«Щедрик» (Carol of the Bells). Известная песня с неизвестной историей

Украинский композитор Николай Леонтович

«Щедрик» звучал и продолжает звучать и в украинских домах, и на лучших концертных площадках мира. Щедровка, на основе которой композитор Николай Леонтович создал легендарную песню, покорила мир. Но немногие знают, что она еще и стала символом многолетней борьбы украинцев за независимость от России. В 2022 году исполняется 100 лет со дня американской премьеры «Щедрика» и 145 лет со дня рождения гениального композитора Николая Леонтовича.

Рассказываем до сих пор неизвестную историю одной из самых известных в мире песен. Эта разведка стала возможной благодаря обработке архивных материалов, доступ к которым был запрещен более чем на полвека. За дело взялась Тина Пересунько – научная сотрудница Института украинской археографии и источниковедения им. М. Грушевского НАН Украины, основательница Института Леонтовича и автор книги «Культурная дипломатия Симона Петлюры: "Щедрик" против "русского мира". Миссия капеллы Александра Кошица (1919-1924)». Она впервые исследовала историю интернационализации «Щедрика» и показала, как события столетней давности отзываются до сих пор.

«Я не жалуюсь. Для настоящего художника жизненным завещанием должен быть труд в полную силу при любых обстоятельствах.»

Николай Леонтович

Эта песня стала символом Рождества. Ее исполняют самые известные музыканты по всей планете, она звучит в фильмах и рекламе, ее ударяют мячами баскетболисты NBA  - Национальная баскетбольная ассоциация (с англ. National Basketball Association) — мужская профессиональная баскетбольная лига Северной Америки). Это колядка Carol of the Bells, приносящая радость всем народам, празднующим Рождество.

Однако в мире до сих пор мало кто знает, что песня имеет дохристианские корни и происходит из Украины. Ее аутентичное название – «Щедрик». А музыку на основе древнейшей украинской мелодии написал талантливый украинский композитор Николай Леонтович. Прежде, чем стать символом Рождества, мелодия была хитом украинской дипломатии в Европе и даже инструментом украинской борьбы за независимость от России. В 1919 году песня впервые прозвучала в Праге, а в 1922 году – в Нью-Йорке. И только в 1936 году появилась на свет ее англоязычная версия – Carol of the Bells.

🔷 «Щедрик». Известная песня с неизвестной историей
(Ukraїner)

Субтитры на youtube

🔷 От щедровки к колядке

«Carol of the Bells – украинская рождественская колядка; автор музыки - М. Леонтович; слова и аранжировки - П. Вильговский». Так отмечено в партитуре, вышедшей в Нью-Йорке 1936 года в музыкальном издательстве Carl Fisher. То же зафиксировано в многочисленных нотах песни Carol of the Bells, которые каждый год на Рождество разворачивают ее исполнители во всех уголках планеты. Однако, как ни странно, это музыкальное произведение к Рождеству не имеет никакого отношения, не является колядкой и даже не связано с зимой.

Выписка из каталога реестра авторских прав США, 1937 год

Это давняя украинская обрядовая песня, которую пели весной: в марте, когда домой возвращались ласточки. Относится она к жанру щедривок — удельно украинских новогодних песен, исполняемых на территории древнейшей Украины еще до принятия христианства. Тогда на наших землях Новый год встречали в марте. Поэтому в оригинальном тексте, в отличие от англоязычного, речь идет о ласточке, а не колокольчиках (англ. bells — колокольчики), а настоящее название песни — «Щедрик», от слова «щедрый», что также означает плодотворный, животворный. На протяжении веков это была простая единогласная мелодия на четыре нота.

Троянская царевна Андромаха

Прощание Гектора с Андромахой — трогательный эпизод из «Илиады» Гомера, где троянский герой Гектор перед последним боем прощается с женой Андромахой и сыном Астианаксом, отказываясь остаться в Трое, несмотря на мольбы жены о сохранении семьи, но произносит молитву богам за будущее сына.

Трагическая история влюбленных и гомеровский слог вдохновили не одно поколение художников. Писали об Андромахе также такие античные мастера, как Вергилий, Энний, Овидий, Невий, Сенека и Сапфо. А трагедия Жана Батиста Расина давно стала излюбленным произведением театральных драматургов.

