символы) богов Инанны, Энлиля и других божеств, а со времени так называемого периода Абу-Салябиха (поселения близ Ниппура) и Фары (Шуруппака), то есть с 27-26 веков — теофорные имена и наиболее древний список богов.
Самые ранние собственно мифологические литературные тексты — гимны богам, списки пословиц, изложение некоторых мифов (например, об Энлиле) восходят также к периоду Фары и происходят из раскопок Фары и Абу-Салябиха. От времени правления лагашского правителя Гудеи (около 22 столетия до нашей эры) дошли строительные надписи, дающие важный материал, касающийся культа и мифологии (описание обновления главного храма города Лагаш Энинну — «храма пятидесяти» для Нингирсу, бога-покровителя города). Но главная масса шумерских текстов мифологического содержания (литературных, учебных, собственно мифологических и других, так или иначе связанных с мифом) относится к концу III — началу II тысячелетия до нашей эры, к так называемому старовавилонскому периоду — времени, когда шумерский язык уже вымирал, но вавилонская традиция еще сохранила систему преподавания на этом языке.
Таким образом, ко времени появления письменности в Двуречье (конец IV тысячелетия до нашей эры) здесь зафиксирована определенная система мифологических представлений. Но в каждом городе-государстве сохранялись свои божества и герои, циклы мифов и своя жреческая традиция. До конца III тысячелетия не было единого систематизированного пантеона, хотя имелось несколько общешумерских божеств:
- Энлиль, «владыка воздуха», «царь богов и людей», бог города Ниппур, центра древнейшего шумерского племенного союза;
- Энки, владыка подземных пресных вод и мирового океана (позднее и божество мудрости), главный бог города Эреду, древнейшего культурного центра Шумера;
- Ан, бог неба, и Инанна, богиня войны и плотской любви, божества города Урук, Наина, лунный бог, почитавшийся в Уре;
- бог-воитель Нингирсу, чтившийся в Лагаше (этот бог позднее отождествлялся с лагашским Нинуртой),
Древнейший список богов из Фары (около 26 столетия до нашей эры) выделяет шесть верховных богов раннешумерского пантеона: Энлиль, Ану, Инанна, Энки, Нанна и солнечный бог Уту.
Древние шумерские божества, в том числе и астральные боги, сохраняли функцию божества плодородия, которое мыслилось как бог-покровитель отдельной общины. Один из наиболее типичных образов — образ богини-матери (в иконографии с ней иногда связывают изображения женщины с ребенком на руках), которая почиталась под разными именами: Дамгальнуна, Нинхурсаг, Нинмах, Нинту, Мама, Мами.
Аккадские варианты образа богини-матери — Белетили («владычица богов»), та же Мами (имеющая в аккадских текстах эпитет «помогающая при родах») и Аруру — создательница людей в ассирийских и нововавилонских мифах, а в эпосе о Гильгамеше — «дикого» человека (первочеловека) Энкиду. Не исключено, что с образом богини-матери связаны и богини-покровительницы городов: так, шумерские богини Bay и Гатумдуг также носят эпитеты «мать», «мать всех городов».
В мифах о богах плодородия прослеживается тесная связь мифа с культом. В культовых песнях из Ура говорится о любви жрицы «лукур» (одна из значительных жреческих категорий) к царю Шу-Суэну и подчеркивается священный и официальный характер их соединения. Гимны обожествленным царям III династии Ура и I династии Исина также показывают, что между царем (одновременно и верховным жрецом «эном») и верховной жрицей ежегодно совершался обряд священного брака, в котором царь представлял воплощение бога-пастуха Думузи, а жрица — богини Инанны.
Содержание произведений (составляющих единый цикл «Инанна-Думузи») включает в себя мотивы ухаживания и свадьбы героев-богов, нисхождения богини в подземное царство («страну без возврата») и замену её героем, гибели героя и плача по нему и возвращения героя на землю. Все произведения цикла оказываются преддверием драмы-действа, составлявшей основу ритуала и образно воплощавшей метафору «жизнь — смерть — жизнь».
