 |
Битва при Банкер-Хилле — первое
крупное сражение между английскими и американскими войсками, которое произошло
на высотах Банкер-Хилл и Бридс-Хилл к северу от города Бостон 17 июня 1775 года
во время Войны за независимость США.
|
Слово «минитмен», как легко догадаться, происходит от английского minute, то есть «минута», плюс man — «человек». Человек, способный собраться вмиг. Так в годы Войны за независимость называли ополченцев, которые в обычное время продолжали мирно трудиться на своем месте, а за оружие брались лишь тогда, когда к городу или поселку приближались британские войска и требовалось дать им отпор либо оказать помощь регулярным частям Континентальной армии, если те вели бой вблизи данного населенного пункта. В исторической литературе США сложилась традиция использовать это слово как синоним понятия «милиция» — так, собственно говоря, принято называть вооруженные формирования граждан, не состоящих в рядах регулярной армии, но оказывающих ей помощь в случае необходимости или выполняющих задачу самообороны. Но между этими двумя понятиями, если присмотреться, есть определенные различия, к тому же следует еще отличать их от известного понятия «ополчение». И дело здесь вовсе не в тонкостях лингвистики, а в особенностях американской истории и важных чертах Американской революции.
Ополчение создается из числа гражданских лиц, добровольно желающих участвовать в боевых действиях. В североамериканских колониях Британии таковое создавалось лишь однажды — во время Семилетней войны (1756—1763). Фактически части ополченцев действовали совместно с регулярной армией и выполняли те же функции, а офицеры приравнивались к офицерам королевских войск. Различия состояли в том, что ополченцы, во-первых, служили лишь во время войны, тогда как солдаты регулярной армии служили лет по двадцать, а наемные солдаты — в соответствии со своим контрактом, но обычно тоже очень долго. Это были профессиональные воины, ничем другим не занимавшиеся. А ополченцы (воевавшие только в родных краях, в другие страны их, в отличие от регулярных частей, не посылали) после войны возвращались по домам и как правило не удостаивались пенсии за службу, исключая разве что тех, кто особо прославился на поле боя и заслужил высокие королевские награды. Во-вторых, они не имели специальной военной подготовки, поэтому по боеспособности их части считались слабее регулярных войск, хотя это не всегда было справедливо.
Милиционные подразделения прославились в ходе Войны за независимость США. Они не входили в состав регулярной армии и участвовали в боевых действиях лишь по месту постоянного жительства — при возникновении угрозы вторжения королевских войск, которые тогда превратились в противника американских колонистов. Так что эта милиция не должна вызывать никаких ассоциаций с понятием, привычным для нас: с той милицией, которая в нашей стране выполняла функции охраны общественного порядка и борьбы с преступностью. В Америке же эти военизированные формирования граждан сыграли важную роль: регулярная Континентальная армия была не так уж велика по численности — Америка тогда еще не настолько разбогатела, чтобы позволить себе кормить и вооружать большую армию, — поэтому на милицию ложилась немалая часть задач по борьбе с войсками противника.
Да и не так легко было перестать самих себя считать британцами. Ведь многие колонисты выросли на Британских островах и лишь затем уехали за океан в поисках лучшей доли: религиозным диссидентам и представителям национальных меньшинств не на что было рассчитывать в родной стране. Да и те, кто родился уже на просторах Америки, крепко запомнили рассказы отцов и дедов, которые не так уж давно пересекли океан, и привычно считали себя британцами.
Потребовалось очень много времени и очень много несправедливостей со стороны правительства, чтобы жители колоний в большинстве своем начали осознавать: в Англии они были чужими из-за своей веры или родного языка, но не стали ближе властям, переселившись на другой берег Атлантики. Лондон видел в них лишь важный источник обогащения казны, да еще, возможно, пушечное мясо в борьбе за расширение своих владений на Американском континенте.
Лишь во второй половине XVIII века в колониях зазвучали голоса протеста, но поначалу они не призывали земляков браться за оружие, а тем более — отделяться от Великобритании, которая все еще казалась далеким отчим домом, где остались родные и близкие. Так разве не удастся найти с ними общий язык, договориться с ними о справедливой основе отношений?
Печальная действительность стала яснее многим колонистам, когда парламент в Лондоне стал принимать один за другим законы, позволявшие буквально грабить их путем введения новых налогов и установления непомерных цен на многие товары, которые ввозились в Америку британскими компаниями. Мирные протесты подавлялись силой («Бостонская бойня») или вызывали поток репрессивных мер («Бостонское чаепитие»). Петиции оставались без ответа.
Вот после этого американские колонисты стали организовываться для борьбы за свои права и создавать сперва комитеты общественной безопасности в городах, а затем своей волей избрали конгрессы в каждой из тринадцати колоний.