Андромаха, дочь киликийского царя Ээтиона
и жена Гектора, наследника престола

Античные мифы рассказывают, что Андромаха, дочь киликийского царя Ээтиона и жена Гектора, наследника престола Трои, жила в те далекие и жестокие времена, когда мир раздирали захватнические войны. Для того чтобы отстоять свою независимость, многим государствам приходилось заключать политические союзы с другими более сильными царствами и княжествами. А брак наследников престола, связывающий государства еще и кровными узами, был одним из самых распространенных политических инструментов. Союз дочери Ээтиона и наследника трона царя Приама, который являлся властителем влиятельного государства Трои, давал народу Киликии надежду на поддержку знаменитой троянской армии в случае агрессии со стороны другого государства.

Прощание Гектора с Андромахой

Мифы повествуют, что прославленный наследник Приама сразу воспылал страстью к своей избраннице и теперь Андромаха, как жена Гектора и его возлюбленная, имела возможность влиять на политику Трои в интересах своей родины. Так оно и было, пока на военной сцене не появился прославленный герой Ахилл со своими воинами мирмидонцами. Он принял предложение греческого царя Агамемнона и вступил в его войско, сделав его непобедимым. Киликия пала и была разграблена, а сам царь Ээтион и семь его сыновей погибли от руки Ахилла. Несмотря на то что Андромаха оказывала влияние на политические настроения царя Приама как жена Гектора, Троя не смогла прийти на помощь Киликии, поскольку новая расстановка сил ставила под сомнение ее собственную безопасность. Приам был вынужден искать серьезных союзников, чтобы противостоять Агамемнону.

Пара пушистых бандитов атаковала банк в Калифорнии

Животные иногда оказываются там, где их быть не должно. Как часто мы наблюдаем спящих котиков на витринах магазинов или собак, мирно дремлющих под прилавками! Но эти два енота переплюнули своих собратьев и взломали банк.

Если кто и должен был оказаться среди налетчиков, то именно эти животные. Ведь сама природа подарила им защитную маску бандитов, окрасив мордахи причудливым узором.

День прошел как обычно, сотрудники проверили офис, заперли его и разошлись по домам. Остался работать только банкомат при входе. Именно оттуда мужчина, пришедший снять наличность, и заметил внутри двух пушистиков

Вначале он решил, что это – игрушки для маленьких посетителей офиса. Но когда они побежали, он понял, что еноты живые. И позвонил в службу спасения животных. Специалисты выехали на место и связались с сотрудниками банка. В итоге вся делегация попала внутрь и своими глазами увидела беспорядок, который оставили два проказника. Они раскидали бумаги и канцелярские принадлежности, передвинули стулья и даже часть техники.

Вскоре взломщиков удалось обнаружить. Но они ни в какую не хотели покидать облюбованное помещение. В итоге их все-таки удалось выгнать на улицу.

Физика в мире животных: лапа геккона

Гекко́ны, или гекко́новые, или цепкопа́лые  (лат. Gekkonidae)

Гекконы — обитатели тропических и субтропических областей Старого и Нового Света. Эти ящерицы живут и на континентах, и на островах, ареал их распространения обширен. У гекконов есть одна особенность — они умеют удерживаться практически на любой поверхности. Вес тела животного удерживает даже одна лапа. Поверхность может быть любой — дерево, скальная порода, даже полированное стекло.

На способность геккона крепко держаться за что угодно обращали внимание еще древние греки. Аристотель пытался понять принцип закрепления лапы ящерицы, интересовались гекконами и средневековые ученые. Изучают их и в наше время. Есть несколько теорий, объясняющих выдающиеся способности этих ящериц в «альпинизме».

Гекко́ны, или гекко́новые, или цепкопа́лые  (лат. Gekkonidae)

Присоски на пальцах. Одно из первых объяснений, которое выглядело вполне логичным. Правда, после изучения лапы геккона под микроскопом оказалось, что присосок на пальцах нет. К сожалению, миф о присосках живет и по сей день.