Многочисленность вариантов мифа, равно как и образов уходящих (гибнущих) и возвращающихся божеств (каким в данном случае выступает Думузи), связана, как и в случае с богиней-матерью, с разъединённостью шумерских общин и с самой метафорой «жизнь — смерть — жизнь», всё время меняющей свой облик, но постоянной и неизменной в своём обновлении.
Более специфична идея замены, лейтмотивом проходящая через все мифы, связанные со спуском в подземное царство. В мифе об Энлиле и Нинлиль в роли умирающего (уходящего) и воскресающего (возвращающегося) божества выступает покровитель общины Ниппура владыка воздуха Энлиль, силой овладевший Нинлиль, изгнанный за это богами в подземный мир, но сумевший его покинуть, оставив вместо себя, жены и сына «заместителей».
По форме требование «за голову — голову» выглядит юридической уловкой, попыткой обойти закон, незыблемый для любого, кто вошёл в «страну без возврата». Но в нём звучит и идея некоего равновесия, стремления к гармонии между миром живых и мёртвых.
В аккадском тексте о нисхождении Иштар (соответствует шумерской Инанне), равно как и в аккадском же эпосе об Эрре, боге чумы, эта идея сформулирована более отчетливо: Иштар перед воротами «страны без возврата» грозится в случае, если ее не впустят, «выпустить мертвецов, поедающих живых», и тогда «более живых умножатся мертвые», и угроза действует. Мифы, имеющие отношение к культу плодородия, дают сведения о представлениях шумерийцев о подземном царстве.
О местонахождении подземного царства (шумер. Кур, Кигаль, Эден, Иригаль, Арали, вторичное название — кур-нуги, «страна без возврата»; аккадские параллели к этим терминам — эрцету, церу) четкого представления нет. Туда не только спускаются, но и «проваливаются»; границей подземного царства служит подземная река, через которую переправляет перевозчик.
Попадающие в преисподнюю проходят через семь ворот подземного мира, где их встречает главный привратник Нети. Участь мертвых под землей тяжела. Хлеб их горек (иногда это нечистоты), вода солона (питьем могут служить и помои). Подземный мир темен, полон пыли, его обитатели, «как птицы, одеты одеждою крыльев». Представления о «ниве душ» нет, как нет и сведений о суде мёртвых, где судили бы по поведению в жизни и по правилам морали.
Сносной жизни (чистой питьевой воды, покоя) удостаиваются души, по которым был исполнен погребальный обряд и принесены жертвы, а также павшие в бою и многодетные. Судьи подземного мира, ануннаки, сидящие перед Эрешкигаль, владычицей подземного царства, выносят только смертные приговоры. Имена мертвых заносит в свою таблицу женщина-писец подземного царства Гештинанна (у аккадцев — Белетцери).
В числе предков — жителей подземного мира — многие легендарные герои и исторические деятели, например Гильгамеш, бог Сумукан, основатель III династии Ура Ур-Намму. Непогребенные души мертвых возвращаются на землю и приносят беду, погребенные переправляются через «реку, которая отделяет от людей» и является границей между миром живых и миром мертвых. Реку пересекает лодка с перевозчиком подземного мира Ур-Шанаби или демоном Хумут-Табалом.
Собственно космогонические шумерские мифы неизвестны.
В тексте «Гильгамеш, Энкиду и подземный мир» говорится, что некие события происходили в то время, «когда небеса отделились от земли, когда Ану забрал себе небо, а Энлиль землю, когда Эрешкигаль подарили Куру».
В мифе о мотыге и топоре говорится, что землю от небес отделил Энлиль, миф о Лахар и Ашнан, богинях скота и зерна, описывает еще слитное состояние земли и небес («гора небес и земли»), которым, по всей видимости, ведал бог Ану. Миф «Энки и Нинхурсаг» рассказывает об острове Тильмун как о первозданном рае.
О сотворении людей дошло несколько мифов, но полностью самостоятелен из них лишь один — об Энки и Нинмах.
Энки и Нинмах лепят человека из глины Абзу, подземного мирового океана, и привлекают к процессу создания богиню Намму — «мать, давшую жизнь всем богам». Цель создания человека — трудиться на богов: обрабатывать землю, пасти скот, собирать плоды, кормить богов своими жертвами.
