В глазах окружающих: мы незначительны или изменчивы?

Я уже несколько дней размышляю о концепции замены, преемника. Это довольно сложная мысль, которую я постараюсь изложить более доступно.

У меня есть два клиента, которые переживают смену поколений. Дети или новые партнеры не разделяют их взглядов, не видят того же самого и не ожидают того же — ни от жизни, ни от компании. Некоторые цепляются за успешную модель, другие хотят ее изменить. Дело в том, что через несколько лет эти компании полностью изменят свою идентичность. Они станут другими.

Моя компания, с другой стороны, умрёт вместе со мной, когда я уйду на пенсию или устану. Все те проекты, которые приносили мне столько гордости, всю эту энергию, всю эту страсть, рассеются. Всё, что так сильно наполняло мою жизнь, на время останется лишь в памяти о нескольких проектах. Пока не появится другой инвестиционный фонд, другой бренд, другие люди.

Я думаю о множестве компаний, которые я знал, но которых больше не существует. По сути, они представляли собой лишь паутину контрактов, денег и усилий, которые теперь исчезли. И даже воспоминаний не осталось. Если энергия не создаётся и не уничтожается, а только преобразуется, мне интересно, что стало с этими проектами. Разрозненные люди и мечты, идеи, которые так и не увидели свет…

Иногда происходит физическая замена. С площади убрали скульптуру. Когда-то здесь был скульптор, был заказ, была мечта, состоялась инаугурация… Сегодня здесь трехцветные кубы и мэр-эколог.

Я думаю о естественном замещении. Мы с женой не выполнили свою часть. Нас двое, а останется только один. Сегодня я прочитал в газете, что в Барселоне уже больше молодых людей, родившихся за границей, чем в Испании в целом. Через несколько поколений одна культура будет вытеснена другой.

Через 40 лет мой дом, тот, который я построил с таким трудом, всё ещё будет стоять, в нём будет жить семья, которую я не знаю, с ещё не родившимися детьми. Люди, которые украсят его по-своему и сделают ужасные переделки, которые вернут меня из могилы. Я буду преследовать их по ночам, как призрак, но меня там больше не будет. Под посаженным нами кленом меня не будет, и никто не подумает, что огромный каменный дуб стоит здесь ещё со времён Гражданской войны .

Мы теряем многое, потому что не умеем ждать

Ещё совсем недавно встреча с друзьями была актом веры. На перемене вы говорили: «В шесть часов в парк», и на этом всё решалось. Не было никаких сообщений типа «Ухожу сейчас», «Я в автобусе» или «Буду через пять минут». Были только вы, ваши часы Casio и уверенность (или надежда), что остальные придут.

Это было упражнение на терпение, на доверие, на ощущение застывшего времени, когда наблюдение за тем, как друзья один за другим появляются издалека, вызывало выброс дофамина. Если кто-то не появлялся, вы стоически предполагали, что его наказали или у него возникли неожиданные семейные дела, о которых придется рассказать на следующий день. В этом неведении, в том, что придется идти домой одному с руками в карманах, было определенное приключение. Но даже в этом была своя прелесть: удовлетворение от того, что ты сдержал свое слово, от того, что ты был рядом, было что-то особенное.

В то время, сами того не осознавая, мы жили, как Оливейра и Ла Мага в «Классиках»: бродили по городу в надежде случайно встретиться, не зная местоположения в реальном времени, не получая предупреждений, не контролируя ситуацию постоянно. Встреча была актом судьбы или ежедневным чудом, на которое незаметно влиял звонок на семейный телефон. В этой возможности заблудиться, в неведении, в том, чтобы позволить встрече произойти в своем собственном темпе, и в то же время в возможности сходить на свидание без чрезмерной гибкости напоминания в последнюю минуту, было что-то глубоко человеческое.

Возможно, мы потеряли не столько способность ждать, сколько внутреннее пространство, которое давало нам ожидание. Эти минуты до прихода человека были своего рода перемирием с миром: время, которое нельзя было торопить или заполнять отвлекающими факторами, время, когда, сами того не осознавая, ты получал степень магистра в умении жить в условиях неопределенности , в умении доверять другому человеку, не отслеживая его действия на экране.