Электростатика. Еще одно правдоподобное объяснение, которое удалось опровергнуть (хотя есть и некоторые подтверждения этой теории, о них поговорим ниже), создав условия, при которых заряда на лапах геккона просто не могло быть. Животное все равно крепко держалось на гладкой поверхности.

Опровержение было получено еще в 30-х годах прошлого века. Немецкий ученый Вольф-Дитрих Деллит (Wolf-Dietrich Dellit) направил поток ионизированного воздуха в сторону лап геккона, который держался на металлической поверхности. Ионизация, по мнению Деллита, должна была нейтрализовать или значительно уменьшить силу сцепления лап с поверхностью, если бы механизм сцепления имел электрическую природу. Этого не произошло, поэтому был сделан вывод, что гекконы используют что-то еще.

Канадский ученый Александр Пенлидис считает, что этот эксперимент был некорректным. Дело в том, что контакт между лапами геккона и поверхностью чрезвычайно тесен, вследствие чего ионизированные молекулы просто не в состоянии проникнуть между сверхмалыми структурами лап и поверхности и нейтрализовать взаимодействие.

Сцепление лап геккона с неровностями поверхности. Это объяснение тоже не подходит, поскольку гекконы могут передвигаться по вертикальной поверхности из полированного стекла. Более того, они могут передвигаться и по потолку из того же материала.

Лапа геккона

С появлением электронного микроскопа лапу геккона удалось изучить во всех деталях. Как оказалось, она покрыта чрезвычайно тонкими щетинками, длина которых составляет до сотни микрометров. Концентрация щетинок на единицу площади поверхности лапы очень высока: более 14 000 волосков на 1 мм².. Каждая щетинка, в свою очередь, не является монолитным образованием, а делится на конце на 400-1000 еще более мелких волокон. Толщина таких волокон составляет 0,2 мкм. На 1 см². контакта с поверхностью приходится около 2 млрд волокон, каждое из которых к концу расширяется.

а. Лапка геккона б. «Подушечка» пальца геккона под микроскопом в. Одна из щетинок лапы геккона г. Она же, под бОльшим увеличением д. Максимальное увеличение щетинки.

Американские ученые выяснили, что сила сцепления лапы геккона токи составляет 10 Ньютон на 1 см².. Такое сцепление возможно лишь для гладких поверхностей, где задействованы практически все волокна на лапах животного. Если речь идет о поверхностях, часто встречающихся в местах обитания гекконов — скалы, деревья, здесь задействована лишь часть волокон на лапах (в силу большого числа неровностей на этих поверхностях), но и этого достаточно для удержания животного на месте.

Флуоресцентные животные: понимание биолюминесценции и биофлуоресценции

Светящиеся животные бывают самых разных форм и размеров, как, например, этот малый мраморный скорпион (Lychas marmoreus), флуоресцирующий под ультрафиолетовым светом.

Что общего у утконоса, рыбы-дракона и скорпиона? Все они — животные, способные светиться в темноте.

Светящиеся животные поистине завораживают и относятся к числу самых причудливых и прекрасных явлений природы.

Человечество использует светящиеся в темноте вещества с 1600-х годов, а в последнее время — в светящихся циферблатах часов и светящихся палочках, но природа на протяжении миллионов лет устраивает гораздо более впечатляющее и тонкое световое шоу под покровом темноты.

Сотни животных независимо друг от друга развили эти признаки для совершенно разных целей — одни для общения или маскировки, другие для привлечения добычи или отпугивания потенциальных хищников, а причины некоторых из них нам еще предстоит до конца понять.

Но как им это удаётся?

🔷 Вы можете сиять по-своему

Удильщик, пожалуй, самое известное морское животное, использующее биолюминесценцию. У этой самки горбатого удильщика (Melanocetus johnsonii) снизу прикреплен самец.

Живые организмы, излучающие свет, обычно делают это одним из двух способов — биолюминесценцией или биофлуоресценцией.

Биолюминесценция (от латинского lumen, что означает свет) — это процесс генерации света в результате химической реакции (с участием двух молекул: люциферина — субстрата и люциферазы — фермента) внутри тел некоторых животных и растений.

Важное отличие заключается в том, что это происходит без влияния внешних источников света, таких как солнечный свет, и не выделяет тепло.