Когда человек изготовлен, боги определяют ему судьбу и устраивают по этому случаю пир. На пиру захмелевшие Энки и Нинмах начинают снова лепить людей, но у них получаются уроды: женщина, неспособная рожать, существо, лишенное пола, и т. д. В мифе о богинях скота и зерна необходимость создания человека объясняется тем, что появившиеся до него боги ануннаки не умеют вести никакого хозяйства. Неоднократно проскальзывает представление, что раньше люди росли под землей, как трава. В мифе о мотыге Энлиль проделывает мотыгой дыру в земле и оттуда выходят люди. Этот же мотив звучит во введении к гимну городу Эреду. Много мифов посвящено созданию и рождению богов. Широко представлены в шумерской мифологии культурные герои. Творцами-демиургами выступают в основном Энлиль и Энки. Согласно разным текстам богиня Нинкаси — зачинательница пивоварения, богиня Утту — ткацкого ремесла, Энлиль — создатель колеса, зерна; садоводство — изобретение садовника Шукалитудды. Некий архаический царь Энмедуранки объявляется изобретателем разных форм предсказания будущего, в том числе предсказаний при помощи излияния масла. Изобретатель арфы — некий Нингаль-Папригаль, эпические герои Энмеркар и Гильгамеш — создатели градостроения, а Энмеркар — еще и письменности.
Эсхатологическая линия отражена в мифах о потопе и о гневе Инанны.
В шумерской мифологии сохранилось крайне мало рассказов о борьбе богов с чудовищами, уничтожении стихийных сил и т. д. (известно только два таких сказания — о борьбе бога Нинурты со злым демоном Асагом и о борьбе богини Инанны с чудовищем Эбих).
Такие сражения в большинстве случаев - удел героической личности, обожествлённого царя, тогда как большинство деяний богов связано с их ролью божеств плодородия (наиболее архаичный момент) и носителей культуры (наиболее поздний момент).
Функциональной амбивалентности образа соответствует внешняя характеристика персонажей: эти всесильные, всемогущие боги, творцы всего живого на земле, злы, грубы, жестоки, их решения часто объясняются капризами, пьянством, распущенностью, в их облике могут быть подчеркнуты бытовые непривлекательные черты (грязь под ногтями, выкрашенными в красный цвет, у Энки, растрепанные волосы Эрешкигаль и т. д.).
Разнообразна и степень активности и пассивности каждого божества. Так, наиболее живыми оказываются Инанна, Энки, Нинхурсаг, Думузи, некоторые второстепенные божества. Самый пассивный бог — «отец богов» Ану. Образы Энки, Инанны и отчасти Энлиля сопоставимы с образами богов-демиургов, «носителей культуры», в чьих характеристиках подчеркиваются элементы комизма, богами первобытных культов, живущими на земле, среди людей, чей культ и вытесняет культ «высшего существа». Но при этом никаких следов «теомахии» — борьбы старых и новых поколений богов - в шумерской мифологии не обнаружено.
Один канонический текст старовавилонского времени начинается с перечисления пятидесяти пар богов, предшествовавших Ану: их имена образованы по схеме: «владыка (владычица) того-то». Среди них назван один из древнейших, судя по некоторым данным, богов Энмешарра («господин всех тайных сил Мэ»).
Из источника еще более позднего времени (новоассирийского заклинания I тысячелетия до нашей эры) следует, что Энмешарра — «тот, кто передал Ану и Энлилю скипетр и господство». В шумерской мифологии это божество хтоническое, но нет никаких свидетельств, что в подземное царство Энмешарра был низвергнут насильственно.
Из героических сказаний до нас дошли только сказания урукского цикла. Героями сказаний являются три правивших последовательно царя Урука: Энмеркар, сын Мескингашера, легендарного основателя I династии Урука (27-26 века до нашей эры; по преданию, династия вела свое начало от бога солнца Уту, чьим сыном считался Мескингашер); Лугальбанда, четвертый правитель династии, отец (а возможно, родовой бог) Гильгамеша, наиболее популярного героя шумерской и аккадской литературы.