5 сентября 1774 года в Филадельфии (колония Пенсильвания) собрался Первый Континентальный конгресс — координационный орган колонистов, которому они вручили право принимать общие решения в интересах всех жителей Северной Америки. Англия этот орган не признавала, надеясь на свой административный аппарат во главе с губернаторами и на войска, преимущественно наемные, которые должны были вооруженной рукой обеспечить выполнение английских законов и решений, принимаемых губернаторами-англичанами. Для самих же колонистов Континентальный конгресс, как и конгрессы провинций, являлся выразителем общего мнения и потому пользовался высоким авторитетом. Уже сам факт возникновения этого конгресса говорил о том, что провинции осознали необходимость единства перед лицом лондонских властей, игнорировавших мнение жителей колоний и их законные интересы.
Конгресс призвал к бойкоту английских товаров до тех пор, пока не будут отменены дискриминационные законы, принятые в Лондоне без участия представителей самих колоний. Лондон, как обычно, предпочел не услышать голос жителей окраины, он лишь наращивал свое военное присутствие в Северной Америке. А на попытки запугать их силой колонисты ответили созданием своей милиции, захватом английских военных складов и отпором правительственным войскам.
После первых столкновений (в Лексингтоне и Конкорде) собрался Второй Континентальный конгресс. Председателем его был избран делегат от колонии Массачусетского залива Джон Хэнкок — тот самый, кого губернатор хотел арестовать в памятный день 19 апреля в Лексингтоне, в результате чего и произошли бои милиции с правительственными войсками.
Вооруженные инциденты показали и намерения властей, которые не собирались ни в чем идти навстречу жителям колоний, и твердую решимость колонистов любыми средствами — в том числе военными — отстоять свои права. Это создавало новую ситуацию, при которой дальнейшее подчинение лондонским властям становилось и нежелательным, и невозможным.
В умах колонистов уже бродила мысль о государственной самостоятельности, теперь она стала оформляться в юридические формулировки. 65 делегатов Второго конгресса (по пяти от каждой из провинций) фактически взяли на себя функции правительства объединенных колоний и преисполнились решимости довести дело до утверждения их независимости, превращения колоний Англии в самостоятельные государства (states, штаты).
В июне 1775 года последовало новое сражение в районе Бостона — битва при Банкер-Хилле, уже совсем иного масштаба, чем первые столкновения. Бойцы милиции были вынуждены отступить под натиском превосходящих войск противника, но сумели нанести ему более тяжелые потери: американцы потеряли в том бою 450 человек, англичане же — около 1100.
Милиция не имела еще такой дисциплины и боевой выучки, как правительственные войска, зато меткие охотники вели более действенный огонь. В результате американцы не почувствовали себя побежденными. Они отступили, твердо веря в то, что очень скоро сумеют побеждать правительственные войска, ставшие для них вражескими. Уже 14 июля 1775 года Конгресс принял решение о создании собственной регулярной армии (ее назвали Континентальной, имея в виду единство всех колоний, расположенных на Американском континенте), а главнокомандующим назначил видного общественного деятеля — Джорджа Вашингтона из Виргинии. Он был известен среди патриотов своей решительной позицией, к тому же имел военный опыт и британский чин полковника. Именно он командовал милицией при Банкер-Хилле. Конгресс присвоил ему генеральский чин.
Ярослав Забудько
Ополчение создается из числа гражданских лиц, добровольно желающих участвовать в боевых действиях. В североамериканских колониях Британии таковое создавалось лишь однажды — во время Семилетней войны (1756—1763). Фактически части ополченцев действовали совместно с регулярной армией и выполняли те же функции, а офицеры приравнивались к офицерам королевских войск. Различия состояли в том, что ополченцы, во-первых, служили лишь во время войны, тогда как солдаты регулярной армии служили лет по двадцать, а наемные солдаты — в соответствии со своим контрактом, но обычно тоже очень долго. Это были профессиональные воины, ничем другим не занимавшиеся. А ополченцы (воевавшие только в родных краях, в другие страны их, в отличие от регулярных частей, не посылали) после войны возвращались по домам и как правило не удостаивались пенсии за службу, исключая разве что тех, кто особо прославился на поле боя и заслужил высокие королевские награды. Во-вторых, они не имели специальной военной подготовки, поэтому по боеспособности их части считались слабее регулярных войск, хотя это не всегда было справедливо.
Милиционные подразделения прославились в ходе Войны за независимость США. Они не входили в состав регулярной армии и участвовали в боевых действиях лишь по месту постоянного жительства — при возникновении угрозы вторжения королевских войск, которые тогда превратились в противника американских колонистов. Так что эта милиция не должна вызывать никаких ассоциаций с понятием, привычным для нас: с той милицией, которая в нашей стране выполняла функции охраны общественного порядка и борьбы с преступностью. В Америке же эти военизированные формирования граждан сыграли важную роль: регулярная Континентальная армия была не так уж велика по численности — Америка тогда еще не настолько разбогатела, чтобы позволить себе кормить и вооружать большую армию, — поэтому на милицию ложилась немалая часть задач по борьбе с войсками противника.
 |
Памятник минитменам Лексингтона.