В глазах окружающих: право на лень

Сентябрь — месяц лени . Лень — это сладкий яд апатии. Это вялое чувство безделья. Эта летаргия духа, которая заставляет нас ни о чём не заботиться и оставляет ощущение вялости. Виноват мозг. В рептильной части нашего мозга преобладает режим энергосбережения. Это антропологический феномен. Кто я такой, чтобы менять пять миллионов лет (медленной, очень медленной) эволюции? Те, кто проповедует усилия, на самом деле отрицают их. Если природа склонна заставлять нас чувствовать себя ленивыми, пусть всё идёт своим чередом.

Если бы у меня не было абсолютно никакого желания что-либо делать, я бы предпринял попытку защитить право на лень. Хотя даже просто мысль об этом, не пошевелив и пальцем, уже заставляет меня чувствовать себя полезным для этого дела.

Я большой поклонник лени. Всех видов. Первый — это, несомненно, физическая лень. Эта расслабленная, пассивная и созерцательная жизнь, невосприимчивая к потоку задач, не омраченная чувством вины, отталкивающая от усилий. Но есть еще более распространенный вид лени: лень мыслить. Самый яркий пример — это лень формировать мнение о чем-либо. Честно говоря, я предпочитаю, чтобы мне все разжевывали. Я подожду, пока моя семья даст мне указания, желательно простые.

А ещё есть лень думать о будущем, о заработке на жизнь и обо всей этой ерунде. Это бремя, способное изменить жизнь. Какой кошмар! Где написано, что я родился для того, чтобы делать что-то для других, начинать дела, зарабатывать деньги? Найдутся те, кто будет бороться за меня, чтобы я мог получить какую-нибудь субсидию или что-то подобное. Дерзайте! Жаловаться — это тема, которая меня изматывает.

Мне тоже не хотелось это писать, но я написал, потому что, в глубине души, очень глубоко внутри, мне нужно было подумать. Умственная пассивность — это опиум для народа. Нужно установить минимальные требования, иначе мозг просто превратится в кашу.

Лицо — не зеркало души: влияют ли фотографии писателей на то, как мы их читаем?

Уильям Хилтон, приблизительно 1822 год. (Джон Китс)

Несколько лет назад Джейн Кэмпион сняла о нем биографический фильм «Яркая звезда» и решила, что Бен Уишоу, актер, воплощающий все эти фантазии о хрупкости и утонченности, сможет оживить его образ.

Но Китс, как утверждает его биограф Николас Роу, был полной противоположностью Уишоу: он описывает его как «компактного и мускулистого», любившего сражаться, человека, от которого ожидали скорее военной карьеры, чем литературной.

Актер Бен Уишоу сыграл Дж. Китса
в фильме Джейн Кэмпион «Яркая звезда»

Даже Фанни Браун не была великой любовью всей его жизни; он был скорее бабником, и бабником в большом возрасте (он умер в 25 лет, что было для него слишком юным возрастом), но ни его портрет, ни фильм Кэмпиона, ни рисунок, сделанный его другом Джоном Северном на смертном одре, не смеют разрушить эту мечту о романтической чистоте.

Капибара - самый милый и дружелюбный грызун

Это животное привлекает многих других существ (и не только хищников). В воде или на суще, поедая траву или даже просто бездельничая — все хотят примоститься на спине этого пушистого зверька, на его боку или рядом с ним.

Кто же это? Это — капибара, самый большой в мире грызун, который может весить до 66 кг.

Европейцы сначала описали ее как водяную свинью, потому что она плавала и выглядела как свинья — отсюда научное название Hydrochoerus hydrochaeris. Общее название «капибара» происходит от ka’apiûara («поедатель травы») в некогда широко распространенном южноамериканском языке тупи.