Единой для произведений урукского цикла внешней линией является тема связей Урука с окружающим миром и мотив странствия героев. Тема путешествия героя в чужеземную страну и испытание его моральной и физической силы в соединении с мотивами волшебных даров и волшебного помощника не только показывает степень мифологизации произведения, составленного как героико-исторический памятник, но позволяет вскрыть и стадиально ранние мотивы, связанные с обрядами инициации.
Связь этих мотивов в произведениях, последовательность чисто мифологического уровня изложения сближает шумерские памятники с волшебной сказкой. В ранних списках богов из Фары герои Лугальбанда и Гильгамеш приписаны к богам; в более поздних текстах они появляются как боги подземного мира.
Между тем в эпосе урукского цикла Гильгамеш, Лугальбанда, Энмеркар, хотя и обладают мифоэпическими и сказочными чертами, выступают как реальные цари — правители Урука. Их имена фигурируют и в так называемом «царском списке», составленном в период III династии Ура, вероятно, около 2100 года до нашей эры (все династии, упомянутые в списке, делятся на «допотопные» и правившие «после потопа», царям, особенно допотопного периода, приписывается мифическое число лет правления:
- Мескингашеру, основателю династии Урука, «сыну бога солнца», 325 лет
- Энмеркару 420 лет,
- Гильгамешу, который назван сыном демона Лилу, 128 лет).
Можно допустить, что Лугальбанда и Гильгамеш были обожествлены посмертно, как герои.
Иначе обстояло дело с начала староаккадского периода.
Первым правителем, объявившим себя еще при жизни «богом-покровителем Аккада», был аккадский царь 23 века до нашей эры Нарам-Суэн; в период III династии Ура культовое почитание правителя достигло апогея.
Характерное для многих мифологических систем развитие эпической традиции из мифов о культурных героях на шумерской почве, как правило, не имело места. Характерной актуализацией древних форм (в частности, традиционного мотива путешествия) выглядит и нередко встречающийся в шумерских мифологических текстах мотив путешествия бога к другому, высшему, божеству за благословением (мифы о путешествии Энки к Энлилю после постройки его города, о путешествии лунного бога Нанны в Ниппур к Энлилю, своему божественному отцу, за благословением).
Период III династии Ура, время, от которого дошла большая часть письменных мифологических источников, — это период выработки идеологии царской власти в наиболее законченной в шумерской истории форме.
Поскольку миф оставался господствующей и наиболее «организованной» областью общественного сознания, ведущей формой мышления, постольку именно через миф утверждались соответствующие идеи. Поэтому не случайно, что большинство текстов относится к одной группе — ниппурскому канону, составленному жрецами III династии Ура, а основные центры, чаще всего упоминаемые в мифах: Эреду, Урук, Ур, тяготевшие к Ниппуру как традиционному месту общешумерского культа.
«Псевдомиф», миф-концепцию (а не традиционную композицию) представляет собой и миф, объясняющий появление в Двуречье семитских племён амореев и дающий этиологию их ассимиляции в обществе, — миф о боге Марту (само имя бога — деификация шумерского названия западносемитских кочевников).
Миф, лежащий в основе текста, не разрабатывал древнюю традицию, а был взят из исторической реальности. Но и следы общеисторической концепции - представления об эволюции человечества от дикости к цивилизации (нашедшего отражение — уже на аккадском материале — в истории «дикого человека» Энкиду в аккадском эпосе о Гильгамеше) проступают сквозь «актуальную» концепцию мифа. После падения в конце III тысячелетия до нашей эры под натиском амореев и эламитов III династии Ура почти все правящие династии отдельных городов-государств Двуречья оказались аморейскими. Однако в культуре Двуречья соприкосновение с аморейскими племенами почти не оставило следа.
Аккадская (вавилоно-ассирийская) мифология С глубокой древности восточные семиты — аккадцы, занимавшие северную часть нижнего Двуречья, были соседями шумерийцев и находились под сильным шумерским влиянием. Во второй половине III тысячелетия до нашей эры аккадцы утверждаются и на юге Двуречья, чему способствовало объединение Двуречья правителем города Аккад Саргоном Древним в «царство Шумера и Аккада» (позднее, с возвышением Вавилона, эта территория стала называться Вавилонией).