Скульптор Генри Китсон (1900) |
Минитменами же называли элитные подразделения милиции колонистов (не более четверти общей численности ее личного состава). Минитменов отбирали специально: самых молодых (не старше 25 лет), здоровых, выносливых и умелых. Они были меткими стрелками, владели навыками рукопашного боя и борьбы без оружия, могли проводить разведку, бесшумно снимать вражеских часовых… Прекрасно зная местность, были незаменимы при действиях в ночное время, в крупных лесных массивах, в горах, при форсировании водных преград.
Благодаря такому набору умений минитмены использовались командованием Континентальной армии шире, чем сугубо местная милиция. Подразделения минитменов нередко перебрасывали туда, где сил милиции не хватало для отражения вражеского удара. Пользовалась их помощью для выполнения спецзаданий и регулярная Континентальная армия молодых США: минитмены не один раз выполняли диверсионные задания, оставаясь в тылу британских войск.
Как ни парадоксально, одни из самых известных минитменов — Джон Паркер и Исаак Дэвис — на самом деле командовали обычными отрядами милиции, не имея прямого отношения к собственно минитменам. Они, однако, стояли у истоков революционной войны, и уважение к ним сограждан проявилось, в частности, в том, что их фактически причислили к самым славным бойцам Американской революции.
В 1775 году, когда жители Лексингтона в колонии Массачусетского залива, подобно своим согражданам, создали отряд милиции, чтобы защититься от репрессий со стороны лондонских властей, командиром (капитаном) этого отряда они избрали Джона Паркера. Отряд приравнивался к роте — от 50 до 70 бойцов. 46-летний фермер, отец семерых детей, пользовался авторитетом у местных жителей, а еще на командной должности мог пригодиться боевой опыт, приобретенный им в ополчении времен Семилетней войны. И Джон принял оказанную ему земляками честь, несмотря на то, что уже умирал от чахотки и держался буквально из последних сил.
На рассвете 19 апреля городок был поднят на ноги Полем Ревиром и двумя его товарищами, которые примчались из Бостона на взмыленных лошадях. Они принесли тревожную весть: батальон правительственных войск (700 человек) движется ускоренным маршем сюда, чтобы арестовать вождей провинциального конгресса и захватить склад оружия в соседнем Конкорде.
(Подробнее об этом см. в первой статье настоящего цикла).
Бойцы милиции, вооружившись мушкетами и охотничьими ружьями, стали собираться на выгоне за городком. К ним по дороге приближался авангард колонны правительственных войск — рота легкой пехоты (стрелки, вступавшие в бой перед началом основного сражения).
Колонисты были полны решимости отстоять свою свободу и свои права, в которых им отказывало лондонское правительство, но полной уверенности в том, что именно нужно делать в данной ситуации, ни у кого не было. Да, Ревир предупредил о намерении властей арестовать руководство непокорных колонистов и силой разоружить остальных. Но ведь всю прошедшую зиму войска для устрашения жителей маршировали чуть не каждую неделю по всему Массачусетсу, никому не причиняя при этом вреда. А начинать кровопролитие мирным жителям Лексингтона не хотелось: если можно отстоять свои права мирным путем, то это намного лучше, чем воевать, убивать других и самим нести горькие потери.
Капитан Паркер отдал своим бойцам приказ, который по-разному звучит в пересказе различных участников событий, но смысл везде один:
Что произошло дальше, никто толком не знает, и вряд ли истину удастся полностью установить спустя два с половиной века после того дня. Очевидцы, оставившие нам свои воспоминания, противоречат друг другу — в зависимости от того, кто на чьей стороне находился. Не подлежит сомнению лишь одно: кто-то все же открыл огонь, несмотря на приказы командиров. Восемь бойцов милиции были убиты на месте, десять человек получили ранения. Потери со стороны британцев — один раненый. Колонисты бросились врассыпную, стремясь спастись на окрестных полях, а солдаты устремились им вдогонку.
Из-за явного неравенства в потерях возникли слухи об очередной бойне, устроенной правительственными войсками, и эти слухи, будто лесной пожар, мигом облетели всю колонию Массачусетского залива, а затем пересекли ее границы.
Подошли главные силы англичан, и их командир принял решение продолжать движение на Конкорд. Задерживаться в Лексингтоне для ареста вождей конгресса он не решился, не желая дальнейших столкновений. Иными словами, бой у Лексингтона завершился вроде бы победой королевских войск. Однако побывав в Конкорде и приняв там бой, они должны были возвращаться той же дорогой. А в Лексингтоне их ждала засада, организованная Джоном Паркером. На этот раз он встретил англичан огнем, мстя за убитых земляков, среди которых оказался и его двоюродный брат, заколотый штыками. И солдаты короля, уже потрепанные милицией Конкорда, не выдержали. Неся новые потери, они обратились в беспорядочное бегство, а удачная засада вошла в историю США как первая победа американских колонистов.
После этих событий королевские войска взяли под контроль Бостон, а отряды колонистов осадили город, и в той осаде участвовал отряд из Лексингтона во главе со своим капитаном.