Наряду с морскими свинками, капибары классифицируются в пределах Caviomorpha. Это одно из двух подразделений отряда грызунов Hystricognathi — группы с отличительными чертами черепа, которая включает дикобразов. Все кавиоморфы (caviomorphs) живут в Новом Свете, большинство в Южной Америке. Капибары имеют большие головы, тяжелые морды, короткие ноги и грубую шерсть, которая может быть красноватой, желтоватой или темно-коричневой.

Капибары — социальные животные; они уничтожают паразитов путем взаимного груминга [grooming — уход за внешностью]. Животные живут группами по дюжине или больше особей, в основном самки и детеныши во главе с доминирующим самцом. Капибары любят бездельничать у воды утром, отдыхать в самую жаркую часть дня и пастись поздно днем и вечером.

Также как и кролики с зайцами, капибары едят специальные фекальные шарики. Этот процесс называется закуска: «жевание жвачки» помогает пушистым грызунам переварить растительный материал. Содержимое шариков выходит из их слепой кишки, которая у млекопитающих похожа на мешочек. У капибар она действует как большая камера заквашивания, в которой хранятся и перемешиваются волокнистые материалы с бактериями, энзимами и газами для помощи пищеварения.

Но кролики не изрыгают и не пережевывают пищу, как это делают жвачные (например, коровы), в то время как капибары даже при отсутствии дополнительной камеры желудка, известной как рубец, иногда так делают. Каждый день капибара съедает около 3 кг свежего корма, в основном травы, а также тростник и водяные гиацинты, в зависимости от сезона. Капибары также едят различные сельскохозяйственные культуры, и особенно любят рис и сахарный тростник.

Капибары — хорошие пловцы. Частично им помогают перепончатые лапы, которые также полезны на болотистой местности. Эти грызуны живут близко к воде и могут оставаться под водой до пяти минут. Предупрежденные об опасности специальным тревожным свистом своих друзей, капибары могут поспешно погрузиться в воду, оставляя на поверхности только ноздри и глаза. Животные также общаются благодаря множеству звуков, включая щелканье, лай и свист.

Комплекс Герострата

Комплекс Герострата — это психологический феномен, описывающий патологическое стремление человека к известности любой ценой, даже ценой совершения разрушительных или аморальных поступков, чтобы увековечить свое имя, подобно древнегреческому Герострату, который сжег храм Артемиды в Эфесе ради славы. Это синоним "геростратовой славы" — позорной известности, полученной благодаря разрушению, а не созиданию.

Суть комплекса:

Жажда известности:

• Главная цель — стать знаменитым, быть замеченным, получить признание, как в истории.
• Деструктивное поведение:
• Для достижения цели человек готов на разрушение — материальное, социальное, или даже моральное.
• «Слава любой ценой»:
• Известность важнее ее качества, поэтому негативные поступки не останавливают.

Происхождение термина:

Герострат:

Житель Эфеса, который в 356 г. до н.э. поджег один из Семи чудес света, храм Артемиды, чтобы его имя вошло в историю.

Геростратова слава: Стало крылатым выражением, означающим позорную, но вечную славу, полученную через акт разрушения.

В современном понимании:

Комплекс Герострата часто применяют к людям, которые совершают скандальные, шокирующие или преступные действия (от вандализма до громких заявлений), чтобы попасть в заголовки новостей и остаться в памяти, даже если это принесет им осуждение.

Таким образом, комплекс Герострата — это стремление к самопрославлению через деструкцию, когда желание быть известным преобладает над моральными принципами.

Когда Калифорния была островом

Старинная карта, на которой подробно зображена Калифорния: Этот регион обозначен как "CALIFORNIE" и "NOUV. MEX" (Новая Мексика), что отражает исторические представления о географии Северной Америки.

Первые исследователи, отважившиеся исследовать Калифорнийский залив и попытавшиеся определить, связана ли с остальной частью континента полоска земли, которую мы сейчас знаем как Нижняя Калифорния, пришла к выводу, что эта земля представляет собой полуостров, и отразила это на своих картах. И всё же на протяжении XVII и части XVIII веков все авторитетные картографы изображали полуостров как отдельное целое, как будто это был остров.