История Двуречья во II тысячелетии до нашей эры - это уже история семитских народов.
Однако слияние шумерского и аккадского народов происходило постепенно, вытеснение шумерского языка аккадским (вавилоно-ассирийским) не означало полного уничтожения шумерской культуры и замены ее новой, семитской.
Ни одного раннего чисто семитского культа на территории Двуречья до сих пор не обнаружено. Все известные нам аккадские боги — шумерского происхождения или с давних пор отождествлены с шумерскими.
Так, аккадский бог солнца Шамаш отождествился с шумерским Уту, богиня Иштар — с Инанной и рядом других шумерских богинь, бог бури Адад — с Ишкуром и т. д. Бог Энлиль получает семитский эпитет Бел (или Балу, или Баал), «владыка».
С возвышением Вавилона все большую роль начинает играть главный бог этого города Мардук, но и это имя по своему происхождению шумерское.
Аккадские мифологические тексты старовавилонского времени известны гораздо меньше, чем шумерские; ни один текст не дошел полностью. Все главные источники по аккадской мифологии относятся ко II-I тысячелетию до нашей эры, то есть ко времени после старовавилонского периода.
Если о шумерской космогонии и теогонии сохранились весьма отрывочные сведения, то вавилонское космогоническое учение представлено большой космогонической поэмой-эпосом «Энума элиш» (по первым словам поэмы — «Когда вверху»; наиболее ранняя версия датируется началом 10 века до нашей эры). Поэма отводит главную роль в сотворении мира Мардуку, который постепенно занимает главное место в пантеоне II тысячелетия, а к концу старовавилонского периода получает всеобщее признание и вне Вавилона.
В сравнении с шумерскими представлениями о мироздании новым в космогонической части поэмы является представление о последовательных поколениях богов, из которых каждое превосходит предыдущее, о теомахии — сражении старых и новых богов и унифицирование многих божественных образов созидателей в один.
Идея поэмы — в оправдании возвеличивания Мардука, цель создания ее — доказать и показать, что Мардук — прямой и законный наследник древних могучих сил, в том числе и шумерских божеств. «Исконные» шумерские боги оказываются при этом молодыми наследниками более древних сил, которые они сокрушают. Он получает власть не только на основании законной преемственности, но и по праву сильнейшего, поэтому тема борьбы и насильственного свержения древних сил является лейтмотивом сказания.
Черты Энки — Эйя, как и других богов, перенесены на Мардука, но Эйя делается отцом «владыки богов» и его советником.
В ашшурской версии поэмы (конец II тысячелетия до нашей эры) Мардука заменяет Ашшур, главный бог города Ашшур и центральное божество ассирийского пантеона. Это стало проявлением общей тенденции к монотеизму, выражающейся в стремлении выделить основного бога и коренящейся не только в идеологической, но и в общественно-политической ситуации I тысячелетия до нашей эры.
Ряд космологических мотивов «Энума элиш» дошел до нас в греческих переложениях вавилонского жреца III века до нашей эры Бероса (через Полигистора и Евсебия), а также греческого писателя VI столетия Дамаския.
У Дамаския присутствует ряд поколений богов: Тауте и Апасон и сын их Мумие (Тиамат, Апсу, Мумму), а также Лахе и Лахос, Киссар и Ассорос (Лахму и Лахаму, Аншар и Кишар), их дети Анос, Иллинос, Аос (Ану, Энлиль, Эйя). Аос и Дауке (то есть богиня Дамкина) создают бога-демиурга Бела (Мардука).
У Бероса владычицей, соответствующей Тиамат, является некая Оморка («море»), которая господствует над тьмой и водами и описание которой напоминает описание злобных вавилонских демонов. Бог Бел ее разрубает, создаёт небо и землю, организует мировой порядок и приказывает отрубить голову одному из богов, чтобы из его крови и земли создать людей и животных.
Мифы о сотворении мира и рода людского в вавилонской литературе и мифографии связаны со сказаниями о человеческих бедствиях, гибели людей и даже о разрушении вселенной.