Джон Паркер, однако, был уже слишком тяжело болен. Он не смог принять участие в знаменитом сражении при Банкер-Хилл в июне того же года, а в сентябре угас, оставив память о себе как герое революции. Считается, что на памятнике минитменам Лексингтона, сооруженном в 1900 году, изображен именно капитан Паркер, хотя ни одного прижизненного портрета героя не сохранилось.
В Конкорде события развернулись иначе. На помощь местным бойцам туда подоспела милиция из соседнего Эктона, где сформировали целых два отряда под командованием капитанов Джозефа Роббинса и Исаака Дэвиса. Причем эти командиры с самого начала не сомневались, что кровь нынче прольется непременно: в добрую волю властей никто уже не верил.
30-летний мастер-оружейник Дэвис, известный своей набожностью пуританин, позаботился о том, чтобы снабдить всех своих бойцов мушкетами со штыками и положенным количеством пороха и пуль. Теперь же он по пути к Конкорду постарался вселить в мирных жителей, поневоле ставших воинами, уверенность в правоте дела, которое они защищали. А защищать было чем: дорога в Конкорд вилась через свежевспаханные поля, на которых жители успели закопать оружие (даже пушки) и боеприпасы, похищенные со складов правительственных войск. У милиции имелись основания рассчитывать на успех, хотя их командиры, как и в Лексингтоне, отдали приказ: первыми огонь не открывать.
Едва завидев солдат, роты милиции одна за другой двинулись с холма вниз, на сближение. Рота Исаака Дэвиса шла первой. Англичане (рота авангарда) предпочли отступить на другую сторону моста через протекавшую здесь речушку. Там они развернулись в боевой порядок и дали залп, ранив двух бойцов милиции.
В отличие от своих товарищей в Лексингтоне, конкордские милиционеры не разбежались после первых выстрелов, а изготовились к ответной стрельбе. Но англичане успели дать еще залп и еще. Одна пуля попала в сердце Дэвиса, который как раз навел мушкет на англичан. Другая поразила Абнера Хосмера, бойца его роты.
Теперь английский командир, увидев, что кровь пролилась, а колонисты и не думают отступать, призвал своих солдат стрелять как можно плотнее. Тем не менее, колонисты ответили на огонь, убили двух солдат, остальные стали поспешно отступать по дороге на Лексингтон. По-видимому, они ощутили ярость всерьез разгневанных американцев и предпочли сохранить жизнь, пожертвовав своим долгом. А в Лексингтоне уже готовил им засаду Джон Паркер…
Знаменитый бой у Конкорда длился всего три минуты, но он положил начало восьмилетней войне и стал символом единства народа, поднявшегося на борьбу против угнетения. Массачусетские бойцы милиции, которых привычно называют минитменами, по сей день служат наглядным примером того, сколь грозен может быть народ, когда переполняется чаша его терпения. Этот урок актуален для любой страны и любого времени.
События давнего прошлого при вдумчивом рассмотрении всегда позволяют лучше понять происходящее в наше время, а порой приобретают удивительную актуальность. История провозглашения независимости британских колоний в Северной Америке и образования Соединенных Штатов относится к числу таких событий, которые не теряют актуальности вот уже почти два с половиной столетия.
Еще в первой статье настоящего цикла мы отмечали, как постепенно, медленно, но неотвратимо нарастало массовое недовольство колонистов своим положением второсортных подданных английской короны, лишенных элементарных гражданских прав. Очень долго они не теряли надежды на британскую демократию, верили в ее основополагающие документы (начиная с Великой хартии вольностей), которыми так кичились ведущие политики Альбиона.
Благодаря такому набору умений минитмены использовались командованием Континентальной армии шире, чем сугубо местная милиция. Подразделения минитменов нередко перебрасывали туда, где сил милиции не хватало для отражения вражеского удара. Пользовалась их помощью для выполнения спецзаданий и регулярная Континентальная армия молодых США: минитмены не один раз выполняли диверсионные задания, оставаясь в тылу британских войск.
Как ни парадоксально, одни из самых известных минитменов — Джон Паркер и Исаак Дэвис — на самом деле командовали обычными отрядами милиции, не имея прямого отношения к собственно минитменам. Они, однако, стояли у истоков революционной войны, и уважение к ним сограждан проявилось, в частности, в том, что их фактически причислили к самым славным бойцам Американской революции.
В 1775 году, когда жители Лексингтона в колонии Массачусетского залива, подобно своим согражданам, создали отряд милиции, чтобы защититься от репрессий со стороны лондонских властей, командиром (капитаном) этого отряда они избрали Джона Паркера. Отряд приравнивался к роте — от 50 до 70 бойцов. 46-летний фермер, отец семерых детей, пользовался авторитетом у местных жителей, а еще на командной должности мог пригодиться боевой опыт, приобретенный им в ополчении времен Семилетней войны. И Джон принял оказанную ему земляками честь, несмотря на то, что уже умирал от чахотки и держался буквально из последних сил.