Цепочку событий, приведших к этой ошибке, можно выразить одной поговоркой: не позволяйте реальности испортить хорошую историю. Потому что, по крайней мере, в представлении космографов и исследователей той эпохи, когда Испания и Португалия отправились «открывать» и делить Новый Свет, остров был гораздо лучше полуострова.

Чтобы понять это, нужно забыть всё, что мы знаем о мире, и вспомнить, что было время, когда всё ещё было неизведанным (и всегда с западной точки зрения). В то время труды Марко Поло и Мандевиля (считающегося реальным человеком), написанные соответственно в XIII и XIV веках, в которых они повествовали о путешествиях по Азии, полной чудовищ и легенд, считались географическими библиями.

Сама Библия говорила: Христофор Колумб, например, был убежден, что он находится у входа в земной рай, когда прибыл на Ориноко (у Америго Веспуччи уже было более современное и эмпирическое мышление, и его рассуждения были скорее в духе «если земной рай существует, то он где-то здесь»).

Острова также были объектом всех исследований, прежде всего потому, что в средневековой и ранней современной космографии Земля представлялась состоящей из обширного континента (Европа, Азия и Африка), окружённого островами. Острова были желанными, потому что они всегда были местами, полными богатств, населёнными туземцами, которые, к счастью, не знали, как их оценить.

Как рассказывает Дора Бил Полк в своей книге «Остров Калифорния», легенды, в достоверности которых никто не сомневался, повествовали о недоступных местах, островах, населённых только высокими воительницами (амазонками, давшими своё имя реке, джунглям и самому острову Исла-Мухерес в Мексике), и фантастических животных. И, прежде всего, о изобилии золота, серебра и других драгоценных металлов.

Эта одержимость островами и представление о мире, где нет иного выбора, привели, например, к длительным попыткам доказать, что Америка не является континентом. Когда исследователи обнаружили чрезмерно длинную береговую линию, многие утверждали, что она должна быть связана с Азией на северо-западе, тем самым сохраняя представление о едином континенте и миллионах островов. Неудивительно, что когда Фортун Хименес, мореплаватель, отправленный Эрнаном Кортесом для исследования этого региона, высадился на полуострове Нижняя Калифорния в 1534 году, он решил, что это остров.

Само название «Калифорния» ясно говорит об этом: оно впервые появляется в рыцарском романе «Las sergas de Esplandián» Гарси Родригеса де Монтальво, продолжении « Амадиса Гаульского», написанного им. «Знай, что справа от Индий есть остров, называемый Калифорния, совсем рядом с земным раем; и населён он был чернокожими женщинами, и ни один мужчина там не жил, ибо жили они по обычаю амазонок», — говорится в одном отрывке. Опубликованный в 1510 году, этот отрывок доказывает, что поначалу они считали его островом и назвали его в честь книги. Потому что, да, исследователи и мореплаватели того времени поглощали рыцарские романы во время своих дальних путешествий. Они были бестселлерами того времени.

«Я научил осьминога играть на пианино (на это ушло 6 месяцев)»

Да, осьминогов можно дрессировать, поскольку они обладают развитым интеллектом, хорошей памятью и способны решать сложные задачи. Их можно научить узнавать людей, различать геометрические фигуры и открывать банки с едой.

• Развитый интеллект: Осьминоги считаются самыми развитыми из всех беспозвоночных благодаря высокому уровню интеллекта.
• Обучаемость: Их можно обучить различать формы, узоры и даже решать логические задачи, если их стимулировать угощением.
• Память: Осьминоги обладают как кратковременной, так и долговременной памятью. Распознавание людей: Они узнают людей, особенно тех, кто их кормит, и могут привязываться к ним.
• Способность к адаптации: Они могут адаптироваться к новым условиям и решать проблемы, например, находить выход из лабиринтов или открывать емкости с едой.
• "Ручной" характер: При достаточном взаимодействии осьминоги могут стать ручными и идти на физический контакт.