Как и в шумерских памятниках, в вавилонских сказаниях подчёркивается, что причина бедствий — злоба богов, их желание уменьшить число всё растущего и надоедающего богам своим шумом рода человеческого. Бедствия воспринимаются не как законное возмездие за людские грехи, но как злой каприз божества.
Миф о потопе, в основу которого, по всем данным, легло шумерское сказание о Зиусудре, дошел в виде мифа об Атрахасисе и рассказа о потопе, вставленного в эпос о Гильгамеше (и мало отличающегося от первого), а также сохранился в греческой передаче Бероса.
О наказании людей рассказывает и миф о боге чумы Эрре, обманным путем отбирающем власть у Мардука. Этот текст проливает свет на вавилонскую теологическую концепцию некоего физического и духовного равновесия мира, зависящего от присутствия на своем месте законного владельца (ср. шумеро-аккадский мотив равновесия между миром живых и мертвых).
Традиционным для Двуречья (еще с шумерского периода) является и представление о связи божества со своей статуей: покидая страну и статую, бог тем самым меняет местожительство. Это совершает Мардук, и стране наносится ущерб, а для вселенной создается угроза гибели.
Характерно, что во всех эпосах об уничтожении человечества главное бедствие — потоп, вызвано не наводнением с моря, но дождевой бурей. С этим связана и значительная роль богов бури и ураганов в космогонии Двуречья, особенно северного.
Кроме специальных богов ветра и грозы, бури (главный аккадский бог — Адад), ветры были сферой деятельности различных богов и демонов. Так, по традиции, им, вероятно, был и верховный шумерский бог Энлиль (дословное значение имени — «дыхание ветра», или «владыка-ветер»), хотя в основном он бог воздуха в широком смысле слова. Но все же Энлиль владел разрушительными бурями, которыми он уничтожал врагов и ненавистные ему города.
Сыновья Энлиля — Нинурта и Нингирсу, также связаны с бурей. Как божества, во всяком случае как персонифицированные высшие силы, воспринимались ветры четырех сторон.
Вавилонское сказание о сотворении мира, сюжет которого был построен вокруг личности могучего божества, эпическая разработка эпизодов, повествующих о сражении бога-героя с чудовищем — олицетворением стихии, дало начало теме бога-героя в вавилонской эпико-мифологической литературе (а не героя-смертного, как в шумерской литературе).
По аккадским понятиям, таблицы судеб определяли движение мира и мировых событий. Обладание ими обеспечивало мировое господство (в «Энума элиш» ими первоначально владела Тиамат, затем Кингу и, наконец, Мардук).
Писец таблиц судеб — бог писцового искусства и сын Мардука Набу — также иногда воспринимался как их обладатель.
Таблицы писали и в подземном мире (писец - богиня Белетцери); видимо, это была фиксация смертных приговоров, а также имена мертвых.
Если число богов-героев в вавилонской мифологической литературе по сравнению с шумерской преобладает, то о героях-смертных, кроме эпоса об Атрахасисе, известны только сказание (явно шумерского происхождения) об Этане — герое, попытавшемся взлететь на орле на небо, и сравнительно поздний рассказ об Адапе — мудреце, осмелившемся «обломать крылья» ветру и вызвать гнев бога неба Ану, но упустившем возможность добыть бессмертие, и знаменитый эпос о Гильгамеше — не простое повторение шумерских сказаний о герое, а произведение, отразившее сложную мировоззренческую эволюцию, которую вместе с вавилонским обществом проделали герои шумерских произведений.
Лейтмотив эпических произведений вавилонской литературы — недостижение человеком участи богов, несмотря на все его стремления, тщетность человеческих усилий в попытке получить бессмертие.
Монархически-государственный, а не общинный (как в шумерской мифологии) характер официальной вавилонской религии, равно как и подавление общественной жизни населения, приводит к тому, что черты архаической религиозно-магической практики постепенно подавляются. Со временем всё большую роль начинают играть «личные» боги.
Представление о личном боге каждого человека, который облегчает ему доступ к великим богам и вводит его к ним, возникает (или, во всяком случае, распространяется) со времени III династии Ура и в старовавилонском периоде. На рельефах и печатях этого времени часты сцены, изображающие, как божество-покровитель ведёт человека к верховному богу для определения ему судьбы и для получения благословения.