На рассвете 19 апреля городок был поднят на ноги Полем Ревиром и двумя его товарищами, которые примчались из Бостона на взмыленных лошадях. Они принесли тревожную весть: батальон правительственных войск (700 человек) движется ускоренным маршем сюда, чтобы арестовать вождей провинциального конгресса и захватить склад оружия в соседнем Конкорде.
(Подробнее об этом см. в первой статье настоящего цикла).
Бойцы милиции, вооружившись мушкетами и охотничьими ружьями, стали собираться на выгоне за городком. К ним по дороге приближался авангард колонны правительственных войск — рота легкой пехоты (стрелки, вступавшие в бой перед началом основного сражения).
Колонисты были полны решимости отстоять свою свободу и свои права, в которых им отказывало лондонское правительство, но полной уверенности в том, что именно нужно делать в данной ситуации, ни у кого не было. Да, Ревир предупредил о намерении властей арестовать руководство непокорных колонистов и силой разоружить остальных. Но ведь всю прошедшую зиму войска для устрашения жителей маршировали чуть не каждую неделю по всему Массачусетсу, никому не причиняя при этом вреда. А начинать кровопролитие мирным жителям Лексингтона не хотелось: если можно отстоять свои права мирным путем, то это намного лучше, чем воевать, убивать других и самим нести горькие потери.
Капитан Паркер отдал своим бойцам приказ, который по-разному звучит в пересказе различных участников событий, но смысл везде один:
«Позиций не оставлять. Огонь первыми не открывать. Но уж если им так хочется войны, пусть она начнется прямо здесь».Рота легкой пехоты подошла и выстроилась напротив отряда милиции — численность обоих отрядов была примерно одинакова. Командир англичан тоже приказал своим солдатам не стрелять без его прямого приказа, а колонистам — разойтись по домам и не вмешиваться в действия властей.
Что произошло дальше, никто толком не знает, и вряд ли истину удастся полностью установить спустя два с половиной века после того дня. Очевидцы, оставившие нам свои воспоминания, противоречат друг другу — в зависимости от того, кто на чьей стороне находился. Не подлежит сомнению лишь одно: кто-то все же открыл огонь, несмотря на приказы командиров. Восемь бойцов милиции были убиты на месте, десять человек получили ранения. Потери со стороны британцев — один раненый. Колонисты бросились врассыпную, стремясь спастись на окрестных полях, а солдаты устремились им вдогонку.
Из-за явного неравенства в потерях возникли слухи об очередной бойне, устроенной правительственными войсками, и эти слухи, будто лесной пожар, мигом облетели всю колонию Массачусетского залива, а затем пересекли ее границы.
Подошли главные силы англичан, и их командир принял решение продолжать движение на Конкорд. Задерживаться в Лексингтоне для ареста вождей конгресса он не решился, не желая дальнейших столкновений. Иными словами, бой у Лексингтона завершился вроде бы победой королевских войск. Однако побывав в Конкорде и приняв там бой, они должны были возвращаться той же дорогой. А в Лексингтоне их ждала засада, организованная Джоном Паркером. На этот раз он встретил англичан огнем, мстя за убитых земляков, среди которых оказался и его двоюродный брат, заколотый штыками. И солдаты короля, уже потрепанные милицией Конкорда, не выдержали. Неся новые потери, они обратились в беспорядочное бегство, а удачная засада вошла в историю США как первая победа американских колонистов.
После этих событий королевские войска взяли под контроль Бостон, а отряды колонистов осадили город, и в той осаде участвовал отряд из Лексингтона во главе со своим капитаном.
Джон Паркер, однако, был уже слишком тяжело болен. Он не смог принять участие в знаменитом сражении при Банкер-Хилл в июне того же года, а в сентябре угас, оставив память о себе как герое революции. Считается, что на памятнике минитменам Лексингтона, сооруженном в 1900 году, изображен именно капитан Паркер, хотя ни одного прижизненного портрета героя не сохранилось.
В Конкорде события развернулись иначе. На помощь местным бойцам туда подоспела милиция из соседнего Эктона, где сформировали целых два отряда под командованием капитанов Джозефа Роббинса и Исаака Дэвиса. Причем эти командиры с самого начала не сомневались, что кровь нынче прольется непременно: в добрую волю властей никто уже не верил.
30-летний мастер-оружейник Дэвис, известный своей набожностью пуританин, позаботился о том, чтобы снабдить всех своих бойцов мушкетами со штыками и положенным количеством пороха и пуль. Теперь же он по пути к Конкорду постарался вселить в мирных жителей, поневоле ставших воинами, уверенность в правоте дела, которое они защищали. А защищать было чем: дорога в Конкорд вилась через свежевспаханные поля, на которых жители успели закопать оружие (даже пушки) и боеприпасы, похищенные со складов правительственных войск. У милиции имелись основания рассчитывать на успех, хотя их командиры, как и в Лексингтоне, отдали приказ: первыми огонь не открывать.