Биофлуоресценция, с другой стороны, происходит, когда организмы поглощают солнечный свет и преобразуют его, излучая свет другой частоты или цвета (обычно зеленого, оранжевого или красного).

Независимо от способа свечения животных, результаты могут быть поразительными и даже завораживающими — и это не случайно, учитывая, что это часто желаемый результат для таких животных, как удильщик, который использует свой свет для привлечения добычи.

Существуют и другие глубоководные рыбы, которые используют свет для охоты несколько более изобретательным и ужасающим способом.

У рыб-драконов на щеках расположены светоизлучающие органы, называемые фотофорами.

Желтые щечные подушечки у этой рыбы-дракона из рода Photostomias обладают биолюминесценцией, как и желтые точки на ее брюхе.

Особенность этих хищников заключается в том, что они используют редкую для глубоководных районов особенность — они видят красный цвет.

Красный свет имеет самую длинную волну в видимом спектре и не проникает глубже 100 метров под поверхность.

Именно по этой причине многие глубоководные существа сами по себе имеют красный цвет, поскольку это делает их практически невидимыми для большинства других хищников.

Но на рыбе-драконе это не работает.

Его биолюминесцентные органы излучают красный свет, который видят только они, что дает им несправедливое преимущество перед несчастной добычей.

Итак, что могут сделать другие существа, чтобы защититься от этого?

Синий — современное изобретение

Керамическая живопись: Троянская война

В 1858 году британский политик Уильям Гладстон, который десять лет спустя станет премьер-министром, опубликовал одно из самых всеобъемлющих и глубоких исследований, когда-либо написанных о своем любимом поэте, Гомере. Его «Исследования о Гомере и гомеровской эпохе», занимавшие более 1700 страниц в трех томах, в целом вызвали насмешки и критику со стороны современных ученых (преобладало мнение, что Гомера никогда не существовало). Немногие дочитали до третьего тома, где Гладстон сделал свое самое удивительное открытие: Гомер никогда не описывает ничего как синее.

В целом, его использование цвета довольно странное: есть фиолетовые овцы и медово-зеленый, но отсутствие синего в таких произведениях, как « Одиссея» , где море постоянно присутствует, поразительно. Дело не в том, что Гомер никогда не пытался описать цвет моря, по которому плывет Одиссей; просто он делает это так, как будто применил дешевый фильтр Photoshop. Например, в какой-то момент он говорит, что это цвет вина. И это не кажется поэтической вольностью.

Несколько лет спустя немецкий лингвист Лазарус Гайгер, возможно, вдохновленный наблюдением Гладстона, провел собственное исследование цветов в древних текстах. Этот цвет игнорировали не только греки: ни в индийских Ведах, ни в Библии , ни в Коране — произведениях, в которых изобилуют описания неба, — он никогда не упоминается как синий.

Гайгер внес еще два вклада. Согласно его исследованиям, цвета в языках, как правило, располагались в одном и том же порядке: черный, белый, красный, желтый или зеленый и, наконец, синий. Кроме того, он утверждает, что само слово « синий» в большинстве современных европейских языков происходит либо от слов, означающих зеленый , либо от слов, означающих черный . Другими словами, синий возник скорее как оттенок этих цветов, чем как самостоятельная сущность.

🔷 Были ли наши предки дальтониками?

Первый простой вывод, сделанный после этих открытий, заключался в том, что древние цивилизации просто видели хуже или в своего рода серой гамме. Однако мало кто осмеливался защищать такую теорию во времена Дарвина. Сам Гладстон, опубликовавший свою гомеровскую библию ещё до выхода «Происхождения видов», не раз утверждал, что никогда не говорил того, о чём все думают. Но как мы можем знать, видели ли древние греки синий цвет иначе или нет?

К исследованиям присоединилась еще одна бурно развивающаяся научная область — антропология. В то время евроцентрический колониалистский дух без зазрения совести привез нубийское племя из Судана в Берлинский зоопарк (тот самый зоопарк!). Там их выставляли на всеобщее обозрение и подвергали изучению антропологи и этнологи, которые набрасывались на них с измерительными лентами и, да, проверками зрения. Подобные исследования проводились также на местах в разных уголках мира исследователями и учеными, изучавшими различные «дикие» племена, с которыми они сталкивались.