В период III династии Ура, когда царя рассматривали как защитника-хранителя своей страны, он принимал некоторые функции бога-защитника (особенно обожествленный царь).
Считалось, что с потерей своего бога-защитника человек становился беззащитным перед злобным своеволием великих богов, легко мог подвергнуться нападению злых демонов.
Кроме личного бога, который должен был прежде всего принести удачу своему покровительствуемому, и личной богини, олицетворявшей его жизненную «долю», каждый человек имел еще своего духа-демона шеду (у шумеров, алад) — антропоморфизированную или зооморфизированную жизненную силу.
Кроме этих защитников, у жителя Вавилонии со II тысячелетия до нашей эры появляется и своя личная хранительница — ламассу, носительница его личности, возможно, связанная с культом плаценты.
«Имя» человека или его «слава» (шуму) тоже рассматривались как материальная субстанция, без которой немыслимо его существование и которая передавалась его наследникам. Напротив, «душа» (напишту) — что-то безличное, она отождествлялась то с дыханием, то с кровью.
Личные боги-хранители противостояли злу и были как бы антиподами злых сил, окружающих человека. Среди них — львиноголовая Ламашту, поднимающаяся из подземного мира и ведущая за собой всевозможные болезни, сами злые духи болезней, призраки, озлобленные тени мертвых, не получающие жертв, разного рода служебные духи подземного царства (утукки, асакки, этимме, галле, галле лемнути — «черти злые», и т. д.), бог-судьба Намтар, приходящий к человеку в час его смерти, ночные духи-инкубы Лилу, посещающие женщин, суккубы Лилит или Лилиту, овладевающие мужчинами, и другие злые демоны.
Сложнейшая система демонологических представлений, сложившаяся в вавилонской мифологии (и не засвидетельствованная в шумерских памятниках), получила отражение и в изобразительном искусстве.
Общая структура пантеона, сложение которой относится еще к III династии Ура, в основном остаётся без особых перемен в течение всей эпохи древности. Во главе всего мира официально стоит триада Ану, Энлиль и Эйя, окруженные советом из семи или двенадцати «великих богов», определяющих «доли» (шимату) всего на свете.
Все боги мыслятся разделёнными на две родовые группы — игигов и ануннаков, боги земли и подземного мира, как правило, относятся к числу последних, хотя и среди небесных богов также есть боги-ануннаки. В преисподней, однако, правит уже не столько Эрешкигаль, сколько ее супруг Нергал, подчинивший свою супругу, что соответствует общему уменьшению роли женских божеств в вавилонской мифологии, низведённых, как правило, почти исключительно до положения безличных супруг своих божественных мужей (по существу, особое значение сохраняют лишь богиня врачевания Гула и Иштар, хотя, судя по эпосу о Гильгамеше, и её положение оказывается под угрозой).
Но шаги в направлении монотеизма, проявившиеся в усилении культа Мардука, который монополизировал к концу II тысячелетия до нашей эры почти все области божественной деятельности и власти, происходят и далее. В единый образ «владыки» — Бела (Баала) сливаются Энлиль и Мардук (в Ассирии — Энлиль и Ашшур).
В I тысячелетии до нашей эры Мардука в ряде центров постепенно начинает вытеснять его сын, бог писцового искусства Набу, который имеет тенденцию к тому, чтобы стать единым вавилонским божеством. Свойствами одного бога наделяются другие божества, и качества одного бога определяются при помощи качеств других богов. Это еще один путь к созданию образа единого всемогущего и всесильного божества чисто абстрактным способом.
Памятники (в основном I тысячелетия до нашей эры) дают возможность реконструировать общую систему космогонических воззрений вавилонских теологов, хотя нет полной уверенности в том, что подобная унификация самими вавилонянами была осуществлена.
Микрокосм представляется отражением макрокосма — «низ» (земля) — как бы отражением «верха» (небес). Вся вселенная как бы плавает в мировом океане, земля уподобляется большому перевёрнутому круглому челну, а небо — твердому полусводу (куполу), накрывающему мир.