Едва завидев солдат, роты милиции одна за другой двинулись с холма вниз, на сближение. Рота Исаака Дэвиса шла первой. Англичане (рота авангарда) предпочли отступить на другую сторону моста через протекавшую здесь речушку. Там они развернулись в боевой порядок и дали залп, ранив двух бойцов милиции.
 |
Памятная монета номиналом 25
центов, выпущенная в 2000 г.,
изображает конкордского минитмена
1775 г. в качестве символа
штата Массачусетс (1788 — год
вступления штата в состав США).
|
Теперь английский командир, увидев, что кровь пролилась, а колонисты и не думают отступать, призвал своих солдат стрелять как можно плотнее. Тем не менее, колонисты ответили на огонь, убили двух солдат, остальные стали поспешно отступать по дороге на Лексингтон. По-видимому, они ощутили ярость всерьез разгневанных американцев и предпочли сохранить жизнь, пожертвовав своим долгом. А в Лексингтоне уже готовил им засаду Джон Паркер…
Знаменитый бой у Конкорда длился всего три минуты, но он положил начало восьмилетней войне и стал символом единства народа, поднявшегося на борьбу против угнетения. Массачусетские бойцы милиции, которых привычно называют минитменами, по сей день служат наглядным примером того, сколь грозен может быть народ, когда переполняется чаша его терпения. Этот урок актуален для любой страны и любого времени.
Как принимали Декларацию независимости
 |
Въезд Вашингтона в Нью-Йорк.
Деревенская сцена. Джордж Вашингтон верхом в
центре
ведет войска через деревню, которую
приветствуют горожане.
|
Еще в первой статье настоящего цикла мы отмечали, как постепенно, медленно, но неотвратимо нарастало массовое недовольство колонистов своим положением второсортных подданных английской короны, лишенных элементарных гражданских прав. Очень долго они не теряли надежды на британскую демократию, верили в ее основополагающие документы (начиная с Великой хартии вольностей), которыми так кичились ведущие политики Альбиона.
Да и не так легко было перестать самих себя считать британцами. Ведь многие колонисты выросли на Британских островах и лишь затем уехали за океан в поисках лучшей доли: религиозным диссидентам и представителям национальных меньшинств не на что было рассчитывать в родной стране. Да и те, кто родился уже на просторах Америки, крепко запомнили рассказы отцов и дедов, которые не так уж давно пересекли океан, и привычно считали себя британцами.
Потребовалось очень много времени и очень много несправедливостей со стороны правительства, чтобы жители колоний в большинстве своем начали осознавать: в Англии они были чужими из-за своей веры или родного языка, но не стали ближе властям, переселившись на другой берег Атлантики. Лондон видел в них лишь важный источник обогащения казны, да еще, возможно, пушечное мясо в борьбе за расширение своих владений на Американском континенте.
Лишь во второй половине XVIII века в колониях зазвучали голоса протеста, но поначалу они не призывали земляков браться за оружие, а тем более — отделяться от Великобритании, которая все еще казалась далеким отчим домом, где остались родные и близкие. Так разве не удастся найти с ними общий язык, договориться с ними о справедливой основе отношений?
Печальная действительность стала яснее многим колонистам, когда парламент в Лондоне стал принимать один за другим законы, позволявшие буквально грабить их путем введения новых налогов и установления непомерных цен на многие товары, которые ввозились в Америку британскими компаниями. Мирные протесты подавлялись силой («Бостонская бойня») или вызывали поток репрессивных мер («Бостонское чаепитие»). Петиции оставались без ответа.
Вот после этого американские колонисты стали организовываться для борьбы за свои права и создавать сперва комитеты общественной безопасности в городах, а затем своей волей избрали конгрессы в каждой из тринадцати колоний.
5 сентября 1774 года в Филадельфии (колония Пенсильвания) собрался Первый Континентальный конгресс — координационный орган колонистов, которому они вручили право принимать общие решения в интересах всех жителей Северной Америки. Англия этот орган не признавала, надеясь на свой административный аппарат во главе с губернаторами и на войска, преимущественно наемные, которые должны были вооруженной рукой обеспечить выполнение английских законов и решений, принимаемых губернаторами-англичанами. Для самих же колонистов Континентальный конгресс, как и конгрессы провинций, являлся выразителем общего мнения и потому пользовался высоким авторитетом. Уже сам факт возникновения этого конгресса говорил о том, что провинции осознали необходимость единства перед лицом лондонских властей, игнорировавших мнение жителей колоний и их законные интересы.
Конгресс призвал к бойкоту английских товаров до тех пор, пока не будут отменены дискриминационные законы, принятые в Лондоне без участия представителей самих колоний. Лондон, как обычно, предпочел не услышать голос жителей окраины, он лишь наращивал свое военное присутствие в Северной Америке. А на попытки запугать их силой колонисты ответили созданием своей милиции, захватом английских военных складов и отпором правительственным войскам.
После первых столкновений (в Лексингтоне и Конкорде) собрался Второй Континентальный конгресс. Председателем его был избран делегат от колонии Массачусетского залива Джон Хэнкок — тот самый, кого губернатор хотел арестовать в памятный день 19 апреля в Лексингтоне, в результате чего и произошли бои милиции с правительственными войсками.