В глазах окружающих: мы незначительны или изменчивы?

Я уже несколько дней размышляю о концепции замены, преемника. Это довольно сложная мысль, которую я постараюсь изложить более доступно.

У меня есть два клиента, которые переживают смену поколений. Дети или новые партнеры не разделяют их взглядов, не видят того же самого и не ожидают того же — ни от жизни, ни от компании. Некоторые цепляются за успешную модель, другие хотят ее изменить. Дело в том, что через несколько лет эти компании полностью изменят свою идентичность. Они станут другими.

Моя компания, с другой стороны, умрёт вместе со мной, когда я уйду на пенсию или устану. Все те проекты, которые приносили мне столько гордости, всю эту энергию, всю эту страсть, рассеются. Всё, что так сильно наполняло мою жизнь, на время останется лишь в памяти о нескольких проектах. Пока не появится другой инвестиционный фонд, другой бренд, другие люди.

Я думаю о множестве компаний, которые я знал, но которых больше не существует. По сути, они представляли собой лишь паутину контрактов, денег и усилий, которые теперь исчезли. И даже воспоминаний не осталось. Если энергия не создаётся и не уничтожается, а только преобразуется, мне интересно, что стало с этими проектами. Разрозненные люди и мечты, идеи, которые так и не увидели свет…

Иногда происходит физическая замена. С площади убрали скульптуру. Когда-то здесь был скульптор, был заказ, была мечта, состоялась инаугурация… Сегодня здесь трехцветные кубы и мэр-эколог.

Я думаю о естественном замещении. Мы с женой не выполнили свою часть. Нас двое, а останется только один. Сегодня я прочитал в газете, что в Барселоне уже больше молодых людей, родившихся за границей, чем в Испании в целом. Через несколько поколений одна культура будет вытеснена другой.

Через 40 лет мой дом, тот, который я построил с таким трудом, всё ещё будет стоять, в нём будет жить семья, которую я не знаю, с ещё не родившимися детьми. Люди, которые украсят его по-своему и сделают ужасные переделки, которые вернут меня из могилы. Я буду преследовать их по ночам, как призрак, но меня там больше не будет. Под посаженным нами кленом меня не будет, и никто не подумает, что огромный каменный дуб стоит здесь ещё со времён Гражданской войны .

Мы теряем многое, потому что не умеем ждать

Ещё совсем недавно встреча с друзьями была актом веры. На перемене вы говорили: «В шесть часов в парк», и на этом всё решалось. Не было никаких сообщений типа «Ухожу сейчас», «Я в автобусе» или «Буду через пять минут». Были только вы, ваши часы Casio и уверенность (или надежда), что остальные придут.

Это было упражнение на терпение, на доверие, на ощущение застывшего времени, когда наблюдение за тем, как друзья один за другим появляются издалека, вызывало выброс дофамина. Если кто-то не появлялся, вы стоически предполагали, что его наказали или у него возникли неожиданные семейные дела, о которых придется рассказать на следующий день. В этом неведении, в том, что придется идти домой одному с руками в карманах, было определенное приключение. Но даже в этом была своя прелесть: удовлетворение от того, что ты сдержал свое слово, от того, что ты был рядом, было что-то особенное.

В то время, сами того не осознавая, мы жили, как Оливейра и Ла Мага в «Классиках»: бродили по городу в надежде случайно встретиться, не зная местоположения в реальном времени, не получая предупреждений, не контролируя ситуацию постоянно. Встреча была актом судьбы или ежедневным чудом, на которое незаметно влиял звонок на семейный телефон. В этой возможности заблудиться, в неведении, в том, чтобы позволить встрече произойти в своем собственном темпе, и в то же время в возможности сходить на свидание без чрезмерной гибкости напоминания в последнюю минуту, было что-то глубоко человеческое.

Возможно, мы потеряли не столько способность ждать, сколько внутреннее пространство, которое давало нам ожидание. Эти минуты до прихода человека были своего рода перемирием с миром: время, которое нельзя было торопить или заполнять отвлекающими факторами, время, когда, сами того не осознавая, ты получал степень магистра в умении жить в условиях неопределенности , в умении доверять другому человеку, не отслеживая его действия на экране.