Все небесное пространство делится на несколько частей: «верхнее небо Ану», «среднее небо», принадлежащее игигам, в центре которого находилась лазуритовая целла Мардука, и «нижнее небо», уже видимое людям, на котором расположены звезды.
Все небеса сделаны из разных пород камня, например «нижнее небо» — из синей яшмы; над этими тремя небесами помещается ещё четыре неба. Небо, как здание, покоится на основании, прикрепленном к небесному океану колышками и, подобно земному дворцу, защищенном от воды крепостным валом.
Самая высокая часть небесного свода носит название «середина небес». Внешняя сторона купола («внутренность небес») излучает свет; это то пространство, где скрывается луна — Син во время своей трехдневной отлучки и где солнце — Шамаш проводит ночь. На востоке находится «гора восхода», на западе — «гора заката», которые заперты на замок.
Каждое утро Шамаш открывает «гору восхода», отправляется в путь по небу, а вечером через «гору заката» скрывается во «внутренности небес». Звезды на небесном своде - это «образы» или «письмена», и каждой из них определено твердое место, чтобы ни одна «не сбилась со своего пути».
Земной географии соответствует география небесная. Прообразы всего сущего: стран, рек, городов, храмов - существуют на небе в виде звезд, земные предметы являют собой лишь отражения небесных, но обе субстанции имеют каждая свои измерения. Так, небесный храм примерно вдвое больше земного.
План Ниневии первоначально был вычерчен на небесах и существовал издревле. В одном созвездии расположен небесный Тигр, в другом — небесный Евфрат.
Каждому городу соответствует определенное созвездие: Сиппару — созвездие Рака, Вавилону, Ниппуру — другие, чьи названия не идентифицированы с современными.
На страны разделены и солнце и месяц: на правой стороне месяца — Аккад, на левой — Элам, верхняя часть месяца — Амурру (амореи), нижняя часть — страна Субарту.
Под небесным сводом лежит (как перевернутая лодка) «ки» — земля, которая также разделена на несколько ярусов.
В верхней части живут люди, в средней части — владения бога Эйя (океан пресной воды или подпочвенных вод), в нижней части — владения богов земли, ануннаков, и подземное царство.
По другим воззрениям, семи небесам соответствуют семь земель, но об их точном членении и расположении ничего не известно. Чтобы укрепить землю, ее привязали к небу верёвками и закрепили колышками. Эти верёвки-канаты — Млечный путь. Верхняя земля, как известно, принадлежит богу Энлилю. Его храм Экур («дом горы») и одна из центральных его частей — Дуранки («связь небес и земли») символизируют строение мира.
Таким образом, в религиозно-мифологических воззрениях народов Двуречья намечается известная эволюция. Если шумерская религиозно-мифологическая система может быть определена как основанная в первую очередь на общинных культах, то в вавилонской системе видно явное стремление к монолатрии и к более индивидуальному общению с божеством. От весьма архаических представлений намечается переход к развитой религиозно-мифологической системе, а через неё — к области религиозно-этических воззрений, в какой бы зачаточной форме они ни были выражены.
Хурритская мифология — мифология народов, населявших Северное Междуречье в III-II тысячелетии до нашей эры.
Ассирийская мифология — мифология народов Ассирии, располагавшейся в Северном Междуречье в XIV—VII веках до нашей эры; она опиралась на шумеро-аккадскую мифологию, а после захвата Ассирии Вавилонским царством оказала сильное влияние на вавилонскую мифологию. Вавилонская мифология — мифология Вавилонии, государства на юге Междуречья XX-VI веках до нашей эры; испытала влияние ассирийской мифологии.
История формирования и развития мифологических представлений Шумера и Аккада известна по материалам изобразительного искусства приблизительно с середины VI тысячелетия до нашей эры, а по письменным источникам - с начала III тысячелетия до нашей эры.
По теме:
- Двуречье. Шумерская и аккадская мифология (часть -1)
- Двуречье. Шумерская и аккадская мифология (часть -2)
- вуречье. Шумерская и аккадская мифология (часть -3)
- Двуречье. Шумерская и аккадская мифология (часть -4)