Вооруженные инциденты показали и намерения властей, которые не собирались ни в чем идти навстречу жителям колоний, и твердую решимость колонистов любыми средствами — в том числе военными — отстоять свои права. Это создавало новую ситуацию, при которой дальнейшее подчинение лондонским властям становилось и нежелательным, и невозможным.
В умах колонистов уже бродила мысль о государственной самостоятельности, теперь она стала оформляться в юридические формулировки. 65 делегатов Второго конгресса (по пяти от каждой из провинций) фактически взяли на себя функции правительства объединенных колоний и преисполнились решимости довести дело до утверждения их независимости, превращения колоний Англии в самостоятельные государства (states, штаты).
В июне 1775 года последовало новое сражение в районе Бостона — битва при Банкер-Хилле, уже совсем иного масштаба, чем первые столкновения. Бойцы милиции были вынуждены отступить под натиском превосходящих войск противника, но сумели нанести ему более тяжелые потери: американцы потеряли в том бою 450 человек, англичане же — около 1100.
Милиция не имела еще такой дисциплины и боевой выучки, как правительственные войска, зато меткие охотники вели более действенный огонь. В результате американцы не почувствовали себя побежденными. Они отступили, твердо веря в то, что очень скоро сумеют побеждать правительственные войска, ставшие для них вражескими. Уже 14 июля 1775 года Конгресс принял решение о создании собственной регулярной армии (ее назвали Континентальной, имея в виду единство всех колоний, расположенных на Американском континенте), а главнокомандующим назначил видного общественного деятеля — Джорджа Вашингтона из Виргинии. Он был известен среди патриотов своей решительной позицией, к тому же имел военный опыт и британский чин полковника. Именно он командовал милицией при Банкер-Хилле. Конгресс присвоил ему генеральский чин.
 |
Портрет Т. Джефферсона.
Художник М. Браун (Лондон, 1786).
|
Наличие армии, неподконтрольной королевскому правительству и воюющей с правительством, подразумевает, что ни говори, и создание отдельного самостоятельного государства. Вплотную встал вопрос о провозглашении независимости американских провинций от Британии, которая претендовала на власть в колониях, игнорируя их права и интересы.
Все же делегаты Конгресса не спешили сжигать мосты — слишком прочны были прежние связи с Британией. Но 10 мая 1776 года они все же приняли постановление о создании правительства в каждой провинции, где такового еще не имелось. Иными словами, колонисты теперь окончательно отказались признавать власть губернаторов, назначенных официальным Лондоном. Через пять дней Конгресс призвал жителей провинций отказаться от клятвы верности английской короне. После этого формальное провозглашение независимости становилось делом самого ближайшего будущего.
Североамериканские провинции одна за другой принимали уже подготовленные их лучшими умами конституции, по которым они провозглашались государствами (штатами) с республиканской формой правления. Эти конституции и дают основания называть Войну за независимость Американской революцией. Новые документы расширяли права граждан: свободу совести (очень важное положение для тех, кому пришлось покинуть Британию именно из-за своей веры), слова, собраний, неприкосновенности личности и целый ряд других. Одновременно ликвидировались привилегии земельной аристократии и прочие пережитки феодализма, перенесенные сюда из Англии еще до Английской революции, да так по инерции и не отмененные.
Уже 7 июня имевший большой авторитет делегат от штата Массачусетс (так стали называть бывшую колонию Массачусетского залива) Джон Адамс поддержал внесенную уже резолюцию о «полном расторжении всякой политической связи с государством Великобритания». Термин «государство» (state) как бы уравнивал в правах бывшую метрополию и каждую из ее бывших колоний, провозгласивших себя штатами.
После четырехдневного обсуждения Конгресс принял решение отложить голосование по этому вопросу до 1 июля, а тем временем создать комиссию по выработке текста Декларации независимости. В состав комиссии вошли пять виднейших политических деятелей: Джон Адамс (будущий второй президент США), Томас Джефферсон (будущий третий президент, а пока делегат от Виргинии), Бенджамин Франклин (крупный идеолог Американской революции и дипломат, будущий первый посол США в Великобритании; уроженец Бостона, но житель Филадельфии и делегат от Пенсильвании), Роджер Шерман (тоже уроженец Массачусетса, но делегат от Коннектикута) и Роберт Ливингстон (делегат от штата Нью-Йорк, будущий руководитель американской дипломатии и посол в дружественной Соединенным Штатам Франции).
Все же делегаты Конгресса не спешили сжигать мосты — слишком прочны были прежние связи с Британией. Но 10 мая 1776 года они все же приняли постановление о создании правительства в каждой провинции, где такового еще не имелось. Иными словами, колонисты теперь окончательно отказались признавать власть губернаторов, назначенных официальным Лондоном. Через пять дней Конгресс призвал жителей провинций отказаться от клятвы верности английской короне. После этого формальное провозглашение независимости становилось делом самого ближайшего будущего.
Североамериканские провинции одна за другой принимали уже подготовленные их лучшими умами конституции, по которым они провозглашались государствами (штатами) с республиканской формой правления. Эти конституции и дают основания называть Войну за независимость Американской революцией. Новые документы расширяли права граждан: свободу совести (очень важное положение для тех, кому пришлось покинуть Британию именно из-за своей веры), слова, собраний, неприкосновенности личности и целый ряд других. Одновременно ликвидировались привилегии земельной аристократии и прочие пережитки феодализма, перенесенные сюда из Англии еще до Английской революции, да так по инерции и не отмененные.
Уже 7 июня имевший большой авторитет делегат от штата Массачусетс (так стали называть бывшую колонию Массачусетского залива) Джон Адамс поддержал внесенную уже резолюцию о «полном расторжении всякой политической связи с государством Великобритания». Термин «государство» (state) как бы уравнивал в правах бывшую метрополию и каждую из ее бывших колоний, провозгласивших себя штатами.
После четырехдневного обсуждения Конгресс принял решение отложить голосование по этому вопросу до 1 июля, а тем временем создать комиссию по выработке текста Декларации независимости. В состав комиссии вошли пять виднейших политических деятелей: Джон Адамс (будущий второй президент США), Томас Джефферсон (будущий третий президент, а пока делегат от Виргинии), Бенджамин Франклин (крупный идеолог Американской революции и дипломат, будущий первый посол США в Великобритании; уроженец Бостона, но житель Филадельфии и делегат от Пенсильвании), Роджер Шерман (тоже уроженец Массачусетса, но делегат от Коннектикута) и Роберт Ливингстон (делегат от штата Нью-Йорк, будущий руководитель американской дипломатии и посол в дружественной Соединенным Штатам Франции).
 |
John Trumbull's painting,
Declaration of Independence, depicting the five-man drafting committee of the
Declaration of Independence presenting their work to the Congress. The painting
can be found on the back of the U.S. $2 bill. The original hangs in the US
Capitol rotunda. //
Картина Джона Трамбулла «Декларация
независимости», изображающая редакционный комитет Декларации независимости из пяти
человек, представляющих свою
работу Конгрессу. Картина может быть найдена на обороте банкноты в 2 доллара
США. Оригинал висит в ротонде Капитолия США.
|
Впрочем, уважаемые члены комиссии сочли, что лучшее — враг хорошего: всю работу они доверили одному человеку, Томасу Джефферсону, и тот за две с половиной недели написал текст, лишь слегка отредактированный затем Адамсом и Франклином. Остальные двое не возражали. Автор же многое взял из Билля о правах своего родного штата Виргиния (принятого 1 июля, но уже в июне широко обсуждавшегося). Правда, в документе проявился свойственный Джефферсону романтизм: если в виргинском документе говорилось о правах на «жизнь, свободу и собственность», то он заменил прозаически звучащую «собственность» более возвышенным «стремлением к счастью» (что и вошло в окончательный текст).
 |
Портрет Б. Франклина кисти
художника Д. Мартина (1767).
|
С 1 по 4 июля полный состав Второго Континентального конгресса обсудил представленный комиссией текст, кое-что изменил — в частности, по настоянию рабовладельческих штатов был полностью выброшен целый раздел, осуждавший рабство и работорговлю. В отредактированном виде Декларация была одобрена большинством голосов вечером 4 июля. Ее сразу скрепили своими подписями председатель и секретарь Конгресса, а 2 августа подписали в торжественной обстановке еще 55 делегатов, получивших в истории США почетное прозвище отцов-основателей (некоторые делегаты, в том числе Р. Ливингстон, голосовали против принятия Декларации и отказались утвердить ее своими подписями). Декларация стала первым официальным документом, где объединившиеся провинции именуются Соединенными Штатами Америки.
Следует, вероятно, добавить к сказанному, что два с лишним года спустя английское правительство, уже потерпев в Америке ряд серьезных военных поражений, предложило признать независимость своих бывших колоний — в обмен на признание штатами особых прав Великобритании в экономической области. Конгресс отклонил это «великодушное» предложение, понимая простую истину: не может быть никакой политической независимости без независимой экономики. Кто держит ее в руках, тот и будет диктовать свою волю и в политике, и в идеологии, тут уж мушкетами ничего не изменишь. Война продолжалась, пока в 1783 году британские представители не подписали, вместе с Б. Франклином, мирный договор. Они признали независимость США уже без всяких дополнительных условий.
Следует, вероятно, добавить к сказанному, что два с лишним года спустя английское правительство, уже потерпев в Америке ряд серьезных военных поражений, предложило признать независимость своих бывших колоний — в обмен на признание штатами особых прав Великобритании в экономической области. Конгресс отклонил это «великодушное» предложение, понимая простую истину: не может быть никакой политической независимости без независимой экономики. Кто держит ее в руках, тот и будет диктовать свою волю и в политике, и в идеологии, тут уж мушкетами ничего не изменишь. Война продолжалась, пока в 1783 году британские представители не подписали, вместе с Б. Франклином, мирный договор. Они признали независимость США уже без всяких дополнительных условий.
Ярослав Забудько
________________________